Читать книгу Любовь в маленьком городе. роман - Виталий Новиков - Страница 5

Ольга работала на заводе упаковщицей.

Курилка завода представляла собой помещение, стены которого были выложены квадратной голубой плиткой, перед входом в цех. Рядом с окном на скамейке сидели три женщины в белых рабочих халатах, Нинка – светловолосая полная женщина сорока двух лет, тридцатипятилетняя Танька – худая брюнетка с острым носом и Ольга.

Женщины сосредоточенно курили.

Ольге было двадцать девять лет. У неё было милое круглое лицо со светло-голубыми глазами и крашенные белые волосы. Фигура у Ольги была стройная с хорошими формами.

– Как я ненавижу эту работу, – пожаловалась Ольга.

– А, что ты хотела? Можешь идти в магазин за прилавок или уборщицей, – предложила Нинка.

– Выбор у нас небольшой, – согласилась с ней Танька.

– Учиться надо было, – решила развить тему Нинка.

– Куда нам. Мы глупые курицы, – сказала Танька.

– Но ведь где-то зарабатывают хорошо, и не на заводе, – размышляла вслух Ольга.

– На панели, – тут же нашла ответ Нинка.

– Скажешь то же, – смутилась Ольга.

– А что? Сколько они интересно зарабатывают? – задумалась Танька. – Как думаете?

– Я слышала разговор двух девок в автобусе, – сказала Нинка. – Те, что в Москве в квартирах работают, тысяч по пять в день имеют.

– Это, что получается, за десять дней пятьдесят тысяч, а за двадцать – сто! – Танька состроила смешную удивлённую гримасу. – Вот, это деньги!

– Ты согласилась бы? – спросила Нинка.

– Я нет.

– Да ладно.

– Нет, но это же много. Сколько всего можно купить на сто тысяч!

– Ты, Тань, всё равно там столько не заработаешь.

– Это ещё почему?

– Потому что ты в сексе ничего не умеешь.

– Да пошла ты.

Нинка и Ольга засмеялись.

– Ты-то больно умелая, – обиделась Танька.

– Да уж умелая, а что толку, я уже старая, кому моё умение нужно.

– Чокнутая. Ты пошла бы на панель за сто тысяч?

– Легко.

Из дверей цеха выползла большая медвежья сутулая фигура в сером халате начальника упаковочного цеха Василия Ивановича Калинина. У него была маленькая голова относительно громадного тела, опущенные вниз усы, красный крючковатый нос и глубоко посаженные зелёные глаза. Калинину шёл пятьдесят второй год.

– Работать, девоньки, – скомандовал Калинин.

Женщины встали и направились в цех. Когда мимо него проходила Ольга, он сказал:

– Оль, зайди ко мне.

– Зачем?

– Надо.

Они прошли к серой двери, ведущей в небольшой кабинет. Калинин открыл дверь, и они прошли внутрь.

Стены кабинета были покрашены в жёлтый цвет. Из мебели были только письменный стол с креслом, шкаф с папками и маленький дерматиновый диван, на котором нельзя было лежать, но на нём могли сидеть два человека. На стене висел календарь с фотографией проходной завода. Калинин хоть и был начальником, но мелким, и ему не полагалось иметь богатый добротный уютный кабинет.

Калинин залез в нижнее отделение шкафа, откуда извлёк бутылку портвейна и гранёный стакан.

– Оль, я вижу тебе нехорошо как-то. Давай, махнёшь красненького, легче будет, – предложил Калинин.

– Вы, с ума сошли, Василий Иванович? Рабочее же время. До конца рабочего дня ещё четыре часа.

– Ой, Оль, я же вижу тебе плохо.

– Вчера немного пива выпила.

– Давай чуть-чуть.

Калинин налил целый стакан, сел в кресло, достал из ящика стола плитку шоколада.

– Вот, давай, не стесняйся, закусывай.

– Василий Иваныч, меня же уволят.

– Кто тебя уволит? Я? Я тебя не уволю.

– Я боюсь.

– Не бойся. Пей.

Ольга дрожащими руками выпила и закусила шоколадом.

Калинин налил ещё стакан.

– А, вы, Василий Иваныч?

– Мне нельзя. Мне надо следить за процессом.

– Я, может быть, пойду?

– Пей.

Ольга выпила ещё два стакана и сильно захмелела.

– Можно я посижу? – спросила она.

– Конечно, – разрешил Калинин.

Ольга села на диван. Калинин встал и закрыл дверь на ключ.

– Что вы делаете, Василий Иваныч? – испугалась Ольга и встала.

– Ты думаешь, на хера я тебя сюда позвал?

Калинин двинулся на Ольгу.

– Я не хотела.

– Вино пила? Пила.

– Я отдам деньги.

– Не нужны мне деньги. Ты, что не можешь сделать хорошо своему начальнику? Любимому начальнику.

– Я буду кричать.

– Не будь дурой. Я тебя уволю в две минуты, а тебе ещё надо ребёнка кормить и на ноги поднимать.

Калинин схватил Ольгу больно за волосы. Она хотела крикнуть, но Калинин успел другой рукой закрыть ей рот.

– Молчи, тварь! – пригрозил он. – Уничтожу!

Калинин быстро сломил волю Ольги и сделал своё чёрное дело, в конце заурчав, как медведь то ли от удовольствия, то ли от облегчения.

Ольга сидела на диване и плакала.

Василий Иванович заправил штаны и застегнул ремень, потом взял бутылку портвейна со стола и допил остатки.

– Не реви, дура, если деньги на аборт понадобятся, я дам, – утешил он Ольгу.

Калинин сел за стол и посмотрел какие-то бумаги.

Ольга тихо плакала.

Калинин зло посмотрел на неё.

– Ну, что ты, как маленькая. Первый раз что ли? Не драли тебя мужики что ли? Я же вижу, что имели. Имели, как хотели. Я шалаву могу отличить от честной женщины.

Ольга платком вытирала слёзы.

Калинин достал из кармана рубашки тысячу рублей и положил на стол.

– На, возьми.

Ольга встала с дивана и прошла к двери, открыла её ключом и вышла.

– Сучка, – сказал Калинин.

Ольга долго сидела в туалете и не выходила из кабинки.

– Оль, что случилось? – услышала она голос Нинки. – Помощь нужна?

– Нет.

– Этот кабан что ли что-то тебе сделал?

– Нет, всё нормально.

Кое-как собрав в себе остатки сил и воли, Ольга вышла из кабинки и прошла к умывальнику. Было страшно смотреть на себя в зеркало. Ольга тщательно умыла лицо.

Не заходя в цех, Ольга прошла в раздевалку, переоделась и пошла быстрым шагом к проходной. До конца рабочего дня оставалось ещё два с лишним часа.

В городе Ольга купила в аптеке таблетки, а в продуктовом магазине минералку, которой запила таблетку.

На автобусе Ольга ехала домой. Она сидела, а рядом с ней стоял седоватый нетрезвый мужчина средних лет в голубой засаленной рубашке.

– Какая сердитая красавица, – решил он обратить на себя внимание Ольги и других пассажиров.

Ольга не шелохнулась. Больше её не донимал нетрезвый пассажир. Она вышла из автобуса на остановке и пошла к своему дому. Ольга жила в своём доме в Ратмирово с матерью и сыном Артёмом. Дом был наполовину щитовой, наполовину из белого силикатного кирпича. Дом построил отец Ольги Николай Иванович, всю жизнь проработавший на стройке каменщиком. Он умер три года назад. В доме были две просторные комнаты.

– Мам, чего так рано? – спросил Артём, сидевший за письменным столом.

– Отпустили.

Ольга прошла к кровати и легла. Они жили вдвоём в одной комнате с сыном.

У Артёма были густые русые волосы и правильные черты лица. Он учился в третьем классе.

Артём подошёл к матери, сел на край кровати и погладил руку Ольги.

– Мам, ты грустная.

– Всё хорошо, сынок.

– Правда?

– Правда.

– Мам, ты поможешь мне сделать русский язык?

– Попозже. Мне надо отдохнуть.

– И математику.

– Попозже.