Читать книгу Небольшая повесть - Виталий Пажитнов - Страница 2

– Мелон, Мелон, выходи! – Кричал один весьма высокий человек, приподняв голову и левую руку в верх в видневшееся высоко над ним, чуть прикрытое желтовато-чешуйчатым башенным щитом-ставнем окно, на что где-то минут через пять раздался чуть приглушенный из-за отдалённости, но всё-же довольно отчётливый и чуть хрипловаты ответ из глубины башни:

– Да подожди-же ты, подожди, дай мне это подтащить к бойнице, Элсир, вечно ты спешишь!

– Мелон, Мелон, да брось ты этот мешок с рухлядью, на кой он тебе сейчас сдался?

– Э, Элсир, да ты подожди, – ответил, уже появившись в башенном бойцовом проёме второй собеседник, и чуть высунув из узкого окна свою большую голову, украшенную золотистым, поблескивающим на солнце, но судя по всему весьма старинным шлемом, – Да ты погоди, ведь то, что ты только что так небрежно назвал рухлядью, не что иное, как старинные доспехи бывших наместников и старших княжетей нашего полуострова, а это, как ты знаешь…

– Да ладно, чёрт с тобой, оставь их там, около лестницы, послезавтра днём мы вместе поднимемся и посмотрим, что там есть интересного.

– О, да там десятка полтора рукояток, усеянных драгоценными камнями, и ещё по крайней мере три прекрасных золотых шлема…

Элсир, к этому времени уже отойдя назад шагов на пятнадцать, и теперь стоя уже над самым краем очень круто здесь обрывающегося берега, внизу которого довольно-таки шумно и гулко, с обилием большой пены шумели и разбивались об прибрежные камни и на линии прибоя большие и грузные морские волны, да, и теперь стоя на самом берегу он, чуть приподняв свою голову посматривал на возвышающееся высоко в верху смотровое окно этой старинной замковой башни, возвышавшейся высоко в небо на большом скалистом береговом кряже метров на семьдесят, и имевшей с самого момента своей постройки чёткий, неизменный, но совершенно ничуть не влияющий на устойчивость и прочность этой старинной сторожевой и смотровой башни крен примерно в 10—12 градусов в сторону моря, простоявшей так уже гораздо более четырёхсот с половиной лет, с обоих сторон которой уходили далеко в глубь материка высокие, 50 метровые зубчатые стены, вообще-то очень плотно и прочно защищающие этот практически непреодолимый сторожевой форпост, который далеко неоднократно, (а в какие-то годы – и постоянно) служил также и одной из самых любимых и наиболее часто посещаемых королевских резиденций.

Да, итак Элсир, отойдя шагов на пятнадцать к скалистому обрыву немного помолчал, но потом тем-же тоном ответил своему коллеге (Да, и тот и другой были постоянными хранителями и ответственными за покой и неприкосновенность этой цитадели), что бы он оставил всё у лестницы, там за нишей, в правом углу, (да, ведь не дай Бог кто узнает), на их старом месте, а сам уж пожалуй поскорее спускается на грешную землю: – ведь уже через два часа их обоих будут ждать в графской резиденции, и насколько он знает, их уже ждёт одно очень важное и ответственное дело, о сути которого Его Сиятельство соизволит сообщить им лично.

– А ты с ним уже говорил?

– Только что от него.

– Ну и что это за задание?

– Увы, я сам ещё не в курсе, но граф очень просил нас обоих сегодня не опаздывать, поручение это весьма и весьма важное, и кажется, нам и правда предстоит в скором весьма и весьма потрудиться…

– Ну что же, пошли?

– Пошли, пошли, за эти два часа мы, если не сбавлять шага успеем добраться засветло до графских ворот, ну а сейчас нам уже нужно очень и очень спешить.

И эти двое совместно закрыли тяжёлую и ужасно скрипевшую и лязгавшую при этом входную боковую дверь смотровой башни, после чего тот, что был пониже и погрузнее, (Мелон) вытащив большую связку довольно-таки немаленьких ключей выбрал нужный, и с большим и скрежещущим поворотом защёлкнул старинный замок на три гулко слышных скрипящих щелчка.

После этого он поднял с земли свой светло-серый серебристый рюкзак (в котором что-то довольно звонко и явно побрякивало и позвякивало), и водрузив поверх такой-же старинной и слегка поблескивающей кирасы его на левое плечо он кивнул своему высокому коллеге, и они обойдя с левой стороны высокую наклонную башню стали довольно быстро удалятся в глубь материка по старой мощённой дороге, ведущей сначала вдоль этих высоких и зубчатых стен, и где-то минут через тридцать пять выходящую на весьма широкий и весьма проезжий Почтовый тракт, ведущий как раз туда, куда им было надо.

И где-то минут через сорок эти две фигуры (одна одетая совершенно по европейски, а вторая кроме современных джинсов и кроссовок нёсшая на себе довольно-таки тяжёлую и весьма не очень-таки удобную средневековую кирасу и современный светло-серебристый немецкий рюкзак, набитый всевозможным (и весьма-таки драгоценным содержимым)), тайком вынесенным ими из вверенной в их попечение башни уже шагали по этому широкому мощённому почтовому тракту, по обе стороны которого росли довольно толстые и широкие, и склоняющие свои широкие и очень тяжёлые листья почти что до голов наших путников пальмы, и пройдя ещё минут пятнадцать Мелон оглянулся, что-то шепнул своему спутнику, который немного улыбнувшись молча отошёл на два шага назад, и совершенно беспечно скрестил на груди свои руки, а Мелон оглянувшись очень быстро спрыгнул на обочину, и ловко и быстро пробираясь сквозь высокую, временами доходящую ему до груди растительность добрался до стоящей напротив него пальмы, после чего где-то минуты на три-на четыре его позолоченный шлем полностью скрылся в высокой и густой траве, и только по прошествии этого довольно-таки небольшого временного отрезка снова появившись на поверхности (но теперь уже без рюкзака, который вместе со всем его ценным содержимым был уже надёжно спрятан в незаметном подземном тайнике, в котором у этих двоих смотрителей уже хранилось довольно-таки приличное количество ценнейших, а порой и вовсе бесценных экспонатов из глубин замка на такую сумму золотых эскудо, которой им обоим вполне бы уже хватило лет на пятьдесят-шестьдесят совершенно безбедного проживания и купания в роскоши). Да, но бросить службу у графа и куда-нибудь уезжать из страны они пока совершенно не собирались, и в их честных и весьма преданных планах было желание ещё лет десять-пятнадцать прослужить Его Сиятельству, и только после этого удаляться на уже вполне законный и полный пенсионный покой где-нибудь на окраине столицы, а может и в какой-нибудь из соседних стран…

Да, итак оставив свою ценную ношу в тайнике под пальмой Мелон присоединился к безмятежно стоявшему сотоварищу, который встретив его с довольно-таки традиционным поклоном сначала всё-таки минуту для вежливости промолчал, но после чего ещё раз и довольно крепко прошёлся по всем его родным и тёщам, и ещё раз сказал, что это уже явный перебор, что всяческих ценностей и ценных побрякушек у них в это дыре уже столько, что обоим им вполне хватит уже до конца жизни, а им, хоть и таким уж неблагодарным, но всё-таки очень верным и надёжным графским слугам ещё лет пятнадцать честью и совестью служить и служить ещё у Его Сиятельства, и что пора остановиться с этой игрой в разные камушки, которых они за эти восемь лет весьма преданной службы набрали уже столько, что не дай Бог кто узнает, а… Ну, ладно, хоть мы оба и весьма неблагодарные скотины, но нам уже надо весьма и весьма спешить, да, ведь нас ждёт ещё одно какое-то весьма важное и ответственное графское задание, и нам лучше не опаздывать…

И, закончив с этой тирадой они оба прибавили своего и без того не медленного шага, и перейдя старый ров стали приближаться к графскому замку.

Чуть вечереющее уже солнце светило уже довольно низко над верхушкой небольшого полускалистого холма, стоявшего в нескольких километрах то уединённого и гордого старинного графского замка, и тень от широких и развесистых пальмовых листьев уже полностью укрывала и весь почтовый тракт, и обоих спутников, спешивших для получения какого-то особого и ответственного задания, и уже подходивших к последнему, и весьма широкому рву, окружавшему старинные покои, после которого до высоких и гордых ворот оставалось где-то около пятисот метров…

Да, едва наши путники пересекли небольшой мост, по оба конца которого стояли по паре гордых и чуть-чуть приподнявших передние лапы и немного позеленевших от времени львов, как небольшая калитка в готической аркаде ворот очень быстро приоткрылась, и из неё навстречу путникам вышла и немного склонив голову пошла очень хорошо знакомая им обоим высокая и чуть-чуть сутулая фигура главного графского управляющего (абсолютно надёжная и немного странная персона, кстати, единственный человек, которому граф доверял всецело, и который знал почти все, (и даже самые сокровенные графские тайны)).

Да, пройдя так метров сто пятьдесят Алфит остановился, и когда приближающиеся к нему путники подошли на расстояние примерно в пятьдесят шагов он приподнял в верх правую руку, и оба наших путника сразу поняли, что для них есть какое-то, и может быть довольно важное известие…

Молча переглянувшись и подойдя к ожидающей их довольно высокой и очень хорошо им знакомой фигуре оба они остановились в нескольких шагах от него, после чего оба вежливо поклонились, и управляющий опустив свою до сих пор приподнятую в верх руку точно так-же поклонился им в ответ, и довольно низким и немного гортанным голосом произнёс:

– Здравствуйте, Мелон, здравствуйте Элсир, вы как я хорошо знаю пришли сейчас по приглашению Его Сиятельства для получения одного весьма важного и ответственного поручения, которое граф решил вверить вам лично, и о котором успел немного поговорить и посоветоваться и со мной… Да, очень хорошо и очень похвально, что вы пришли вовремя, и как я вижу спешили… Да, а поручение-то было действительно важным, и я лично минут десять говорил с графом о нём перед его отъездом… Да, милейшие господа, Его Сиятельство полтора часа назад был вынужден в очень спешном порядке покинуть замок, и я уполномочен совершенно торжественно и официально вам заявить, во первых по тому что причина, по которой так срочно удалился граф и правда очень серьёзная, и во-вторых, и по тому что до возвращения графа всеми делами и поручениями в округе буду заведовать я лично, о чём у меня на столе лежит подписанная графом и скрепленная всеми печатями бумага, итак, до возвращения Его Сиятельства…

– Пардон, просим прощения что мы прерываем вашу милость, но извините, а можно ли узнать, куда и насколько уехал граф? Ведь поручение, которое…

– Пардон, пардон, пардон принимается, но увы, мои уважаемые, куда уехал граф мне неизвестно и самому, единственное лишь, что когда он сможет или сочтёт это нужным, он сообщит мне об этом в письменном виде. Ну, а на второй вопрос, насколько, могу вам повторить то, что сообщил он мне перед самым отъездом: это может быть на пять лет, а может быть и лет на семь – на восемь, этого не знал пока он сам… А что касается того поручения, о котором он вкратце поведал господину Элсиру, то его придётся отложить до приезда графа, без его присутствия ничего совершенно не выйдет, и что бы вы не были очень расстроены, он предложил мне несколько вариантов относительно ваших занятий, но – давайте, поговорим об этом уже в графской гостиной, а не здесь на дороге… Ну что-же, итак, прошу вас следовать за мной…

И кивнув обоим спутникам он развернулся, и пошагал к замку, и оба наших знакомых отправились следом за ним, пытаясь не отставать от его широкого и размеренного шага.

Так они прошли через боковую дверь в воротах, около которой маленький но очень тучный привратник очень низко и вежливо поклонившись перед гордо шагающим впереди заместителем графа, а потом, чуть небрежней, но всё-таки вежливо и перед следующими за ним двоим нашим знакомым, и после того как их шаги гулко свернули за угол дворцового проезда и стали отдаляться к одной из дверей, ведущей в графские покои очень быстро закрыв входную дверь вернулся в свою сторожевую комнатушку, где около глубокого и удобного кресла стоял включенный на какую-то вечернюю программу телевизор, и на небольшом столике перед ним лежал раскрытый и наполовину им уже прочитанный журнал с кросфордами, он пододвинул к себе недавно налитую чашку с чаем, и минуты две посидев всё-таки немного потянулся, зевнул, и протянул руку к уже наполовину прочитанному журналу.

Ну, а наши герои, следуя за гордой и важной молчаливой фигурой Алфита миновав уже широкую и старательно обвешанную старинными картинами и гравюрами приёмную вошли в графский кабинет, с одной стороны весь обставленный книжными полками, а с другой весь обвешанный старинными родовыми портретами из графской родословной, (в самом углу которой висел так-же и весьма широкий и очень неплохо удавшийся портрет Алфита), и управляющий важно опустившись в хозяйское кресло и дружески показав путникам на широкий гостевой диван, стоявший напротив и минуты две помолчав и немного потеребив свои пышные и наплюмаженые усы зевнул, взял со стола указ, на котором ещё не высохшими до конца чернилами было написано о передаче всех полномочий над графской округой и всеми как внутренними, так и международными делами Алфиту, и дав ознакомиться сеньорам с содержанием этого документа, снизу которого очень важно и достойно всяческого уважения свисали все обязательные графские печати старший наместник взял из рук Элсира обратно сей ценный документ, и положив его на прежнее место после небольшого двухминутного молчания немного зевнул, и продолжил:

– Ну а что касается вас, что касается вас, дорогие мои, то у меня к вам есть такие предложения, о которых Их Светлость не забыл сказать мне. Итак, во-первых…