Читать книгу Дурное знамение. Рыцарский роман-пародия - Виталий Макушкин - Страница 2

В седло водрузившись, задумал Бернар,

Сразиться с той нежитью злою,

Что вышла с курганов, развеяв пожар,

Ведь в склепах им нет упокоя.

С отрядом подручных в нетленной броне

Угрюмо он едет на чёрном коне.

Из тёмной дубравы навстречу ему,

Почивший когда-то кудесник —

В отрепье истлевшем бредёт наяву,

Могильной тоски провозвестник.

Пустою глазницей на них он глядит,

Тут конь под героем сердито храпит.

Вот вскинул Бернар на плечо арбалет

И метит в замшелые кости.

В злодействе коварном проведший весь век,

Колдун вопрошает: «Тут гости?

Зачем потревожили вы мой покой?

Мне было так славно в могиле сырой!»

Тут бровь у Бернара чуть-чуть поднялась,

Его в колдовстве обвиняют?

В их землях давно уж молва разнеслась,

Покойников к жизни взывают

Ни люди, ни тролли, ни орков шаман —

Поднялся с кургана Нагаш – некромант!

Чуть скрипнул курок и слетела стрела,

Как стёклышки кости разбились.

На степь наползает зловещая тьма,

Кровь в жилах уже не струилась.

Отряд отвернулся от праха костей,

Скорее бы в Хольмгард, ту обитель людей…

Бернар торопился, за ним и вся рать.

Вдруг окрик, сомненье подкралось:

«Неужто воитель желает удрать?

Меня позабавив немало?»

Бернар оглянулся и меч в руки взял,

Колдун, ухмыляясь, у леса стоял.

Бернар, разъярившись, в галоп поскакал,

Стрела огневая запела.

Кадавр, вновь оживший, подвох ожидал —

Навстречу заклятье взревело.

О чудо – скакун как-то странно бежит,

То вздыбится, то, спотыкаясь, храпит.

Колдун за поводья чужого коня

Рукою коварно берётся.

Конь даже не фыркнул, вот где западня!

Не выдержал латник и бьётся —

Мечом отсекает он руку врагу:

«Неужто его одолеть не смогу?»

Костлявый озлился, ему пригрозил,

Гром грянул – девица предстала.

Дружина вдали, у Бернара нет сил,

А ведьма со стоном шептала:

«Слезай-ка служивый быстрее с коня,

Когда ж, наконец, ты узнаешь меня?»

Бернар, осенённый догадкой простой,

Вдруг вспомнил, полгода уж было,

При свете луны сквозь подлесок густой

В обитель он плёлся уныло.

Навстречу по тропке цыганка идёт,

Рукой поманила, вопрос задаёт.

«Не хочешь ли, рыцарь, свой жребий узнать?» —

И взглядом его ворожила —

Завесу фортуны смогу приподнять!»

Чертовка вопросом смутила.

«А вдруг дни мои уж совсем сочтены?» —

И он отшатнулся, та скрылась вдали.

Вот вновь перед ним та девица стоит

И скулы огнём полыхали.

Деревню спалила, людей не щадит —

Разбой и пожар ужасали.

Из тысячи смертных в живых никого,

Лишь призрак ходячий – колдунья его.

«Запомни воитель, любви не желай —

От женщины примешь кончину!»

Рассыпавшись в прах, не сказала прощай,

Оставив в сомненьях мужчину!

На пепел взглянув, вновь коня подозвал

Бернар, окрестившись, в Хольмгард ускакал.