Читать книгу Дорога в собственный Ад. «Они убили Кенни…» - Влад Чараев, Влад Игоревич Чараев, Владислав Игоревич Чараев - Страница 2

всем привет создавая данную книгу Я хочу уделить особое внимание тем людям которые мне помогали тогда, когда это было столь необходимо. хочу уделить внимание и тем без кого бы этого проекта просто бы ни было, это те люди, которые мотивировали меня, давали новые идеи давали нечто такое, без чего бы я не смог некогда писать.

Дорога в собственный Ад

Выход

Забудь, всё то что,

Поверь лишь одному себе.

Когда все отвернутся сразу,

Кто помогает сейчас тебе?

Когда надежда гаснет,

Когда нет выхода взаперти,

Поверь что одному себе,

С колен вставая полети.

И пусть не смотрят свысока,

Кто не падал, не поймёт.

Посмотри на тех кто рядом-

Ответ сам с собой придёт.

Оставь бездушные надежды,

В них только пустота.

Послушай одного себя,

Пусть шанс один из ста.

Маркиз

Что ждали от неудачника?

Очнитесь, не будет чуда,

Цирк уехал, я остался-

Овации долго не забуду.

Нет декораций, криков,

Детвора не подбегает веселя,

Как жаль, в пустынном городе,

Нет больше места для меня.

Опять в дорогу собираюсь,

Дожди колючий ветер-

Вот спутники надолго,

Пока меня никто не встретил.

Еда с помойки по вкуснее,

Когда в друзьях нет крыс.

Улыбка, зеленью глаза,

На улицу очередной круиз.

Никнейм

Приятно видеть в глазах бесславных

Разруху скупость и тупую боль

Вдали прожженных городов,

Где потчевал мертвецов король.

Взгляд преданных и проклятых,

Веками помнит гнев и страх.

Что вы готовы так хранить,

Своих не тлеющих телах?

При жизни призраками были,

Страдали от лжебогов.

И каждый уходя в ту вечность,

Себя потеряв найти готов.

Их имена как наказание,

Не выбирали сами, а дала толпа.

Экзамен день за днём,

Вся жизнь теперь одна игра.

Расскажите о…

Харкнув ошметками крови,

В систему из продажных тварей.

Вы отвернулись от нас,

Так укоряя шлюхоподобной моралью.

Мы трахнули и мамулю вашу,

Сестрёнку и всю семью-

Вы посмотрите на член из денег,

Откройте рот – уже вхожу.

И как не стыдно обсуждать,

Как на колени стали разом.

За деньги продажных тварей,

Как валютных шлюх подталкивая сразу.

И не говорите о морали,

Мы долго смотрели на вас.

Продажные лживые обещания

Как отголоски детских проказ.

Танец

Время за полночь и зябко,

Старый парк, раскаты воронья.

Ты любила так стихи без мата,

А я возненавидел часть себя.

Пусть ненормальный, но спасало.

Немногое, что внутри кипело.

Так мимолётно, первым снегом,

Падает безжизненное тело.

В последнем, прощальном танце,

Не потревожа гула воронья,

Кружа в предсмертном трансе,

Забыв и проклиная часть себя.

Гниль

Жужжание мух лязг плоти,

Оставили в бреду надежды.

Казались все людьми, но посмотри-

Кто вы теперь, вне своей одежды.

Прогрызли остаток под страхом,

Кусками мяса закрыли нищету.

Боясь самих себя во тьме,

Выбрали служение одному.

Погрязнуть в страхе за себя,

Гниющими руками смрадом,

Искусно превратили свою жизнь,

Из общества становясь стадом.

Сумбур

В какой-то момент стало скучно,

Заварка чая окрасила бокал.

Вечер беззвучно перебирался к ночи,

На целый день я не засыпал.

Собрал все записи в блокноте,

Телефон предательски молчал.

Кто станет призраку теперь звонить?

Лишь те, кому он задолжал.

Так долго не обманывал людей,

Систему не обрушал в априори.

И где теперь эта особа дорогая,

Что так мечтала о свободе?

Где те пустые обещания второпях,

Как листья от блокнота, пожелтевшие, забыты?

Всё собрано настилом, спрятано от глаз,

Воспоминания, по предательски остались не укрыты.

Гудки

Этой ночью не спалось,

Остывший кофе, сигарета.

Телефоны, усталые гудки,

Вопрос, оставшийся без ответа.

Вот интересно, ты знала о мне?

О том, что небо закрыто для меня,

Что многие были прощены,

До мига, когда повстречал тебя.

С тобой зарыдали банки, должники,

И месть с обманом переплелись.

Весёлый клоун, в одночасье,

Пополню клуб убийц.

Ты этого хотела, только честно?

Ты в миг из честного, превратить его в меня.

С иронией вспоминаю как невесту,

Но к счастью, не повстречаю я тебя.

Электроник из четвертой квартиры.

Я обломаю тебе руки,

Изнасилую ебучую твою жену.

И лучше бежать из города,

Когда тебя, урода я найду.

Раскалённой ложкой я достану,

Всё-то, что сломало долото,

Пассатижи и железная отвертка,

Помогут, им не в западло.

И знай паскуда, это месть-

Ты спалил моего братишку.

Как жаль, что мозга у тебя-

Сейчас уже не слишком.

Я начал с двери дома,

И закончу твоей семьёй-

До тех событий буду мстить,

Пока ты мразь ещё живой.

Персонал.

Мне мёртвый психолог угрожал,

Он говорил мне плохое-

Наверное, лучше для всех,

Что его семье, уже горе.

С пробитым черепом, рваной юбкой,

Изнасилованная санитарка собирает мозги-

Ей кстати, тоже кто-то не помог,

Её спасти уже не смогли.

Про глав врача я промолчу.

Ему спешить уже не надо-

Где глаз-пустота кровоточит чуть-чуть,

На теле рваные раны.

Услужливо с персонала снять скальп,

Тела как домино-все вряд.

Их предупреждали и не раз-

Не стоит от подобного отводить взгляд.

Диагноз

Лязг разбитого стекла,

Шум дождя, машин.

Осталось что то взаперти,

Объявлен общий карантин.

Из города сбежали в лабиринт,

Там нет живых пророков-

Иглы обломок, лжедиагноз,

Отмерено по пару сроков.

Ну ты не плачь, улыбнись-

Тут так приятно умирать,

Знакомые препараты, тот же шум

И вместо дома-старая кровать.

Франкенштейн

Вы говорили о страхе мне?

Пугали непослушных мной детей?

Как жаль, что Франкенштейн,

Предвестник ваших последних дней.

Да, ваш сосед Франкен,

Любитель взрывов и запаха гари.

А вы смеялись за моей спиной-

Поэтому, скорее подыхайте твари.

Моя природа-взрывы, разрушение,

Я с детства в розетку ссал,

И вас, любители поржать,

Всех в огненный приглашаю бал.

Ответьте мне на один вопрос-

Где ваше предсмертные улыбки,

Когда я смерть в ваш дом принёс,

Вы думали о своей ошибке?

Деньги

Ты такой умный, но где деньги?

Ты такой сильный, но где друзья?

Вот вспомни, чего ты достиг,

Когда ты думал то, что делать нельзя.

И вот лежишь в канаве сточной,

Оплеванный, забытый и совсем банкрот,

Не так давно, припомни,

Финансовый всё имело оборот.

Ненужные соседи, и обои-

Всё добивало не хуже героина,

И ты ты, Я как белка в колесе, по кругу,

Успешно ждёшь выхода на гильотину.

Спокойствие

Заварил крепкий черный чай,

Взял в руки заостренный карандаш,

Послушал старые мотивы,

О том, я что мир уже не наш.

Соната прошлого втянула в забытье,

Густым туманом стали имена.

Так странно заболели раны,

Как будто бы прошла война.

Вчерашний шторм не давал покоя,

Ожоги памяти, вороном в ночи.

Так резко, выходя из комы,

В реальность потерял последние ключи.

Глаза закрыты, я но пред миром явным,

Гребёт очередной канонады гул.

«Цена спокойствия-безвинных смерть?»

И это малое, толпы подавляющие шум.

Собаки

Приятно разгребать толпы зомби,

Как говорил, вы умерли давно.

Вы так сопротивлялись четно,

И на мораль вам всё равно.

Теперь сидите как собаки,

В ожидании очередной прививки,

Но вместо ветеринара, патологоанатом-

А он не допустит для вас ошибки.

И вот вы скулите, молите,

И боги ваши вам глухи.

Что ожидаете во тьме увидеть,

Когда так сбились со своего пути?

Киллер

Дыхание хватило только на рывок,

Последний выстрел, кровь и тишина-

Романтика, да брось пустые ожидания,

К тебе пришла домой война.

Все боги глумятся над людьми,

В разрывах канонад бездушных тел,

Где город золотой, где Эльдорадо,

К нему ты всю жизнь летел?

Разбросав пустые обещания,

Убив последнего из богов.

Успел собрать последние от жизни,

И снова убивать готов.

Скажи мне сколько на счету,

Тобою так не задуманных напрасно?

У меня миллионы-я политик, лидер,

Не стоит впадать тебе так в краску.

Должник

Ты задолжал довольно много,

Моей семье, я друзьям и лично мне.

Не удивляйся, я когда предателя, как ты,

Публично будут сжигать в огне.

Что говорил за своих друзей,

Они же в курсе твоих всех мыслей?

Наверное, я Я ошибся в этот раз —

За подобное, я тебя бы сожрали крысы.

Как чётко ты ты пизданул своей бляди,

Её Я кстати, я трахал сутки напролёт.

И за это время, я все твои движения,

Известно стали чуть ли не наперёд.

Ты был порядочным-но для себя,

Тебя старались поддерживать, оберегать.

На верность друзей поставил наравне-

С тем, я что думает о тебе то блядь.

Вверх

Соленый воздух, чаек крик,

Бриз утренний и томительный рассвет.

Сто слов, забытые на миг события,

Так меняет всё назад, на пару лет.

Из ада сделал дом родной,

Став лишь свидетелем других,

И в миг, бес удивлении, сожалений,

Заметив, что совсем утих.

Где тот порыв, беспокойство,

Дающие сил немного для рывка?

И с чайками, последнее желание,

Подняться вверх под облака.

Такими как вы

Озноб-единственный мой спутник,

Открыты окна в безлюдной квартире.

Гостей не жду, из меню-

Всё то, это не пускают в эфире.

Шатаясь, пополз облеванный сортир,

Чуть спотыкаясь мусор на полу-

Вот так как не жил ни один кумир,

Так ненавидя, я проклиная свою судьбу.

Раз в день, я как по расписанию,

Быть антигероем, как награду суждено,

Что я потомком тут оставил?

Наверное, я лишь это всё дерьмо.

А вы так ждали оправдания?

Вы ждали слез и череду мольбы?

Я вырос из вашей лжеморали,

И я не стал таким как вы.

Взрыв

Мне так приятно убивать,

Но взрывы-истинное искусство,

Взрывчаткой можно наполнять,

Всё то что ранее было пусто.

Огонь обличающий былое,

Так соблазнительно может обволочь,

Завистники, враги бегут как прежде,

Когда он он пробирается к ним в ночь.

Ошметки тел, он поедает,

Всех недовольных взрывом унеся.

Что их спасёт теперь-загадка,

Когда по глупости потревожили тебя.

Не исключаю страх и злобу,

По теми, кто играет взрывом.

Искусно, я мастерски играя,

Толпой, моралью и этой силой.

Наркотик

«Сидите дома, я на улице опасно» —

Вот лозунг для контроля над рабами.

Всё что достигали поколения,

Разрушили, я принимая что вам дали.

Под страхом, подобные животным,

Стремясь платить за рабство добровольно.

И радуясь, что не за вами,

Приходят повелители той боли.

Пустые войны, поощреный терроризм.

Вирус без жалостный для мам.

Не рады вы теперь, не в силах

Головы поднять и ложь убрать из глаз.

В заоблачной стране

В заоблачной стране, невзрачной,

Слепому виделась надежда,

Глухой, всё так же по утрам,

По звукам различал одежду.

Глупец законы издавал,

Твердил на демонстрации немой.

Безумец в рядах первый,

Диагноз ставил за едой.

В заоблачной стране, невзрачной,

Где каждый из нормальности забыт,

Как прежде, не замечая время,

Течёт, струится, жизнь кипит.

Способным быть

Не смог на долго у стоять,

Не смог усидеть на месте.

Привыкший из мертвых выживать,

И быть с собою, я спустя лет двести.

Быть тем, я кого не позовут,

Быть клоуном и шарлатаном.

Скрывать разочарование в гримассах,

И хвастать пустым карманом.

Шутом, незваным гостем,

Быть тем, кого пытаются прогнать.

Наперегонки с одним лишь ветром,

Способным быть и время обогнать.

Обои, окурок, таксофон

Смотри, как ночью продырявили небо,

Смотри, ненасытны ветра.

С закатом, прощается гигантский шар,

С рассветом, поднимется, как всегда.

Что мы оставили, пустые банки,

Забыли, выкинули органайзеры, блокнот.

Одежда, не испорченной стариной винил,

Пустые мысли, слова наоборот.