Читать книгу В дань старине, преданий полной… Мистические поэмы. Часть 2 - Виолетта Валерьевна Ларикова-Захарова - Страница 6

Тот дом был срубленным богато,

В наличниках и изразцах,

С трубой кирпичной, конопатой

И с мезонином. У крыльца —

Висели детские качели.

В вечернем воздухе вдали

Протяжно пели свиристели.

На землю мягко сны легли.

В вишнёвых сумерках заката

Мерцал огней домашних свет.

Зажглись окошки. Ночь крылата —

Рассыплет сны. Далёк рассвет.

* * *

Семья заехала недавно

В посёлок новый, новый дом.

Казалось, в месте новом славно,

Всё полюбилось равно в нём

Хозяйке молодой с супругом

И их сынишке, и коту.

Лишь только неким странным «другом»

Малыш их кликал темноту,

Что надвигалась вечерами,

Когда густой седой туман

Скрывал окошки с огоньками,

Брал лес и пруд в живой капкан…

И матери казалась странной

Ребёнка тихая игра

И разговоры с «другом».

Анна, Забрав Витюшу со двора,

Спросить решила осторожно —

С кем он играет в темноте,

Зовут как друга, маме можно

Хоть повидаться с гостем тем?

Зачем пришёл и просто… кто он,

Откуда в доме взялся вдруг?

Витюша молвил только слово —

В глазах повис немой испуг:

Мелькнула юрко за окошком

Младенца, будто, голова.

И створки скрипнули немножко.

Хватилась мать – ночи дыра

Зияла мглой в окне открытом.

Двором пронёсся глухо вой.

Затих под стареньким корытом,

Что у колодца за стеной.

Мороз по коже. Быстро мама

Метнулась к чёрному окну —

Закрыла ставни. Плен тумана,

Во двор прокравшись, полз во тьму.

Что это было, сын, Витюша?

Ужели «друг» тот странный твой

Сей страшный, холодящий душу,

Издал в ночи протяжный вой?

Скажи мне, милый? В одеяло

Мальчонку тёпло обернув,

Мать сына крепко обнимала.

Малыш молчал. Потом уснул.

Зажгла свечу пред образами,

Молилась Анна, страшно лечь.

Супруг на службе. В доме странно.

Себя и сына бы сберечь.

Пока молилась – кто-то страшно

Корябал доски под полом,

Взвывал и плакал непрестанно

Злым детским тонким голоском.

Крестилась Анна, да читала

Псалтырь священный до зари.

Проснулся Витя. Вместе с мамой

С лучами солнца лишь легли.

Но ненадолго. Встав, хозяйка

К соседям быстро собралась.

Старушка Нина есть, знахарка,

Подскажет, вдруг, что за напасть.

Она ведь старше всех, быть может,

Расскажет чьим был раньше дом.

Спастись от ужаса поможет,

Что скрылся в доме под полом.

* * *

Старушка Нина, всё послушав,

Кивнула. Знала всё и ране —

Что в доме том – от страха душно,

Что в доме том – живёт «хозяин».

Один остался. Мальчик-крошка,

Со свету сжитый своей мамой.

И кличут дух его «игошкой» —

Вот, это он играет с вами.

Так много лет уж нет покоя

Душе потерянной, заблудшей.

Ведь смерть его – не стала горем.

Хотел он быть любимым, лучшим,

Обычным ласковым ребёнком,

Расти в семье, играть с друзьями,

Смеяться беззаботно, звонко,

Расти на радость папе, маме…

Но – не судьба ходить по свету:

Ребёнка мать не ожидала.

Не рад был слышать новость эту

Отец его, уездный барин.

В те годы жизнь была иною.

И в барском доме приказали

Прислуге здесь с «бедой» такою —

Не появляться. Впредь пусть знает

И своё место, и устои.

Носила мать дитя уж долго.

Но – видеть свет ему не стоит —

Решила всё ж. Не знала только

Как ей избавиться от «ноши».

По-всякому она «стремилась».

Печальной участи «игоши»

Мертворождённому добилась…

Похоронив за поворотом,

За барским домом сына тельце,

Была допущена к работам,

Вновь, дворовым. Худое дельце

Забылось ею бы. А барин —

Тот вообще – ни сном, ни духом.

Но по ночам – стал бить по ставням

И кто-то глухо выть над ухом,

Бродить иль ползать между окон.

Порою видела прислуга:

Как-будто, тряпками замотан,

Пелёнкой, будто, стянут туго, —

Лежит, глядит в стекло младенец,

Со страшным личиком уродца.

Глаза – как дыры. Подселенец —

Скрывался от людей в колодце.

Но прежде, долгими ночами

Стучал в окно. След тени длинной

Скользил вдоль стен. Сквозь плач печальный,

Чуть слышно было: «Моё имя?!..»

Лишь только сумеркам спуститься —

Уж слышны шорохи и скрипы.

Под домом в ветхих половицах —

Стенанья, вой и вздох прикрытый.

Протяжный, сдавленный, – нет мочи

И скорбь берёт, и страх животный,

А плачь утихнет – смотрят очи —

Провалы чёрных дыр сквозь окна.

Так он бродил в ночи, нетленный,

Всё мать искал, сердясь, пугая.

А та – зачахла постепенно,