Читать книгу Аромат счастья сильнее в дождь - Виржини Гримальди - Страница 21

Довольно-таки прямолинейная записка моей матери оказала тем не менее положительное действие: она заставила меня понять нечто важное. Жюлю требовалась обстановка, в которой он чувствовал бы себя как дома, то есть комфортно. Начать я решила с обустройства его комнаты, где все оставалось нетронутым со времен, когда там жила сестра. Ведь если я сниму другое жилье, пока не вернулся Бен, для Жюля это станет еще одним потрясением. Мальчик уже привык к этой квартире, а переехать на новую можно и в конце лета, если к этому времени не произойдет положительных изменений.

Утром, когда Жюль уехал с Беном, я просмотрела интернет-каталоги мебельных магазинов и аксессуаров. Сделав заказ того, что мне понравилось, я съездила за выбранными вещами и принялась все менять.

Мне казалось, что сделать это не так уж сложно. На самом деле я и не представляла, что установка кроватки и прибивание нескольких рамок к стене до такой степени меня измотает морально. Ведь это была ежесекундная борьба, борьба не на жизнь, а на смерть – сделать так, чтобы в мой мозг не проникали через лазейку сознания образы прежней детской сына.

Первая кроватка Жюля, которую мы выбрали вместе, обегав, высунувши языки, десятки специализированных магазинов. Первая фотография нас втроем, висевшая над его комодом. Волосы на ней у меня слипшиеся, и вид такой, словно я только что побывала под многотонным грузовиком. Но если бы мне пришлось оставить единственное фото в жизни, я выбрала бы именно это.

Крохотные ползунки, которые мы сложили в ящики, говоря себе, что дизайнеры явно ошиблись и человеческое существо не может быть настолько маленьким.

Кофточка, связанная моей обожаемой Нонной, с варежками, шапочкой и пинетками из желтой пряжи.

Ночник, освещавший первые одинокие ночи нашего малыша, когда я не отрывала от уха «радионяню».

Мне требовались поистине сверхусилия. С тех пор как Бен меня бросил, все вокруг напоминало мне о нем. Словно вся вселенная на меня ополчилась, открывая мне истинный масштаб моей утраты. Запах в магазине, имя в фильме, песня по радио, похожий силуэт на улице. Присутствие Бена никогда не представлялось мне настолько глобальным, как после его ухода.

Телефон спас меня от полного погружения в грустные воспоминания. Звонила Натали. Я сбросила вызов, как делала это каждый раз. Она уже оставила мне десятки сообщений и продолжала время от времени присылать эсэмэски, чтобы сказать, что она обо мне думает.

Я познакомилась с Натали еще в лицее, мы наделали немало глупостей вместе, она была свидетельницей на моей свадьбе, а я – на ее, наши мужья стали неразлучными друзьями. Порой у меня возникало горячее желание ее увидеть, чтобы, как раньше, прошвырнуться по магазинчикам на улице Сент-Катрин, купить итальянское мороженое и посидеть на ступеньках площади Кенконс[24], поверяя друг другу незамысловатые амурные истории. Но если я ей отвечу, расскажу, через что мне приходится проходить, увижусь с ней, наша встреча станет дополнительным подтверждением того, что все происходящее со мной – правда.

Опять зазвонил телефон. Снова Нат. Опять я сбросила вызов, но тут же раздался новый звонок. Наверняка что-то срочное. И я ответила.

– Алло?

– Полина? Это ты?

– Да, я. У тебя все в порядке?

– Да плевать на меня сто раз! Как ты? Я знаю, что ты любишь оставаться одна, когда тебе плохо, но я и правда очень беспокоилась.

– Прости. Мне нужно еще немного времени.

– Да понимаю, птичка моя. Когда я узнала, что ты живешь у родителей, я сразу догадалась, что у тебя не все в порядке. Как ты справляешься? Удается держать удар?

– Я не хочу об этом говорить, прости, ради бога…

– Конечно, конечно, я все понимаю! Я тебе позвонила только для того, чтобы услышать твой ответ. Ты получила приглашение?

– Приглашение?

– Да, на годовщину нашей свадьбы! Десять лет прошло, представляешь? Уму непостижимо, мне кажется, все это было вчера… Мы заказали тот же зал, пригласили тех же гостей, плюс несколько детей и минус несколько стариков, и поскольку это совсем скоро, я хотела убедиться, что ты придешь.

– Когда это будет?

– В следующую пятницу. Так, значит, ты не получила приглашение?

– Нет, я ничего не получала. Прости, Нат, я не смогу прийти. Я еще не готова встретиться со всеми. И потом, думаю, он тоже там будет.

– Он же был у нас свидетелем, его нельзя не пригласить. Но придет очень много народа, тебе не обязательно с ним общаться. Давай, Полинка, давай, я не представляю нашей вечеринки без тебя! Ну, пожалуйста!

– Я правда не могу, прости. Вот на ваше двадцатилетие я обязательно приду, обещаю.

Голос ее изменился, помрачнел.

– Ну что ж. Очень жаль, я думала, ради меня ты сделаешь над собой усилие.

– Жестоко, Нат. Если бы ты была на моем месте, ты…

– Понимаю, ты страдаешь, все можно понять, но ведь прошло пять месяцев! На сколько месяцев еще ты собираешься выключить себя из жизни?

– Мне нужно идти, хорошего тебе дня.

– Послушай, Полина…

Мне хотелось выть от ярости, когда я вешала трубку. В следующий раз, пусть она мне звонит хоть тысячу раз, пусть лезет в окно или пришлет почтового голубя, я не отвечу ни слова. Если такова ее концепция дружбы, пусть одарит ею кого-нибудь другого. Разве я не права? Кто она такая, чтобы бросать мне правду в лицо?

18 февраля 2002 года

Мы сыграли в игру «камень, ножницы, бумага». Твои ножницы затупились о мой камень. Скромная, но все-таки победа, и я, танцуя и напевая «Декалькатан, декалькатан, о-е, о-е»[25], прошлась по нашей квартире.

Ты пошел туда вечером, после работы. Я снабдила тебя подробным списком, сгруппированным по отделам, и маршрутом, который следовало проложить в магазине, посетив отдел заморозки в последнюю очередь.

И всего-то нужно было купить пятнадцать наименований. После трех часов ожидания, когда я уже намеревалась звонить в полицию по поводу исчезновения человека, ты явился, нагруженный пакетами и с улыбкой до ушей.

– А у меня для тебя подарок! – возвестил ты, оставляя пакеты в кухне.

Я подбежала и повисла на твоей шее. Как же я люблю подарки, особенно если они предназначены мне!

– Хочешь получить немедленно?

– Да! Да! Я была хорошей девочкой!

Ты порылся в одном из пакетов и извлек оттуда розово-белую коробочку. Сразу я ничего не поняла. Но потом прочла, что было на ней написано:

«Пластины с холодным воском для эпиляции лица».

– Как раз была промоакция, и я решил, что тебе понравится.

Я смотрела на тебя, вытаращив глаза, а ты… просто лопался от гордости, старясь изо всех сил это скрывать.