Читать книгу Пятая планета - Виталий Вавикин - Страница 4

Ожившие воспоминания заставили Габу вздрогнуть, словно прошлое могло вернуться, схватить за горло. Снова захотелось убежать. Из парка, из города. Убежать туда, где никто ничего не знает. Перед глазами появились забытые жуткие картины безумного брата, напечатанные во всех газетах Андеры – чудесного города, в который Габу приехала, надеясь начать новую жизнь с чистого листа. Но брат изменился. Он жил в мастерской, где не было ни одной картины. Лишь запах краски и пыли. Жил ночью. В городе огней и порока. А днем спал. Его кровать стояла у дальней от окна стены. Для сестры он выделил диван. Габу распаковала не богатый на личные вещи чемодан. Все осталось позади, в нежеланном прошлом, на фоне которого пыльная мастерская брата казалась раем. Да и сам мир, что остался позади, не мог соперничать с миром Андеры. Здесь все казалось глянцевым, светящимся, будто оказался в сказочном сне, где все мечты могут исполниться. А мечты были простыми и нетребовательными. И даже брат, спавший весь день, а на ночь уходивший куда-то, не говоря ни слова, не мог развеять убеждение, что все будет хорошо в этой новой жизни. И это не вера и надежда – Габу знала, что все будет именно так. Знала с того самого момента, как увидела Андеру. Знала, убираясь в мастерской брата. Знала, открывая дверь высокому незнакомцу, назвавшемуся другом брата, которого снова не было дома. И это необычное имя, показавшееся тогда странным…

– Юругу? – спросила она, меряя статного незнакомца оценивающим взглядом. – Из каких ты мест, Юругу?

– Отовсюду, – он улыбнулся. У него были крепкие белые зубы. В голубых глазах играло, переливаясь, небо.

– Тогда не удивлена, что ты сошелся с моим братом. Он тоже отовсюду, – попыталась пошутить Габу.

Незнакомец снова улыбнулся, спросил, может ли он войти и подождать Пилса в мастерской.

– Конечно, – Габу спешно отступила в сторону. Мужчина принес с собой запах морской свежести и цветов. – Всегда хотела сходить на пляж, – сказала Габу. – А то уже неделю в городе, а моря так и не видела.

– Это можно исправить. – Юругу подошел к окну. Узкие бедра, широкие плечи – Габу буквально любовалась им. – Вечер только начинается, – он распахнул шторы, открыл окно. Запах морской свежести сменился маревом остывающего дня. – Земля все еще прогрета. Воздух и вода теплые, – Юругу обернулся. Взгляд его стал доверчивым, как у ребенка, но в то же время сохранил глубину, чувственность. И это нравилось Габу.

– Никогда не была на пляже ночью, – призналась она.

– У тебя есть купальник?

– Есть ли у меня купальник?! – Габу рассмеялась. – Мы ведь на Андере! – она смутилась, увидев на лице Юругу снисходительную улыбку. – Разве люди приезжают сюда не ради моря и развлечений?

– Возможно.

– Да ладно! Даже мой брат оказался здесь, потому что не смог найти лучшего места для отдыха!

– Возможно, – взгляд Юругу стал колким. Габу казалось, что еще немного, и она начнет чувствовать его на своей коже.

– Пойду, переоденусь, – сказала она, подошла к ширме в дальнем углу, остановилась, обернулась. – Я ведь правильно поняла тебя? Мы пойдем на пляж?

– Ты правильно все поняла, – заверил Юругу. Его голубые глаза вспыхнули хищным огнем. Это понравилось Габу.

«И брата нет! – думала она. – Так рано, а он уже ушел, словно знал, что придет этот голубоглазый красавец!» Габу раскрыла чемодан. Вещи высыпались, словно специально издеваясь над ней. Она попыталась их собрать, но объем неестественно увеличился. Чемодан хлопал беззубой пастью, из которой настырно торчали то полы платья, то пояс, то футболка. Габу выругалась себе под нос, пнула чемодан ногой, вынырнула из-за ширмы, замерла. Незнакомец стоял у окна, разглядывая ее, наклонив набок голову.

– Что? – растерялась Габу, невольно оправляя подол юбки. – Что не так?

– Ты знаешь, что твой род самый древний? – спросил Юругу.

– Это брат тебе рассказал? – Габу покраснела. Не знала почему, но чувствовала стыд за брата, его хвастовство, заносчивость, ложь. – Не слушай его. Он всегда врет, – сказала она Юругу.

– На этот раз он не врет.

– Так ты поэтому здесь? – тень разочарования заставила Габу нахмуриться.

– Новый мир начался с таких как ты и твой брат, – примирительно улыбнулся Юругу.

– Только случилось это тысячи лет назад, а мне и четверти века нет.

– Но, тем не менее, ты – малани, – Юругу подошел к двери. Его взгляд пленил, запах – увлекал за собой. Габу увидела, как открылась дверь, словно Юругу и не прикасался к ней. – Ты идешь?

– Конечно! – она тряхнула головой, взяла его под руку. Вопреки ожиданиям, волнение не прошло, а лишь усилилось. – Ты странный, – призналась Габу. – С тобой странно. Такое чувство… – неожиданно ее осенило. – Ты тоже малани?

– Никогда раньше не обнимала малани?

– Только брата.

– Но с братом не так?

– Нет.

– А со мной?

– С тобой волнительно. Это всегда так?

– Обычно да.

– И много у тебя было таких, как я?

– Малани не редки. Не так редки, как флориане.

– Флориане? Я думала, их давно уже нет.

– Многие так думают.

– А ты нет?

– Нет.

– Значит, ты видел одного из них? Или просто так говоришь об этом, чтобы произвести впечатление?

– Видел.

– А меня познакомишь?

– Зачем?

– Ну, это ведь Андера. Говорят, здесь сбываются все мечты. А кто не мечтает познакомиться с флорианом?

– Это из-за легенды?

– Какой легенды?

– Говорят, ни один мужчина не сможет сравниться с ними в искусстве любви.

– Так уж и ни один? – Габу натянуто рассмеялась, затем поджала губы. – А ты думаешь, что это правда?

– Конечно.

– А как же малани?

– Малани тоже неплохи, но до флориан им далеко.

– Не всем женщинам нужен в отношениях секс.

– Вот как? И что нужно тебе?

– Пляж.

– И все?

– Возможно, – Габу бросила на Юругу косой взгляд и улыбнулась. – Ну, а что ты можешь сказать о женщинах малани? Какие мы?

– Древние.

– Древние?!

– Древние и чистые.

– Не самый лучший комплимент, который я слышала.

– Это не комплимент, – Юругу махнул рукой, остановил такси.

Габу заглянула в желтый кэб, убедилась, что водитель – человек, забралась в салон. Юругу сел рядом. По дороге на пляж он все время смотрел в окно, но Габу так и не смогла понять, местный или нет ее новый знакомый.

– Странный город, – осторожно протянула она, надеясь, что по реакции Юругу сможет наконец-то определить, откуда он.

– Все города странные, – также нараспев сказал Юругу. – По-своему странные.

Такси остановилось. Поток пешеходов хлынул с тротуара на дорогу. Рука к руке, плечо к плечу. Мужчины и женщины. Монстры и герои. Десятки видов и рас. Сотни лиц, начинавших напоминать натянутые на голый череп маски. Вместе. Днем и ночью. В искрящемся танце жизни.

– Иногда мне хочется, чтобы все было проще, – призналась Габу. – Хочется, чтобы вокруг были только люди, и все открытия и технологии замедлились, застыли, вернулись на пару тысячелетий назад.

– Ты тоже не человек, – осторожно напомнил Юругу.

– Но я, по крайней мере, похожа на них, в отличие от… – она взглядом указала на проходившего перед машиной уродца с четырьмя руками.

– Когда-то все были малани. Даже люди.

– Жалко, что те времена прошли.

– Твоему брату нравится этот мир.

– Я – не мой брат.

– Это правда, – на лице Юругу появилась едва заметная улыбка. – В этом мире он нашел свое признание.

– Сомневаюсь, что его картины когда-нибудь станут продаваться, – критично скривилась Габу. – Даже в безумном хороводе этого города.

– Не ставь на нем крест.

– Не ставлю, но, боюсь, другие это уже сделали за меня, – Габу бросила на Юругу косой взгляд. Кто он? Откуда? – А ты, случайно, не агент? – спросила она. – Если агент, то сразу разочарую – ничего у тебя с Пилсом не выйдет. Он не поддается контролю. Ему нужно все и сразу. Быстро.

Такси тронулось, бесшумно поползло дальше, к морю.

– Тебе нужно верить в брата, – тихо, но твердо сказал Юругу. – Поверь мне, не пройдет и года, как он заявит о себе, как художник, заставит говорить о себе, писать в газетах.

– Ты оптимист! – Габу попыталась рассмеяться, но не смогла, испугавшись, что обидит своего нового знакомого. – Хотя, это, возможно, и не так плохо, – поспешила она сгладить углы. – Не люблю людей, которые во всем видят только плохое.

– Я не человек, – напомнил Юругу, заставив вспомнить чувства, вызванные его прикосновением. – И не говори, что тебе не понравилось, – добавил он.

– Что не понравилось? – растерялась Габу.

– Вот это, – Юругу снова прикоснулся к ее руке. Габу вздрогнула, но руку убирать не стала.

– Это чувство… – она поджала, затем облизнула внезапно пересохшие губы. – Это из-за того, что малани самые древние или же из-за того, что мы просто малани?

– Малани не самые древние. Были и те, кто жили до них.

– Никогда не слышала об этом, – голос Габу дрогнул. Прикосновение руки Юругу волновало, сбивало с мысли, поднимая что-то из глубин естества.

– Это забытая история.

– История или миф?

– История.

– И что же стало с этой древней расой? Они вымерли? Как вымрем и мы, малани, когда-нибудь?

– Они не вымерли. Они просто изменились.

– Вот как?

– Эволюция.

– Как наука?

– Да.

– И где же тогда они сейчас?

– В другом пространстве, в другом времени, в другом обличии.

– Звучит так, как если бы они просто умерли. По крайней мере, моя мать всегда говорила так о тех, кто умирал.

– Все рано или поздно превращается в легенды.

– Думаешь, с нами это тоже когда-нибудь произойдет? Думаешь, настанет день, и малани тоже станут легендой?

– В каком-то роде.

– Что это значит?

– Это значит, что я надеюсь на это, – Юругу едва заметно улыбнулся.

Такси резко тормознуло, спасая жизнь диковинному животному, выскочившему из-под бампера в последний момент. Габу и Юругу подались вперед. Их колени соприкоснулись. Габу снова вздрогнула. Сердце в груди екнуло. «Почему же я никогда не встречалась с малани?» – подумала она с грустью и укором к себе, желая лишь одного – подвинуться к своему соплеменнику ближе, сесть с ним бок о бок, чувствовать его тепло, его близость, его дыхание, его жизнь… Но машина снова тронулась вперед, к береговой линии пляжа. Габу увидела желтую линию песка, голубую даль, под которой раскинулись бесконечные подводные города: темные, мрачные, сырые, пропахшие солью и водорослями. Города, где так часто видели за куполами море, но никогда не могли прикоснуться к нему, представить его теплым, искрящимся… Нет, лишь темно-синее уныние, давящая безнадежность…

– Первый раз на поверхности? – спросил Юругу, когда они вышли из машины.

Такси лихо развернулось и умчалось прочь. Голос Юругу стал далеким. Мыслями Габу завладело прошлое – подводный город под прозрачным куполом. Вечерний морской бриз перестал нести свежесть, уступив место тяжелому запаху соли.

– Брат говорил тебе, что мы родились в одном из подводных городов? – спросила Габу, продолжая смотреть на бесконечную морскую даль, за горизонтом которой остывало алое заходящее солнце. – Эти города – не самое лучшее изобретение людей.

– Откуда ты знаешь, что это были люди? – не то в шутку, не то всерьез спросил Юругу.

– Малани никогда не создали бы ничего подобного. Мы писатели, философы, поэты, художники, а это… – она нахмурилась, пытаясь подобрать подходящее слово, но так и не смогла.

– Когда эти города только строились, это казалось хорошей идеей, – сказал Юругу. – Никто не знал, что они превратятся в отстойник этого мира.

– Хорошее сравнение.

– Я имею в виду, что они не всегда были такими. Многие даже мечтали поселиться в первых городах. К тому же, это помогло решить проблему перенаселения.

– Почему же ты сам не поселился там?

– Потому что кто-то должен был остаться здесь, – Юругу снова улыбнулся.

На этот раз его улыбка вызвала раздражение Габу. Она не видела ее, но чувствовала всем своим естеством.

– Давай искупаемся, – неожиданно предложил Юругу, словно почувствовав, что нужно спешно менять тему разговора. Он сделал пару шагов вперед, сбросил на желтый песок одежду и неспешно пошел к наползавшим на берег пенящимся водам. Габу видела его спину. Видела его узкие бедра и широкие плечи. Видела его загорелую кожу. Войдя в воду по колено, Юругу обернулся. – Ты идешь? – позвал он Габу. – Плыть не так уж и сложно, как кажется, – Юругу снова улыбнулся. Габу смерила его внимательным взглядом. – Не бойся.

– Кто сказал, что я боюсь?! – она презрительно фыркнула и начала неспешно раздеваться, стараясь выглядеть естественно и непринужденно. Прохладный вечерний воздух окутал тело. Волны накатились на берег, облизали ступни ног. Габу вздрогнула. Юругу взял ее за руку. – Я же сказала, что не боюсь! – огрызнулась Габу, однако его руку не отпустила.

Они вошли в воду – в мир, который Габу привыкла видеть вокруг себя, за стеклянным куполом подводного города, где провела всю свою прежнюю жизнь. Вода подступила к коленям, поясу, груди. Габу подняла голову, отпустила руку Юругу и, оттолкнувшись от песчаного дна, поплыла вперед, неспешно помогая себе руками и стараясь держать лицо над водой. Юругу плыл рядом.

– Удивлен, что я умею плавать? – спросила Габу, отплевываясь от попавшей в рот соленой воды. – Ты не поверишь, но мне нравилось ходить в местный бассейн, каким бы грязным его не считали.

– Я знаю.

– Что ты знаешь?

– Знаю, какие бассейны в подводных городах.

– Вот как? – Габу попыталась повернуть голову и встретиться с ним взглядом. Вода снова попала в рот.

– Я был во многих городах, – сказал Юругу, когда Габу откашлялась.

– Кому интересны подводные города? Это же помойка мира!

– Считай, что я просто люблю путешествовать.

– Так значит, ты был и в других мирах?

– Был.

– И каково это?

– Они все разные. Очень разные.

– Я не о мирах. Я о дороге. Говорят, в подпространстве между мирами происходят странные вещи.

– Везде происходят странные вещи.

– Ты знаешь, о чем я говорю.

– Разве в твоем подводном городе не было ничего странного? – Юругу заплыл вперед, повернулся и теперь плыл перед Габу лицом к ней. – Вспомни район, где находился «Черный бар». Разве там никогда не происходило ничего странного?

– Ты был в моем городе?

– Я же говорю, что был во многих местах, – он попытался добродушно улыбнуться, но вместо теплоты и дружбы его улыбка напомнила Габу хищный оскал.

– Ты знаешь, что у нас думали, будто в районе «Черного бара» находится незаконный подпространственный генератор? Я даже знала тех, кто рассказывал о том, что путешествовал между мирами за полцены.

– Думаю, некоторые из них не врали.

– Так ты тоже был там?

– Однажды.

– И что? Где-то там действительно была дверь в другой мир?

– В пространство между мирами.

– И как там?

– Сыро и одиноко.

– Людям там не место.

– Ты – малани.

– Я почти что человек. Как и ты, между прочим.

– Да… Как и я… – Юругу развернулся и поплыл вперед, быстро удаляясь в темную даль.

– Куда ты? – крикнула Габу. Он не ответил. – Подожди! – Она обернулась. Сумерки опускались на море. Берег был далеким, едва различимым. – Черт! – Габу попыталась отыскать взглядом Юругу. Его нигде не было видно. – Куда ты делся?! – закричала она. – Эй! Это не смешно, слышишь? Я не люблю таких шуток!

Габу выждала около минуты, затем развернулась и поплыла назад, ругая себя за то, что удалилась так далеко от берега. Усталость накатила как-то стремительно, и Габу вдруг поняла, что у нее не хватит сил добраться до суши. Ноги вытянулись в струну, пытаясь нащупать дно.

Темная вода начала казаться густой жижей, способной проглотить ее, как когда-то давно проглотил туман в районе «Черного бара»… Белый, непроглядный туман, забравший ощущения пространства. Казалось, что весь мир вокруг изменился, стал другим, не тем, к которому она привыкла. И еще эти голоса! Габу могла поклясться, что слышала, как дети зовут ее, просят прийти к ним на помощь. Крохотные дети, которые совсем недавно научились разговаривать и еще едва могут складывать слова, копируя их у взрослых. «Наверное, они просто заблудились, – подумала тогда Габу. – Да и кто бы не заблудился в таком тумане?» Она сделала осторожный шаг вперед, затем еще один и еще. Детские голоса стали громче. «Значит, я иду правильно». Она ускорила шаг, выставив перед собой руки, уперлась в стену, остановилась, но голоса продолжали звать ее. «Наверное, здесь где-то есть дверь», – решила Габу, осторожно продвигаясь вдоль стены на звуки детских голосов.

– Сюда! – звали они. – Помоги нам! Мы здесь! Ты нужна нам. Пожалуйста!

Габу нащупала дверной проем. Туман, заполнивший переулок недалеко от «Черного бара», казалось, струился именно отсюда, именно из этой двери.

– Что за черт? – она недоверчиво подалась вперед, заглянула в дверной проем.

Где-то впереди замаячили крохотные детские очертания: хрупкие, призрачные тени. И голоса… теперь к ним добавились всхлипы. Тихие, беспомощные.

– Да что же это такое?! – Габу переступила через порог, вздрогнула, почувствовав, как кто-то схватил ее за локоть.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказал незнакомец, направляя призрачно-синий луч своего фонаря вперед. Крохотные, похожие на крыс-переростков существа с красной кожей сидели на покрытых слизью валунах, продолжая звать Габу детскими голосами.

– Господи! – Габу невольно попятилась, натолкнулась на незнакомца, обернулась, но так и не смогла разглядеть из-за тумана его лица.

– Не думаю, что ты захочешь знакомиться с ними, – сказал он.

– Это уж точно, – согласилась Габу, все еще не в силах оторвать взгляд от уродливых существ. – Но эта дверь… Я думала, она ведет в какое-то здание, но там целый мир.

– Не мир, а пространство между мирами, – сказал незнакомец.

Фонарь в его руке погас. Мир снова скрылся за пеленой тумана, разделился надвое: мир за дверью и мир перед дверью.

– Как мне выбраться отсюда? – спросила Габу, но вместо ответа услышала, как захлопнулась дверь. – Подожди!

Она вытянула руку, пытаясь отыскать дверную ручку, но вокруг были только стены. Да и туман без подпитки извне начинал слабеть. Клубился еще какое-то время в подворотне, затем растаял. Габу осталась одна. Ни двери, ни незнакомца. Лишь воспоминания, в реальности которых она сильно сомневалась. Сомневалась тогда, в грязном подводном городе. Сомневалась и сейчас, в теплом море Андеры – месте, которое брат считал самым красивым во всем мире. Но воспоминания помогали отвлечься, вытеснить отчаяние и плыть к спасению…

Тяжело дыша, Габу выбралась на берег и повалилась на спину. Нагретый за день песок хранил солнечное тепло. Юругу сидел рядом. Габу видела, как блестят его глаза.

– Ты все время был рядом? – не столько спросила, сколько пришла к убеждению она.

Юругу кивнул. Габу увидела, как на его губах появилась улыбка, и кивнула в ответ. Нужно было отдышаться, собраться с мыслями.

– Я бы ни за что не бросил тебя, – сказал Юругу.

– Не бросил? – Габу вспомнила незнакомца в тумане, спасшего ее от встречи с похожими на крыс тварями. – Не бросил когда? Сейчас или год назад в тумане? – она снова попыталась встретиться с ним взглядом. – Это ведь был ты, там, в подводном городе, недалеко от «Черного бара».

– Возможно.

– И что ты там делал? Путешествовал между мирами? Пытался сэкономить, пользуясь услугами незаконного подпространственного генератора? – Габу нахмурилась. – Скажи, идея познакомиться со мной пришла тебе в голову еще тогда или же наша новая встреча здесь и сейчас – странная случайность?

– Ты малани.

– Ты тоже.

– Поэтому я искал тебя.

– Значит, брат был лишь уловкой? – Габу не знала, злиться ей или нет. – Это ты дал ему денег, чтобы он забрал меня к себе?

– Я дал ему намного больше, чем деньги.

– Вот как? И что же, если не секрет?

– Его мечты.

– Мечты? – Габу рассмеялась. – Кому нужны мечты отчаявшегося художника?

– Быть может, самому отчаявшемуся художнику? Ты никогда не думала о том, чего на самом деле хочет твой брат?

– Мой брат странный.

– И ты думаешь, он мечтает о том, чтобы рисовать картины, которых никто не увидит?

– О чем же еще?

– О славе, например.

– Это те же картины.

– Да, но слава бывает разной. И дороги к ней ведут через разные переправы.

– Так ты еще и философ?

– Возможно, – Юругу наклонился и смахнул с лица Габу прядь рыжих волос. Его прикосновение снова вызвало волнительное возбуждение. – Ты не возражаешь? – спросил он.

– Против чего я должна возражать? – Габу прикрыла глаза, не в силах противостоять нахлынувшим чувствам. Мир начинал вращаться, делая их с Юругу своим центром. – Черт! У малани всегда так? – спросил Габу, мечтая лишь о том, чтобы Юругу поцеловал ее, усилив охватившую сознание эйфорию.

– Это только начало.

– Начало? – Габу смерила его недоверчивым взглядом. – Такое чувство, что я уже схожу с ума.

– Мы просто малани.

– Да, – Габу попыталась собраться, но не смогла. – Давай вернемся в мастерскую брата.

– Зачем?

– Ты знаешь, – она еще ждала поцелуя.

– Мы можем сделать это и здесь.

– Но… – Габу попыталась найти причину, чтобы отказать, но так и не смогла. Люди? А что люди? Мир? Да какое он имеет значение сейчас?! – Тогда поцелуй меня! – попросила она.

Юругу улыбнулся, склонился над ней. Его дыхание было теплым и желанным. Габу жадно вдохнула его, заполнив легкие. Голова закружилась. Мысли окончательно рассыпались, утратив стройность. Мир перестал существовать, а следом за миром и осознание собственной личности. Габу показалось, что она растаяла, высохла, как оставшаяся на берегу морская пена, на которую светит яркое, жаркое солнце… Слепящее солнце…

Подняв руку, Габу прикрыла глаза, прячась от прямых солнечных лучей. Был день. Она лежала у берега моря. Одна. Высоко в небе летали чайки. В какой-то момент Габу показалось, что это еще один сон, иллюзия, продолжавшая безумство ее близости с малани. Она закрыла на мгновение глаза, но… это был не сон. Нет. Собрав разбросанную на песке одежду, Габу спешно оделась. Никто не обращал на нее внимания. Или притворялся, что не обращает. Габу покидала пляж, заставляя себя не оглядываться, не искать косые взгляды, которых в ее родном городе было бы так много, что хотелось провалиться сквозь землю, но здесь… все было по-другому. Здесь, казалось, всем наплевать на нее. Всем, кроме малани по имени Юругу. Габу вспомнила их первую встречу, там, в подворотне подводного города. «Не верю, что это случайность», – твердо решила Габу, поймала такси, откинулась на заднем сиденье и то ли задремала, то ли вернулась к воспоминаниям о сладкой истоме минувшей ночи. Далекое эхо страсти наполнило грудь. Габу невольно улыбнулась.

– Приехали, – прервал грубым голосом полет ее мыслей таксист.

Габу наградила его недовольным взглядом, заплатила за поездку, поднялась на этаж, где находилась мастерская брата, осторожно открыла дверь, увидела Пилса, спавшего на кушетке, поджав к груди колени, попыталась убедить себя ни о чем не спрашивать его, но вместо того, чтобы пройти за ширму, переодеться и принять душ, подошла к кушетке и ткнула брата кулаком в плечо.

– Что он пообещал тебе? – требовательно спросила она, едва он открыл глаза. – Юругу. Малани. Твой агент или кто он там…

– А что с ним? – сонно моргая, спросил Пилс.

– Не притворяйся! – Габу снова ткнула его кулаком в плечо.

– Эй!

– Говори, зачем я нужна ему? – она снова замахнулась.

– Ты не нужна ему. Ему нужен я, – Пилс перехватил ее руку. – И хватит уже меня бить!

– Ты знаешь, что он вчера приходил сюда?

– Знаю.

– Вот как?

– Он нашел меня утром и сказал, что провел с тобой ночь.

– И как это тебе?

– Никак. Ты взрослая девочка, он взрослый мальчик…

– Вот, значит, как! – Габу снова замахнулась, встретилась взглядом с братом и недовольно фыркнув, пошла прочь.

– Я думал, тебе будет интересно встретиться с настоящим малани, – сказал брат, пытаясь извиниться. – К тому же ты сама говорила, что не можешь больше жить в подводном городе.

– Ты продал меня! – крикнула Габу из-за ширмы. Она сняла одежду, впитавшую в себя запахи соли и моря, достала из чемодана новую.

– Ты многого не понимаешь, Габу, – донесся до нее голос брата.

– Ты продал меня! – настырно повторила она, начала собирать вещи.

– Куда ты?

– Подальше от тебя.

– Ты не можешь уйти.

– Да что ты?!

– Ты не имеешь права уйти! Не сейчас! – Пилс поднялся на ноги, встал в дверях.

– Ты не заставишь меня остаться, – Габу встретилась с ним взглядом.

Его глаза были воспаленными, налитыми кровью. На шее вздулась и пульсировала артерия. Габу показалось, что если прислушаться, то она сможет различить удары его сердца: тяжелые, гулкие.

– Предатель, – ее пальцы разжались. Чемодан упал на пол. – И что он пообещал тебе за меня? Устроить выставку? Познакомить с владельцами галерей? – Габу отошла к окну, раскрыла тяжелые шторы. – А может, ты просто проиграл меня в карты?

– Все совсем не так.

– Тогда объясни мне, – Габу прислушалась, но брат молчал. Она обернулась. – Ты знаешь, что я провела с ним ночь?

– Да.

– Ты знаешь, как называется, когда это делают за деньги?

– Ты взяла с него за это деньги?

– Нет.

– Я тоже не брал.

– Но что-то он тебе все равно обещал… – Габу тяжело вздохнула, подошла к дивану, который брат выделил ей для сна, села. Усталость бессонной ночи навалилась на плечи. – Почему я, Пилс? Не понимаю. Если Юругу такой важный и влиятельный, зачем ему нужна я?

– Ты – малани.

– И все?

– Он сказал, что этого будет достаточно.

– Он ошибся, – Габу устало закрыла глаза.

– Но это лучше, чем жить в подводном городе.

– Посмотрим.

– Так ты не обижаешься на меня?

– Нет.

– И не собираешься больше уйти?

– Назад в подводный город? – Габу устало улыбнулась, заставила себя подняться. – Сварить тебе кофе?

– Для меня сейчас ночь, – Пилс заискивающе улыбнулся.

– Не могу спать днем, – Габу зевнула, повернулась к брату спиной, пошла к столу, где стояла кофеварка.

Несколько минут Пилс наблюдал за ней, затем спросил, не уйдет ли она, если он ляжет спать.

– Мне есть куда идти? – задала ему встречный вопрос Габу.

Пилс помялся, пытаясь найти ответ, затем кивнул, вернулся на кушетку. Габу налила в чашку кофе, села на стул. Четверть часа она наблюдала за братом, затем, когда он крепко заснул и начал тихо похрапывать, забрала чемодан и вышла из дома. Накопленных денег хватало на то, чтобы снять номер в каком-нибудь отеле на пару недель, а дальше… О том, что будет дальше Габу не думала. Сейчас главным было убраться подальше от мастерской брата и его друга – Юругу.

Остановив такси, Габу попросила водителя отвести ее в самый дешевый отель города. Водитель окинул ее внимательным взглядом и решил не возражать. По дороге Габу снова заснула, но и во сне продолжила убеждать себя, что несмотря ни на что, оставаться здесь намного лучше, чем снова вернуться в ненавистный подводный город. И как бы ни был плох отель, где ей придется остановиться, это все равно не сможет сравниться с вечным запахом плесени и сыростью ее прежнего жилья. А еще лица! О, да! Лица жителей подводных городов угнетали Габу особенно сильно. Эти хитрые прищуры, косые взгляды… Мошенники, проходимцы, воры, проститутки… но каждый из них считает себя особенным, считает себя центром этого мира, его жемчужиной… И не важно, люди это или малани – самые молодые и самые древние расы вырождаются одинаково. Под искрящимся голубым куполом. Под массами соленой воды, которая с годами находит все новые и новые пути, чтобы пробраться в город. Габу почувствовала толчок остановившейся машины, открыла глаза, увидела многоэтажный отель, уходивший кирпичным монолитом в небо.

– Подойдет? – спросил таксист.

– Если дешевый, то да. – Габу вышла из машины, дождалась, когда водитель достанет из багажника чемодан с ее вещами.

– Уверены, что желаете остановиться здесь? – неожиданно заботливо спросил таксист. – Это не самое спокойное место в городе, а вы… совсем не похожи на тех женщин, которые обычно живут здесь.

– Видели бы вы отели в подводных городах, – снисходительно улыбнулась Габу. Таксист почему-то смутился. – Да все нормально! – рассмеялась Габу.

Она поднялась по крутой каменной лестнице, вошла в скрипучие двери. Чернокожий управляющий встретил ее широкой белозубой улыбкой и совершенно холодными черными глазами. Габу заплатила за неделю вперед, взяла ключ. Управляющий проводил ее до дверей старого лифта.

– Может быть, я лучше по лестнице? – недоверчиво спросила Габу, когда двери лифта открылись.

– На семнадцатый этаж? – управляющий нахмурил кустистые брови, покосился на чемодан Габу.

– Я сильнее, чем выгляжу, – гордо заявила Габу, однако решила, что будет подниматься на лифте.

Управляющий снова улыбнулся. Белые зубы ослепили глаза. Габу нажала кнопку 17. Двери лифта закрылись. Загудели моторы. Где-то далеко раздался жалобный скрип.

– Бывает и хуже, – сказала себе Габу.

Лифт остановился, вздрогнул, поднялся еще на пару этажей, снова вздрогнул и на этот раз окончательно замер, позволяя дверям открыться. Габу выглянула в пустой длинный коридор, вышла из лифта. Ковер под ногами был старым и пыльным, освещение – слабым, лампы под потолком горели через одну, да и те, что горели, то и дело начинали мигать, предупреждая, что могут погаснуть в любое мгновение.

– Бывает и хуже, – повторила Габу, стараясь не обращать внимания на застоявшийся воздух и запах плесени. – Бывает и хуже.

Она открыла дверь в свой номер, включила свет, огляделась, продолжая держать в руках чемодан. Кровать с желтым, пропахшим хлоркой бельем, окно без занавесок, стол, лампа без абажура, телевизор, который можно включить за дополнительную плату, мини-бар в углу с подробным списком стоимости всех предлагаемых напитков.

– Бывает и хуже, – Габу бросила чемодан на кровать, прошла в ванную, включила горячую воду. Трубы долго грохотали, затем выплюнули ржавую жижу, кашлянули, зашипели и, наконец, разродились белой от хлорки водой. Габу умылась, проверила, работает ли душ. Работает.

– Определенно бывает и хуже.

Она распаковала вещи, открыла окно, чтобы прогнать застоявшийся воздух. Город шумел далеко внизу, напоминая о том, что у нее есть неделя, чтобы найти работу, иначе придется возвращаться либо к брату, либо в подводный город.

– Вот это действительно хуже.

Габу переоделась в свой лучший костюм, надеясь, что это поможет ей в поисках работы, покинула отель, купила пару газет с предложениями работы, сделала пару звонков, встретилась с владельцем закусочной, который долго сокрушался, что она не повар, посетила пару магазинов, надеясь устроиться продавщицей, зашла в аптеку, наудачу предложив свои услуги.

– Так вы, значит, были фармацевтом в подводном городе? – удивился хозяин аптеки, нахмурился, неожиданно просиял. – А правда, что там свободно можно купить большинство запрещенных препаратов?

– Нет.

– Очень хорошо, – закивал хозяин, окинул Габу внимательным взглядом, сказал, что вряд ли ей удастся в этом городе устроиться на работу по специальности. – Но вот натурщица из вас, пожалуй, вышла бы неплохая.

– Натурщица?

– У моего друга художественная школа, – он протянул Габу визитную карточку. – Если надумаете, то позвоните ему, скажите, что от меня. Уверен, он найдет для вас один-два дня в неделю.

– Посмотрим, – пообещала Габу не столько хозяину аптеки, сколько себе самой.

Она вышла на улицу и долго шла по тротуару ни о чем не думая. Начинался вечер, и нужно было отложить поиски работы до следующего дня. Или же нет? Габу достала визитную карточку художественной мастерской, на обратной стороне которой хозяин аптеки написал свое имя. «Да почему бы и нет?» – Габу отыскала телефон-автомат и договорилась о встрече на следующее утро.

Художник был стар и высок.

– Вы ведь малани? – спросил он Габу.

– Это важно?

– Конечно, – на его узких губах появилась улыбка. – Мои ученики устали рисовать людей.

– Не думаю, что я сильно отличаюсь от них.

– Отличия внутри. – Старый мастер поднялся, обошел вокруг Габу. – Два-три раза в неделю по четыре часа в день. Вас устроит?

– А оплата?

– 16 кредитов в час, если, конечно, вы нам подойдете.

– Я думала, вы сказали, что я подхожу.

– Конечно, но эта работа не так проста, как кажется. Вы когда-нибудь работали натурщицей?

– Мой брат – художник. Иногда он рисовал меня. Когда я была ребенком.

– Ваш брат художник? – оживился старый мастер. – Назовите мне его имя. Возможно, мы с ним знакомы?

– Мы поссорились, и я не хочу говорить об этом.

– Понятно, – мастер тяжело вздохнул, спросил, сможет ли Габу приступить к работе на следующее утро.

– Могу хоть прямо сейчас, – сказала она.

– Вам так сильно нужны деньги?

– Мне нужна работа. Иначе придется вернуться в подводный город.

– А как же брат?

– Я сказала, что мы с ним поссорились, – Габу поджала губы, стараясь дать понять старику, что больше не хочет говорить об этом.

– У вас очень хорошо получается передавать эмоции, – похвалил он.

Габу пожала плечами. Старый мастер улыбнулся, предложил познакомиться с группой. Габу снова пожала плечами.

– Думаю, вы подружитесь, – пообещал он. – Приходите сегодня во второй половине дня. Заодно посмотрите, как работает другая натурщица.

– Если это необходимо.

– Тогда считайте, что это необходимо, – старый мастер примирительно улыбнулся. Эта улыбка подкупала, помогала расслабиться, довериться ему.

«16 кредитов не так и плохо, – думала Габу, убивая оставшееся до назначенной встречи время. – Очень неплохо». Она прошла мимо ресторана, где требовались посудомойки с оплатой чуть больше двух кредитов в час. «Да можно сказать, что мне везет!» – развеселилась Габу. Она пообедала в кафе на открытом воздухе, прошлась по магазинам, невольно продолжая изучать предложения о работе, а не товары, и в хорошем настроении пришла в мастерскую. Старый художник встретил ее в дверях. За его спиной Габу видела обнаженную натурщицу. Девушка была очень высокой, с обритой налысо головой и неестественно большими зелеными глазами.

– Разве она человек? – недоверчиво спросила мастера Габу.

– Люди очень разнообразны. Не правда ли? – последние его слова предназначались аудитории.

Мужчины и женщины хохотнули, прокатился едва уловимый шепот. Обнаженная женщина на подиуме осталась неподвижной. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. «Словно статуя», – подумала Габу.

– Это вас смущает? – спросил старый мастер.

– Что смущает? – растерялась Габу, решив, что он каким-то образом смог прочитать ее мысли.

– Ее нагота, – пояснил он.

– Ах, нагота! – Габу окинула девушку беглым взглядом. – Не особенно. Тем более пикантные места все равно прикрыты.

– Для вас важно лишь это?

– А для вас разве нет?

– Мы рисуем душу человека, а не тело, – старый мастер подумал и добавил, – не только тело.

Аудитория снова хохотнула. Мастер ударил в ладоши и громко объявил, что завтра они рисуют малани.

– Сделайте шаг вперед, пусть они рассмотрят вас, – попросил он Габу. – Пусть у них появится аппетит.

– Мне тоже придется раздеваться? – спросила она, послушно выходя вперед.

– Считаете, это не стоит шестнадцати кредитов в час?

– Нет, просто никогда прежде не позировала голой.

– А как же ваш брат? Вы говорили, что он использовал вас в качестве натурщицы.

– Да, но он не просил меня снимать одежду.

– Как же тогда он вас рисовал? – старый мастер посмотрел на своих учеников.

Они хохотнули, словно по команде. Габу бросила косой взгляд на обнаженную натурщицу. Девушка смотрела на нее большими зелеными глазами как на соперницу. «Что ж, шестнадцать кредитов в час стоят того, чтобы обзавестись парой новых врагов», – решила Габу. Она повернулась к натурщице спиной и постаралась запомнить бледные лица увлеченных работой учеников, которые были совершенно не похожи на ее брата. Знакомым показался лишь запах художественных красок, прицепившийся к Габу, как репей к хвосту собаки. Даже когда она покинула аудиторию. Когда оказалась в своем номере. После душа. В чистой одежде. Под одеялом. Во сне. Запах шел за ней по пятам.

Ей снился подиум. Она была обнажена. Десятки людей без лиц изучали ее, рисовали. Она не двигалась. Не дышала. Подвижными оставались только глаза. Но все вокруг было холодным, безучастным. Лишь люди без лиц неспешно начинали обретать формы и черты. Знакомые черты, тени, цвета, линии. Габу никогда не умела рисовать, но сейчас ее фантазия, казалось, создавала лица учеников старого мастера. Вернее, не лица, а одно единственное, знакомое ей лицо. Лицо ее брата. Как и в детстве, он был увлечен работой, отдавался своей работе. Он и десятки его копий, воплощенных в других учениках старого мастера. Копий, среди которых Габу не могла найти оригинал. Они все были идентичны. Казалось, что весь мир стал одинаковым, стал обладать лицом Пилса. Отличался лишь старый мастер, который больше не был мастером. Он стал малани, красавцем Юругу, тем, чьи прикосновения сводили ее с ума ночь назад, волновали, возбуждали. Теперь таким же чувственным стал его взгляд. Она ощущала, как он прикасается к ее телу, ласкает ее. И сложнее всего было сохранить неподвижность, не вздрогнуть, не пошевелиться. И брат продолжал рисовать, воплотившись в десятки одинаковых лиц некогда таких разных людей.

– Хватит! – взмолилась Габу. – Прекрати мучать меня!

Она закрыла глаза, чтобы не видеть Юругу.

– Пожалуйста! – Габу услышала свой голос и проснулась.

Кто-то стучал в дверь. Стучал так громко и настойчиво, что Габу успела подумать, что это еще один странный сон. Она закрыла глаза и повернулась на правый бок. Стук не стих. Наоборот. Теперь к нему добавился треск уступающего напору извне замка. «Нет. Не сон» – решила Габу, заставила себя подняться с кровати и, закутавшись в одеяло, пошла открывать. На пороге стоял чернокожий управляющий. За его спиной в черно-серой форме – пара законников.

– Что-то случилось? – растерянно спросила Габу управляющего.

Он не ответил, отошел в сторону, оставляя Габу один на один со служителями правопорядка. Их колючие взгляды не нравились Габу.

– Вы здесь из-за моего брата? – спросила она первое, что пришло в голову.

Законники кашлянули, переглянулись. Габу почему-то подумала, что сейчас ей сообщат о его смерти. Кто знает, чем он занимается ночами?! Азартные игры, женщины, выпивка…

– Он… он… с ним все в порядке? – спросила Габу. Законники снова переглянулись, но продолжили молчать. – Да что, черт возьми, случилось?! – потеряла терпение Габу.

– Вы не читаете газет? – спросил управляющий, о котором она успела забыть. Его голос показался ей неестественно громким, глубоким, напряженным. Она повернулась к нему, встретилась взглядом, читая в его глазах любопытство.

– А о чем пишут газеты? – спросила Габу, не получила ответа от управляющего, повернулась к законникам с непроницаемыми лицами, снова заглянула в глаза управляющего.

– Думаю, будет лучше, если вы пойдете с нами, – подал наконец голос один из законников.

– Да что, черт возьми…

Габу запнулась на полуслове, увидев в руках управляющего газету, на главной странице которой была помещена фотография брата. Еще она увидела слова – жуткие, леденящие кровь: «Убийство, безумие…»

– Мне нужно одеться, – сказала Габу законникам, снова забыв о существовании управляющего.

Она шагнула назад в свой номер, попыталась закрыть дверь. Законники шагнули следом за ней, не позволив сделать этого.

– Собираетесь смотреть? – спросила Габу, но так и не смогла разозлиться, повернулась к законникам спиной, бросила на кровать одеяло и начала одеваться.

Все было как в тумане. Мысли метались от одного воспоминания к другому. В ушах гудел какой-то далекий погребальный плач – надрывный, затихающий, словно взгляд умирающего человека. Глаза матери, которую Габу держит за руку за мгновение до смерти. Где был тогда ее брат? Развлекался, сбежав из подводного города… Габу вышла из отеля, села в машину законников. Воспоминания все еще застилали глаза. Что говорила мать перед смертью? В основном это был бред. Говорят, малани умирают легко и быстро – ложь.

– Неправда, – сказала Габу одному из законников.

Мужчина нахмурился, но отвечать не стал, да Габу и не заметила бы этого, не услышала. Она смотрела за окно, смотрела, как по тротуарам плывут сияющие толпы людей. Габу почувствовала легкое онемение. Оно зародилось где-то в ступнях, поднялось по бедрам к груди и выше, в самый мозг, превращая все в нечто замедленное, незначительное. Время и то, казалось, утратило свою стройность. Вот Габу садится в машину, вот они едут по городу, а вот уже останавливаются. И все это сливается в одно мгновение – короткое, быстротечное, безнадежно утраченное.

– Зачем я здесь? – спросила Габу, когда ее усадили за стол в комнате для допросов. Перед ней лежали фотографии с картинами брата, сделанными кровью жертв на стенах их квартир.

– Вы знали об этом? – спросил начинающий седеть следователь.

Габу качнула головой.

– Совсем ничего? – следователь осторожно подвинул к ней одну из фотографий. Габу отвернулась. – Нет. Смотрите. Я хочу, чтобы вы смотрели!

– Не буду! – выкрикнула Габу, чувствуя, как с этим криком кончаются оставшиеся силы.

– Ваш брат сказал, что вы помогали ему.

– Что?

– Сказал, что помогали ему скрывать это.

– Это неправда, – Габу услышала, как предательски дрогнул голос. – Он не мог…

– Не мог что?

– Не мог сказать, не мог сделать… – немота снова начала подчинять тело, язык и тот стал ватным и непослушным. – Мне нехорошо, – призналась Габу.

– Вот как? – следователь подался вперед.

Габу выдержала его взгляд, попросила воды. Следователь что-то хмыкнул себе под нос, вышел, вернулся с бумажным стаканом минералки. Габу выпила, долго вертела стакан в руках, не зная, что с ним делать.

– Как вы думаете, почему Пилс оплатил ваш переезд в этот город? – спросил следователь, став неожиданно дружелюбным.

– Потому что он мой брат? – неуверенно предположила Габу.

– Вы так думаете?

– А вы когда-нибудь были в подводном городе?

– Говорят, это почти ад.

– Они не врут.

– А вы?

– Что я?

– Что думаете об этом вы?

– О подводных городах или о брате?

– О городах.

– Жить можно везде, но если есть шанс найти место получше, то не стоит его упускать.

– И как много вы готовы сделать для этого?

– Я не помогала своему брату, – Габу снова посмотрела на фотографии убитых Пилсом девушек. Не хотела смотреть, но не могла ничего с собой сделать. – Зачем он сделал это?

– Потому что он художник.

– Что?

– Он сам так сказал, – пожал плечами следователь.

– Обо мне он тоже сказал? Что я помогала ему?

– А вы как думаете?

– Я уже ни о чем не думаю. Если он мог убить всех этих девушек, то и про меня мог сказать все что угодно.

– Логично.

– Но я все еще не верю.

– Ваше право.

– Да, – Габу вспомнила Юругу, оживилась. – У моего брата был агент. Малани. Вы уже встречались с ним? Может быть, он сможет вам что-нибудь объяснить…

– Агент? – густая бровь следователя поползла вверх. – Малани?

– Да, – Габу кивнула. – Малани. Это он помог мне приехать сюда. Разве брат ничего не говорил вам о нем?

– Нет.

– Найдите его.

– Как найти?

– Его зовут Юругу.

– Этого мало, – на губах следователя появилась улыбка, словно он наблюдал сейчас за ребенком, пытавшимся неуклюже врать, чтобы оправдать себя.

– Вы не верите мне? – начала злиться Габу.

– Ваш брат убивал людей и сказал, что вы знали об этом. Соседи видели вас в его мастерской. Но никто ничего не говорил об агенте вашего брата.

– Спросите его сами.

– Спрошу.

– И спросите, почему он хочет оклеветать меня.

– Хорошо, – следователь кивнул, нахмурился. – А хотите спросить его об этом сами?

– Что?

– Лицом к лицу. Глаза в глаза, – на его лице снова заиграла улыбка. – Пожалуй, это хорошая мысль. Как вы думаете?

– Никак, – честно призналась Габу и снова невольно посмотрела на фотографии убитых братом людей.

В основном это были девушки. Сначала Габу догадалась об этом интуитивно, затем подтвердила догадку, просмотрев все фотографии. Следователь ушел, оставив ее одну. Она не знала, наблюдают за ней или нет, хотя это было и неважно. Все снова было как в тумане. Особенно рисунки брата, смотревшие на Габу с далеких стен мест преступлений. Рисунки, сделанные кровью его жертв.

– Почему? Зачем? – спросила она, когда следователь привел к ней брата.

Пилс сидел за столом напротив нее. Руки его были скованны наручниками за спиной. Следователь стоял в стороне, всем своим видом желая показать безучастность. Габу не моргая вглядывалась в глаза брата, ожидая ответа. Тишина начинала действовать на нервы.

– Ответь мне, черт возьми! – закричала она, впервые за весь день осознав чудовищность происходящего.

Пилс закрыл глаза, запрокинул голову и начал насвистывать мотив песни, которую пела им мать, когда они были детьми. Габу почувствовала, как холод заполнил живот, попал в кровь.

– Замолчи! – прошептала она. – Не смей! Слышишь? – холод добрался до губ, парализовал голосовые связки. Теперь Габу могла только смотреть и слушать…

А Пилс продолжал насвистывать знакомый мотив, уносясь вместе с этой мелодией в свое далекое, нелюбимое детство.