Читать книгу Весёлое мореплавание Солнышкина - Виталий Коржиков - Страница 10

На каждом шагу Солнышкин поворачивал голову то влево, то вправо, потому что из каждого переулка то и дело раздавалось:

– Мирону Иванычу привет!.. Привет, Мирон Иваныч!

А рота курсантов мореходной школы приветствовала его хором, будто старый Робинзон был сегодня именинником и одновременно командующим парадом.

Всё в городе после ливня было чисто, ярко и празднично. Пуговицы на кителе маленького сухонького Робинзона сверкали, как адмиральские ордена. Он переступал через лужи и весело помахивал всем рукой.

Вдруг из-за поворота кто-то закричал:

– Стойте! Стойте!

Робинзон и Солнышкин повернулись. По улице босиком шлёпал весь мокрый Васька-бич. Брюки у него были закатаны, в руках он держал раскисшие туфли, а с его чуба и длинного носа срывались громадные капли.

– Мирон Иваныч! – заныл Васька. – Мирон Иваныч, помоги. Надоела эта тунеядская жизнь…

– Неужто? – удивился Робинзон.

– Ей-ей, – заплакал Васька.

– Чем же тебе помочь?

– Дай мне хороший пароход!

– Так, так, – усмехнулся Робинзон, – ну, какой, например?

– Ну… – замялся Васька, – чтобы боцман подобрей, а компот побольше.

Васька забегал то с одной, то с другой стороны. Солнышкин смотрел на него с презрением.

– Ну что ж, с превеликим удовольствием, – улыбнулся Робинзон и пошёл с Солнышкиным дальше.

Васька зашлёпал босиком сзади.

Они прошли по набережной мимо чугунного забора, мимо громадного памятника, с пьедестала которого двадцатиметровый красноармеец в будёновке трубил победу Красной Армии на весь океан. Уже вдали поднялось важное океанское пароходство. И по улице, обгоняя друг друга, помчались на совещание капитаны, начальники и помощники начальников.

В это время из-за угла появился кто-то громадный и громогласно сказал:

– Батюшки! Вот это встреча! Мирон Иваныч!

Солнышкин отшатнулся и увидел капитана, который был в два раза выше Робинзона. А фуражка на голове у него была такая, что налезла бы на голову двум капитанам вместе.

– Батюшки! – сказал капитан и стал трясти руку старому Робинзону.

– Евгений Дмитриевич, дорогой, так мы, кажется, вчера виделись, – улыбаясь, сказал Робинзон. – Даже точно виделись.

– Неужели? – удивился капитан.

И тут состоялся разговор, от которого Солнышкин весь взмок, а чубчик у него застыл от волнения.

– Евгений Дмитрич, вы помните топчан в каюте старого Робинзона? – начал старый инспектор.

– Конечно. Как же, как же! Разве можно забыть? – воскликнул капитан и вскинул руки, сверкнув золотыми нашивками. Мужественное лицо его стало добрым и внимательным. – Да, да! Я ещё провалился тогда. И подзорную трубу помню. Я ведь в неё увидел мачты своего парохода! А помните, как я затыкал пальцем дырку от сучка в вашем потолке? Помните? – И он захохотал. – Я тогда чуть не проткнул крышу!

– Ах, Евгений Дмитрич, – сказал Робинзон, – конечно, помню. А сегодня на этом месте спал ещё один мореплаватель и смотрел в подзорную трубу на мачты вашего парохода…

И он показал глазами в сторону Солнышкина.

– Так где же он? – засуетился капитан и стал оглядываться вокруг себя, будто потерял иголку и никак не мог её найти. – А, вот он! Да какой красавец, прирождённый моряк! При-рож-дён-ный! Немедленно выписывайте направление на пароход.

– Но он ещё молод, – сказал Робинзон.

– Ничего, это я всё улажу. Жду, жду, – сказал громовым голосом моряк и побежал на совещание.

Это был капитан парохода «Даёшь!» – Евгений Дмитриевич Моряков.

– Ну вот, Солнышкин, вот и всё, – сказал маленький Робинзон и грустно подмигнул.

Через полчаса он выписал ему направление на судно и, когда Солнышкин уже собрался бежать, остановил его. Он достал из кармана маленький бронзовый компас и протянул Солнышкину.

– Возьми, – сказал Робинзон. – Мне его подарил один старый моряк. Он говорил, что, если у человека в жизни всё правильно, стрелка компаса показывает точно на север – так держать! Если же нет, то она начинает выписывать кренделя. Может быть, это сказка. У меня он всегда показывал на север, а жил-то я, наверное, не очень правильно. Но всё-таки возьми…

Потом он вытащил из кармана пятирублёвую бумажку, дал Солнышкину и весело сказал:

– Когда-нибудь рассчитаемся!

А ещё через минуту он с самым серьёзным выражением лица выдавал направление Ваське-бичу к самому доброму боцману.