Читать книгу У крайней линии - Виталий Полищук - Страница 16

1

Пока в штабе Н-ской дивизии шло совещание, подводились итоги и даже пытались выдвигать версии происходящего, в Карабулаке кипела работа направленной сюда майором Поперечным оперативно-следственной группы, усиленной силами местной чеченской милиции.

Сразу отметим, что проведенная недавно в этом поселке силами нашей армии «зачистка» наложила ореол неприязни к российским офицерам почему-то не столько на местных жителей, сколько на домашних животных.

Пинали их, что ли, наши командированные в Чечню омоновцы и спецназовцы-армейцы? Неизвестно, но глубину гнева животных в полной мере ощутили на себе наши офицеры, устанавливающие пассажиров уехавшей поутру из Карабулака Газели.

Но – по порядку. Как только на обочине шоссе Карабулак – Надтереченый были найдены трупы, обследовано место происшествия и стало ясно, что к нему причастен один из микроавтобусов, направлявшийся из Карабулака, в поселок была сразу же направлена опергруппа с фотографиями убитых женщин на руках. А после завершения работ на шоссе в Карабулак подъехали дополнительно еще несколько офицеров. Они освободились лишь после того, как все тела были погружены в спецавтотранспорт и отправлены в Гвардейское, где был госпиталь и имелся морг.

В то время, как в штабе Н-ской дивизии шло совещание, и Поперечный с Генцелем докладывали генералу Терюхину обо всем происходящем, первая группа военных и милиции прибыла в Карабулак. Поселок раскинулся в низине, и главной в нем была центральная площадь, от которой во все стороны, ветвясь по склонам возвышенностей, поднимались вверх узкие улицы. Дома представляли из себя основательные строения из кирпича и камня, с оградами из камня же, причем строения не были видны из-за густых и высоких фруктовых деревьев. Карабулак славился, в частности, гранатами – фруктовыми деревьями с крупными плодами, наполненными рубинового цвета сочными ягодками сладкого и кисло-сладкого (в зависимости от сорта) вкуса.

А кроме того, в поселке выращивали особую породу овец – их самцы были бойцовыми животными.

Сразу, как только первая часть группы прибыла в поселок, все сразу же разобрались по объектам и сначала разбрелись по центральной площади. Руководитель группы – майор Корякин, зашел в здание поселковой администрации, затем – в расположенное рядом отделение поселковой милиции. А сотрудники группы пошли по кискам, небольшому базарчику, расположенному здесь же, на площади, возле автобусной остановки. Офицеры не могли не обратить внимание на недовольные хмурые лица местных жителей, но их недоумение было рассеяно вернувшимся майором Корякиным, который сообщил об имевшей место недавно войсковой операции – «зачистке» Карабулака.

Но так как майора сопровождала группа местных милиционеров, то скоро дело сдвинулось с места – женщин на фотографиях узнавали многие, вспомнили и микроавтобус «Газель», не так давно отправившийся по обычному маршруту «Карабулак – Надтеречное». Назвали фамилию шофера – Гаджибов и адрес его проживания, по мере опознания женщин – называли и их адреса. Припомнили и других пассажиров этого автобуса.

Все они сели в Газель (женщины – в сопровождении родственников-мужчин) и уехали в направлении Надтеречного.

Тут подъехали остальные участники расследования, закончившие все дела на месте обнаружения убитых на шоссе людей, и сразу включились в поиски. Каждый из них брал адрес кого-либо из фигурантов, после чего в сопровождении местного милиционера они шли по домам. Нужно было убедиться, что адресаты уехали утром на автобусе и раздобыть их фотографии.

И вот тут-то началось несусветное.

Лейтенанта милиции Пропадимова из группы Поперечного во время обхода укусила собака.

Дело было так.

В доме номер 33 по улице Гамзатова жил Багаев Муса, 53-х лет, который с женой Айгюль, 40 лет, выехал утром на микроавтобусе. По крайней мере, по фотографии Айгюль Багаеву уверенно опознала продавщица киоска на центральной площади.

Войдя во двор дома, Пропадимов и местный сержант оказались среди высоких деревьев тута и почему-то не заметили затаившуюся за беседкой с густо увитой виноградными лозами обрешеткой большую лохматую кавказскую овчарку.

То ли напуганная несколько дней назад страшными людьми в масках, то ли еще по какой-то причине, но при виде входившей во двор пары людей в форме, (но на этот раз – без масок, имеющих обычные человеческие лица!) собака голоса не подала, а затаилась, выжидая.

А когда Пропадимов и сержант вышли из дома и пошли к калитке, причем лейтенант внимательно рассматривал полученные в доме Багаевых фотографии Мусы и Айгюль, коварное животное в момент, когда сержант у ж е вышел за ворота, а русский лейтенант лишь шагнул в проем ограды, метнулось вслед за ним и вцепилось крепкими белыми зубами прямо в мягкие ягодицы Пропадимова.

– Ай-яй! У-ю-ю-юуй! – завопил лейтенант и, прихрамывая, не просто побежал, и буквально полетел вниз по улице, спотыкаясь о выступающие то тут, то там камни. А проклятый пес по-прежнему молча несся следом, периодически догоняя и прыгая на спину человека, и все пытался вновь куснуть Пропадимова, но тот отбивался от него одной рукой (а другая у него была занята! В ней он по-прежнему держал фотографии четы Багаевых).

А позади них, хохоча и от хохота все никак не способный извлечь из кобуры пистолет, бежал милиционер-сержант.

Пес отстал от несчастного Пропадимова лишь невдалеке от выхода на площадь.

Но это был не единственный пострадавший сегодня член оперативной группы ГРУ.

Капитан ГРУ Танков вместе с местным милицейским лейтенантом пошел по адресу улица Кипарисовая, номер 9. Житель этого дома сорокалетний Кадиров Султан вместе с сестрой Гюлистон, 25 лет, также предположительно был в Газели. По крайней мере, по фото Гюлистон опознал один из продавцов базарчика.

Войдя во двор, огороженный сложенной из камня изгородью, Танков и местный милиционер попали словно бы в буколический рай – чистенький двор, по которому неторопливо бродили стайки переговаривающихся друг с другом на своем птичьем языке кур и индюшек, а в углу двора, на подстилке из сена, лежали несколько овечек. Рядом с ними монументом возвышался их супруг – огромный ветвисторогий баран, размеренно жующий жвачку и сразу же уставивший на капитана строгий взгляд изумрудно-зеленых глаз.

– Ада, осторожно будь! – с сильным акцентом предупредил капитана лейтенант-чеченец, но Танков значения его словам не придал.

Они вошли в дом, поговорили с домочадцами, получили фотографии (не объясняя, естественно, что скорее всего, не только Гюлистон, но и ее брат Султан мертвы) и вышли из дома. И тут Танков просто сделал шаг в сторону овец и протянул руку.

Наверное, он хотел приласкать барана, погладить его. Однако бойцовое животное, которое провело десятки боев, с разбегу сшибаясь лбом с противником, сначала медленно, а потом все убыстрясь, двинуло, не переставая жевать, на капитана.

– Ты чего-о… – Танков сначала отступал, потом повернулся, выскочил за калитку и побежал вниз по улице.

Баран наметом несся за ним, периодически нагоняя и поддавая при этом рогатым лбом капитана под зад, отчего тот подпрыгивал и делал невозможное – бежал еще быстрее.

Так их и вынесло на площадь – несущийся капитан, скачущий за ним баран и немного погодя – лейтенант, хохочущий и в отличие от сержанта с собакой даже не пытающийся достать пистолет – натренированные бойцовые бараны стоили огромных денег!

Народ на площади барана остановил, и скоро два подростка, хохоча не меньше, чем лейтенант и остальные местные жители, держа обеими руками барана за витые рога, потащили животное вверх по улице назад, домой.

Это был не последний акт мести чеченских домашних животных за унижение, испытываемое ими вместе с людьми во время «зачисток».

Дознавателя саперного батальона Н-ской дивизии старшего лейтенанта Ударцева во дворе дома номер 79 по улице Горной укусил и лягнул ишак. (Ишак – местное название осла).

Как и капитан Танков, Ударцев стал жертвой собственной доброты.

Получив фотографию Миргалиева Руслана, 39 лет, он вместе с сопровождающим вышел во двор и здесь задержался возле ишачка, на вид доброго и совсем неопасного.

Ишачок стоял возле калитки, тоскливо опустив голову – наверное, ему было скучно одному во дворе, а на улицу его не выпускали.

Когда Ударцев задержался возле серенького ослика, чеченец-милиционер буркнул, первым выходя за ворота:

– Давай идти, ишака не видел, да?

Милиционер сам много раз видел ишака, но то, как Ударцев протянул ладонь ишачку, чтобы дать ее обнюхать, чеченец не видел.

Как и того, что коварное животное хватануло за руку старшего лейтенанта крупными желтыми зубами, а когда вопящий от боли офицер попятился, шустро развернулось и лягнуло задними ногами, целя Ударцеву прямо в лицо.

Но не попало.

Вслед за этим материвший во весь голос злого ишака офицер понуро, спотыкаясь, двинулся вниз по улице к площади. И укором ему служила прямая сильная спина молча идущего впереди чеченца. А утешением – полученная фотография еще одного пассажира автобуса.