Читать книгу Ангола – СССР: дружба и забвение - Виталий Хальпуков - Страница 10

До самого приезда в Анголу я не предполагал, что на территории юго-западной Африки, не очень далеко от экватора, могут быть места, где испепеляющая днем жара сменяется вечерней прохладой и очень свежим, почти холодным утром. Но такие места там есть. Город Уамбо является одним из них.

Официальным днем его основания считается 8 августа 1912 года, хотя небольшое поселение появилось здесь задолго до обозначенной даты. Название город получил от одного из четырнадцати существовавших когда-то на центральном ангольском плато королевств племени овимбунду, самого многочисленного на территории Анголы. Но в 1928 году португальские колонисты дали городу другое название – Новый Лиссабон. Португальцы планировали в конце сороковых годов перенести туда административный центр из Луанды. Однако их планам не суждено было сбыться, и второй Лиссабон недолго просуществовал на ангольской территории. Уамбо вернул себе прежнее название после ухода колонистов в 1977 году.

Этот город, расположенный на высоте 1721 м над уровнем моря, имел менее влажный и не такой жаркий, как на побережье страны, климат. Поселившимся здесь жителям, пришедшим с Пиренейского полуострова, выносить африканскую жару было гораздо легче, чем в той же самой ангольской столице – Луанде.

В Уамбо проживало более трехсот тысяч человек, и этот город был по-своему необыкновенно красив, уютен. Небольшие районы европейского типа придавали ему вид современного городского конгломерата среди неухоженной местности, раскинувшейся на сотни километров вокруг, в отдельных местах совсем запущенной. К тому же в Уамбо не было домов-двойников: все здания в городской черте строились по индивидуальным проектам, и это выгодно выделяло город даже в сравнении с европейскими собратьями.

В центре Уамбо находились муниципальные постройки, которые с точки зрения архитектуры были довольно замысловатыми, с красивыми колоннами и фигурным забором, сделанным из цемента. И парки выглядели очень неплохо, что удивительно, так как за ними никто не ухаживал. Единственное, чего им не хватало, – воды в фонтанах. Последние уже не дарили людям прохладу в жаркие дни засушливого лета и были лишь напоминанием об ушедшей навсегда прежней, довоенной жизни колониального периода. Понятно, что в тот период гражданской войны ангольские власти равнодушно относились к таким мелочам, как благоустройство местных фонтанов, хотя городской бассейн с вышками для прыжков работал исправно. Местная детвора всегда там обитала.

Городские улицы и тротуары, выложенные во многих местах камнем, находились в зоне ответственности местных властей и поддерживались в относительно чистом виде. Чувствовалось, что, кроме военных начальников, существовали еще муниципальные руководители, которые представляли собой гражданскую власть на местах.

Советская военная миссия в городе Уамбо занимала один из домов, принадлежавших португальскому бизнесмену, который каждый год проживал в Анголе чуть больше шести месяцев. Как он объяснил мне, чтобы не потерять бизнес. Все иностранцы, находившиеся в стране менее половины года, теряли свои права владения недвижимостью. Второй дом, граничащий с нашим и тоже являвшийся собственностью моего знакомого португальца, был заполнен советскими врачами, работавшими в службе Красного Креста.

Нашим врачам с соседством повезло: их дом, как и наш, охранялся военнослужащими ФАПЛА, но дежурными караулов заступали мы, советские офицеры. Это значило, что часовые проверялись часто, и мы не позволяли ангольским солдатам спать на посту. Последние же не отличались воинской дисциплиной и были не прочь во время дежурства расслабиться и вздремнуть в каком-нибудь темном уголке с автоматом в руках. Зная эту их слабость, ночью мы особенно бдительно за ними следили.