Читать книгу Прикладная философия - Виталий Поликарпов - Страница 2

Древнеегипетская цивилизация не смогла бы просуществовать столь длительное время и достигнуть замечательных успехов в культуре без осознания самой себя, т.е. без философии. Однако именно с философией Древнего Египта сложилась довольно-таки странная ситуация: «Историки философии вообще часто отрицают древнеегипетскую философию и иногда ее признают. Филологи-египтологи свято склонны почти согласиться с ее существованием, но обычно не занимаются доказательством этого. Однако, если на египтологию взглянуть с точки зрения истории философии, то необходимо признать древнеегипетскую философию и приведенные в связи с этим аргументы»23. На страницах мировой философии идет речь о древнеегипетской философии и ее особенностях, но в нашей отечественной гуманитарной мысли почти ничего о ней нет.

Сложившаяся ситуация обусловлена рядом факторов, присущих древнеегипетской цивилизации. Прежде всего, не следует забывать тот существенный факт, что она, подобно другим великим восточным цивилизациям древности, носит эзотерический характер. Это значит, что и сама древнеегипетская философии относится к сфере эзотерического знания, которая в глазах непосвященных масс выглядела как религия. Отнюдь не случайно в Древнем Египте имя Исиды воспринималось массами как обозначение богини, тогда как философы понимали под ним Природу. Философское знание было доступно только избранным, посвященным в великие мистерии адептам, каковыми и выступали жрецы.

В эзотерической истории древнеегипетского мышления ясно проявляется фундаментальная тема единства и порядка космического, биологического и социально-политического характера, олицетворяемого богиней Маат. Последняя является «персонификацией одного из фундаментальных принципов древнеегипетского философского мышления»24. По сути, богиня Маат репрезентировала принцип порядка, управляющего космосом и дающего ему необходимое равновесие, вместе с тем ее роль касалась также социального и морального порядка и в этом плане с ней связаны фундаментальные понятия справедливости и истины, регулирующие деятельность богов и людей. Древние египтяне, очевидно, имели религиозные книги, но их верования, их теологии и философские идеи не были основаны на «религии книги», каковой выступает Библия у иудеев и христиан, Коран у арабов. Их религия по своему существу была космической, она выросла из культов сил природы, солнца, луны и животных. Жрецы Древнего Египта получили в наследие от архаической эпохи различные взгляды на происхождение мира, жизни и смерти, размышляли о сути бытия за тысячи лет до изобретения телескопов, создания атомной теории, исследования структуры белка.

Древнеегипетская цивилизация в основном сложилась к 3000 г. до н.э. благодаря развитию единой культуры. В эпоху Древнего царства появились юридические документы, диагностический справочник и два медицинских трактата. Действительно, медицина III-го тысячелетия до н.э. явно не прибегала к магии, тогда как рецепты II-го тысячелетия до н.э. включают в себя элементы магии. Оракул бога до 1500 г. до н.э. не вмешивался в рациональное отправление правосудия, закладка пирамиды сопровождалась церемониями с их магическими действиями, однако в ее сооружении не было ничего магического. Древнейшие египтяне прекрасно пользовались логикой и рациональным разумом и благодаря этому достигли многих замечательных результатов.

Один из выдающихся примеров гения древних египтян – это мумификация. Она показывает их мастерство в ряде наук, включая физику, химию, медицину и хирургию, имеющих рационально-философский характер, их выдающиеся способности в каждой из этих областей научного знания обусловлены аккумуляцией длительного эмпирического опыта и применением философии наблюдения. Так, согласно одному из хирургических трактатов, содержащихся в папирусе Эдвина Смита (эпоха Древнего царства), врачи опираются на строго рациональные принципы и при постановке диагнозов и лечении ран, переломов всегда используют критерий проверяемости, т.е. ясно существование в древнейшие времена стремления врачей к рациональному познанию. Последнее в итоге приводит к появлению древнеегипетской научной медицины и философии опыта. Необходимо считаться и с тем, что существовала эзотерическая философия – ведь фрагменты философского трактата о сотворении мира содержали очерк теории познания, а древнеегипетская теология включала в себя психологию познания. Вполне понятно, что врач осуществлял свою медицинскую практику в контексте тогдашней культуры, что придавало философский характер врачебным трактатам. И хотя рационально-философская струя в медицине просматривается во всех эпохах истории Древнего Египта, до нас не дошло в достаточном числе свидетельств, подтверждающих это. Знание философских основ научной медицины, мастерство и опыт привело к тому, что древнеегипетские врачи высоко ценились в тогдашнем цивилизованном мире. Не следует забывать и того, что достижения их в области медицины, особенно в хирургии, органически вошли в европейскую медицину, придав ей специфическую окраску, и отличая тем самым от восточной медицины.

Вот здесь-то и необходимо знать представления древних египтян о природе человека, изложенные в «Текстах пирамид» (конец ХХV – середина XXIII в. до н. э.) Следует иметь в виду, что эти представления сложились задолго до образования единого древнеегипетского государства и своими корнями уходят в архаическую эпоху. К тому же современной науке не очень многое известно о них, несомненно пока только одно: человеческое существо состоит из физического тела и связанных с ним нескольких невидимых в земной жизни индивидуальных субстанций. Смерть нарушает эту органическую связь, поэтому вечная жизнь в потустороннем мире требует восстановления данного единства. Согласно древнеегипетским представлениям, человек состоит из девяти субстанций (частей, элементов): 1) тела – «хетт», 2) духовной личности – «ка», 3) души – «ба», 4) тени – «хаи бит», 5) светящейся ипостаси – «ах», 6) сердца – «иб», 7) силы или способности – «сехе», 8) имени – «рек», 9) подлинного духовного тела – «сах». Представления о ряде этих элементов у самих древних египтян были достаточно противоречивы и многозначны; однако их нужно знать, чтобы понимать содержание «Текстов пирамид», вообще древнеегипетскую ментальность.

В современных языках невозможно найти эквиваленты для субстанций Ка, Ба, Ах и Тень, так как тем же Ка обладали как боги, так и люди (в отличие от остальных людей боги и фараон имели большее число Ка). Ка принципиально связано с жизнью вообще, его многозначность выражается термином, охватывающим внутреннее «я», которое считается реально существующим образованием и которое может в определенной степени отделяться от человека. Иногда Ка соответствует таким нашим современным понятиям, как «личность», «душа», «индивидуальность», «темперамент», это слово может означать также человеческое «счастье» или «социальное положение». Египтяне представляли себе эти понятия более личным и наглядным способом, нежели современный человек. Во всяком случае, бесспорно одно – Ка представляет собою как бы совокупность условий, детерминирующих жизненный путь индивида.

Наиболее низким по отношению к Ка является Ба, чей характер является более интеллектуальным, чем у Ка. В весьма интересном произведении времен Среднего царства разочарованный жизнью человек беседует со своим Ба, понимаемым здесь как внутренний голос. Возникает вопрос: дошли ли древние египтяне до того, чтобы идентифицировать его с тем богом, который находится в человеке, или с совестью? И хотя об этом нельзя говорить с достаточной уверенностью, однако несомненен божественный характер Ба. Не менее интересно и то, что Ба находится в тесной связи с солнечным светом и с золотом, являющимися субстанцией звезд; к тому же боги и люди обладают им, во множественном же числе Ба означает силы, которые представляют все вместе взятые Ба.

Подобно Ба, название Ах записывалось при помощи рисунка чубатого ибиса и было родственно понятию «ясность», а для древних египтян это служило доводом принципиальной идентичности обоих понятий. Считалось, что Ах зачастую пребывает на небе и навсегда остается там после смерти, порождая впечатление, будто только после необратимого шага в потусторонний мир человек получает свое Ах в полное владение. Что же касается Тени, то этот удивительней элемент человека неразрывно был связан с ним, имел подобную ему форму и черный цвет (не следует забывать, что черным изображали Осириса после его воскресения). Возможно, что Тень имела также сексуальное значение; во всяком случае, мудрецам есть над чем поломать голову. Заслуживает внимания и замечание французского египтолога Ф. Дома о том, что «Тень не раз рассматривается в качестве элемента, удобного для жизни на том свете»25. Концепция природы человека представляет собою метафизическую конструкцию большой сложности, на которую опирались религиозные верования и погребальные культы древних египтян. Существенно то, что именно концепция природы человека является фундаментом подлинного гуманизма, подпитывающего древнеегипетскую философию, которая в эпоху Среднего царства получила дальнейшее развитие.

Переходный период от Древнего царства к Среднему ознаменовался демократизацией религиозных верований и заупокойного культа. Знаменитые «Тексты пирамид», которые предназначались для фараонов, перестали отвечать потребностям жизни и поэтому появились магические тексты, чей комплекс образовал так называемые «Тексты саркофагов» (они в первую очередь удовлетворяли запросы номовой знати). И хотя они содержат определенное число «изречений» «Текстов пирамид», их создали жрецы в процессе теологического и философского творчества. «Тексты саркофагов» носят четко направленный мировоззренческий характер, в них просматривается онтологический момент.

Действительно, в них излагается гермопольская версия «Огдоады» – «восьмерки богов», или восьми божеств – Хех, поддерживающих небо – Нут. В плане нашего изложения существенно то, что эти божества-хех извечны, что они воплощают первобытный океан хаоса, бесконечность, мрак и пр., что именно ими созданы свет и земля. Перед нами вполне определенная философская система, выраженная в космогонии и теогонии, между которыми имеется органическая связь. Например, небо и компонент космоса, и богиня, жена Геба, дочь Шу и Тефнут, т.е. элемент природы и божество выступают в единстве. В целом четко просматривается параллель с древнегреческой натурфилософией – Фалес из Милета, первый из натурфилософов, утверждал, что вода есть начало всего сущего. Но ведь древние египтяне тоже рассматривали демиурга в качестве одного из элементов природы, появившегося из изначального океана Нун. Не менее интересно и то, что весьма близки представления о бесконечности, воплощенной в божествах Хух и Хаухет, и идеей натурфилософа Анаксимандра о бесконечном и неопределенном (апейроне).

В связи с этим имеется два подхода к философской оценке древнеегипетских космогоний и теогоний. Ведущий специалист в области религии Древнего Египта М.А. Коростовцев считает, что раз «египетские космогонические представления облечены в теогоническую, мифологическую форму, от которой они неотделимы», то «было бы крайне несерьезно усматривать в них элементы иди зачатки материализма»26. Академик И.Бану, напротив, утверждает, что здесь имеется философия, где доминирует идеализм с нотками «материалистического», недуховного «характера»27. В плане развиваемого нами подхода следует говорить о древнеегипетской философии с преобладанием в ней натурфилософии, с поисками Абсолюта, а является он Природой или Богом, это уже иной вопрос.

В пользу выдвинутого положения свидетельствует и старая идея, не раз поднимаемая в дальнейшем развитии «Текстов саркофагов» – идея воскрешения, которую можно сформулировать следующим образом: человек, стремящийся избежать смерти, должен стать богом, иного пути нет. В «Разделе о Ба бога Шу» умерший говорит:

«Я есть Ба бога Шу, который сам себя вызвал к существованию.

Я стал телом бога который сам себя вызвал к существованию».

Здесь речь идет о попытке включиться в цикл мира, чей регулярный ход является гарантией вечности:

«Я есть Шу, которого сотворил Атум-Ра.

Я предназначен для пребывания в этом месте вечной жизни»28.

Древние египтяне не знали декартовской философии, они различными способами (магическими и рациональными) старались достигнуть космического бессмертия, т.е. искали связи с Абсолютом.

Эпоха переходного времени и Среднего царства характеризуется успехами в области абстрактного мышления, однако следует иметь в виду, что в интеллектуальном развитии древнего египтянина много чуждого нашим понятиям, особенно в области религии и философии. Прежде всего, в его системе веровании и метафизических конструкциях отсутствует формальная, аристотелевская логика. Древний египтянин не очень интересовался тем, адекватна идея действительности или нет, ему приходилось задумываться над возможностью отыскания другой идеи для уравновешивания первой. Интеллектуальная мотивация древнего египтянина была направлена на то, что составляло порядок и симметрию как в религии, так и в искусстве. Появившаяся идея считалась даром богов, поэтому нельзя было ею пренебрегать, даже если в общей схеме она оказывалась ошибочной и непригодной. Это значит, что возникшая идея начинала вести самостоятельное существование и становилась неуничтожимой. Древний египтянин охотно трудился над введением ее в богословскую или метафизическую систему, помещая ее в таком месте, где она гармонизирует или дополняет противоположную идею. В философии и религии, искусстве и архитектуре древний египтянин с наслаждением занимался составлением из разнородных элементов единой композиции. Именно несчетное число этих элементов служило единственной основой для проведения мыслительных умозрений, отсюда следует и отмеченный выше плюрализм в философии и теологии, отсюда и отсутствие поиска всеобъемлющей истины.

Следует иметь в виду то существенное обстоятельство, согласно которому философия как зеркало эпохи изменяется в соответствии с развитием самого Древнего Египта, начиная Древним царством через Среднее царство к Новому царству. Если в эпохи Древнего и Среднего царства господствовала центробежная атомистическая и индивидуалистическая тенденция, хорошая жизнь усматривалась в раскрытии всего потенциала каждой человеческой личности, то в эпоху Нового царства доминирует прямо противоположная – центростремительная, коллективная, общинная тенденция; хорошую жизнь ныне понимали как приспособление индивидуума к интересам коллектива. Любое уклонение и попытки выразить индивидуальность исключалось, кардинальная доктрина заключалась в том, что египетское сообщество являло ценность само по себе, как таковое, т.е. перед нами ментальная революция.

Особенностью данной духовной и интеллектуальной революции является такая её постепенность, что происходящие перемены становятся видными только через столетия. Оказывается, что эти изменения не нашли своего отражения в египетских текстах и росписях пирамид, продолжавших воспроизводить древние формулы и напоминать о древних чувственных наслаждениях, присущих многообразию нашей жизни. Согласно старым стереотипам, цель жизни усматривалась в полноценном существовании индивидуума в этом мире, которое продолжалось в мире потустороннем. И только через столетия были сформулированы новые стереотипы, свидетельствующие о значительном сужении горизонта возможностей для индивидуума – жизнь в этом мире приобрела конформистский, формализованный характер, ему же оставались надежды на лучшее в ином мире. Следует иметь в виду, что это лучшее уже не зависело от него, а представало как дар богов. Следовательно, в мировосприятии и мироощущении произошел коренной сдвиг, характеризующийся двумя моментами, а именно: во-первых индивидуализм уступил место коллективизму, во-вторых, вместо наслаждений земного мира предлагалось довольствоваться обещаниями иного мира.

Следует иметь в виду тот факт, что в начале XX столетия древнеегипетская эзотерическая синтетическая философия была изложена в трудах отечественного исследователя В. Шмакова. Так, его монография «Священная книга Тота» представляет собой реконструкцию древнего свода знаний, который был, по преданиям, первоначально записан на золотых пластинах, возможно, еще во времена Атлантиды. Эта «Священная книга Тота» хранилась в святилищах Древнего Египта, составляя основу высшего жреческого посвящения и бережно передаваемая и воспроизводимая западной эзотерической традицией в форме Арканов Таро29. Фундаментальный характер «Священной книги Тота» состоит в том, что в ней изложены абсолютные начала синтетической философии в эзотерической (тайной) форме, предназначенной исключительно для посвященных аристократов духа (представителей жреческой касты) и необходимой для управления обществом. Эти абсолютные начала синтетической философии можно и нужно использовать в наше время с его колоссальными достижениями в области наук и новейших технологий.

В этом смысле нельзя не согласиться со следующим утверждением В. Шмакова: «В мире нет ничего нового, человеческая цивилизация движется по спирали, и из века в век люди проходят по тем же самым путям, лишь различно расцвечивая их, согласно своим индивидуальным особенностям. История, ведомая нам, обнимает лишь крохотную часть истинной полной истории; она не сохранила памяти о бывших блистательных эрах жизни и деятельности человечества, как в мире духа, так и в мире разума. Истина и стремление к ней человека вечны; как реальность, она не может не быть единой; вот почему Высшее Ведение, почерпнутое из затаеннейших областей духа, не может зависеть от внешних условий; незыблемость сущности должна выливаться в незыблемость в разуме. Учение об истине на пути веков было преемственно, оно пережило не только расу, впервые поднявшуюся до него, но и самую память о ней; из века в век оно хранилось служителями своими, которые суть истинные представители аристократии духа. Запечатленное в символах оно дошло до нас в древнейшем памятнике мысли человеческой, происхождение которого теряется в тумане веков. Этот памятник есть Священная Книга Тота, Великие Арканы Таро»30. Так как истина и стремление к ней человека являются вечными, то это эзотерическое философское знание было скрыто в символах, легендах и мифах и благодаря этому оно пережило великие времена фараонов и распространилось по всему миру. Так, это эзотерическое философское знание было усвоено находившимися в древнеегипетском плену евреями, оно вошло в философское ядро иудаизма, как основания христианства и ислама.

Эпоха расцвета Древнего Египта ушла в прошлое, однако функционирующая тогда мощная система эзотерической синтетической философии способна оказать существенную помощь в начавшемся сейчас великом новом синтезе знаний, вызванного к жизни потребностями мировой цивилизации, обусловленные восхождением её на новый виток спиралевидного развития. Понятно, что этот начавшийся синтез вобрал в себя философские учения античной Греции Аристотеля, Платона и других великих философов, которые обучались в древнеегипетских храмах у жрецов эзотерическому синтетическому философскому знанию. Уже в этой эзотерической синтетической философии были сформулированы на основе понимания мира как вихревого движения три закона диалектики, а именно: закон единства и борьбы противоположности в его троичной форме Единого, Абсолютного Бытия (оно зафиксировано в культах Брахмана, Вишну и Шивы, легендах и мифах о трех Парках, трех Норнах, учении о суточном пути Озириса, Аполлона и Феба); закон меры (закон взаимоперехода количественных изменений в качественные и наоборот), что следует из гармонии противоположностей; закон отрицания отрицания, т.е. закон спиралевидного развития31. Не менее существенным является и сформулированный в древнеегипетской эзотерической синтетической философии принцип соотношения Абсолютного и относительного, согласно которому человек живет в мире относительного и вместе с тем сохраняет с Абсолютным потенциальную связь. «Внутреннее, бессознательное, но ясно чувствуемое ощущение абсолютности своей внутренней первоосновы выливается вполне осязаемым образом в присущее каждому человеку сознание направления к Вечному и Абсолютному. Тот, кто много мыслит, кто устремлял взор свой вглубь вещей, всегда вырабатывает, вернее реализует это шестое чувство, которое я называю чувством синтеза»32. Перед нами чувство синтеза, или чувство реальности как чувство сущности, которое интегрирует в себе другие формы восприятия. Благодаря чувству синтеза человек способен вычленить в своем сознании грани внутреннего ядра, лежащего за пределами относительного и соприкасающегося с Абсолютом.

Наконец, фундаментальным принципом древнеегипетской эзотерической синтетической философии является индивидуальность человека, утверждение и познание своей индивидуальности является назначением человеческой жизни. «Степень совершенства сознания человеком своей индивидуальности есть истинное мерило его собственного совершенства… Человек сознает себя членом единой всемирной великой семьи, где каждый член ее, каков бы он ни был, чтобы он из себя ни представлял, какими бы способностями и наклонностями он бы ни обладал, – одинаково имеет полную свободу жить и развиваться, исполнять свою миссию, решать свою задачу, стремиться к своей цели. Эта связь с Целым не только не тяготит человека, не только не связывает его движений, не только не лишает его свободы выискивать пути, предпринимать работы и самостоятельно выносить решения, не только не стесняет его индивидуальной свободы, но, наоборот, именно из сознания грандиозности и целостности системы бесчисленного множества многообразных индивидуальностей он черпает силу для достижения цели»33. Это означает, что сознание человека включает в себя бесчисленное множество элементов сознания других индивидов. Иными словами, человек представляет собой мир в миниатюре, микрокосм, что дает ему возможность познавать себя и весь окружающий мир со всеми его мультивселенными. Перед нами знаменитое изречение самопознания человека, что означает возможность постижения самого себя и всего бесконечного мира. «Осуществление этого идеала и представляет собой истинную цель всех человеческих исканий, всякого познавания и всякой философии»34. Не случайно, известный западный космолог Б. Грин в своей последней книге «Скрытая реальность: Параллельные миры и глубинные законы космоса» рассуждает о гипотетических возможностях постижения научными методами существующих пяти версиях мультивселенной – лоскутной, инфляционной, бранной, циклической и ландшафтной35.

Не укладывается в рамки наших понятий представление о теле, понимаемое прежде всего как материальный скелет целостности человеческого существа. Странным кажется то, что это тело не было чем-то единственным и незаменимым, как мы привыкли считать. Его могло заменить пластическое представление, воплощенное в статуе: позже выражение «тело» может означать именно «статуя». Более того, его форма может изменяться, например, в одной из повестей герой, будучи человеком, превращается в дерево и быка, не теряя своей собственной личности. Но и в заупокойные книгах, не связанных с фольклором, содержится также мотив метаморфозы умершего в различных животных, причем чувство идентичности остается. Иными словами, подчеркивает Ф. Дома, «понятие тела является для египтянина гораздо более изменчивым, чем для нас, и гораздо более широким»36. Тело выступает материальным основанием для функционирования ансамбля остальных элементов человека, без него он как бы лишен реального бытия.

Именно такое понимание тела в древнеегипетской эзотерической синтетической философии теперь актуализировалось в связи с бурным развитием новейших технологий, прежде всего информационно-коммуникационных и биологических технологий. Этому соответствует такой новый термин, как мультивидуум (multividual; лат. multum, много + лат. individuum, индивид) – это «индивид, разнообразные «я» которого могут иметь самостоятельные воплощения, сохраняя при этом общее самосознание»37. До сих пор в контексте современной цивилизации доминирует факт существования разума в форме биологического вида homo sapiens, которые только сейчас начинает создавать альтернативную компьютерно-электронную форму. Ведь пока каждый человек представляет собой биологическое существо, чья форма предзадана ему природой, т.е. её невозможно изменять согласно своей воле (исключение составляет перемена пола). Дальнейшее развитие информационной цивилизации выступает необходимым условием роста числа альтернативных способов существования человека в качестве мультивидуума, который способен выбирать разнообразные формы воплощения. В театральном искусстве давно зафиксирована способность актера на сцене (писателя в романе) перевоплощаться в другие «Я», чему способствует существующая полиморфность человеческого тела. «Если человеческой личности тесно в рамках и одного тела, то с развитием технологий эти множественные «я» могут обрести не только образно-символические воплощения, но и самостоятельные тела, связанные между собой невидимыми нитями синергий и симпатий. Они будут обладать физически той «неслиянностью и нераздельностью», какой сейчас обладают психически разные «я» одного индивида. Если биовид воплощается во множестве особей, то и индивид станет своего рода «психовидом», на основе которого посредством нейронно-когнитивных, компьютерно-информационных, биологических и нанотехнологий будут создаваться разнообразные организмы, обладающие сложным единством внутренней жизни, сознанием своего общего «я»»38. Это означает способность мультивидуума воплощаться во множестве социальных обличий и выполнять социально-профессиональные роли, осознавая при этом единство своей судьбы и моральной ответственности. «Все его воплощения будут сомыслить и содействовать друг другу, хотя между ними не исключены ревность и соперничество, подобно тому как поэт может ревновать читателей к себе, к своим прежним произведениям (саморевность). Творчески сильная, вдохновенная личность сможет населять целые миры своими множимыми «я». Тогда все искусство прошедшего и настоящего будет осмысленно как условно-знаковое предварение многомирного бытия мультивидуума»39.

Между понятием мультивидуума и понятием человека в древнеегипетской эзотерической синтетической философии просматривается существенная связь, которая обусловлена тем, что с древнейших времен сущность человека была для жрецов-философов чем-то неизмеримо сложным. Более того, понятие тела для древнего египтянина является гораздо более текучим, чем для нас, и неограниченно более широким, что позволило египетским мудрецам в опоре на те же самые понятия (ка, ба, тень и др.) создать принципы аутентичного гуманизма: один из них – это гуманизм жрецов, специализирующихся на исследовании теологических традиций; другой – гуманизм более свободных рефлексий моралистов, опирающихся на собственный опыт, чтобы выработать правила искусства жизни40. Именно второй путь в результате привел к возникновению древнегреческой философии, как основы гуманистической философии Запада.

Не менее существенным для современной философии является то, что в «Текстах пирамид» и других книгах мертвых Древнего Египта четко зафиксирована цель жизни древнего египтянина, независимо от его положения, а именно: достижение вечной жизни. Вполне очевидно, что индивид в Египте приобрел сознание своих потребностей и прав, что видно из «Текстов Саркофагов». Неудивительно, что обычный человек спокойно отождествлял себя с богами, прежде всего с творцом всех вещей; тот сам себя вызвал к существованию, сам себя создал независимо ни от кого бы то ни было и по своей природе был господином вечности. Нельзя здесь говорить о какой-то узурпации дерзким способом сверхъестественной способности; только позже черная магия будет так понимать эту идею идентификации с наимогущественнейшими силами природы. Человек должен стать богом, чтобы обрести вечную жизнь, поэтому мертвый стремился включиться в цикл мира, регулярный ход которого гарантировала вечность41. Это обусловлено также существованием практики достижения вечности, а именно: превращение умершего в какое-нибудь животное, отчасти потому что оно было посвящено богам, отчасти потому что оно обладало особой силой. Это дало основание Геродоту высказать мысль о том, что египтяне верили в путешествие душ и что Пифагор именно у них почерпнул свое учение о метемпсихозе.

Для возникновения в Древнем Египте эзотерической синтетической философии значимым является наличие сильного стремления к систематизации богов (Эннеады), что указывает на существование с предисторических времен наличия в разуме египтян склонности к тому, что можно назвать философским мышлением. Тот же бог Пта имел прекрасное лицо, он был ювелиром и скульптором, размышления о нем жрецов привели их к философской идее творения мира, что нашло свой важный отзвук в истории. Из Эннеады, как средства продолжения первобытного творения мира, философы Мемфиса сделали теперь саму мысль бога. Мир теперь стал произведением божественного разума, и если человек был узором бога, то его мысль была способна к познанию мира и к овладению им (это потом было зафиксировано в Книге Бытия Ветхого завета)42.

Именно в эзотерической синтетической философии Древнего Египта была сформулирована впервые в метафизике Амона идея о том, что христианство потом квалифицировало как непознаваемость Бога, потому что сущность Бога является непроницаемой для человеческого разума. Бог был трансцендентным, что вытекает из того факта, что он зависит только от самого себя, что он не имеет рождения, что в общем не существует бога, который мог бы его сотворить, что у него нет родителей, которые произвели его на свет. Попросту он начал существовать и это начало его тайны, его божественная сущность непроницаема, проникновение в его божественную сущность равнозначно для человека смерти43. Нельзя не привести здесь знаменитого тезиса из Книги Исхода, в которой Бог говорит Моисею: «Человек не может меня увидеть и жить далее».

Однако современная философская мысль оказалась способной раскрыть сущность «начала» существования трансцендентного бога древнеегипетского теологического и философского мышления. Это вытекает из применения к этому богу принципа (закона) двойного отрицания бытия, или принципа не-небытия, отличающегося от бытия как такового и определяющего онтологию нашего мира, которая здесь выступает в качестве негативной онтологии (негаонтология). «Космологическая предпосылка такой негаоонтологии – понятие вакуума нестабильного, в котором ничто себя ничтожит; в результате из него образуется нечто, отличное, в том числе наблюдаемая вселенная («все из ничего»). Поскольку в вакууме нет ничего, кроме ничего, то «не» обращается на себя, а тем самым и производит нечто, как минус на минус дает плюс»44. Ничто является бесконечно делимым, оно обладает способностью образовывать внутри себя сложнейшие структуры, которые при этом остаются ничем.

Именно принцип двойного отрицания позволяет разгадать метафизическую загадку – как нечто происходит из ничто: «Но само ничто, – подчеркивает М.Н. Эпштейн, – и содержит в себе ответ – начало своего ничтожения, Поскольку в ничто нет ничего, кроме самого ничто, оно становится самим для себя и в таком качестве себя уничтожает. Только «не» обладает этой творческой способностью превращать себя в нечто иное»45. Во многих религиозных системах это изначальное Ничто либо отождествляется с Богом, либо само есть Бог, что и зафиксировано в трудах Псевдо-Дионисия Ареопагита, М. Экхарта, Николая Кузанского, Я. Беме, Ф. Шеллинга, Н. Бердяева, С. Булгакова, С. Франка и др.

Чтобы Ничто могло действовать само на себя, оно должно обладать неким свойством типа рефлексивности, самореференции, способности сгиба, складки, возвратности. «Ничто выступает как суб-объект: раздваивается, чтобы подвергнуть себя собственному действию, ничтожить ничто и тем самым превращать его в нечто… Когда ничто ничтожится, результатом является «нечто», «кое-что», но далеко не все: не полнота бытия, а неустойчивость становления, колебательность появления-исчезновения.

Чтобы такое двойное «не» состоялось, в изначальном ничто должно присутствовать нечто, выражаемое возвратной частицей «-ся» («себя»). Очевидно, способность отношения к себе, самоотрицания, уже образует некую самость, субъектное начало внутри ничто. Это «Себя» и выступает в теистических системах как Некто, Всекто, Бог, Творец. Можно предполагать, что «себя» изначально пребывает в свернутом виде, как его рефлективная способность – и затем развертывается в полносущностное себя, в Самость и Самодеятельность. В процессе самоничтожения Ничто открывает в себе место для Иного, для Некто. Все далее производимое этой Самостью, или Творцом, составляет уже мир объектов, совокупность всего сущего.

При этом процесс творения тоже может быть представлен как действие «не», обращенное Субъектом-Творцом уже на самого себя. Таковы концепции самоумаления и самоничтожения Творца, лежащие в основе некоторых теологий, например, самосжатие Бога в акте создания мира, по каббале… Таким образом, для описания нашего мира достаточно двух логических кванторов: «не» и «себя». «Не» в отношении себя, «не не», и есть некий мир, возникающий из ничто. Это «не не есть» не означает полного, самодостаточного бытия, а только серию множащихся отличий от небытия, следствие его неустойчивости. В таком состоянии мы застаем себя в этом мире. Все существует и не существует, становится не тем, чем было. Это хорошо согласуется с картиной мира в буддизме… Нельзя сказать, что мы есть, в полном смысле слова «быть». Правильно сказать, что мы не не есть, мы не ничто, мы отличаемся от небытия, но только как из него приходящие и в него уходящие, признаки его неустойчивости, виртуальные частицы, из него излетающие, пена, вскипающая на его поверхности»46. Избавление от этого полубытия возможно либо погрузиться в нирвану (в глубины вакуума), стать полностью ничем (путь буддизма), либо обо-житься, стяжать себе вечную жизнь (путь авраамических религий).

В древнеегипетской эзотерической философской мысли впервые в мире был четко сформулирован моральный идеал, тесно связанный с понятием ответственности, что является следствием суда над человеком в загробном мире. Это весьма однозначно зафиксировано в папирусном свитке «Наука для фараона Мерикара», в котором отмечается неизбежный характер этого суда:

Члены Трибунала, когда совершается суд над несчастными,

Как знаешь, в целом не отличаются мягкостью

В дни, когда судят несчастных,

В часы выполнения своей роли.

Не рассчитывай на свой ум,

Не тешь себя иллюзией долгой жизни,

Потому что они способны увидеть всю жизнь так, как будто это был целый час.

Когда человек остается наедине со смертью,

Все его поступки собираются в стопку и кладутся возле него…

Если придет [к смерти] не совершив греха,

Останется в подземном мире навсегда, как бог,

Будет ходить свободно как Господин вечности.

Тому, кто не согрешил, обещается уже божественная жизнь. Нет ничего удивительного в том, что эта концепция, сформулированная так четко в эпоху гераклеополитанской династии, во времена Нового царства привела к появлению понятия совести47. Мудрецы называли её, пользуясь прекрасным образом, который позже будет применять также император Марк Аврелий, богом, который находится внутри человека. В пользу этого приведем слова погребальных верований: чтобы мог пребывать вечно в сладости сердца, среди ласк бога, который есть в тебе.

В основе эзотерического миросозерцания находится закон синархии, когда мир рассматривается как целостный, единый организм, обладающий иерархической структурой, в которой отдельные части имеют самостоятельное существование: «Как в человеческом теле каждый орган имеет свою собственную функцию, точно так же и во вселенной каждое из существ имеет особое назначение. Благодаря этому они не только образуют части вселенной, но и сами по себе являются вселенными, обладающими самобытным значением»48. Существенная значимость закона синархии заключается в том, что он утверждает принцип индивидуальности и показывает возможность различного положения индивидуальности в системе иерархий. В таком случае перед нами возникает картина бесконечной иерархии вселенных, начиная инфра-миром и кончая супра-миром, причем для каждой вселенной характерны свои временные и пространственные параметры. «Тайны секунды времени и сантиметра пространства должны быть постигаемы в том масштабе, в котором мы живем, то есть исследование должно быть качественным, а не количественным»49.