Читать книгу Не входи в стеклянный дом, или Удивительный июнь. Книга для любознательных детей и их родителей - Виринея Кораблева - Страница 7

Надевая в коридоре босоножки, я почувствовала тревогу за подружку. Как она там, интересно? А вдруг мышь приходила к ней снова – мало ли чей запрет Светка за это время ненароком нарушила? Я сама вон целое утро дергалась, а ведь характер у меня гораздо смелее и решительнее… Да еще левая босоножка не желала застегиваться, а я так спешила к подруге! Вдруг с ней что-нибудь случилось, и я не найду Светку в условленном месте? Ух, наконец-то, застежка подалась. Я выскочила в подъезд, захлопнула дверь и помчалась вниз. Уже выбежав на крыльцо и с облегчением увидев Светку на нашей лавочке, подумала: «Странно! Я пробежала мимо старухиной квартиры, даже не вспомнив про бабку и не успев испугаться».

Похоже на первый успех. Но это мелочи. Главное: живая и здоровая Светка обрадовано смотрит, как я подбегаю к ней и шлепаюсь рядом. Вид у девчонки нормальный – не то, что сегодня ночью: даже щеки разрумянились.

– Ну? – выпалила я. – Жива-здорова? Успела выспаться?

– Да, все хорошо, – махнула рукой подружка. – Спала, как медведь зимой. Только встала рано: думала, что нам делать.

– И придумала?! – от волнения у меня даже голос сел.

Светка покачала головой и усмехнулась:

– Я, кажется, знаю, что можно предпринять, но пока не представляю, как. Надо эту мышь обхитрить и старуху вместе с ней, но…

– Но что? – нетерпеливо переспросила я и, поймав Светкин взгляд, направленный на соседний куст сирени, вздрогнула.

Под ним явно шуршало. Мало того, оттуда слышалось какое-то… хихиканье. Неужели опять?! Приплелась эта черная морда, да еще и смеется над нами? Но почему? Мы ведь ничего не делали, а только разговаривали?

– Это я бабку упомянула, вот мышка и здесь, – спокойно сказала Светка. – Она старухины интересы защищает. Наверное, подслушивать пришла. Но я больше ничего не скажу, и она уйдет.

Ну и ну! А подружка-то совсем не боится! Я сразу почувствовала, что и мой страх съежился и начал таять. Возня за кустом прекратилась. Потом послышался дробный топоток и тот самый звук, о котором мне недавно рассказывала Светка: «Пи-ик! Пи-ик!» Он становился тише и тише, пока окончательно не замер вдали. Я покосилась на подругу: она сидела задумавшись, уже забыв про эту… Пику. Да, так и следует ее назвать – для ехидной мыши это самое подходящее имя. Хотя на самом деле пика – это длинная острая палка. Но Светка-то хороша! Я бегу ее спасать, босоножки по дороге теряю, а подружка, видите ли, уже перестала пугаться кусачей зверюги. Она теперь размышляет над другим: как бы половчее переиграть обеих наших противниц – и мышь, и ее хозяйку? А я, выходит, трусливее Светки… Вот так поворот! Мне стало досадно чуть не до слез. Ну, нет! Плакать перед подругой стыдно. Лучше я поговорю с ней.

На мое предложение назвать мышь Пикой подружка сразу согласилась, восхищенно сказав мне:

– Молодец! Нашла просто здоровскую кличку для бабкиной помощницы!

Мое настроение тут же взлетело вверх. Приятно стало, знаете ли…

Я в рассеянности стала рассматривать окна Марьи Степановны. Они были наглухо закрыты и занавешены тюлем. Сидит там, старая вредина, и портит жизнь людям! А самое обидное то, что рассказать хоть кому-то о ее фокусах мы с подружкой не можем. Ни один человек не поверит в существование разумной мыши, проходящей сквозь стены. Ни папа, ни мама, ни одноклассники. Митька, пожалуй, поверит, но его как раз впутывать нельзя. Карапуз способен жутких дел натворить!

И тут я увидела такое, что даже вскочила с места. За прозрачным тюлем в старухином окне мелькнула, ну, очень знакомая футболка! Нет. Не может этого быть. Наверное, показалось…

– Ты что? – удивленно спросила меня Светка. – Чего прыгаешь?

– А знаешь, кто сейчас в гостях у бабки? – не смогла я удержаться. Очень уж мне хотелось удивить подругу – такую смелую и умную!

– Кто? – с любопытством спросила Светка. – У Марьи Степановны, мне кажется, вообще гостей не бывает. Противная она.

– Ха! – сказала я. – А у нее… Сашка Иноземцев!

Подруга начала хохотать:

– Ну да, конечно, он! Хи-хи-хи! Самый лучший мальчик, ангел с крылышками… Ха-ха-ха! Порядок уважает, дисциплину…

– Нечего смеяться, – рассердилась я. – Я тоже сначала глазам своим не поверила. Но ты знаешь, у Иноземцева есть такая зеленая футболка – как болото! – и с красной отделкой? Я ее сейчас в бабкином окне засекла!

Светка сразу стала серьезной. Еще бы не знать! У Сашки, кажется, всего две летние майки – и обе просто ужасающей расцветки. Одна – та, что я уже упомянула; вторая – оранжевая с серыми пятнами. И где он подобную красоту нашел? Правда, наверное, покупал футболки не сам Иноземцев, а его мать – но ведь это не меняет дело.

– А ты не ошиблась? – быстро спросила меня подруга. – Окна не перепутала?

– Нет! – отмахнулась я. – Ну, вон они, белым затянуты – там я сейчас его маечку видела.

– Да, – подтвердила Светка, – это ее окошечки. Но что Сашка у нее может делать? Подругу себе нашел! Хотя… они оба нас терпеть не могут. Иноземцев и Марья Степановна, наверное, заодно. Против отпетых хулиганок Светы и Иры!

Над этим стоило подумать. Я попыталась представить мальчишку и старуху рядышком, на бабкиной кухне. Вот они строят злобные планы против нас, дают указания Пике… Я фыркнула – уж очень смешно получалось. Светка, разобидевшись, уже открыла рот, чтобы доказать мне, что она права.

Но тут мы увидели, что в нашу сторону, громко разговаривая, идет Сашкина мать – Лорка, как зовет ее за глаза весь двор, от взрослых до малышей – вместе с какой-то пожилой теткой с неестественно-бордовыми волосами, в мини-юбке. Они с большим интересом обсуждали свои дела и нас, понятно, не заметили. Наши «здравствуйте» повисли в воздухе. Мы переглянулись: ну, очень, очень вежливые тетеньки, так и хочется поблагодарить их за внимание!

Дамам было не до правил поведения! Добежав до ближайшей скамейки, они разом хлопнулись на нее не глядя. А ведь обычно люди смотрят, на что садятся, особенно взрослые.

– И откуда вы столько знаете? – долетел до нас восторженный голос Сашкиной матери. – Просто, конечно, удовольствие с вами беседовать.

Мы со Светкой с удивлением посмотрели друг на друга. Лорка ведет ученые разговоры? И еще выражает удовольствие по этому поводу? Тетка в мини-юбке, обмахиваясь газетой, сказала хрипло:

– О, Лорочка, я вам больше скажу: из всех драгметаллов платина – самый шикарный. И он редко у кого бывает!

– Как? – растерянно проговорила «Лорочка», заморгав. – А золото? За ним все гоняются…

Мы увидели, как она, схватив кулон на цепочке, который висел у нее поверх блузки, быстро спрятала украшение под красным шелком.

Ее собеседница торжествующе каркнула:

– Милочка, вот если все, то это уже не… Вы меня понимаете? Золото – просто желтое железо!

«Лорочка» от восхищения затрясла головой. Видно было, что Сашкина мать просто упивается таким «умным» разговором. А старая тетка, величаво улыбаясь, посматривала на нее, как королева на служанку. Ей эта роль явно очень нравилась. Как же глупы бывают взрослые! А еще детей не замечают, не здороваются с ними!

Тут «Лорочка» тоже решила взять высокий тон. Вскинув голову, она жеманно спросила у «королевы»:

– А какие камни сейчас носят? Мне приятельница говорила, в этом сезоне в моде рубины. А Вы как думаете?

– О, нет! Уж только не рубины, – заявила та, – кто Вам мог сказать подобную чушь?! Сегодня в моде не красное, а фиолетовое. Такое, знаете, загадочное! – и она понизила голос до сиплого шепота. – Вот, например, аметисты. Или уж если красные камни, то с отливом в зеленое. Александриты… – она сделала эффектную паузу, – как у меня.

Милостиво улыбаясь своей «подданной», тетка подняла выщипанные «в ниточку» брови и несколько раз качнула головой. Что-то засверкало у нее в ушах, отбрасывая блики на морщинистую шею. А Сашкина мать смотрела на подругу с темной завистью. Бедняжка, даже губы скривила, словно собираясь заплакать! Ой-ой, сейчас…

Светка ткнула меня пальцем в бок, тихонько засмеялась и сказала шепотом:

– Вот дуры! Неужели и мы с тобою такие будем?

– Нет, – испугалась я. – Тогда уж лучше вообще не расти!

Тут «Лорочка», наконец, опомнилась и протянула елейным голосом:

– Преле-естные камни! Просто играют. Но я не запомнила: как они называются?

– Я же сказала: александриты! – ответила «королева», прикасаясь кончиками пальцев к своим сережкам, – Почему Вы, милая, не знаете? Так нельзя! – она закашлялась.

– Вам хорошо говорить, – нежно произнесла Сашкина мать. – Вы -свободная женщина, – и она украдкой взглянула на «всезнайку»; мне даже показалось, что при этом «Лорочка» слегка улыбнулась. – А тут только и вертишься с утра до вечера – то готовить надо, то стирать. И муж, и сын… одни заботы. Как от жизни не отстать!

Мы со Светкой от изумления прилипли к скамейке. Это она-то вся в заботах? И «вертится с утра до вечера»? Может, и вертится, но только не со стиркой и кастрюлями! То-то одежда на Сашке вечно от грязи трескается. Да, насчет его футболки… Мы со Светкой не успели договорить…

«Королева» почему-то сникла и делала вид, что старательно стряхивает что-то со своей мини-юбки.

Теперь торжествовала «Лорочка» – хорошо было видно! – но мы не успели понять, почему. Нам было не до этого: из подъезда вышел Иноземцев и прошествовал мимо скамейки к мальчишкам на качелях. На нем болталась, как пустой мешок, та самая болотно-красная майка! Значит, я не ошиблась, и в бабкином окне был именно он. Светка тоже проводила мальчишку глазами и сделала гримасу, означавшую: вот это да! Голова Иноземцева уже имела почти нормальный вид: волосы были не вздыблены, а только слегка отливали синим.

– Гребешок-то мы ему размочили, – довольно хихикнула подружка. – Вот Сашенька и побежал к бабке, на нас жаловаться. А ты молодец, за шторой его разглядела.

Конечно, я была рада, что мои наблюдения подтвердились, и теперь нет сомнения: Иноземцев точно зачем-то бывает у старухи. Но было в этом еще нечто странное, пока не уловленное мной. И тут я поняла! Сашка прошел мимо своей «заботливой» матери, как мимо пустого места. Ее присутствие здесь, во дворе, его совершенно не интересовало. Но что самое поразительное: и его появление тоже не интересовало «Лорочку». Она наслаждалась победой над «королевой» и улыбалась уже куда откровеннее, рассматривая склоненную голову поверженной «королевы». А Сашка шел мимо матери, будто чужой…

Кошмар какой-то. Мне стало зябко. Я представила на месте Сашки – себя, а на месте «Лорочки» – свою маму. И вот я иду мимо нее, а она ноль внимания. Тут же мне захотелось плакать. Светка удивленно покосилась в мою сторону и, кажется, ничего не поняла. Сашка уже стоял возле качелей и разговаривал с каким-то высоким чернявым парнем. «Лорочка» с «королевой» встали со скамейки и пошли прочь из двора. Роли у них, кажется, вновь поменялись: пожилая тетка что-то вещала, а ее подруга поддакивала.

Я кивнула на них Светке и сказала:

– Видела, какая «заботливая мама»? Иноземцев мимо нее прошел, а она хоть бы заметила родного сына! Наверное, сильно от стирки устала и заснула случайно.

– Да, Сашку жалко. Если бы у меня была такая мать, я бы из дома сбежала. А как она этой мымре в рот смотрела, ты видела? У ребенка штаны вечно порваны, а она про камни чирикает и про золото.

Мы еще некоторое время поговорили про Сашку, пожалели его. Неудивительно, что в школе он главный двоечник! Потом посмеялись над только что увиденной сценой с «Лорочкой» и «мымрой». И тут Светка вдруг сказала с удивлением:

– А ведь мы с тобой совсем про мышь забыли. Не до нее было. И хорошо! – удовлетворенно заключила она.

Я согласилась с ней. Подумаешь, зверюшка какая-то! И укусила-то всего один раз; да мы ее поведение уже почти разгадали. Вот у Сашки дела куда хуже: родная мать не замечает.

Мы еще побродили некоторое время по двору, поболтали с девчонками, покатались на карусели. Конечно, наша общая беда не отпустила нас, но стала как-то меньше и легче. Мы по молчаливому согласию не говорили о ней и, лишь идя домой обедать, я предложила Светке:

– Ты ведь у нас «мозговой центр»? Вот и подумай там на досуге.

– Ладно, – ответила она, – подумаю! Если к вечеру что-нибудь соображу, позвоню тебе по «телефону».

И мы разошлись по домам. Двор почти опустел – только какая-то кошка бродила, да Сашка слонялся. Видно, не спешил идти обедать. А вот мы с подругой почему-то до того проголодались, что полетели домой, как две ракеты!