Читать книгу Научиться любить - Виолетта Грейлан - Страница 5

***

Альберт Браш был одним из близких друзей Грега. Почти всю свою жизнь он посвящал искусству живописи. Грег даже как-то сказал ему, что тот родился с кистью для рисования в руке. Альберт по-своему ценил Грега, его всегда забавляло его остроумие и восхищал нестандартный взгляд на жизнь.

Альберт жил в съемной квартире, в доме, расположенном на окраине города. Внешний вид дома оставлял желать лучшего. Он больше походил на давно заброшенное здание, в котором разве что бездомные и наркоманы могли собираться в ночное время для своих посиделок. Внутри все оказалось так же неутешительно, как и снаружи: разбросанные кругом пивные бутылки, окурки от сигарет и прочий мусор, на который Грег постоянно натыкался, поднимаясь по лестницам в этом подъезде. Как такой человек как Альберт вообще мог жить в подобном месте?

Благополучно добравшись до пятого этажа, Грег позвонил в дверной звонок квартиры номер двенадцать.

– Открыто! – послышался знакомый голос. Живя в таком не внушающем доверия месте и не запирать дверь в свою квартиру?! Иногда у Грега в голове проносилась мысль, что Альберт – ненормальный. Пронеслась эта мысль и в данный момент.

Квартира Альберта состояла из одной комнаты, которая представляла собой и кухню, и спальню, и гостевую комнату, и личный кабинет. В квартире постоянно присутствовал запах краски, лака и кофе – пожалуй, предметы первой необходимости для Альберта.

Конечно, в квартире юного художника не было разбросанных бутылок от пива и окурков сигарет, но их место занимали всевозможные «неудачные» произведения искусства, отвергнутые Альбертом, кисти, палитры, эскизы, наброски и прочие элементы художественного творчества.

От взгляда Грега Альберта закрывал большой мольберт, на котором тот, очевидно, создавал свое новое произведение искусства. В очередной раз.

– Ну и что на этот раз тебя вдохновило, Рембрандт? – усмехнулся Грег.

Из-за мольберта, наконец, показалась голова и самого «Рембрандта». Светло-русые волосы на голове были аккуратно подстрижены и причесаны – Альберт не был из тех творческих людей, которые, увлекаясь своим делом, забывают о своем внешнем виде, тем более, когда имеют успех у противоположного пола. Красивые зеленые глаза мягко глядели на вошедшего посетителя. Вообще, Альберт был довольно-таки симпатичным молодым человеком, что даже и Грег вынужден был признать.

– Такую красивую девушку увидел сегодня! Она сидела на скамейке в Большом парке под ивой, у озера, и о чем-то думала… Ты бы видел ее лицо… Такое сосредоточенное, загадочное… Не каждый день увидишь у молодых девушек такое выражение лица, – вдохновлено рассказывал Альберт своему другу. – Я хочу нарисовать это лицо.

Альберт, как и многие художники, был натурой чувственной и романтичной. Он легко мог влюбиться с первого взгляда в случайную прохожую и грезить о ней не более двух дней, потом забывая, и потом снова находя новый объект своего восхищения. Память у него была феноменальная. Увидев человека один раз, он мог без проблем воспроизвести его портрет у себя на холсте. Этот человек был полностью отдан своему любимому делу и не представлял своей жизни без него. Да, у него бывали творческие кризисы, порой ничего не приходило на ум, и рука долгое время не бралась за кисть, чтобы создать очередное произведение искусства. Но Альберт никогда не решался бросить свое страстное увлечение, потому что иногда даже простому солнечному лучу, пробившемуся сквозь занавески на окне, или маленькой бабочке, случайно залетевшей в комнату, удавалось вернуть художника в привычную колею.

Несмотря на столь восторженный отзыв Альберта о выражении лица незнакомой ему девушки, Грег нисколько не заинтересовался и даже не захотел взглянуть на набросок, который Альберт уже успел нанести на своем холсте.

– Кстати, ты все еще не хочешь, чтобы я нарисовал твой портрет? Самому хоть неинтересно посмотреть на себя моими глазами? – спросил своего друга Альберт.

– Тебе уже давным-давно должна надоесть моя физиономия, так ты еще хочешь, чтобы она смотрела на тебя каждый день со стены? Мне самому от такой мысли страшно становится. Просыпаешься ты такой утром, а мое лицо всю ночь наблюдало, как ты храпел и ворочался в постели, так еще и ехидно улыбается тебе с самого утра. Я бы не выдержал, – в своем духе ответил Грег.

– Может, когда-нибудь ко мне заглянет девушка, которая влюбится в твой портрет и попросит меня познакомить ее с тобой? – улыбнулся художник.

– А я буду тогда уже сорокалетним лысым дядей с плохим зрением и большим пузом, – сострил Грег, осматривая висящие на стенах картины своего друга, хоть он и видел их уже очень много раз. – Зачем мне это?

– Как, зачем? Чтобы познакомиться с красивой девушкой и начать с ней отношения! Грег, тебе не десять лет, зачем ты начинаешь свои: «Да кому нужны эти девчонки?»

– Мне это совсем не интересно. Мне никогда не хотелось строить с кем-либо отношения. Что в этом такого? Что мне это даст? Какую пользу я получу от того, что начну с кем-то встречаться? – недоумевал Грег.

– А ты не пытайся искать в этом пользу для себя. Любовь – это тот случай, когда ты делаешь что-то для другого человека и тебе хорошо от этого. Почему бы тебе не попробовать просто потому, что ты еще ничего такого не испытывал?

– Это уже какие-то «сопли» начинаются, Ал.

– Заботиться о ком-то – это неплохо.

– У меня для этого есть кот.

– Кот не даст тебе столько любви и внимания, сколько может дать девушка, – подметил Альберт.

– Ты просто не видел его, когда я однажды уехал на пару дней к родителям, и у него за один день весь корм в миске закончился. Когда я вернулся, я понял, что столько любви и внимания мне еще никто не оказывал, – усмехнулся Грег.

– Грег, любовь кота и любовь девушки – это совершенно два разных понятия, – уверял его Альберт.

– Заведи кота, тогда и поговорим.

«Как ребенок, честное слово!» – подумал Альберт.

– Вот, например, что тебе дала твоя влюбленность, кроме вдохновения на твои картины? – после недолгой паузы решил спросить Грег.

– Интересные, волнующие ощущения, которые придают твоей жизни какой-то новый, пикантный вкус. Это как блюдо, которое ты всегда ел пресным, а тут вдруг решил добавить в него новых специй. И оно стало гораздо вкуснее, – выразил свою мысль Альберт.

– А гастрит тебя не пугает, нет?

– Грег, какой еще гастрит…

– Слушай, я понимаю, новые ощущения, пикантный вкус и все такое, но ты не задумывался, что и хорошо приправленная еда может вскоре надоесть? – неожиданно спросил Грег.

– Так в этом все дело? Ты боишься, что рано или поздно тебе надоест кого-то любить? Что любовь станет чем-то обыденным для тебя? – с хитрой улыбкой посмотрел на Грега его приятель.

– Я не боюсь. Я просто не вижу в этом смысла. Я не считаю любовь волшебством. Для меня любовь – не «бабочки в животе». Это самое обыкновенное чувство, я бы даже сказал, один из инстинктов. Что-то вроде дополнения к инстинкту продолжения рода. Чтобы он не казался таким скучным, люди решили прилепить к нему что-то с любопытным названием «любовь». И людям понравилось. Именно поэтому по всему миру открываются всевозможные магазины разного рода безделушек, которые люди дарят друг другу «во имя любви». Поэтому снимаются тысячи фильмов «про любовь». Этой любовью буквально тычут вам в морду, и вам нравится! Шикарный маркетинговый ход, однако. Интересно, а с любовью к наркотикам и алкоголю такое прокатило бы? – высказался Грег.

«Неисправимый циник», – пронеслось в голове Альберта.

– Ты живешь разумом, Грег. Ты не хочешь подпускать к себе близко какие бы то ни было чувства. Ты привык быть один. Ты окружил себя каким-то невидимым куполом, сквозь который никому еще не удавалось пробиться. Но зачем? Что в этом хорошего? От чего ты пытаешься себя оградить?

– От людей. Людей нынешнего века, которые мне противны. Почему я должен испытывать какие-то чувства к этим полулюдям-полуроботам? Что их может интересовать в жизни, кроме Интернета, трясок задницей в клубе, дорогих шмоток, порнографии, выпивки и тупых телепередач?! – негодовал Грег.

– Ты думаешь, что все люди вокруг тебя именно такие. Но ведь это не так. Постарайся не отталкивать от себя людей. Разнообразь свой кругозор чужими мыслями, пусть даже ты не найдешь в них чего-то необычного и полезного для себя. Но именно тогда ты начнешь понимать других людей и их жизнь и, возможно, перестанешь так цинично думать о других людях, – пытался объяснить Альберт, оторвав взгляд от холста и глядя на Грега.

– С чего ты взял, что я не понимаю людей? – ухмыльнулся Грег.

– Потому что тебе нет дела до других. Как ты можешь понимать людей, если ничье мнение, кроме твоего самого, тебя не интересует? Тебе пора перестать сравнивать всех с самим собой и научиться принимать людей такими, какие они есть.