Читать книгу Если у меня тебя заберут - Виолетта Роман - Страница 3

Парни были на адреналине. И то, что бойни не произошло, дико бесило нас. Мы готовились к этой сходке. Северный зарвавшийся черт со своими спортиками изрядно потрепал нервы. Мало того, что беспредел устроили в нашем городе, да ментов подогнули, так еще и на нас пасть раззявили. Выхода не оставалось, кроме как гасить ублюдков. До сих пор не понятно, что их так напугало, но с поляны они бежали, сверкая пятками.

– Че, куда теперь? Может, в клуб заявимся? Сегодня вроде дискотека, телок цепанем, – улыбнулся довольно Ржавый, открывая бутылку пива.

– Можно и в клуб, – я задумчиво крутил монету между пальцами.

Ржавый напомнил об универе. Сто лет там, кажется, не был. С того самого момента, как поперли за драку. Декан не выдержал, да и матушка тоже. Открестились, навешав кучу ярлыков.

Сессия должна быть позади, Ляля третий курс окончила. На прошлой неделе двадцать лет исполнилось – взрослая такая стала.

Видел ее несколько дней назад, по улице шла, чуть глаза не сломал. Жопой виляет, ноги до ушей. Сука, и как тут держаться подальше? Обещал же сам себе, что не трону ее. Но тянет к ней по-черному. Да и после того случая, случившегося несколько лет назад, она даже не смотрит на меня. Обиделась, дуреха мелкая…

– Да не, пойдемте в лес, там Витька со своей компанией гуляет! – крикнул Пашка.

Ржавый посмотрел недовольно на младшего.

– Сегодня у здания универа видел, набрали с собой рюкзаков…

– А это идея, – подхватил тему Олег. – Пойдемте хоть с девками потусим.

Я кивнул.

Запрыгнули на мотики, помчали в лесопосадку. Витек со всей группой был там, где и думали.

Припарковав байки, осмотрелись. Парни сразу же направились к отдыхающим, а я затянулся сигой. Всматривался вдаль.

У костра сидела компания. Ничего особенного, пацаны да девки. Но вот одна… жгучая брюнетка с ярко-голубыми глазами. Засмеялся нервно. Даже в кромешной темноте ее узнаю. Ляля. Сука. Знал бы, хер бы приехал сюда. Видел, как Анька рванула ко мне. Ну хоть пар выпущу.

Анисимова несет какую-то муть, а я смотрю на группу, сидящую в кругу. Они крутят бутылочку, заняться нечем? Горлышко указывает на Лялю и на дебила Антона.

Улыбнувшись, он поднимается с места, тянется к Аленке для поцелуя. А у меня внутри словно рычаг какой переключается. Замыкает.

Действую молниеносно. Отстранившись от Аньки, несусь к ним. Делаю знак парням оттащить Свиридова. Демонстрирую ему кулак. Сглотнув, тот кивает. Пацаны держат его на всякий случай.

Ляля сидит. Глаза закрыла, в отблесках костра ее губы кажутся еще пышнее и сочнее. Ни одна падла даже звука не издает, уставились на меня, как кролики на удава.

Тянусь к ней. Знаю, что ничем хорошим это не закончится, но не могу удержаться. С самой первой секунды знакомства хотел попробовать их на вкус. Столько раз не давал себе воли. А сейчас… понимаю, что не допущу Свиридова к ней.

Резко и стремительно, так, чтобы ни одна скотина не успела испортить момент, притягиваю ее к себе и накрываю ее губы. Мягкие, со вкусом карамели. Ляля застывает в моих руках. Я пытаюсь действовать осторожно. Просто легкие касания губ, но и от этого башню сносит. Этот поцелуй длится слишком мало и в то же время слишком долго для игры. Она вдруг понимает – что-то не так. Отстраняется первой. А когда ее глаза встречаются с моими, в них вспыхивает удивление, а затем злость.

– Чижов?!

Улыбаюсь во все тридцать два.

– Не стесняйся, можешь во всех красках описать свой восторг.

Она отталкивает мои руки и срывается с места, стремительно уходя от костра в сторону. Ну уж нет. Так просто я не отстану.

Иду следом. Аленка злая, руки в кулаки сжаты. Идет, не зная куда, что-то бубнит себе под нос.

– Могла бы поблагодарить. Я спас тебя от необходимости целоваться со Свиридовым.

Она вдруг резко останавливается, я едва не врезаюсь ей в спину.

Обернувшись, прожигает меня гневным взглядом.

– Может, я хотела с ним поцеловаться! Какого черта тебе надо?! – Ляля выкрикивает мне в лицо эти слова, толкает меня в грудь. В ее широко распахнутых глазах злость. И это меня выводит из себя.

– Ты в своем уме?! Этот придурок даже защитить тебя не сможет в случае чего! Нашла перед кем ноги раздвигать.

Резкое движение – ее рука взмывает в воздух, перехватываю ее на лету. Притягиваю к себе и беру в захват.

– Не стоит этого делать, Ляля, – шепчу у лица.

Пытается вырваться, но в ее руках силы, как в коленках у воробья.

– Да если бы я знала, что это ты, лучше бы земли поела!

Обижена до сих пор. Едва ли не пыхтит от злости. Волосы растрепаны, губы свои красные кусает – издевается, бл*ть. Согну же пополам и покажу, как нужно разговаривать. Только нихера же не сделаю. Сам позволяю ей подобное отношение. Маленькая ведьма чувствует свободу и безнаказанность. С первого класса за ней следом, а всех придурков под откос, кто только посмотрит на нее косо. Ни единый волос с головы не упадет, чтобы, не дай бог, не споткнулась. Когда в универ пришла, здесь всех рвал на куски. А она теперь даже смотреть на меня нормально не хочет.

– Ты что, какая земля? А вдруг отравление? Как я тебя спасать буду?

Перевожу все на шутку, хотя самого долбит изнутри.

– Да уж лучше на тот свет, чем терпеть твое общение.

Подаюсь к ней. К самому лицу. Она замирает, готовая в любую секунду в меня вцепиться. И то, что она не боится меня – это дико заводит.

– Если тебя не станет, я буду приносить тебе на могилку шутки про Свиридова, – шепчу ей. Отстраняюсь. Замечаю морщинки в уголках ее глаз. Но держится, продолжая корчить недовольную гримасу.

– Если услышишь, что каркают вороны, это я смеюсь с твоего плоского юмора.

Тянусь к ее волосам. Она застывает испуганно. А я ловлю себя на мысли, что не хочу ее выпускать. Вот так в руках ее держать, запах ее духов вдыхать. Убираю с волос сухой листик. Показываю ей.

– В тот раз там, в клубе… так надо было…

Ее лицо кривится от злости.

– Держись от меня подальше, Чиж! – цедит сквозь зубы и, оттолкнув, уходит.

Не знаю, как сдержал себя, чтобы не ломануться за ней. И про клуб сказал специально, знал, что пошлет. Каждый раз, когда тот вечер вспоминаю, понимаю, что упустил свой шанс.

Гордость ее задел. При пацанах отбрил, назвал серой мышью. Бл*ть. Если бы не грозящий мне срок за решеткой, х*й бы куда отпустил тогда. Но времена были сложные: серьезные терки с Тараном и связь со мной могла сильно навредить ей. Этот ублюдок – конченый садист, а досадить мне через близких – этот шанс он бы не упустил.

Отшил ее тогда, а потом два года подыхал, смотря со стороны, урывая крохи ее внимания. Хочется плюнуть на все и сорваться к ней. Сгрести и, сука, рвать каждого, кто хотя бы посмеет подойти.

– Чиж! – раздается голос Рыжего.

Оборачиваюсь. Друг идет ко мне, слегка покачиваясь. Где уже успел набраться?

– Излагай, – закуриваю сигарету.

– Ну че, давай лохов в магаз зашлем. Пусть бухла доберут.

– А вам не хватит?

– Чиж, ну чего ты, в самом деле? Дай пацанам расслабиться.

Он прав. Сегодня встряска была хорошая.

– Ладно, девчонок не обижать.

Рыжий кивнул. Отправился к костру.

– И еще, – окликнул его. Рыжий обернулся.

– Свиридова, на х*й отсюда. Чтобы даже не мелькал здесь.

Рыжий лыбится.

– Из-за Аленки?

– Из-за рожи его конопатой. А ты меньше нос свой суй в чужие терки.

***

Пацаны пьют, вокруг царит веселье. Девчонки танцуют у костра под гремящую музыку. Ляля грустная, сидит с подругой в другой стороне лагеря. Чего напряглась так? Из-за рыжего переживает? Что в голове у этих баб? Никогда не мог понять. И что ей может нравится в этом придурке? Помню, на первом курсе устроили ему темную. Так он бежал, бросив друга, аж пятки сверкали. От него за версту веет трусостью. А она словно и не видит его гнили, рвется к этому придурку.

– Чиж, хорошо, что вы пришли. Так скучно было… – на колени опускается Аня. Обнимает за шею, поднося к моим губам бутылку коньяка.

Отстраняю алкоголь. Я не пью совсем, и меня бесит, когда мне пытаются втюхать эту херь.

Поднимаю на нее глаза, а она воспринимает это как призыв к действию. Тянется к губам, целует. Удобная она. Знает, как удовольствие доставить, да и нервы сильно не треплет. Вот только не то все это. Ее целую, в носу запах Ляльки до сих пор. Сладкий, пряный.

Анисимова ерзает на коленях. Все это время трещит, не замолкая. У них спор с Ржавым по поводу машин. Этим дай закуситься – не заткнешь. А я на Алену смотрю. Сидит недалеко от костра с подружкой своей. Себя обняла за плечи, трясется.

– Витек, – подзываю ее одногруппника. Тот подходит, покачиваясь. Удивлен, боится. Даже в пьяном взгляде страх мелькает.

– Аня, встань, – подталкиваю ее под бедра.

Анисимова поднимается, я следом, пытаясь удержаться и не рухнуть. Голова от усталости едет. Двое суток на ногах.

– Ты что делаешь? – восклицает, пока я сбрасываю все со спальника, который подогнал Ржавый. Протягиваю Витьку. Тот ошарашенно смотрит на меня.

– Чего встал, бери!

– Ты решил отдать наш спальник? А я? Я же замерзну… – возмущается Анька. Все смотрят на меня удивленно.

– Чаще двигайся. Угомонись, возьмешь у Ржавого куртку, – сажусь на траву.

Витя прижимает к груди спальник.

– Ляльке отдашь, только не говори от кого. Пусть греется.

Глава 3

Ночь была ужасной. Сначала я была вынуждена сидеть и смотреть на то, как Чиж обнимается с этой дурой, слушать их глупые смешки и разговоры. А потом я замерзла. Собираясь впопыхах, совсем забыла взять с собой спальник. Попыталась спрятаться в палатке, но там оказалось еще холоднее. У костра хотя бы можно было чувствовать какое-то тепло.

Антона не было. Эти неандертальцы выгнали его из лагеря. Не знаю, что у них за терки со Свиридовым, но Чиж перешел всякие границы.

Честно говоря, хотела встать и уйти. Но бродить в кромешной темноте в лесу – не лучшая идея. Благо Витька к полуночи припер спальник. Не знаю, где взял его, но он спас мне жизнь. Я закуталась в него с головой и уснула до самого утра.

И сейчас еще половина ребят спали после веселой ночки. Я поднялась с земли, отряхнувшись от пепла, нападавшего за ночь с костра, свернула спальник. Слава богу, в лагере парней Чижова не было. Остались одни наши. Найдя Витьку во второй палатке, шепотом позвала его. Катюха спала у парня на плече. Он осторожно переложил ее и вышел ко мне.

– Чего тебе? – буркнул, недовольно поежившись. Хотя утро было жарким.

– Спасибо за спальник. Хотела вернуть.

Он удивленно смотрит на сверток в моих руках. Задумчиво чешет затылок.

– Так это не мое.

– А чье?

– Чиж мне сказал тебе отдать. Ему и возвращай.

Пожав плечами, Витька забирается обратно в палатку, а я так и остаюсь стоять на месте. Чиж? Какого черта ему от меня надо?

Бросаю спальник на том месте, где провела ночь. Решаю умыться в озере, расположенном неподалёку, а потом идти домой. Из головы не выходят слова Вити. Зачем Чиж отдал мне свой спальник?

Сволочь. Издевается надо мной, играет. И эта его фраза вчерашняя: «так надо было». Он взорвал мой мир снова! Из-за этих слов я не спала полночи. А потом, когда увидела его с Анькой, снова поняла, какой дурой являюсь. Вообразила себе, будто имею значение для него.

В своих мыслях спускаюсь к воде, едва ли не падаю на обрыве. Мелкие камни летят из-под ног, и я с шумом приземляюсь у самой кромки воды.

– Ты пьяная, что ли? – раздается над головой знакомый голос. Поднимаюсь, чувствую боль в коленке. И застываю. Чиж. Стоит в воде по пояс, с оголенным торсом, смотрит на меня исподлобья. Внутри все замирает, но я стараюсь не думать о нем. Игнорирую. Спускаюсь осторожно, скинув кроссы, захожу в воду. Умываюсь.

– Не замёрзла ночью?

Как он достал! Выпрямившись в полный рост, смотрю ему в глаза. В упор.

– А ты считаешь себя крутым, да, Чиж? Выгнал Свиридова только за то, что у нас что-то наклевывается? Отдал мне спальник – само благородство, вы посмотрите на него! Че тебе от меня надо? А? Тр*хнуть все-таки решил серую мышь? Так у тебя ж вроде Аня есть, слышала, она виртуозная шл*ха… – я выпаливаю это все на одном дыхании. Я так зла на него, он измучил мою душу! С третьего класса сохла, все тетрадки исписаны его именем были, и вот когда в на первом курсе набралась храбрости, он меня унизил! Мне бы даже имя его не вспоминать, но разве глупому сердцу объяснишь?!

Его взгляд становится злым. Он хватает меня за плечо, больно.

– Угомонись. Я ж говорил, так надо было, – цедит сквозь стиснутые зубы. А мне рассмеяться хочется.

– Так надо?! Это почему? Вокруг враги, а ты такой герой?! Вот только где же он эти пару лет был, когда так нужен был! Когда мне некому слова было сказать?! Когда моя маленькая сестра умерла, потому что алкоголичка мать больше интересовалась своим мужиком, а не нами! И я ничего не смогла сделать! Совершенно ничего! Где ты, бл*ть, был, Чиж?!

Его пальцы еще больнее впиваются в мою кожу. Меня знобит, в глазах слезы. Я так зла на него! Потому что его не было рядом эти сложные два года!

– Тебе было плевать на меня, ты жил в свое удовольствие. А каково мне было смотреть на то, как ты меняешь баб? И сегодня ты берешь и избавляешься от человека, которому я небезразлична! Ты оставляешь меня одну, швыряешь мне этот спальник, как подачку, а сам со своей Анькой обжимаешься…

Он притягивает меня к себе так, что моя грудь упирается в его.

– Ты, бл*ть, думаешь, меня не ломало, Ляля? Думаешь, я локти не кусал за сделанное? Думаешь, не срывался к тебе? Или не был на похоронах твоей сестры? На чьи бабки сестру похоронили, когда у вас жрать нечего было? Я тенью за тобой ходил каждую еб*ную минуту, Ляля!

Я молчу, смотрю на него, понимая, что с каждым словом он вонзает мне в сердце нож. Чиж поднимает глаза куда-то поверх моей головы, стискивает зубы.

– Анька ничего не значит. Ты же верещала только от поцелуя со мной!

С меня достаточно! Я устала.

– Знаешь что, Чиж?! Пошел ты! – отталкиваю его.

Так еще больнее! Когда он был монстром в моих глазах, было проще! А теперь, после его слов, меня еще больше ломает. И я устала от этой боли. Устала от всего, что связано с ним.

Отхожу на несколько шагов, а он взглядом меня сверлит. Ненавижу его в этот момент! Ненавижу всеми силами, насколько способно мое измученное сердце!

– Я хочу, чтобы ты знал. Я не хотела со Свиридовым ничего, но теперь я пересплю с ним. Чиж, прямо сегодня! А тебя я не хочу никогда видеть. Ты долбанный лицемер!

Я срываюсь в сторону дома.

– Стой! – раздается в спину его крик. Перед глазами все плывет, легкие горят. Я не сбавляю ходу, только фак ему демонстрирую. Пусть катится в пропасть!

***

Всю дорогу я прорыдала, как слабачка. По лицу текли слезы, а я шла, не разбирая пути. Меня душила обида. И чувство стыда за собственную слабость. Я не должна была показывать Чижову того, как сильно я нуждалась в нем. Он не заслужил этого!

Пришла в себя, стоя у ворот дома Свиридора. Осмотрелась по сторонам – в этом районе я была все пару раз. Да и дом Антона видела однажды, когда Катя показывала мне его в окно такси. И сейчас я здесь. Но для чего?

Сама не знаю, для чего. Мне просто хотелось спрятаться в чьих-то объятиях. Схорониться в мыслях о другом, только бы убежать от всего того, что взбаламутил во мне Чиж.

Одумалась я только после того, как нажала кнопку звонка. Черт, зачем я это делаю? Что скажу ему? Мы не так уж и близки с Антоном, как кажется другим. Общались по большей части раз десять за последние пару месяцев. Я не подпускала его к себе, не доверяя. Да и не нужен он мне, по сути. Но когда я увидела, как бесится Чиж при виде Свиридова рядом со мной, не смогла устоять перед соблазном.

Только думала уйти, как открылась дверь. Словно Антон был где-то неподалеку.

– Алена? – удивленно произнес парень, озадаченно осматривая меня.

– Ты ушел, не попрощавшись, – я пожала плечами. Антон нахмурился, было видно, что ему не хочется говорить об этом.

– Я переживала…

Он кивнул.

– Прости, нужно было подойти к тебе… – Свиридов опустил взгляд в пол. – Зайдешь? Предков нет, можем посмотреть видик. У меня новый боевик с Ван Даммом.

Это было заманчивым предложением. В шикарном доме Антона найдется много развлечений. Но сейчас мне нужно было идти домой.

– Спасибо тебе, но, может, в другой раз, – улыбнулась и сделала шаг назад.

А потом поняла, что хочу убедиться, желает ли он того же? Мне было важно, чтобы завтра я смогла реализовать в жизнь обещанное Чижу. И пока не передумала, выпалила, глядя на Свиридова.

– Антон, завтра праздник по случаю завершения сессии…

– Все верно, – кивнул.

– Я надеюсь… мы потанцуем вместе?

Боже, какой бред я несу! Краска тут же прилила к лицу. Но давать обратный ход было поздно, поэтому я продолжила молча ждать ответа.

Антон загадочно улыбался.

– Я надеюсь, ты будешь моей… девушкой. Хотя бы на этот вечер. Мы ведь все разъезжаемся…

Он имеет в виду, что после той ночи мы не станем называться парой? Боже, можно подумать, я об этом мечтаю.

– Конечно. Все именно так, – нервная улыбка скривила губы. Я чувствовала себя дико смущенно. – Ладно, я пойду. Еще платье нужно подготовить. Завтра встретимся у школы.

Обернувшись, потопала по тропинке к дороге.

– Стой, давай я провожу тебя! – раздался за спиной голос Свиридова. Я обернулась.

– Было бы здорово.

***

Прогулка с Антоном немного успокоила меня. Мы немного поболтали о том, кто и как собирается провести лето. Вернее, говорил только Антон. Он улетает с родителями в Америку. Я же просто отмалчивалась. А что говорить? Найду какую-нибудь подработку, потому что с деньгами вечная беда. Буду помогать деду на огороде, да на дискотеки ходить с Катюхой.

Антон галантно поцеловал меня в щеку на прощание и сказал, что будет ждать завтрашнего дня.

Домой я не зашла. Отправилась к Кате. Утром умчалась из лагеря, спеша подальше от Чижа, да так, что позабыла о своих вещах. Подруга не подвела, доперла и мой рюкзак до дома.

– Ты не оборзела ли, Королева? – пробубнила она недовольно, вытянув на порог мою сумку.

– Я все это на своем горбу перла, Витька уехал раньше, так что и помочь некому было.

– Вы что, вместе с Витькой? Он же за Олей бегал, – я попыталась сменить тему, но, видимо, выбрала не лучший вариант. Подруга метнула в меня недовольный взгляд.

– Ты мне лучше скажи, это из-за тебя Чиж злой был? Чуть лагерь не разнес…

Я побелела от ужаса.

– Кого-то покалечил?

– Слава богу, только палаткам досталось… уехал со своими отморозками куда-то, а мы потом шмотки собирали.

– Ладно, мне еще платье подшивать и гладить. Давай, до завтра.

Я помахала ей на прощание и двинулась к дому.

– Не забудь, что ты делаешь мне причёску! – крикнула вслед подруга.

Дома никого не было. Я выдохнула расслабленно и принялась за работу. Подшила платье, сделала маску и искупалась. День пролетел незаметно, и к девяти часам я устала так, что свалилась на кровать без задних ног. Даже дверь в комнату не закрыла.

Умаявшись до вечера, легла спать около десяти. Слава богу, матери с отчимом не было, и я могла насладиться спокойствием.

Вот только в груди неспокойно было. Я все думала о Чиже… Сквозь боль и стыд вспоминала его слова и произошедшее на озере. Слезы катились из глаз, падая на подушку. Как бы мне хотелось, чтобы между нами не было так сложно. Чтобы Чиж хоть раз в жизни поступил по-человечески… Чтобы не было между нами столько всего недосказанного.

Я уснула. Сон был глубоким, но вдруг я услышала какой-то шум. Что-то хлопнуло, а потом на меня навалилось нечто тяжелое. Я распахнула глаза, но не могла вдохнуть. Огромная мужская ладонь накрыла мое лицо.

– Заткнись, – прорычал отчим, и вдруг я почувствовала, как его рука проникает мне в белье.

Меня охватил ужас, я стала кричать, пыталась выбраться, но он только яростнее стягивал с меня одежду. Нет, бл*ть! Только не это! Только не этот ублюдок!

От него воняло алкоголем. Он был таким сильным, и я ничего не могла сделать. НИ-ЧЕ-ГО. На какой-то момент мне показалось, что это конец.

– Что здесь происходит? – откуда-то раздается голос мамы, а я начинаю еще громче кричать.

***

– Выметайся отсюда! Тварь неблагодарная!

Она ударила меня. Металлическая застежка кожаной куртки попала прямо в правую бровь. Меня ослепило болью. Схватившись за лицо, рыдая от испуга и обиды, я выскочила с крыльца дома, в чем была. В тоненькой пижаме, только и успела надеть кеды.

Она бросила в меня старую отцовскую куртку.

– Выметайся из моего дома! Чтобы я тебя больше не видела здесь!

Глаза щипало от слез. Я подобрала папину одежду, прижала к груди.

– Да пожалуйста! Лучше уж на улице, чем под одной крышей с алкашкой и озабоченным уродом!

Она затрясла кулаком.

– Ты мне поговори еще! Невиновного человека оклеветала!

Мне было так горько. Я смотрела на нее: заплывшая фигура, засаленный халат и грязные, обожженные перекисью волосы. Во что ее превратила водка? Ей самой не стыдно в зеркало смотреть?

– Пошла ты, – я сорвалась со двора.

На улице было темно, единственный фонарь, освещающий дорогу, сейчас не горел, и я наступила ногой в грязь.

– Твою мать! – попыталась отряхнуться. Черт, ну что за напасть?!

Подойдя к Катиной калитке, позвонила.

– Кто там? – раздался сонный голос подруги.

– Свои.

Колесникова открыла калитку. Потерев сонные глаза, окинула меня удивленным взглядом.

– Ты чего?

Мне было дико неудобно просить ее, но другого выхода я не видела. Меня до сих пор трусило.

– Слушай, можно у тебя сегодня остаться? Не хочу деда будить, переживать начнет…

Катя нахмурилась.

– Че, опять?

– Ага.

Я прошла внутрь. Как только подруга закрыла за нами дверь, я скинула обувь и уселась на веранде за кухонным столом. Сердце грохотало о ребра, отдаваясь шумом в ушах.

– Есть покурить?

– Ты же бросила.

– Кать, – посмотрела на нее.

Она кивнула понимающе. Полезла в настенный шкаф.

– Держи, но это отцовские, тяжелые. У меня голяк, я ж в завязке, – она бросила на стол пачку.

Сейчас я бы и от «Беломора» дедовского не отказалась бы. Гадко так, до одури. Нужно было хоть чем—то снять это гнетущее ощущение.

Вытянула одну, подкурив, затянулась на полную. Никотин царапнул горло, закашлялась. Руки тряслись, адреналин до сих пор не отпустил.

– Трогал тебя?

Я подняла на нее глаза.

Катя все поняла.

– Вот урод, – процедила сквозь зубы подруга. Она забрала из моих рук куртку. Ее глаза сверлили мои предплечья. Я опустила взгляд – вся в синяках.

Черт. А завтра праздник, приду ряженой.

– Не смог, надеюсь? – ее голос был тихим. Ей будто бы страшно было услышать утвердительный ответ.

– Трусы стянул. Еле отбилась. Она ж откормила его, лосяру…

– А она видела?

– Пришла, а он на мне лежит, урод жирный, – сделала затяжку, все дрожало, и голос в том числе. – Говорит, проститутка я, решила мужика ее совратить.

– Вот тварь… Нашла, кого проституткой назвать… Строже монашки на всем курсе не сыскать, – усмехнулась Колесникова, пытаясь пошутить.

Я подняла на нее глаза.

– Я не вернусь туда, Кать.

– А что делать будешь? – она присела на рядом стоящий стул.

– Нет, я не против тебя принять, но ты же знаешь, что через неделю отец с рейса вернется. А он когда бухает, всем места мало…

– Я к деду пойду, Кать. Не парься.

Я затушила сигарету.

– Ладно. Пойдем спать. Завтра сложный день.

***

Я чувствовала себя не в своей тарелке.

Дискотека была в самом разгаре. А я даже ни одного танца не провела на танцполе. Катюха убежала с Витькой, уже несколько треков я не вижу их.

Мимо прошла Маринка с девчонками. Я вжалась в стену, не желая лишний раз попадаться на глаза. Ощущала себя заморышем. Платье, которое вчера я так бережно подшивала, сейчас висело в шкафу, а я вынуждена была прийти сюда в Катькиных шмотках. Юбка джинсовая да белый топ.

Заметила Антона на входе. Выглядел он просто отпадно.

Закончился танцевальный трек, и диджей поставил медляк. В этот момент Антон поднял глаза и осмотрел зал. Наши взгляды встретились. Я слегка улыбнулась ему. Он кивнул собеседнику и направился в мою сторону.

Теперь все будет хорошо, Алена. Сегодня и у тебя будет медленный танец, да первая близость. Я сделаю так, как и обещала Чижу.

– Привет, – я делаю шаг вперед навстречу Свиридову.

Он продолжает улыбаться, но обходит меня, продолжая идти. Растерянная, оборачиваюсь и смотрю ему в спину. Антон приближается к Маринке и, приобняв ее, что-то шепчет на ухо. Маринка смеется и кивает. Парочка идет на танцпол, а я остаюсь на месте с колотящимся сердцем. Праздника не будет, Алена. И ночи любви. И даже медляка. Не у такой, как ты.

***