Читать книгу Маньяки со слов очевидцев - Виталий Александрович Кириллов - Страница 3

 Не знаю, с какого момента начать мою историю. Думаю, что с финала. Не стоит ждать, что будет Happy end, ибо у каждого судьба одна и та же. И мы не подозреваем, когда именно произойдет то, чего каждый боится. Начнем с истории моей пятой последней жертвы перед тем, как я сдался с поличным полиции. Хоть и странно, но у полиции не было бы шанса поймать меня, если я сам бы не пришел в участок. Итак, поехали!…

 Меня прозвали «Хирург», который разрезал свои жертвы на части, а потом я, как в игру лего, собирал из расчлененных частей новое тело без прошлых изъянов, которое висело на крюке на стене моей квартиры. Я верю, что рано или поздно мои новые тела воскреснут и познают счастье. Однако пока удача не на моей стороне, но раз уж получилось у Виктора Франкенштейна, то почему бы нет? Я люблю свои куклы. За каждой куклой я ухаживаю, желая избежать гниения, как в случае Ленина. Вообще я неслучайно упомянул Ленина в своей исповеди. Ведь моя последняя кукла любила читать его труды и часто посещала мавзолей. Там-то я ее похитил. Вызвали скорую, так как у ней был обморок. Я перехватил звонок и вуаля, все сделано. Долго же она кричала, звала на помощь, но в моем подвале никого не слышно. Обреченные люди до самой последней секунды жизни надеются, что выживут, но осознание приходит позднее, когда они истекают кровью от моего ножа. Нож – прекрасный инструмент для парезов и глубоких ран. Кстати, звали ее Лена, простушка из Москвы. Идиотка – это мой любимый профиль, она до конца верила, что я смилуюсь над ней. Не понимала, что я маньяк высшей категории, то есть маньяк, у которого не только нет жалости, но еще тот, кто жаждет завершить свою мозаику. Люди очень опасны с религиозным бредом, как вы уже знаете.

 Четвертая жертва верила в Бога, но не следовала его заповедям. Не могла не блудить. Таковы женщины, таковы люди. Поэтому я никого не сужу, считаю, что никто не способен отличить зло от добра. Ведь я ее спасал от неизбежной смерти от СПИДа. Так что все относительно. Я лишь ускорил процесс с известным аккордом. Кстати, она обожала классическую музыку, и я ее зарезал под седьмую симфонию Бетховена по ее просьбе. И не надо сердиться на меня. Я нанес ей безболезненную рану, так как анестезия лишает человека всех чувств. А как же иначе? Вот-вот, я не настолько сумасшедший, как вы могли подумать. Мне лишь понадобилось ее тело для моих экспериментов, уверен, что никто возражать не будет. Но все-таки ее золотистую косу нельзя забыть, как грива у лошади. Люблю мои скачки. Во время скачек наблюдатели с замиранием сердца смотрят за тем, как я убиваю своих жертв. Они платят большие деньги за данное шоу. Сейчас в 2050 году монетизировано практически все, кроме любви. Вот и расскажем о моей любви с третьей бывшей жертвой, ушедшей в мир иной.

 Долго переживал за свою любовь. Привязался к ней. Слушал ее песни. Все-таки известная певица. Говорил ей, чтобы пела лучше и превзошла себя, но не могла. Перерезал ей горло, чтобы не мучила себя своей бездарностью. Да, я перфекционист, такой уж есть. С каждым вдохом ее голос угасал и мой перфекционизм тоже, разочаровался в ней. Теперь моя любовь составила компанию с другими куклами. Однако я человек серьезный и ранимый, поэтому я выбрал ей особое место на стене Великих. Все мои жертвы великие персонажи. Само собой я не верю в случайности. Книгу пишет Создатель. Именно он выбрал моих жертв. Свою книгу он назвал «Пять великих картин». Мгновенно уже спустя неделю книга стала бестселлером. Вот так вот третья жертва превратилась в шедевр литературы. Само собой никто из читателей даже не думал, что я присвоил себе авторство этой книги. Создатель простит мне за плагиат. Все мы грешники. Но никогда вторая жертва мне не простит мой поступок.

 Поступок, который будут помнить поколения. Я взял свой нож и высек на поверхности компьютерного стола знак «смайлик». Просто вторая жертва оказалась игроманкой, я подружился с ней в сети и решил трахнуть ее. С утра завязал ей руки и ноги, заткнул ей рот кляпом, и заставил ее смотреть, как высекаю ее чистый образ, как автопортрет. Ведь она ничем не отличается от смайлика: добрый, бездушный, неэмоциональный, закрытый и жестокий, как и она. Она звала себя Персефоной. Дура еще та, даже не знает о том, откуда это имя появилось. Ну, да ладно. Самое обидное, что она умерла от сердечного приступа, а не от моего ножа. Не выдержала того, как я издевался над ее столом. Игроманы поймут, такое не каждый переживет. Хорошо, признаюсь, это была минутка юмора от маньяка. Знаю, что инфантильный юмор и не смешно. Просто по-другому не умею. На самом деле вторая жертва ничего собой не представляла. Моя горничная, да, именно, если вы подумали, что деньги у меня водились. Да кого волнует судьба уборщиц? Никого и меня тоже.

 Теперь перейдем к началу моей истории. Момент, который изменил мою жизнь. Ведь в этот момент меня прозвали Хирургом. Я никогда не испытывал любви к медицине. Я не издевался над животными. Мои родители были святыми людьми. У меня все складывалось в отношениях с противоположным полом. Просто-напросто наступила хандра. Меня ничто не радовало и угнетало. Тогда-то я почувствовал облегчение и экстаз, когда воткнул нож в область живота первой жертвы. Да, я, как алкоголик, подсел на этот наркотик. Меня возбуждало, как жертва захлебывалась в крови. Незабываемое ощущение. Затем ко мне в голову пришла гениальная идея, я захотел нарисовать картину на своей стене «Пять Великих картин». Кстати, первая жертва оказалась моей сестрой, всегда меня бесила. Решил отомстить. Напоил ее пивным пойлом и расправился с ней без сожаления. После такого кайфа я больше не испытывал удовлетворения от секса. Так почему я попёрся в полицию? Уместный вопрос, все просто. Я завершил свой шедевр и решил показать его широкой публике. Вас удовлетворило описание моей истории?

– Вполне. Однако есть недостающее звено в вашем шедевре.

– Послушайте, вы же известный журналист Поп Милан и большой ценитель искусства. Разве вы не осознаете, что я создал совершенное произведение?

– Боюсь, вы ошибаетесь. Во-первых, есть шестая жертва, о которой вы не в курсе…

– Кто-то посмел испортить мое великое полотно?

– Не спешите. Все по порядку. Во-вторых, вы находитесь не в двадцать первом веке, а в тридцатом.

– Не может быть. Я же жив!

– Тоже мимо. В-третьих, вы являетесь виртуальной моделью, то есть копией исторического персонажа.

– Тогда что со мной случилось?

– Вы стали шестой жертвой истинного маньяка. Патрик, вас этот маньяк убедил, что вы маньяк.

– Бред…

– Как раз вы страдали от истерии. Он этим воспользовался. Простите, но вы последняя жертва кукольного маньяка. Однако я не журналист, а военный историк. Мы до сих пор не можем найти истинного убийцу.

– Кажется, я знаю, кто он такой…

– Кто же?

– Идите в музей и посмотрите на фотографию его «картины».

– И что я увижу?

– Узнаете…

 Я пришел в музей им. Малевича и подошел к фотографии «Пять Великих картин». Ужас, который не передать словами. Кричащие уродливые тела пяти женщин и одного мужчины, наполненные внутри соломой и висящие на крюках с торчащими из разрезов органами. Над ними надпись «Это не женщины». Высшая форма безумия, которое граничило с гениальностью. Был ли кукольный маньяк гением или просто сумасшедшим, потерявшим связь с реальностью? И все встало на свои места, когда я увидел в углу фотографии «Автор – Поп Милан». Меня не удивила данная надпись, потому что я знаю, кто я такой. Тот, кто убедил, что Патрик Растный – это кукольный маньяк, которого лишили жизни в газовой камере за преступления против человечности в двадцать первом веке, а я продолжаю себя клонировать, пока не надоест жить. Жизнь без правосудия – это «Великие пять картин», которые буду помнить всегда. Мое первое и последнее творение, об авторстве которого знал только Патрик. Ведь никто не знает моё истинное имя. Вы до сих пор думаете, что я безумен? Тогда вы не поняли мой шедевр. Подходящая музыка для финала Alex Somers – Apologize.