Читать книгу Мой наследник - Виктория Волкова, Виктория Борисовна Волкова - Страница 4

Светлана

Мне до конца не верится, что есть возможность выпутаться из этой гнусной передряги. Конечно, Агата не стала ждать до утра. А велела нам приехать немедленно, подняв с постели задремавшего Дамира Михайловича. Ежусь под печальными взглядами стариков. Я бы дорого отдала, чтобы держать их в неведении. Но завтра Агате позвонит директриса и выставит меня последней дрянью. А потерять уважение Агаты и Дамира я не могу. Никак не могу!

– Ну, я все понял, – скрежещет Дамир. – Пойду, прогуляюсь.

– Куда? – охает, будто птичка, Агата. Смотреть на эту пару всегда приятно. В каждом жесте и взгляде сквозит забота и нежность.

«Мне бы такого мужа», – думаю я, наблюдая, как седовласый генерал, чмокнув жену в щеку, спешит на улицу. Наверное, не хочет меня видеть. Лучше посидеть в парке на лавочке, чем дышать одним воздухом с проститутками.

– Куда он? – изумленно спрашивает бабушка.

– Не знаю, – отмахивается Агата. – Пойдем чай пить. Я на ужин блины жарила. Ты же любишь, Светочка?

Вздрагиваю от мягкого голоса. Значит, старшие Годаровы на моей стороне. Не поверили глупой инсинуации.

– Наверное, кто-то воспользовался телефоном Руслана, – вздыхает Агата, заваривая чай. – Или у него айфон украли. Решили подставить вас.

– Или какой другой девушке он писал, – поддакивает бабушка и напряженно смотрит на свою подружку. – А что с работой делать? Ума не приложу.

– Я с Лидой поговорю, – веско бросает Агата. – Восстановит, куда денется.

– Я не хочу там работать, – всхлипываю тихо. – Лучше кассиром в «Пятерочке»…

– Конечно, – едко замечает Агата.– Для этого ты с отличием иняз окончила. Не придумывай, Светик. Никто не умер, чтобы так убиваться. А ну-ка, возьми себя в руки.

Маленькая тонкая рука ложится мне на плечо.

– У тебя жизнь только начинается. Будут еще взлеты и падения. Нужно научиться переносить их мужественно. И делать выводы.

Поднимаю на Агату непонимающий взгляд. Какие еще выводы? О чем? Меня оболгали и выкинули. Я даже мяукнуть не успела. Ни с кем не ссорилась, никому не мешала. Жила себе тихонечко.

– О своих подругах, Света, – веско замечает Агата. – Мой внук, конечно, поступил гадко. Но не попади скан вашей беседы в Лидкины руки, все окончилось бы мирно. Ты бы вернула деньги, а Руслан принес извинения. Вот и подумай. Кому отправляла скан и кто мог тебя подставить? Это очень важный вопрос. Предателя нельзя прощать, понимаешь? Никогда.

Киваю, но и сама никак не могу поверить, что кто-то из девчонок мог меня предать. Кто? Катя или Лена? Обеих знаю с детства. И за ту, и другую готова расшибиться в лепешку.

Попив чай, устало бреду в библиотеку. Может, Агата и права. Никто не умер… Хотя мне кажется, что она ошибается. Я умерла. В тот самый момент, когда позволила Лидии Ивановне глумиться надо мной. В те пять минут, когда писала заявление. А получив трудовую книжку, не посмела возразить. Вместо «по собственному желанию» услужливая Таня написала «за утрату доверия». Кто и куда возьмет учительницу с такой формулировкой? Это печать. Несмываемая. На всю жизнь.

В полумраке библиотеки смотрю на поблескивающие при свете лампы потускневшие со временем золотые тиснения книг. Многих из них я перечитала еще в школе. Учась в универе, пользовалась книгами Годаровых, как своими собственными, и даже с закрытыми глазами могу найти любую. Из раздумий меня выводит дребезжание сотового и сообщения Руслана.

«Сейчас приеду. Нужно поговорить»

Сволочь! Только появись, и я вцеплюсь ногтями в твою холеную морду.

Но когда в библиотеку входит Руслан, я теряюсь.

– Зачем ты это сделал? – блею как дурочка. Любая другая на моем месте выдрала бы этому козлу последние патлы. А мне лишь хватает сил смотреть отрешенно на это ничтожество и пытаться воззвать к его совести.

Бесполезно!

Руслан усаживается в кресло напротив. Молчит, скользя взглядом по книжным полкам. А потом выдыхает раздраженно.

– Вот что, Света… Ситуация дурацкая. Я отправил сообщения и деньги тебе. И уж точно не подозревал, что наша маленькая сделка станет предметом гласности. И тут я должен негодовать, милая…

– Выходит, я еще и виновата, – дергаюсь, как от удара током.

– Ну а кто?  – пожимает плечами Годаров. – Если ты такая чудесная девственница, – в его голосе слышится явная насмешка, – то могла бы отказаться. Написала бы, что я ошибся. А ты, красавица, назвала свою цену. Меня она устроила. Ты вроде тоже не возражала. И когда я перечислил тебе деньги, не вернула их сразу обратно. Не написала ни слова. Восприняла как должное…

– У меня были уроки. Потом вызвала к себе директриса. А потом меня уволили. Ей кто-то прислал скан нашего разговора. И сообщил, какая сумма поступила мне на счет…

– Бред, Света! – возмущенно заявляет Руслан и даже резко ударяет кулаком по подлокотнику. – Я никому ничего не отправлял. Вспоминай, с кем ты поделилась радостью?

– К-какой радостью? – лепечу, еле сдерживая рыдания. Этот гад все повернул против меня.

– Ну как, милая,  – снисходительно бросает он. – Такой клиент обломился. Небось, сразу же товаркам похвасталась! А те и сдали. Обычное дело.

– Руслан Артурович, – всхлипываю негромко. – Вы меня за кого-то другого принимаете. Я не торгую собой…

– Да ну? – криво усмехается он и, подскочив с кресла, нависает надо мной каменной глыбой. – А это что? – Тычет мне в лицо свой навороченный айфон.

Гляжу на экран и вскрикиваю от изумления.

– Это не я, Руслан! Правда!

– Не ври. У меня точная информация. Это твой аккаунт в Инстаграм, а это – в Тиндере. Как, думаешь, я тебя вычислил?

– Я могу доказать! – вскрикиваю, отстраняясь. – У меня есть аккаунт в Инсте. Там закрытый профиль и пятьдесят подписчиков. А в Тиндере я не зарегистрирована…

– Не смеши, – криво ухмыляется Годаров. – Мне твое вранье не интересно.

Он лениво возвращается в кресло. Давит взглядом. Снова молчит, размышляя. Положив руки на подлокотники, сжимает одну в кулак. Постукивает по полированной гладкой поверхности, что-то обдумывая.

На  холеном красивом лице явно читаются недовольство и раздражение. Челюсти сжаты. На скулах играют желваки.  Через тонкий черный дорогой трикотаж проступают бугры мускулов. Похоже, Руслан еле сдерживается, чтобы не придушить меня.

– Что ты устроила, Света? Втравила меня в дурацкую ситуацию, – морщится недовольно. – Теперь придется расхлебывать. Кто вообще отправляет личную переписку третьим лицам?

– Я думала, это розыгрыш! Решила, девчонки прикалываются… – лепечу, оправдываясь. Сжимаю потные ладошки и готова провалиться под землю.

– Ага, – ехидно улыбается Годаров. – И пишут тебе с моего телефона.

– Откуда б я знала ваш номер? Мне и в голову не приходило!

– Особенно, когда лям на балансе увидела, – цедит он, внимательно глядя на меня, и, подняв ладонь, отрезает. – Достаточно! Я наслушался этой ахинеи. Стопэ.

– Но…

– Помолчи, Света, – рыкает Руслан. – От твоей болтовни толку ноль. Теперь я скажу, как будем действовать дальше.

– Я верну вам миллион…

– Заткнись, пожалуйста. Не беси меня, – вежливо просит он. Но сжатый кулак и побелевшие костяшки говорят сами за себя. Желваки, проступившие на скулах, тоже.

Киваю, не желая спорить с этим наглым типом. О чем нам  говорить? Я верну деньги, он извинится в присутствии олдов. И все. Инцидент исчерпан.

– Мне вообще нужно было обойти тебя десятой дорогой, Света, – шумно вздыхает Руслан. – Близко не подходить и не смотреть в твою сторону.

– Я такая страшная? – усмехаюсь нервно.

– Не в красоте дело, – отмахивается Годаров. – Ты – внучка Розанова. И теперь я должен жениться на тебе.

– Глупости! – вскрикиваю я и, подскочив с кресла, бегу к окну. – Я не хочу за вас замуж. Это бред!

– Я тоже не горю желанием жениться на девке из Тиндера, – несется мне в спину. И каждое слово бьет словно плетью.

– Что? – развернувшись, во все глаза обалдело смотрю на Руслана. – Да как вы смеете?

– Это приказ Дамира Михайловича, – скупо бросает Руслан и, слегка прищурившись, спокойно наблюдает за мной. – Когда набегаешься, скажи. Поговорим.

Тихий, глуховатый, полный собственного величия и презрения к другим людям голос словно хлыст бьет по нервам.

Делаю шаг к окну. Напряженно вглядываюсь в непроглядную тьму Годаровского сада. И безуспешно пытаюсь успокоиться. Обнимаю себя за предплечья. Но никак не могу унять дурацкую мелкую дрожь. Пальцы трясутся. Подбородок. Будто ко мне двести двадцать вольт подключили.

– Давайте что-нибудь придумаем! – восклицаю я в отчаянии. – Должен быть выход.

Выйти замуж! За нелюбимого? Да ни за что! Честно говоря, я боюсь Годарова. У меня аж поджилки трясутся от страха. Я не понимаю этого человека. Высокомерного циничного типа. Настоящего хищника. Мне его не переиграть!

– Света, – твердо заявляет Руслан. – Других сценариев нет. Мыслительная деятельность – не твой конек. А я уже все обдумал. Мы поженимся. Заключим контракт. Через пару лет разведемся.

– Я не хочу, – заявляю упрямо. И даже сама поражаюсь собственной смелости.

– Тебя никто не спрашивает, – бросает он жестко. – Вернись и давай поговорим как взрослые люди.

Словно безвольная кукла, делаю шаг обратно. Опускаюсь в кресло и снова попадаю под прицельный колючий взгляд.

– Мы поженимся, через два года разведемся. За это время родишь мне наследника, – словно маленькой дурочке объясняет Руслан, как будто речь идет о покупке банки пепси в соседнем магазине.

– Еще чего! – мотаю головой я. – Я не хочу тратить два года на всякую хрень.

– Подбирай выражения, когда говоришь о моем деде, – рявкает он. А я смущенно взмахиваю руками. Уж точно под словом “хрень” я имела в виду чьи-то наполеоновские планы, а не Дамира Михайловича. Но Руслану удается перевернуть против меня любую невинную фразу. Замечательное качество!

– Еще раз повторяю. Твое мнение – это последнее, чем я поинтересуюсь. Ты втравила меня в дурацкую историю. Теперь будь добра нести ответственность  за свои проступки и четко исполнять мои указания. Иначе нам не выпутаться.

– Руслан Артурович, я не хочу. Пожалуйста! – блею жалобно и нутром понимаю, что все бесполезно.

– Света, – вздыхает он. – Я же просил обойтись без детского лепета. Два года не такой уж длинный срок. Родишь ребенка, получишь хороший трастовый фонд. Или на ежемесячные выплаты договоримся.

– Почему вы все меряете деньгами? – поднимаю глаза и, столкнувшись с насмешливым взглядом, кидаюсь в бой. – Это плохая идея! Слышите? Я не выйду  замуж без любви. А за дядюшку Скруджа тем более! У вас же в голове машинка для пересчета денег! А я хочу за нормального человека. За своего ровесника…

– Нормального? То есть за нищеброда? – устало уточняет Годаров.

Приподняв бровь, смотрит пристально и, не дождавшись ответа, тяжело вздыхает.

– Ты считаешь, мне это интересно? Глаза б мои тебя не видели, Света. Короче, так. Лям оставляешь себе. Мы женимся. Это не обсуждается. Понятно?

– Нет, – упрямо повторяю я. И увещеваю, словно безумца. – Я не хочу.

– Я тоже, – кивает Руслан. – Но кто бы нас спрашивал. Дед дал четкие указания. А я никогда не разочаровывал Дамира. И тебе не советую. Поэтому лучше сосредоточиться на условиях брачного договора. Это поможет сделать нашу жизнь более-менее сносной.

Мне хочется заорать. Завопить на весь дом. Удрать, в конце концов, куда-нибудь подальше. Зачем я только все рассказала бабушке? Руслан прав. Детская незрелая реакция! Нужно было спокойно все решить… Но Лидка бы в любом случае позвонила Агате…

А мне невыносима даже мысль, что бабушка и Годаровы подумают обо мне плохо. Но и выпутаться из этой гнусной истории не могу. Если только вернуть Руслану миллион и уехать подальше. А куда? Но самое главное, почему я должна бежать?

– Надеюсь, мы все решили, – спокойно кивает Руслан, ставя точку в этом мучительном разговоре.

– Может, обойдемся без ребенка? – спрашиваю с сомнением. – Заводить детей нужно только по любви…

– Хватит нравоучений, Света, – зыркает на меня Годаров. – У тебя два пути. Или ты соглашаешься на мое предложение, и мы аккуратно сводим проблему к нулю. Или идешь на кухню и признаешься олдам в низкой социальной ответственности. Рассказываешь им о своем маленьком хобби…

– Нет у меня никакого хобби! Я не проститутка!

– Ты же понимаешь, что это легко проверить, – гадко ухмыляется Руслан. – Право первой ночи остается за мной. Если ты меня обманула, не завидую тебе, милая…

– Что? – выдыхаю в гневе.

– Наш брак будет полноценным, Света, – замечает Руслан. – Два года целибата меня не устраивают. Да и ты сама предложила свои услуги. Деньги я заплатил.

Подскакиваю, собираясь выскочить из комнаты, из Годаровского дома. Удрать подальше, чтобы никогда больше не видеть этой наглой холеной морды, к которой так и хочется приложиться кулаком. Но прежде чем я успеваю до конца додумать эту прекрасную мысль, обмозговать ее, рука вылетает вперед. И пальцы, сомкнутые в единое целое, норовят ударить в подбородок. Но Годаров успевает перехватить мою руку. Удерживая за запястье, дергает на себя. И я, тихо ойкнув, приземляюсь на колени к Руслану.

– Перестань брыкаться, милая, – зловеще шепчет он и, притянув меня к себе, накрывает мои губы своими. Язык вторгается в рот. Стучу кулаками по крепким плечам. Бесполезно! Перехватываю дыхание, стараясь выгнать наглого захватчика из моего рта. И с ужасом слышу, как открывается дверь в библиотеку.

– Мы там места себе не находим! – весело возмущается Агата. – А они тут целуются!

– Мы решили пожениться, ба, – оторвавшись от меня, самодовольно заявляет Руслан.  И крепко сжимает мою руку.