Читать книгу Странные люди, порой великие - Виктория Владимировна Дорофеева - Страница 91

Слишком много хранителей для маленькой комнаты. В воздухе витала тревога и страх. А ещё тишина.… Каждый из присутствующих был растерян и напуган, ведь их начальник, та, на ком была вся ответственность, сейчас прибывала то ли в глубоком сне, а то ли…. Последнего предположения каждый боялся больше всего. Особенно Мирослав, выходящий из спальни Евы. Все попытки привести её в чувства оказались тщетны, и он был потерян не меньше остальных.

– Чего уставились? – сквозь зубы прошипел он, и вытер лицо ладонью.

– Без изменений? – тихо спросила Бумгана, сжимая руку Риласа.

– Вы как дети малые! – начал возмущаться Мирослав. – Как что, так сразу к начальству! Сами хоть что-то умеете? Или за ручку водить надо каждого?

– А может, кто-то специально довёл её? – ехидно прищурил глаза Рилас. – Что тебе в голову ударило подлянки строить? Моча, а может ещё что-то?

– Да тихо ты! – прошипела Бумгана, толкая Риласа локтём в бок. – Не видишь, он и так расстроен.

– Рот закрой! – сжал Мирослав кулаки.

– Да успокойтесь вы! – выкрикнул Каригнус. – Драку устройте ещё, ага! Все мы виноваты. Каждый из нас по-своему. Но ручку каждый прикладывал! Парень прав! Мы как дети малые стали в последнее время! Хранители мы или кто, в конце концов?!

– Я тоже согласна – кивнула Могра. – Чего тут стоять, языками трепать? Там работы непочатый край. Пусть Босс отдыхает…

– В том-то и вопрос, отдыхает ли? – встрял Намикас. – Нужно разобраться хоть, что произошло с ней.

– Да заткнись ты, прошу! – фыркнул Замиран. – Мы всё равно, помочь не можем! Что толку гадать? Мирослав пойдём, воронку закроем. Отвлечёшься хоть немного, а то на тебе лица нет…

– Я останусь с Евой – отвернулся Мирослав.

– Мне одному не справиться, ты же знаешь – подошёл Замиран, и положил руку на плечо Мирославу. – Она сильная девочка, поправится…. И не такое проходила. А как проснётся, вести хорошие будут. Пойдём, парень, пусть Бумгана остаётся с ней.

– Да, ступайте, я останусь тут – кивнула Бумгана. – От меня толку всё равно, чуть сейчас. А Вы самый сильный из нас, похоже. Вон, воронку увеличили и глазом не моргнули… – поняв, что сказала лишнее, закрыла она себе рот ладонью.

– Как дети малые ну, правда – тяжело вздохнул Мирослав, и щёлкнул пальцами.

Да, сейчас утешение было только в мысли о том, что Ева проснётся, и будут хорошие новости, поэтому Мирослав старался исправить всё как можно скорее. Получалось у него это на удивление легко. Так же, как и легко получалось упокоить ту планету, которую всё не решалась разрушить Ева. За ними последовали и паразиты, мутировавшие до невероятного состояния. Но, Мирославу сейчас это было совсем не интересно. Однако видимо интересно это было странному юноше, следующему за Мирославом. И, похоже, этот юноша и не собирался прятаться…

– Ты кто? – выкрикнул Мирослав, проведя рукой по пространству, и таким образом, окончательно разрушая тела паразитов. – Чего за мной ходишь?

– Я тот, о ком знать тебе не следует – прошагал молодой юноша в белых одеждах ближе. – И всё же, я тут. Занятно у вас, но тускло как-то…

– Чего тебе надо? – уставился на «гостя» Мирослав.

– Хотел увидеть свет – развёл юноша руки в стороны. – Только вот, похоже, у вашего света батарейки сели. Ты даже не представляешь, сколько я ждал этого момента, а сейчас, даже не знаю…. Не честно это.

– Что ты знаешь о Еве? – хотел, было, Мирослав схватить юношу за грудки, но тот ловко отпрыгнул в сторону.

– Я бы не стал на твоём месте меня трогать – усмехнулся юноша. – Как бы внутренности не обморозил, дяденька – хихикнул он. – Однако странности кругом, и я задумался, чего это свет просила у моего отца совета, как установить баланс. И ещё эта речь, про брата…

– Какого совета? – нахмурил брови Мирослав. – Какой баланс? Брата своего Ева убила на моих глазах, и что?

– Ого! И как это было? – заинтересовался юноша. – Как погиб тьма?

– Вспыхнул чёрной хренью, и погиб – хмыкнул Мирослав.

– А полномочия свои тебе передал? – уточнил юноша.

– Нет – пожал плечами Мирослав.

– Как это нет? – удивился юноша. – Тьма существовал, как некое зеркало света. Утопали в материальный мир, и свет превратилась в хаос, а тьма в покой. Одна дарит жизнь, другой покой. Гармония. Один без другого существовать не может. Я вижу отчётливо, ты даришь покой. Как это нет? Или, погоди… – округлил он глаза. – Так вот, что свет в виду имела, когда сказала, что никто больше не обязан сопровождать её…. Не отдала тебе сущность тьмы, вот в чём всё дело! Ты не извечный! Или, погоди…

– Ты про что? – пытался понять слова «гостя» Мирослав.

– И общения с гармонией избегала поэтому! А я и думаю, чего это даже не наведалась к старой знакомой. Ведь, только гармония поддерживала свет всегда… ну, кроме тьмы, само собой – продолжил рассуждать юноша. – Но самым странным мне тогда показалось, чего это свет лукавит?! Если жизнь брата перевешивала бы всегда, то, как решилась убить его? Видимо, решение было совсем не её…. И чем это тебе не приглянулась свет? Не желаешь рядом шагать? Очаровательное создание…. Не в твоём вкусе? Я бы и сам, но…

– Чего? – ошарашенно уставился Мирослав на «гостя». – Я люблю Еву! Попробуешь сблизиться с ней, и я убью тебя. Поверь, способ найду! Она моя! Тебе понятно?

– Верю-верю! – отошёл ещё немного в сторону юноша. – И что тогда мешает принять сущность? Шагай рядом, наслаждайся обществом. В чём проблема? Ева…. Надо же, имя-то, какое! Ева! А может, это Ева не желает с тобой за руки держаться? Хотя, это решать не ей…

– А кому решать? – с трудом сглотнул Мирослав от волнения. – Всё, что мне нужно, это быть рядом с ней. Кто решает? Я готов сделать что угодно! Только, братом стать не смогу…

– Тьма свету не брат – ухмыльнулся юноша. – Ты разве, не в курсе?

– А кто? – побледнел Мирослав, но всё же решил спросить.

– Что я вижу? – покачал головой юноша. – Ревность…. Насколько я осведомлён, тьма свет любил, и даже очень. А вот взаимны ли были чувства, не знаю, честно. Видимо, нет, раз тьма мёртв. Вернёмся к вопросу, кому решать,… а решать, как раз, тебе, дяденька. Тебе и никому иному. Свет не может дарить покой. Это не естественно, хотя твоя Ева, видимо, пыталась. Чего это она так не хочет шагать с тобой рядом? Ты ведь покой, очевидно. Не может быть, чтобы свет не видел этого.… Скажи, а Еве твоей, известно, что любишь её? Или это тайна?

– Я похож на того, кто стал бы молчать? – ещё пытался вести диалог Мирослав, сдерживая внутреннее смятение. – Конечно, известно! У нас сын растёт.

– Ах, вот даже как?! – искренне удивился юноша. – Тогда ревность твоя бессмысленна. Свет всегда искренна, и если уж кого допустила, то только того, кого сама захотела, не иначе. Поверь, многие пытались…. И кого же тогда выбрала на это место свет? Ведь, как я и сказал ей при последней встрече, ноша слишком тяжела, будь-то даже и всего лишь материальный мир…. Однако, как же ты смог стать покоем? Загадка…

– Где эта сущность, или что-то там? – сердце Мирослава колотилось так, что, наверное, слышно было издали. – Я приму её. Мне решать, так? Где она?

– А где тело тьмы? Прошлого, так сказать, покоя… – спросил юноша. – Там и сущность. Маленькая деталь, тёмненькая такая. Кроме света, к ней никто прикоснуться не может. Ну, и кроме тебя, конечно же…. Облик будет существовать, пока сущность остаётся внутри…

– Деталь? – вздрогнул Мирослав. – Он сказал Еве забрать очень важную деталь, и она вытащила некий сгусток, а тело пропало.

– И куда дела этот «сгусток»? – заинтересованно уставился юноша на Мирослава.

– Я не видел – вытер Мирослав пот со лба. – Не пошёл за ней. Даже не спросил…

– Тогда, стоит заглянуть в гости к свету – поёжился юноша. – Но, ты свидетель! Помощь за помощь! Я свой долг отдам, и всё на этом! Ваш мир навивает на меня уныние и тоску.

– А какую помощь она оказала тебе? – напрягся Мирослав, вспоминая, что просил он сам у Евы.

– Разговор с братом – улыбнулся юноша. – Не нужно на меня так смотреть! Да, разговор с братом! Вечное противостояние льда и пламени, слыхал? Так вот, это напрягает, знаешь ли.… Мы поговорили, и пока! Пока, между нами перемирие. Брат пошёл пить вино, а я решил не затягивать с долгами. Это же свет! У неё всегда горит одно место! Перед таким существом в долгах ходит не стоит.

– Горит, это точно… – кивнул Мирослав. – Только Ева спит, или без сознания… сложно разобраться, но отвечать на вопросы не сможет.

– О! Погоди! – расправил плечи юноша. – Меня свет почует! И если спит, то проснётся точно! А если нет…. Даже будучи при смерти, попытается прогнать, в этом я уверен. Думал я и в первый раз заметит, но видимо, слишком батарейки сели тогда. Посмотрим…

***

Ева широко открыла глаза, почувствовав присутствия того, кого не должно быть в этом мире. Сознание ещё сопротивлялось, питая надеждой, что это она сама переместилась к извечным, но когда лицо подруги, радостное и улыбающееся, предстало перед глазами, сомнения развеялись.

– Ты куда? – забеспокоилась Бумгана, пытаясь обратно уложить Еву на кровать.

– Пусти! – вырвалась Ева, стараясь зажечь светом руки. – Чего не горит-то! – этого сделать не удалось, и она быстро поползла на четвереньках к выходу из комнаты.

– А вот и свет! – радостно воскликнул молодой юноша в белых одеждах. – Даже не передать моей радости от такого вида самого хаоса!

– Убирайся отсюда! – прошипела Ева, быстро ползя в сторону юноши. – Извечный, пошёл вон!

– Ой! Спасай дяденька! – отпрыгнул юноша к Мирославу. – Я же помочь пришёл! Чего ты кидаешься сразу!

– Я тебя не звала, скотина ледяная! Вали обратно в свою пустыню, падла извечная! – продолжала Ева ползти за убегающим по комнате молодым юношей. – Без тебя проблем хватает, тварь бессмертная!

– Стой! – поймал Еву Мирослав, и поставил на ноги.

– Ага, спасибо, так удобнее – вырвалась Ева и вновь стала преследовать юношу. – Не трогайте эту ледышку! Холодная сильно эта тварь парнокопытная!

– Да стой ты! – опять поймал Еву Мирослав, и крепко прижал к себе.

– Это враньё! – выкрикнул юноша. – Нет у меня копыт! Ни в одном из обликов, и ты это прекрасно знаешь, свет недоделанный!

– Иди сюда, бессмертная ледышка! – продолжала Ева вырываться из объятий Мирослава. – Доделай, подойди!

– Я пошутил! – спрятался юноша за обеденный стол. – Свет уймись! Я лишь долг отдать пришёл!

– Какой долг? – даже немного успокоилась Ева. – Ты мне ничего не должен.

– Ну как же? – ещё ниже опустился юноша на всякий случай. – Переговоры с братом. Кстати, нам удалось договориться, представляешь?!

– Чудно! – опять начала вырываться Ева. – За это я получила, что хотела. Вали домой, извечный!

– Знаешь что?! – вылез юноша, и подошёл чуть ближе. – Ходить должником мне не особо хочется, учитывая твою натуру! Тут у тебя бардак! И я нашёл покоя, вот! Я помог, а дальше сами…. Рад был повидаться, являющаяся светом! Был рад знакомству, новый тьма! – глянул он мельком на Мирослава и, сделав шаг вперёд, пропал.

– Ах, ты ж… – прошептала Ева, и силы будто вновь, покинули её.

– Тихо-тихо… – поднял на руки Еву Мирослав, и положил на диван. – Мы сейчас успокоимся, и расскажем, где сущность тьмы…

– Нет! – попыталась встать Ева. – Он врёт!

– Хватит Ева! – выкрикнул Мирослав. – Хватит уже! Раз он врёт, скажи мне правду! Так как есть расскажи!

– Ух, ты! Прошёл твой нервный срыв? – вошёл в двери Рилас.

– А ты мне диагноз поставил? – воспользовалась Ева тем, что Мирослав отвлёкся, и сползла с дивана.

– Пойдём отсюда – схватила Риласа Бумгана, и потащила к входным дверям. – Пусть сами тут разбираются. Ну, их…

– В смысле сами? – поползла Ева к выходу. – Меня подождите, я с вами!

– Стой! – поймал Еву Мирослав, и снова поставил на ноги. – Ты куда собралась?

– Так это… – испуганно уставилась Ева на входные двери. – Дел много же…

– Дел много? – злобно прошептал Мирослав, и усадил Еву на диван. – Могу добавить, хочешь? Сколько мне ещё нужно уничтожить жизней, чтобы поговорить с тобой нормально?! – сел он рядом, когда входная дверь захлопнулась.

– Ладно – расправила Ева плечи. – Поговорить, так поговорить…

– Не надо – голос Мирослава стал настойчивым. – Вот этого сейчас не надо!

– Чего именно? – нахмурила Ева брови.

– Твой вот этот жест… – пояснил Мирослав. – Ты после него говоришь очень обидные вещи…. Не надо, и так уже достаточно. К тому же, твоя позиция мне известна, как и тебе моя.

– А какая твоя позиция? – с интересом уставилась Ева на Мирослава. – Рушить всё, что под руку попадётся? И зачем?

– Чтобы привлечь твоё внимание – улыбнулся Мирослав. – Разве я делал хоть что-то для другой цели?

– Для цели… – тяжело вздохнула Ева. – Всё всегда сводится к цели…. Платишь цену, а потом хлебаешь последствия. Да… главное, чтобы цель была достойной, иначе…. Свет барахлит – посмотрела она на свои руки. – Бардак сломался, надо же!

– Кто этот друг? – голос Мирослав стал более спокойным. – С которым ты так хотела уйти. Кто он?

– Большой рыб – улыбнулась Ева. – Не думала, что хаос может видеть галлюцинации.… Подробности рассказать?

– Конечно – кивнул Мирослав. – Куда ты там с рыбиной уйти хотела?

– Устала, видимо, просто – пожала Ева плечами. – Рыб этот давно погиб. Есть моя вина в том… косвенная, но всё же. Тогда я решила, что больше никто и никогда не увидит моей слабости.

– Поэтому ты боишься сближаться? Отгоняешь всех от себя, только чтобы не смогли на тебя надавить? – вздохнул Мирослав. – Так нельзя, понимаешь? Нельзя решать за других. Ты даже сына своего отталкиваешь. Это неправильно…. Знаешь, я ведь совсем не хотел забирать его. Надеялся, что ты станешь бороться. Но нет.… Так легко отказываешься от тех, кто любит тебя, что даже страшно становится. От того, что ты бросаешь нас, любить мы тебе не перестаём, только больно очень…. Думаешь с кем ты не вместе в безопасности? Ты ошибаешься. Задумайся, на что я готов пойти, чтобы быть с тобой?

– Я опять перегнула палку, да? – закрыла Ева лицо ладонями.

– Расскажи мне, что там в твоей голове творится – Мирослав сел ещё немного ближе к Еве. – Что такого страшного произойдёт, если я стану тьмой… или кто он там?

– Ты не понимаешь! – голос Евы стал нервным. – Идти со мной совсем не просто!

– Да, правда?! – убрал Мирослав руки Евы от её лица, и вопросительно уставился в глаза. – Я тебя первый день знаю, да? Или я не чётко объяснил, что пойду на всё, чтобы быть с тобой? Хочешь удивить меня своим шилом в одном месте?

– Вечность… – вздохнула Ева тяжело, поняв, что больше увиливать не получится, как и скрыть правду. – Это долго. Очень-очень долго. Хранители тоже живут долго, но и они стареют, а потом уходят на покой. Только не свет и тьма.… Мир меняется, приходится меняться и нам. Бывает, что теряем всё, и начинаем сначала. Ты больше не будешь свободным. Никогда…

– А что, если я и не хочу свободы? – взял руку Евы Мирослав. – Что если быть с тобой рядом, это всё, что мне нужно? Надо будет меняться? Да без проблем! Добром, злом, покоем или тьмой, кем угодно для тебя, Ева. Скажу больше, если ты попытаешься взять кого-то другого, я найду способ убить его. Поверь, это станет моей основной целью. Тебе придётся отдать мне эту тёмную хрень, рано или поздно. Так давай не будем усложнять? Отдай мне её сейчас, пожалуйста.

– Настырный, да? – печально улыбнулась Ева. – Ну, смотри…. Сам напросился! – щёлкнула она пальцами и исчезла.

***

Старица встретила приветливой улыбкой, и протянула маленькую шкатулку, будто зная заранее, что Ева придёт именно за ней.

– Ты была права – опустила глаза Ева. – Это неизбежно…. Как бы я не старалась…

– Зачем было мучить себя? – чуть приблизилась старица. – Бремя ответственности для того, кто искренне любит, тяжёлым не станет.

– Я хотела, чтобы Мирослав был свободным – присела Ева за стол.

– Хотел ли он той свободы? – присела за стол и старица. – Ты так сильно его любишь, что не даёшь принять решение самостоятельно. Но, итог всегда один, как бы отчаянно ты не старалась избежать его.

– Да уж… – покачала головой Ева. – Столько вины на моих руках…. Я была уверенна, что цель всё оправдывает, и готова была заплатить любую цену, а теперь…

– Платила не только ты – голос старицы стал ещё дружелюбнее. – Но, прошлое навсегда останется в прошлом, его не изменить и не исправить. Настоящее – вот всё, что есть у нас. Хочешь попросить прощения? Так проси.

– Прости меня – попыталась Ева улыбнуться. – За тот разговор, и… за всё, в общем, прости. Я не могла иначе, и сейчас не могу. Да, мой брат больше не тьма, но…

– Оставим это – махнула рукой старица. – Оставим…. Ничто так не залечивает душевные раны, как искренние чувства.

– Ну, раз это неизбежно, пусть хоть будет приятно – кивнула Ева и, встав из-за стола, щёлкнула пальцами.