Читать книгу Храм воспитания - Виталий Ерёмин - Страница 76

Сергей Доренко: «Наши слушатели будут рады, они ОБДЕЛАЮТСЯ от счастья».

Он же: «В пятнадцать лет у меня была непрерывная эрекция. Сейчас я могу проехать в автобусе без эрекции минут десять».

Он же: «Не говорите “насрать”! Не ругайтесь в эфире! Это только мне положено».

Дмитрий Нагиев, ведущий телешоу «Голос», – участнику шоу: «Мы с тобой ПУКНУЛИ в вечность».

Ведущий программы «Мужское/Женское» Александр Гордон: «Если это опять квартирный вопрос, я тут же развернусь и уйду отсюда НА ХРЕН». Он же в той же передаче: «Да какая НА ХРЕН разница, кто кого старше?!» Он же: «Я – главный хам Первого канала».

Сергей Доренко, радио «Говорит Москва» (речь шла о похоронном марше Шопена): «Шопен – не хрен собачий, в хорошем смысле».

Александр Гордон, обращаясь к участнице передачи «Мужское/ Женское»: «И вы с этим козлом вонючим ещё два года прожили?»

Газета «Культура», заголовок статьи: «Сильные женщины предпочитают кобелей».

Телеведущий Александр Гордон в шоу «Мужское/Женское»: «Женщины – потрясающий народ. Они переживут даже тараканов во время ядерной войны».

Алексей Гудошников на радио «Говорит Москва», обращаясь к соведущей: «Молчи, баба, и не надо ПОДПУКИВАТЬ!»

Сергей Доренко – Анастасии Оношко: «Ты не можешь понять это своим КУЦЫМ умом».

Главный редактор радио «Говорит Москва» Сергей Доренко: «Художественно ПЁРНУТЬ я не умею».

Анастасия Оношко о боях в Донбассе на радио «Говорит Москва»: «Там ГОРЫ ТРУПОВ». Наверное, уместнее было сказать «груды тел».

* * *

Коллекция эта наводит на разные мысли. Главная: не простой народ, а представители элиты нашей, особенно «работники слова», корёжат наш язык. Ну вот есть у них такая забава. Нравится им считать себя подкованными в языке и раскованными в его применении. Нравится вольничать, экспериментировать, рисоваться, не чувствуя вины ни перед языком, ни перед слушателями (читателями), ни перед самими собой. До некоторых даже не доходит, что им суждено прожить жизнь, так и не освоив родного языка, как того требует их профессия, так и не осознав этого факта. И то, что вся их жизнь в профессии – не более чем профессионально исполняемая халтура, они тоже никогда не осознают.

И всё же спасибо всем, кто здесь процитирован. Если кто-то чувствует себя неприятно задетым, пусть порадуется, что действует правило: никому никаких привилегий. Привыкшие обсуждать других должны знать, что их тоже обсуждают.

Разговор у нас шёл в основном о том, как нельзя говорить по-русски. И до сих пор мы не привели ни одного примера, как же надо говорить. Исправим этот недочёт. В известном романе персонаж по фамилии Каренин с горечью говорит:

«Счастье можно так различно понимать».

Образец изящной разговорной речи.

Английский романист Джон Китс писал: «На красивую фразу я смотрю как возлюбленный». Такими же глазами можно смотреть и на эту фразу Л. Толстого.

Самое высокое наше лицо однажды высказалось за то, чтобы грамотное владение русским языком входило в моду. Замечательные слова! Но как ускорить это вхождение? Ответ на поверхности. Для этого требуется поддержание на высоком уровне общей культуры народа. Особенно культуры поведенческой, бытовой. Именно здесь у нас не всё ладно. А если говорить совсем прямо, требуется изменение ментальности. Если в моду войдёт культура вообще, иным станет и язык как выразитель души, характера и культуры народа. А отдельно от культуры… не получится.

Что ждёт наш язык при сегодняшнем к нему отношении? Давайте рассуждать логически. Грамотность речи зависит от того, сколько человек читает. На это ещё Вольтер указывал: «Читая авторов, которые хорошо пишут, – привыкают хорошо говорить». А мы читаем всё меньше и меньше. И число читающих людей тает и тает. Молодые люди выбрасывают домашние библиотеки, собранные их родителями и предыдущими поколениями, а в государственных библиотеках почти полное безлюдье. Чтение как занятие для удовольствия и души уходит из нашей жизни, что само по себе ужасно. В этом заключён риск для состояния языка. Язык русский со временем может стать не таким уважаемым и любимым, не таким могучим и великим, если мы не опомнимся всем народом, не заговорим об этом, не ударим в набат.