Читать книгу Мой сладкий братишка - Вильда Коко - Страница 7

Из-за разницы во времени я уснула глубокой ночью почти под утро, до бесконечности листая тик-ток и возмущенно ворча, переворачиваясь с бока на бок. Завтра у меня был важный день и мне хотелось хорошенечко выспаться. Но когда сон нашел на меня, мне показалось, что я уже проснулась и все это происходит в действительности.

Значит, приезжаю я к Самиру и нахожу, что наш папаша-то оказывается жив-здоров! Сидит с ним на диване, пялит в телик, где точно так же, как вчера по полю гоняет мяч шайка бестолковых мужиков. (Никогда не понимала футбол). Я эту новость восприняла никак все – обычно люди не понимают, что человека уже нет, а если понимают, то тут два варианта – либо им страшно, либо они очень рады. Я же посчитала, что меня наглым образом обманули и начала орать на обоих! А они продолжают сидеть, уставившись своими похожими лицами в ящик, а на меня – ноль внимания!

Ну, это взбесило меня в конец. Я схватила папашку за шиворот и яростно начала трясти, крича при этом, что мне пришлось потратиться на билет до их Мухосранска и платить за отель. Но он как будто не слышал меня и никак не реагировал. Тогда я принялась за своего братишку, но поскольку Самир был без верха и за шиворот схватить я его не могла, пришлось схватиться за его плечи. А на нем так правдоподобно играли мускулы, что мне даже во сне пришлось закусить губу. Но из-за этого я только разозлилась сильнее на них обоих, считая несправедливым то, что папин ублюдок стал таким красивым, что сама Анжелика его захотела!

– Ублюдок, ублюдок! Мерзкий ублюдок! – кричала я на него, а сама продолжала поедать его глазами.

Самир не поддавался моему «трясению» и тогда, бросив это занятие, я стала бить его ладошками по груди. Только очень скоро мне надоело и это занятие, потому что мне захотелось потрогать его везде, и я подняла свои руки к его широкой, такой же приятно накаченной шеи. Он смотрел на меня равнодушно, почти без эмоций. Этот взгляд меня поджигал.

Я забыла про папашу. Но его к тому моменту вроде как уже и не было на их затрепанной хате. Как это обычно бывает во снах – люди, предметы, места исчезают бесследно, а ты про них даже не вспоминаешь. Вот мы стоим друг напротив друга, и я не скрываю от себя желания. Мне хочется, чтобы Самир овладел мною, чтобы бросил на свой стремный диван, пусть даже на нем до сих пор рассыпаны его ногти и содрал с меня одежду. Чтобы вошел в меня грубо, бесцеремонно, как бы говоря всем и вся – «плевать мне, что она моя сестра, я хочу эту женщину!»

Но он только смотрит и молчит. А я не могу попросить трахнуть себя – это ниже моего достоинства. Поэтому я снова начинаю бить его ладошками в грудь и кричать на брата:

– Ублюдок! Мерзкий ублюдок!

Когда я проснулась во втором часу дня, у меня во рту застряла прядь моих волос. Я недовольно повошкалась в постели, от того что все еще чувствовала себя не выспавшейся и была очень недовольна своим сном. Иначе говоря – не удовлетворена.

Поэтому поднявшись, я сразу пошла в ванную, где долго и мучительно мастурбировала душем. Угадайте кого я представляла? Конечно, это был не Давид с его торчащими ушами и усыпанным конопушками лицом. Я представляла своего братика и, честно сказать, – фантазия эта была очень сладенькая. Впрочем, как и он сам. Если вчера вечером я еще не была до конца уверена, что решусь затащить его в койку, то теперь у меня не осталось ни малейшего сомнения на этот счет.

Сначала мне просто хотелось доказать себе, что на свете не существует мужчины, которого я бы не смогла соблазнить, будь то даже мой родной брат. Хотелось, чтобы Самир ползал у меня в ногах и смотрел на меня с желанием. Теперь мне этого было недостаточно, и я не стыдилась своего желания. От жизни нужно брать по максимуму. Особенно если ты такая сногсшибательная красотка, как Анжелика Джафарова!

Снова заказав завтра – иди обед? – в номер, я прекрасно откушала и, никуда не спеша, стала собираться в гости к братишке. Шишка все еще болела, но выглядела не так ужасно, как вчера вечером. Перед сном я прикладывала к ней лед и намазала одним дорогим универсальным кремом. Так что теперь под тоналкой ее почти не было видно.