Читать книгу Печать зла. Игра начинается - Виолет Райз - Страница 1

«Всё готово. Осталось два дня. И всё наконец закончится… Для тебя… Для меня все начнется сначала. Я снова испытаю то блаженное спокойствие, которого мне не хватает большую часть моей жизни. Меня снова ждут несколько месяцев обыкновенного существования. Пока не придет боль. Появится исподтишка, куснет и спрячется. И с каждым разом будет обозначать свое присутствие всё отчетливее. И так будет длиться до того момента, когда она захватит меня целиком.

А пока она не покажет свои зубы, я должен снова найти тебя. Того, кто станет тобой. Я помню тебя в первый раз. Это было так давно и так далеко. Некому было мне объяснить. Всё приходилось постигать на своей шкуре. Сколько было сделано ошибок! Но всё обошлось. Я все еще здесь. Я жду.

Я растворяюсь в боли. Стискиваю зубы и жду. Жду эти несколько минут, которые принесут облегчение. Осталось два дня. Всё готово».

Алекс Баррет никогда не жаловался на бессонницу. Его проклятьем были кошмары. Но этой ночью он не смог уснуть. Была ли тому виной надвигающаяся гроза. Или всё дело в неясных ощущениях, донимавших его уже неделю? Возможно, из-за того, что у него уже давно не было секса. Или он просто устал.

Электронные часы на прикроватной тумбочке показывали четыре утра. Солнце взойдет нескоро. Тихо. В голове туман. В спальне прохладно, но трудно дышать. Он лежит неподвижно уже больше пяти часов. Алекс спал обнаженным. В любое время года. Ему нравилось ощущать всем телом мягкую ткань постельного белья.

Голова отяжелела от бессонницы. Если в начале ночи вязкие мысли еле копошились в голове, то к утру от них не осталось ни следа. Алекс сосредоточился на дыхании. Вдох – выдох. Вдох – выдох. Теперь медленнее. Вдо-о-ох – вы-ы-ыдох. Вдо-о-ох – вы-ы-ыдох. Совсем скоро окружающее перестало существовать: кровать, спальня, дом, предгрозовая духота и непонятная тревога. Только вдох-выдох, вдох-выдох.

Из забытья его вывел телефонный звонок. Резкое возвращение в реальность оживило неприятные ощущения. И даже добавило новых. Голова гудела, мышцы одеревенели. Алекс со стоном приоткрыл левый глаз. Покосился на часы. Без четверти семь. Странно. Пятнадцать минут назад должен был прозвонить будильник. Не поставил или не услышал? Телефон продолжал звонить. Его трель стучалась о череп, пронизывала мозг и эхом отдавалась в комнате. Алекс, не поворачиваясь, левой рукой дотянулся и сбросил звонок.

Несмотря на то, что сегодня у него официальный выходной, Лиам Брэдли с самого утра появился в полицейском участке. Часть дня он собирался посвятить работе. А вечером его ожидал семейный ужин у Мартина, сводного младшего брата. Когда Лиаму исполнилось двенадцать лет, отец ушел из семьи ради молодой женщины. Через четыре года родился Мартин. Но между сводными братьями всегда были хорошие отношения. Даже сейчас этот крепкий мужчина ростом 182 сантиметра и весом 90 килограммов не оставлял своей привычной роли старшего брата. Хотя и перестал опекать в традиционном смысле этого слова.

Почти вся карьера Лиама прошла в этом участке. Последние пять лет он работал в качестве детектива третьего класса в отделе по расследованию убийств и грабежей, расследовал убийства.

– Привет, Брэдли! – напарник Лиама Том Маркс ураганом ворвался в офис, держа в руке картонный стакан с кофе. Детектив второго класса с гаитянскими корнями превосходил Лиама не только в росте, но и по телосложению – он был выше на семь сантиметров и тяжелее на восемнадцать килограммов.

– Чего приперся? Ты ж выходной сегодня? – Том отхлебнул из стакана.

Лиам провел правой рукой по коротко стриженым седым волосам.

– Не успел вчера с бумагами закончить. Лучше сегодня потрачу выходной, чем потом по ночам сидеть.

Том кивнул и допил остатки остывшего напитка. Поморщился.

– Ты только рукава рубашки опусти. Капитан увидит – опять разнос устроит. Не посмотрит, что у тебя выходной. Сам знаешь, как он терпеть не может твои татуировки.

Лиам хмыкнул и продолжил просматривать бумаги. В офис зашли Бэтмен и Робин – детективы Уэйн и Грейсон1.

– Всем доброе утро!

– А ты чего на работе? – Грейсон, плотный коренастый мужчина азиатской внешности (его мать была кореянкой) пожал Лиаму руку.

– Дела надо делать, – Брэдли вернулся к бумагам.

– Да ладно, чего тебе неймется? Провел бы день в свое удовольствие с бутылкой пива или стаканчиком виски. Тебе все равно за эти часы не заплатят.

Лиам оскалился:

– Так мне и за те не заплатят.

Тем временем Уэйн, высокий, почти такого же роста, как и Маркс, но худощавый выходец с Ямайки, устроился на своем стуле. Водрузил ноги на стол и уставился в потолок. Из восьми ламп горели шесть. Их света хватало на кабинет средних размеров, в котором стояли пять столов с компьютерами, два шкафа и три стеллажа для документов и сейф. Эдакий опен-спейс2 в миниатюре. Стены грязно-голубого цвета давно нуждались в покраске.

Тишину нарушил шорох открывшейся двери. В кабинет заглянул дежурный – офицер Лейкс.

– Эй, Бэтмен и Робин, полетели. Труп на складе.

– Ну вот, только присел отдохнуть, – незлобно проворчал Уэйн.

– Давай, наотдыхался уже за две недели отпуска, – парировал Лиам, не отрывая взгляд от бумаг.

– Разве это отпуск, две недели слушать бубнеж жены.

Грейсон скинул его ноги со стола:

– А теперь мы целый год будем слушать твой бубнеж.

Уэйн нехотя встал, поправил под пиджаком кобуру с глоком3, подхватил небрежно брошенную на край стола куртку и направился следом за Грейсоном.

В кабинете остались Лиам с напарником. Маркс просматривал файлы в компьютере. За стеной надрывался телефон.

Расслабиться Алексу не дал стук в дверь. Назойливый, как уличный попрошайка. Алекс сел в кровати. Потер руками лицо и пригладил длинные, почти до плеч каштановые волосы. Стук стал громче и противнее. «Твою мать!». Только один человек мог позволить себе такую бесцеремонность. Алекс сначала хотел пойти так, как есть. Но сообразил, что это слишком, и натянул на голое тело серые хлопковые штаны. Все лучше, чем без них.

Стук прекратился. Алекс босиком прошлепал к входной двери. Он не стал спрашивать, кто пришел. Сначала повернул верхний «Медеко4», потом закрытый на два оборота нижний «Шлаге5». Массивная деревянная усиленная дверь легко открылась наружу без его участия.

– Наконец-то! Я уже думал полицию вызывать, – на пороге стоял Мартин Брэдли. Его лучший, точнее, единственный друг.

– Зачем? – Алекс потер слипавшиеся глаза.

– Ну, ты не открывал, – Мартин пожал плечами.

– И что?

Гость взъерошил чёрную коротко стриженную шевелюру.

– Мало ли. Вдруг с тобой что-то случилось.

– Если со мной что-нибудь случиться, я тебе позвоню.

– А если тебя убьют?

– Тоже.

Алекс скорчил недовольную гримасу:

– Ты долго будет стоять? Зябко, однако.

– Так не загораживай проход.

Хозяин дома отступил на два шага, пропуская непрошенного визитёра. Притворил дверь, закрыл на оба замка.

– Кофе сделаешь?

– Вали на кухню. Я пока физиономию сполосну.

Алекс направился в ванную.

– И зубы почисти! – крикнул вдогонку Мартин.

– А ты что, целоваться со мной собрался?

– Да пошел ты, извращенец!

Ответом ему был шум воды из-за неплотно прикрытой двери ванной комнаты.

Пока друг приводил себя в порядок, Мартин сварил кофе, налил его в две кружки. Нарезал обнаруженный в холодильнике сыр. Подогрел в микроволновке два круассана. Получился элегантный французский завтрак. За это время Алекс наскоро принял душ и переоделся в черные джинсы и синюю футболку.

– Ты что, дома не завтракал? – хозяин отбросил свисавшие на лицо влажные волосы.

– Завтраков много не бывает. – Мартин уселся и пододвинул к себе тарелку с едой.

– И как в тебя столько жратвы влезает?

– Что ты хочешь. Молодой растущий организм.

Алекс пододвинул стул, но передумал садиться.

– Чего пришёл в такую рань? Сегодня же суббота.

– Мы сегодня барбекю устраиваем. Лиам будет. Придёшь? – гость откусил добрый кусок круассана.

– А ты в курсе, что телефон уже изобрели? – Алекс подошёл к столу и опёрся на него.

Его собеседник не спеша прожевал воздушную французскую булочку.

– Встречный вопрос. Трубку брать не пробовал?

– Перезвонил бы позже.

Мартин шумно отхлебнул горячий кофе.

– Всё равно надо было из дома выбираться. Решил заодно к тебе заехать, – он одним махом откусил большую часть оставшегося круассана. Хотел ещё что-то сказать, но с набитым ртом у него ничего не вышло.

Алекс глянул в окно за спиной друга. Небо было сплошь затянуто облаками. Он сделал глубокий вдох, втягивая аромат колумбийской арабики.

– Нет, не смогу. У меня были на сегодня планы.

На самом деле никаких особых планов у него не было. Но идти никуда не хотелось. К тому же, Лиама он хоть и знал почти всю свою жизнь, но близко они никогда не общались.

– Без проблем, следующий раз.

Мартин закинул в рот остатки. Сжевав большую часть, невнятно пробубнил:

– Ты документы еще не проверил?

Друзья были ещё и совладельцами небольшой фирмы, занимались программным обеспечением для мобильных телефонов. Некоторое время назад они обратили внимание, что сумма доходов слишком часто оказывается меньше, чем планировалось. Алекс, как экономист фирмы, собирался ещё раз проверить свои расчеты за последние полтора года. И потом уже Мартин, директор, примет решение, что делать дальше.

– Думаю, сегодня-завтра будет время.

Мартин сжевал три куска сыра и допил кофе.

– Хорошо, я тогда поехал, – он встал из-за стола.

Алекс поднялся следом. Они молча дошли до входной двери. Повторилась процедура открывания замков. Мартин вышел. Заперев за ним дверь, Алекс вернулся на кухню. Он так и не притронулся ни к еде, ни к кофе. Мысли его занимал отнюдь не завтрак. А тучи за окном становились все мрачнее.

Лиам так увлёкся работой с документами, что не заметил, как пролетело время. Он не слышал, как приходил и уходил Маркс. Только приехавшие с выезда Бэтмен и Робин вернули его в реальность. Они шумно обсуждали детали нового дела и спорили, кто будет писать отчет. Лиам немного понаблюдал за их безобидной перепалкой. Ещё раз наскоро пробежал глазами документы. Аккуратно сложил их в стопку. Тщательно выровнял. Положил в синюю папку и отодвинул на край стола. С официальной частью было покончено. Теперь осталась произвольная программа.

Он помогал близкой подруге, Кимберли Стэнфорд, собирать материал. После восьми лет работы профайлером она ушла в частную практику. Но её всегда интересовала научная работа. Сейчас Кимберли работала над книгой по психологической типологии убийств и исследовала типовые и нехарактерные сценарии серийных убийц и маньяков. Она периодически обращалась за помощью к бывшим коллегам, но больше всего ей помогал Лиам.

Сначала он открыл электронную базу со старыми делами, которые уже оцифровали. Ввёл ключевые слова, которые дала ему подруга: «убийство», «нож», «посмертные порезы». Почему искать нужно было именно эти ключи, детектив не спрашивал. Вдаваться в подробности исследования психолога – себе дороже. Все равно львиную долю мудрёных объяснений он не поймет.

Система выдала только два дела в этом округе, которые подходили под все три. Одно убийство было совершено в этом же городе три года назад, другое – годом ранее, в сорока милях отсюда. Лиам расширил поиск до границ штата. В результате получил ещё девять дел. Он выбрал нужные ему документы и отправил их на печать. Изучить их он планировал дома. Не мешало бы ещё порыться в архиве в более старых делах. Но на это требовалось слишком много времени, которым он не располагал.

В этот момент в кабинет заглянул капитан. Посмотрел на Лиама за компьютером, потом на работающий принтер и приличную кипу отпечатанных листов. Капитан кашлянул. Лиам поднял голову. Посмотрел вокруг: кроме него в кабинете никого не было. Он молча пожал плечами и снова уставился в монитор. Капитан открыл рот, собрался что-то сказать, но передумал. Развернулся и ушёл, хлопнув дверью.

Лиам дождался, пока принтер закончит печатать. Достал из стола пустую папку. Также аккуратно сложил все листы. Это он собирался изучить позже. Просматривая старые дела, он совершенно не следил за временем. Детектив собирался уходить, когда вернулись Уэйн и Грейсон. Они всё ещё спорили по поводу заполнения бумаг. В этот момент у него зазвонил телефон. Лиам ответил, не посмотрев, кто звонит.

– Да!

– Привет, братишка! Ну как, сегодня всё в силе?

– Да, как договаривались. Что принести?

– А давай-ка бутылку калифорнийского «Мерло» для Мадлен и что-нибудь позабористее для нас.

– Договорились. До вечера.

Не дожидаясь ответа, Лиам отключился.

– Ух ты! Кто-то сегодня пару часов не будет работать? – Уэйн, не упускавший возможности подначить коллегу, оторвался от перепалки с Грейсоном. Тот воспользовался моментом и поставил точку в их споре.

– Отлично, значит, договорились. Садись за бумаги. А я пойду поговорю с криминалистами, пусть пошевеливаются. И зайду в морг, узнаю, когда будет вскрытие.

Грейсон быстро скрылся за дверью.

– Чёрт! Вообще-то и позвонить можно, – уже вполголоса проворчал Уэйн. Его совершенно не радовала перспектива провести остаток дня наедине с бумагами.

Лиам понял, что вот-вот станет жертвой недовольства Уэйна. Чтобы не выслушивать гневные тирады, он быстро засобирался, выключил компьютер. Подхватил толстую папку, подошел к коллеге, сочувственно похлопал его по плечу и молча вышел из кабинета. До ужина со сводным братом оставалось больше трёх часов. Лиам успевал заехать в магазин за спиртным, поработать дома с документами и отправиться в гости.

Весь день Алекс провёл в борьбе с сонливостью. Заказал из ближайшего ресторанчика еду на дом: на обед он выбрал рис с креветками, на ужин – стейк с овощами. Большую часть времени он потратил на изучение рабочих документов. Проанализировав все данные, которыми располагал, Алекс пришёл к выводу, что без аудита здесь не обойтись. Звонок Мартину он отложил на завтра. Не стоило отвлекать его от семейного ужина рабочими проблемами.

Алекс откинулся на спинку стула и потянулся до хруста. Прикрыл уставшие глаза. Ощущение тревоги никуда не ушло. Тучи не расходились, но гроза так и не началась. Воздух казался спёртым и густым и по-прежнему затруднял дыхание. Хотя в доме работал кондиционер.

Алекс открыл глаза. Выключил ноутбук. Посмотрел на стол, по всей поверхности которого были разбросаны бумаги. Он небрежно сдвинул их в одну кучу. Всё, что нужно было для предстоящего разговора с Мартином, он сохранил в файле на компьютере. Звякнул телефон. Пришло сообщение в мессенджере. Мартин сообщал, что они садятся ужинать, и спрашивал, не передумал ли он.

Алекс не стал отвечать и отложил телефон. Он пробежал глазами по книжному стеллажу в поисках ещё не прочитанных книг. Отметил, что таковых почти не осталось. Пора пополнить запасы. Читал он много. Книжные полки занимали всю западную стену кабинета от пола до потолка. Здесь стояли книги по экономике, истории, философии, психологии, классика мировой литературы, фантастика и детективы. Чтиво под любое настроение.

Так и не выбрав книгу, Алекс встал из-за стола. Постоял несколько секунд, словно прислушиваясь к своему телу, припадая на левую ногу, побрел в сторону кухни. Лёгкая хромота, которая появлялась после долгого сидения или большой нагрузки, осталась после аварии, в которую он попал в детстве. После несчастного случая на память остались ещё несколько шрамов.

Он налил стакан воды. Медленно, небольшими глотками, выпил. Есть не хотелось. Остатки обеда и нетронутый ужин отправились в холодильник. Он налил еще воды и понес стакан в спальню. Поставил на тумбочку. Плотно задернул шторы. Снял с себя всю одежду, бросил на пол возле кровати, проигнорировав стоящий напротив стул. Наскоро принял теплый душ. Алекс надеялся, что в этот раз сможет заснуть и нормально выспаться. Прежде чем закрыть глаза, он посмотрел на часы. Было двадцать семь минут девятого. Телефон остался на столе возле ноутбука. Теперь никакой неожиданный звонок ему не помешает. Алекс заснул и не слышал, как началась гроза.

Лиаму повезло, что в воскресенье у него тоже был выходной. Смешать пиво и виски – не самая лучшая идея. Мясо Мартин пожарил отменно. Сначала они втроём посидели под навесом на заднем дворе, поглощая барбекю с пивом. Потом Мадлен, жена Мартина, убрала лишнюю посуду и ушла к себе с бокалом вина смотреть телевизор.

За неспешным разговором в компании мистера Дэниелса6 прошло больше двух часов. Их традиционными темами были спорт и работа. Следствием приятного вечера стало не очень приятное утро, хотя состояние Лиама подходило под определение «терпимо». Как говорится, бывало и хуже.

Сев в кровати, Лиам задумался: сначала выпить аспирин, потом принять душ, или наоборот? Душ победил. Чередование горячей и холодной воды сделало мироощущение приемлемым. Но от аспирина детектив отказываться не стал. Две таблетки в самый раз. Про традиционные утренние упражнения детектив даже не вспомнил.

После завтрака, состоявшего только из большой, на четыреста миллилитров, кружки кофе, Лиам устроился на диване, прихватив бумаги, которые распечатал вчера на работе. Он не очень любил читать на мониторе или, тем более, на экране телефона. Бумага для него привычнее. Он старался распечатывать всё, с чем работал. За что регулярно получал нагоняй от начальства за неэкономное расходование материальных ресурсов. Что поделаешь. Старая школа. Да и глаза уже не те. Быстро устают от мониторов. Хотя на остроту зрения Лиам в свои пятьдесят четыре года не жаловался.

Он изучал документы, внимательно вчитываясь в каждое предложение. Через полтора часа в нём одновременно проснулись чувство голода и охотничий азарт. С первым справиться было проще. Детектив прошёл на кухню, сделал себе сэндвич из чуть подсохшего хлеба для тостов, остатков отварной куриной грудки, вполне ещё съедобного сыра и помидора. Стоя быстро его сжевал, откусывая большие куски. Вылил из кофеварки в ту же кружку холодный кофе и в несколько глотков расправился с ним. На какое-то время этого хватит.

Детектив поставил грязную кружку в раковину и вернулся в комнату к бумагам. Его старания дали результаты. На самом деле им двигало не только желание помочь своей подруге. Детектив был большим любителем загадок. Как будто ему их не хватало на работе. Хотя никто из тех, кто был в курсе, не одобрял это «хобби», Лиам знал, что рано или поздно найдет то, что захватит его с головой. Он много лет изучал в свободное от работы время старые нераскрытые дела. Наконец, он нашёл что-то стоящее.

Девять убийств – первое – восемь лет назад, с момента последнего прошло три года. Женщины от двадцати до сорока лет. В разных округах, в разных местах – пустырь, парк, стоянка, заброшенное здание, спортивная площадка, мусорная свалка, двор частного дома и лес вдоль трассы. Разный возраст, разный тип, разные профессии. Во всех случаях в качестве орудия убийства использовался нож. Но методы были разными. Два трупа были припрятаны, два – оставлены, как есть. Двоих убийца или убийцы искромсали посмертно. Хаотично и бессистемно. Судя по заключению криминалистов, ножи были разные. Ничего особенного, массовое производство. Такие продаются тысячами по всей стране. Отследить невозможно.

Одна деталь не давала Лиаму покоя. У всех жертв руки сложены на груди. В трёх отчетах указали, что сверху лежала левая. Трое остальные полицейских оказались невнимательными или просто ленивыми. Единственная деталь, объединявшая все убийства. Во всяком случае, так думал Лиам. Во всём остальном, по сути, у этих случаев не было ничего общего. Не удивительно, что кроме него никто не увидел в этих делах никакой закономерности. Да и его аргумент был довольно хлипким. Но интуиция копа подсказывала Лиаму, что всё не так просто.

Детектив заинтересовался этими случаями. Все эти дела остались нераскрытыми. Его заводило предвкушение того, как он займется ими. Основная проблема заключалась в том, чтобы найти достаточно свободного времени. У него хватало своей работы. И с завидной регулярностью добавлялись новые дела. Это только в кино детектив с энтузиазмом бегает по городу, раскрывая единственное дело, и только потом берется за следующее. В действительности каждый может работать одновременно и над пятью, и над десятью делами разной степени завершённости. Поэтому взвалить на себя дополнительный груз в виде неофициального (а по сути – незаконного) расследования было, с одной стороны, не умно, с другой – опасно. Начальство за такое по голове не погладит. Скорее отвесит увесистого леща. И это если окажется в хорошем настроении. Но отказаться от идеи разобраться с этими убийствами Лиам уже не мог. Он нутром чуял, что здесь что-то есть.

Детектив с удовольствием помогал Кимберли. Опытный профайлер, она не раз помогала раскрывать дела. А их отношения выходили далеко за рамки профессиональных. И в этот раз Лиам надеялся, что вместе они снова смогут добиться результата.

Сроки в этом случае не поджимали, поэтому он мог отложить эти дела на несколько дней. За это время информация осядет в голове, систематизируется. И тогда с ней можно спокойно работать. В свободное время. Если оно будет.

Одно из личных правил детектива гласило: не жертвовать сном. Никаких ночных бдений за бумагами или чем-либо ещё. В расчет не шли только случаи, когда он заступал на ночное дежурство и выезжал на место преступления. Или кто-то из близких вдруг попадал в беду. Всё остальное могло подождать до утра.

Лиам сложил в папку документы и заметки, которые делал в процессе чтения. Он потихоньку распалялся. В такие моменты детектив напоминал сам себе гончую, которая почуяла добычу. Запах пока ещё слабый, но уже заставлял принять стойку и навострить уши. Или что там ещё делают гончие.

«Вот оно, долгожданное время охоты. Я, как всегда, прихожу на место за пятнадцать-двадцать минут до того, как в нужной точке появится моя добыча. Твоё путешествие закончится метров на двадцать раньше, чем ты предполагаешь. И оно будет последним.

В десять вечера в это время года уже темно. Несмотря на то, что день выдался довольно жарким, после захода солнца заметно холодает. Это и к лучшему: в наглухо застёгнутой куртке не жарко.

Я медленно втягиваю носом свежую прохладу позднего вечера. Главное, не вдыхать ртом, а то непременно наглотаешься мошек. Вдохнув аромат молодой зелени, задерживаю дыхание, наслаждаюсь моментом.

Глаза уже привыкли к темноте: три ближайшие лампочки разбиты заблаговременно. Впрочем, всматриваться здесь особо не во что. Только неясные чёрные силуэты деревьев едва покачивает лёгкий весенний ветер. В это время уже не слышно птиц, и только шуршание листьев ухоженного кустарника напоминает взволнованный шёпот и нарушает идеальную тишину. Сама природа расслаблена и спокойна. В такие минуты порой приходится с трудом подавлять желание растянуться на влажной траве, закрыть глаза и раствориться в этом безграничном покое.

Но шорох гравия под ногами добычи быстро возвращает в реальность. Все-таки люди поражают меня своей феноменальной глупостью. Как можно согласиться пойти на встречу с незнакомцем поздним вечером в самое безлюдное место парка? С другой стороны, без идиотов мир был бы безумно скучен.

Шаги приближаются. В темноте я могу только разглядеть, что на тебе светлая юбка примерно до колен и что-то темное с длинными рукавами сверху. Судя по тому, как ты идешь, на тебе удобная обувь без каблуков. Не спеша ты проходишь мимо меня, не заметив своего преследователя в кустах. Я жду, пока ты удалишься метра на четыре, и, выйдя из укрытия, догоняю тебя, мягко ступая по траве рядом с дорожкой, чтобы шуршание не выдало меня раньше времени.

Быстро приближаюсь к добыче. Острое предвкушение скорой развязки волной лёгкой дрожи прокатывает по всему телу. Мышцы внизу живота сжались в тугой комок. Еле уловимое движение правой кистью, и из рукава выскальзывает нож. Немного жаль, что тонкие хлопчатобумажные перчатки гасят часть ощущений, но безопасность превыше всего. В тонком латексе можно было бы лучше ощущать последнее тепло, покидающее мёртвое тело. Но с внутренней стороны таких перчаток криминалисты без проблем снимут отпечатки. Так что приходится довольствоваться малым.

До добычи остается полтора десятка шагов. Подстраиваюсь под твой ритм. Десять шагов. Пять. Последние три делаю по гравию, ступая одновременно с тобой. Вот оно, долгожданное мгновение.

Добыча успевает почувствовать, что я стою за спиной. Но уже поздно. Нож, преодолевая сопротивление пока еще живого тела, входит под основание черепа, проникает сквозь кожу, мягкие ткани, царапает позвонок, разрывает хрупкое соединение между головным и спинным мозгом. При таком ударе добыча остается живой, но не может двигаться.

Второй рукой нежно придерживаю тело, медленно опускаю его, теряющее силы, на парковую дорожку. Эта часть ритуала обычно занимает не более двух минут.

Оттаскиваю обездвиженную добычу с дорожки. Здесь, за кустами, уже приготовлена охапка веток. Теперь я спокойно достаю из шеи нож. Настало время художника, но надо поторопиться. Строго вертикально я втыкаю лезвие в правую руку у самого плечевого сустава, проникая максимально глубоко. Я чувствую сопротивление, как будто проникаю туда пальцами. Новая волна возбуждения снова захлестывает меня. Быстрым уверенным движением распарываю руку до самого запястья. То же повторяю с левой. Из разрезов пока ещё вытекает кровь. В воздухе растекается её непередаваемо прекрасный аромат. И хотя на меня не попадает ни капли, я все равно ощущаю на губах и языке этот ни с чем не сравнимый вкус.

Вырезаю узор на груди, рассекая вместе с кожей тонкую ткань блузки. Кровь уже чуть проступает в порезах. Последний штрих: кладу нож на грудь и складывают поверх него руки. Левая обязательно должна лежать сверху. Задерживаюсь еще на минуту, прикоснувшись рукой к твоей щеке. Аккуратно накрываю ветками. Последний штрих. Опускаюсь на одно колено.

Я вижу Твою скорбь из-за того, что внезапная смерть унесла ее. И нет у меня милосердия, и не будет у нее славы, ни мирской, ни божественной7.

Fiat voluntas mea, hic in terra.

Sed non liberare a malo, quia ego ferre mala8.

Теперь можно и домой».