Читать книгу Майнеры. Задача византийских генералов - Вильям Цветков - Страница 8

Выбегая из школы, Ларин вдруг вспомнил обещание, данное утром сыну.

– Пап, – Олег не сидел на месте во время завтрака и вопросы сыпались из него с крошками батона. – Пап, у меня на скейте колесо отвалилось, я не могу без него! Сделай что-нибудь!

В первом классе сыну здорово досталось во время игры в футбол: заехал по ноге старшеклассник, сзади, без предупреждения, в самой жесткой имитации подката, который можно себе представить. Олег молча рухнул, словно срезанный колосок пшеницы, обхватил ногу обеими руками и задергался в мелких конвульсиях.

После того случая Олег довольно сильно хромал, скейт превратился в его идею фикс, кажется, он даже спал с ним в обнимку.

Сколько стоит приличный скейт? Десять тысяч самый простецкий. Это не считая прибамбасов. Никто не хочет говенную доску, лучше вообще ничего, чем дешевый аппарат, который будет объектом насмешек. А когда ты хромаешь, у тебя только один шанс быть крутым – иметь лучший скейт и кататься на нем круче всех. Вы несогласны?

– Купим, купим самый крутой скейт, я обещаю, – сказал Ларин, глядя сыну в глаза.

– Прошлый раз ты тоже так говорил. Обещал «Хелло вуд», а купили китайское говно!

– Олег! – одернула сына Света.

– И надо мной все смеются, потому что постоянно отлетает колесо!

– «Хелло вуд», значит «Хелло вуд», – сказал Дмитрий, ковыряя вилкой яичницу с салом. – Обещаю.

Олег поднял глаза, в них стояли слезы.

– Лучше сразу скажи, не сможешь, – он посмотрел на живот матери, прекрасно понимая, что ни о каком скейте теперь можно даже не заикаться, потом выбежал из-за стола и скрылся в комнате.

Света покачала головой.

– Я вчера поцарапала спину о трещину в ванной. Знаю, сейчас у нас нет на нее денег… но… из унитаза постоянно воняет дерьмом, там пробита труба, ее нужно менять. А то ребенок задохнется, когда мы приедем.

Ларин откусил черствого хлеба, он встал у него поперек горла.

– Да, я знаю. Вызову мастера.

– Нужно весь унитаз менять, что толку от мастера…

– Значит, будем менять весь.

Света вздохнула.

– Ты же отвезешь его до школы? И… не выключай звонок на телефоне. Мало ли…

Ларин попытался смягчить взгляд, сказать ей что-нибудь ободряющее, но не смог. Даже с Олегом он виделся не слишком часто, а разговаривали они и того реже, – чем жил сын, что его волновало, тревожило? Как об этом можно думать, когда из туалета постоянно воняет дерьмом? Они жалеют его, но все равно уверены, что он мог бы постараться еще чуть-чуть. Чуть больше.

Подбегая к машине, Ларин подумал, что в этом месяце придется сидеть по ночам, помимо репетиторства, брать еще студенческие работы. Они сложные, отнимают массу времени, но других вариантов не оставалось.

Завел двигатель, умоляя машину обойтись без фокусов. Пикнула СМС, он оторвался от невеселых мыслей, мельком глянул на экран: «Последний срок оплаты по кредитному договору №5634629970/18 в ОАО „Астробанк“ истекает сегодня. Просим своевременно внести платеж. Спасибо!»

Ларин надавил педаль газа так, что Пежо взвизгнул, как собака от боли. Выруливая на проезжую часть, он твердил про себя ставшую постоянной молитвой психотерапевтическую мантру: «Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один, ноль… я спокоен, я абсолютно спокоен…»

Можно одолжить денег у Виктора, но он тут же отмел эту мысль. Не хотелось показывать слабость, он живо припомнил покровительственный взгляд сверху вниз из-под оправы очков «Пьер Карден» во время их последней встречи на дне рождения.

Если что понадобится, ты звони, не стесняйся, – сказал свояк на прощание, когда они уезжали на потрепанной Пежо. Ларин вопросительно уставился на него. – Ну мало ли, финансы, или еще что… – как ни в чем не бывало, продолжил родственник.

Да, спасибо, но мы как-нибудь сами. Лучше у микрофинансистов занять, чем терпеть унижение. Хотя, конечно, унижения могло и не быть, для него эта сумма как для Бойко сходить за хлебом, но сам факт.

В чем проблема? – думал он, лавируя в потоке машин. Что мешает взять и принять его предложение. Что терять? Свободу? Ее и так не слишком много, – невелика потеря. Независимость? От кого? Самоуважение? Вероятно. В конце концов, у него есть принципы, а то, что, так или иначе, придется ими поступиться, абсолютно понятно из многочисленных разговоров в кругу семьи Бойко.

В день на финансовом рынке проходят миллионы платежей. Туда-сюда, туда-сюда. Часть из них вполне законны, купля-продажа товаров, услуг, покупка акций, переводы, аккредитивы и так далее. Другая же часть – обычное отмывание денег, скрытое различными изощренными способами. В задачу аналитика входило создание алгоритмов по автоматизации нахождения таких незаконных операций. Благое дело.

Ларин припарковал машину на единственном свободном пятачке перед хрущевкой. Сердце сильно колотилось. Успел? – думал он. Только бы успел. Он так волновался, что не мог попасть ключом в замок.

Света открыла дверь, услышав возню в замке.

– Успел? – выпалил он.

Она кивнула, поглаживая живот.

– Очень больно… – ее лицо исказилось судорогой. – Сумка возьми, – она мотнула головой.

Дима подхватил серую спортивную сумку. Поддерживая ее за локоть, они спустились к машине. Через пятнадцать бесконечных минут, которые, казалось, никогда не кончатся, красных светофорах, медлительных пешеходах, он, наконец, подъехал к третьему городскому роддому. «Здесь рождается счастье» – сообщала радостная вывеска над пластиковой дверью.

Света с трудом вылезла из маленькой машины, Диме пришлось буквально вытаскивать ее из салона. Еще не хватало, чтобы застряла, – подумал он.

Они вошли в приемный покой. Тут же появился врач. «Свой врач, – сообщила Марго несколько недель назад, – и без возражений». Дима не стал возражать, как и не стал узнавать, в какую сумму обошлось вип-обслуживание. Это сильно царапнуло по его самолюбию, но тут он сдержался.

Света поцеловала его, он чуть приобнял ее, прикоснулся губами к холодной щеке.

– Ни пуха, – сказал он. – Я люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю, – сказала она.

– Ларина? – спросил врач.

Дима кивнул за нее.

– Пройдемте. Я доктор Доценко.

Через час он вернулся в пустую квартиру. Олег учился в первую смену, потом шел на тренировку. В дни, когда он дежурил на складе, они могли месяцами не встречаться по вечерам. В квартире стояла тишина. Он слышал, как течет по трубам канализации чье-то дерьмо с верхних этажей: оно пролетало где-то совсем рядом и падало в утробу дома. Иногда с размаха хлопала тяжелая входная дверь, при этом дрожали стены, а с потолка мог отлететь кусочек штукатурки: белый завиток гипнотически кружился в воздухе как лишнее напоминание о ремонте.

Математика в 11-м «Б» завтра вторым уроком.

Дмитрий автоматически проверил портфель, тетради с работами, конспекты уроков, сунул в карман мобильник и выскочил на улицу, где его тут же занесло строительной пылью. Над головой прошелестела гигантская стрела подъемного крана, несущая на крюке квадратную плиту перекрытия. Если бы она сейчас упала, возможно, у двадцати девяти учащихся 10-го Б класса появился повод для праздника: завтра им предстояла сложная контрольная и наверняка кто-то из них попытается сорвать урок, распылив в классе газовый баллончик, проколов колеса в его доисторическом «Пежо-306» или на крайний случай, если все вышеперечисленное не сработает, сообщив о минировании школы.

Что-нибудь придумают обязательно, – эти ребята не отличались разнообразием, главное, – достичь цели. И, надо признать, частенько они добивались своего.

Особенным негодяем и отморозком в пресловутом 10-м «Б» был веснушчатый парень по кличке «Скок». Его выходки отличались отчаянной наглостью и беспринципностью.

Он умел подделывать голоса, сейчас это называется «пранк» и пару лет назад прежний директор школы Игнат Яковлевич Данилевский отправился с инфарктом в реанимацию после разговора с фальшивым министром образования: Скоков знал каждый дефект старой школы, и директору показалось, что ему пришел конец, – такая осведомленность министра не предвещала ничего хорошего. Освободившееся место заняла молодая Эльвира Анатольевна Песчинская – амбициозная, хваткая, как сейчас принято говорить, – дерзкая. Она тут же привлекла спонсоров из числа богатых родителей.

Денис, мягко говоря, не входил в список самых умных учеников класса до вчерашнего дня. Но вчера, сразу после пятого урока кое-что изменилось.

Ларин вышел в школьную столовую, а когда вернулся, обнаружил, что на чистой доске (сам стирал после окончания четвертого урока) красуется решение убывающей прогрессии с добавочными коэффициентами. То самое, над которым он раздумывал уже неделю, просматривая выпуски финансовых новостей – оно представляло собой расчет срока добычи абсолютно новой и никому не известной в России криптовалюты. День и ночь Ларин размышлял, может ли он извлечь из этого выгоду, а если да, то, как именно? Не является ли это обычной финансовой пирамидой в мировом масштабе? И чем дольше он думал, тем яснее вырисовывался план.

Ларин пошарил в кармане. Утром, как и вчера и всю прошлую неделю, там лежал листок с условием и вводными значениями. Ларин постоянно его доставал, прикидывая возможные варианты решений: некоторые из них он наметил в уме, но… мог ли решить уравнение кто-то в школе? Он в этом сомневался. Отчасти задача перекликалась с кандидатской диссертацией, защиту которой отказалась принимать институтская комиссия и с позором отвергла за антинаучность предложенной темы.

Ларин разглядывал решение прогрессии на зеленой школьной доске словно материализовавшееся чудо, когда на пороге возник запыхавшийся Скоков.

Он что-то забыл в кабинете? Вряд ли. Скоков даже учебники в школу не носил, предпочитая ходить с тощим рюкзаком, в котором лежали порнографические журнальчики. И уж точно вернулся не для того, чтобы извиниться. Но весь его вид говорил, что он забыл что-то очень важное, настолько важное, что пришлось бежать, но… он не успел.

А если это его решение?

Тень догадки пронеслась в голове Ларина. Черт возьми!

Юноша, на мгновение взглянувший в его глаза, – показался не тем «Скоком», которого знал весь класс, вся школа и учитель математики Ларин. Неужели можно настолько ошибаться в человеке?

Так бывает со случайными попутчиками, ловишь на себе взгляд, смотришь в лицо и думаешь – кто ты? Какой демон или святой управляет твоими поступками? А может быть, оба сразу?

– Сейчас дырку протрешь, – сказал Скоков, наблюдая, как Ларин в каком-то забытьи трет доску сухой пыльной тряпкой.