Читать книгу Многовластие - Виталий Иванов - Страница 30

В этот день, довольный встречей с самим главой Правительства, Василий Кириллович остался с ночевкой на передовой. Повезло с погодой. Было тепло и сухо. Настоящее лето. Ряды траншей и ходов сообщения протянулись на десятки километров, так что терялись за горизонтом. Хорошо были видны ряды колючей проволоки, разделявшие своих и чужих. Василий Кириллович рассматривал укрепленные стволами деревьев защитные сооружения передовой. Прапорщик Авдеев согласился быть его провожатым в окопной жизни. Всё осмотрев, они вошли в блиндаж, где из земли и досок были созданы столы и нары.

– Здесь даже уютно, – сказал Василий Кириллович, указывая на накрытые деревянными досками земляные скамейки и лежанки. За столом сидели молодые офицеры, обсуждая какие-то вопросы. Они замолчали, когда вошли посторонние.

– Познакомьтесь, Василий Кириллович. Это мои боевые друзья Виктор, Степан и Руслан, – представил Авдеев своего преподавателя сидевшим за столом. – Это мой наставник и воспитатель из военного училища Василий Кириллович, – с гордостью сказал офицерам прапорщик.

Все привстали, приветствуя капитана.

– Помогаете друг другу? – участливо спросил Василий.

– По-другому тут нельзя, – был ответ

– А как отношения с личным составом?

В ответ было неловкое молчание. Никто не брался отвечать. Наконец, один из офицеров сказал:

– Сейчас солнце сядет, и все увидите.

Летний вечер наступал медленно и лениво. Почти не было характерной для передовой ленивой перестрелки. Солдаты неторопливо передвигались по ходам сообщения. Несмотря на то, что многие не отдавали чести офицерам, ходили с расстегнутыми до нельзя пуговицами, да еще и ленивой походкой, замечания со стороны офицеров они получали редко.

Сумерки дали о себе знать, прежде всего, переливами гармошки. Гармонист совсем недалеко играл завлекательно, игриво. Это была какая-то озорная песня. Вскоре послышались и низкие звуки подпевавших солдат. Было понятно, что песни звучат назло начальству, назло надоевшему военному порядку.

Василий Кириллович прошел вдоль наполненной рядовыми траншеи. Через некоторое время музыка утихла. Послышался шепот:

– Идут. Мимо нас идут!

Несколько солдат в сопровождении офицера прошли мимо Василия. У него дух захватило: на них была немецкая форма! Четверо высоких немцев в начищенных сапогах и с ними унтер-офицер прошли вперед. Никто их не задержал. Наоборот. Раздался одобрительный шепот. Все двинулись вслед за ними. Они остановились в самом широком месте. Собралось много солдат. Тут был и тот с гармошкой. Немцы были без оружия. Один из них говорил на ломаном русском языке.

– Привьет, камрад. Мы можем быть мало час.

– Гуд, гуд! – закивали русские солдаты. – Братание. Мы и вы браться, – сказал один, слегка обнимая ближайшего немца. – Не стреляем! Два часа не стреляем.

Старший немец закивал, понимая:

– Не стрельят! Два час. Мы вам принести подарок. Давай, Шульц!

Шульц поставил ранец на доску. Под радостный шепот солдат извлек одну за другой несколько бутылок немецкой водки. Солдаты доставали кружки и протягивали в сторону немца.

– И мне шпанса! Наши генералы зажимают спиртное. Молодец немец. Зер гуд. Давайте выпьем за дружбу. Ты солдат и я солдат. Мы не хотим воевать друг с другом. У тебя дома фрау и у меня тоже. Меня понимаешь?

Голоса становились пьяными. Говорили, что придется, в том числе и то, что военнослужащие не имели права произносить вслух. Наконец, приняв в качестве ответного подарка сало и домашнюю колбасу, немцы отправились в обратный путь. Снова заиграла гармошка. Василий Кириллович чувствовал себя предателем: он не остановил это братание. И никто не остановил, хотя почти все знали, как следовало поступить.