Читать книгу Бертолетовы сказы - Vlad Just Ja'eck - Страница 2

Этот чудесный день предвкушался ещё самым ранним утром, когда на небе уже сияло большое жёлтое солнце без возможности скрыться за надоедливыми тучами, в силу тех причин, что их попросту не было. Мистер Томиас сегодня, пожалуй, так же, как и все, проводил копошась в земле, возделывая почву на какие-то садовые нужды, быть может, для картофеля или редиса, или ещё чего-либо, что придёт ему в голову, когда он закончит. Он начал заниматься этим только к обеду, но не собирался спешить – хотел, чтобы каждое занятие на его пенсии проходило ради удовольствия, а не в силу нужды или безысходности, именно поэтому он подготовился так тщательно: вынес из дома маленький круглый столик, поставил на него холодный, скользкий от сконденсировавшихся капель графин сладостного морса, и установил поближе к столу туристический лежак, туда где была тень от большого зонтика, на случаи если захочется отдохнуть. Когда все эти приготовления были завершены, мистер Томиас схватился за лопату и принялся копать. Сейчас у него не было и намёка на мысль, что этому рутинному делу суждено закончиться не так мирно, как он его начинал.

Лопата пробила почву всего несколько раз и даже не успела навеять типичные ощущения о земельном труде, когда за спиной мистера Томиаса, там, где участок разграничивал большой забор, раздался какой-то шум. По характеру звуков было ясно, что кто-то вскарабкался на железную преграду, после чего, перемахнул через неё и рухнул вниз на землю с полуторной высоты. Мистер Томиас не отрываясь от дела обернул голову на источник шума и, окинув взглядом небольшое пространство перед забором, наткнулся на молодого человека, оставшегося сидеть после падения в полуприседе. В руках у незнакомца был пошарпанный обрез ружья, когда молодой человек увидел, что мистер Томиас на него смотрит, он взвёл ружьё и направил дулья тому прямо по линиям взгляда, мистер Томиас не проявил никакой реакции на это и, возвратив всё внимание делу, умиротворённо продолжил копать.

– Ты узнаёшь меня? – произнёс молодой человек, спустя пару мгновений молчанья.

– Нет, – спокойно ответил мистер Томиас своим хриплым голосом. – Более того, я уверен, что вас не знаю – также спокойно добавил он.

– К моему сожалению, это не так, и нам доводилось встречаться.

– Вероятно. Я не отрицал этого. Лишь сказал, что знакомится нам с вами не предоставлялось шанса, и причин узнавать вас сейчас у меня нет – завершал хозяин земли, абсолютно не проявляя никакой тревоги.

Мистер Томиас в этой ситуации был настолько спокоен, что вызывал у незнакомца негодование, казалось тот даже ненадолго растерялся и помыслил: «А не стоит ли мне уйти?». Но, очевидно, причины находится здесь у него были достаточно веские, чтобы, упоминая о них, юнец мог лишать себя возможности на попятную.

– Как я погляжу, вы, сэр Томиас, не бедствуете. Хороший дом – дорого выглядит.

– Спасибо, молодой человек, но это не дом – дача.

– Ах, дача?..

– Да. Увы, но в этом городе дома у меня нет.

– Хм… – не сдержано возмущался юноша. – Мне бы хотелось жить с вами по соседству, мистер Томиас, чтобы вы могли сравнить, мой дом со своей дачей.

– Ну… я в жизни много работал, чтобы жить так, и начинал я не с малого – начинал с нуля.

– Вы убийца, мистер Томиас, и можете не говорить мне, с чего начинали.

– Это не отменяет сказанного.

– То есть, вы даже не будите отрицаете этого?

– А какой смыл? Вы ведь тоже убийца, не так ли?

– Нет, не так. Я никого не убивал. Никогда.

– То есть, вы только намереваетесь им стать? Скажу вам по секрету, молодой человек, на самом деле все мы убийцы, вопрос лишь заключается в том, делали ли мы это намеренно, либо же это стало следствием нашей жизни. Можно даже никогда не узнать, что один из наших поступков стал причиной чей-то гибели. Возможно это случится и вовсе после того, как мы умрём сами. Убить же человека осознанно, молодой человек, это невероятный труд, вы уверенны, что у вас получиться?

– Можете не сомневаться, мистер Томиас. Чтобы нажать на курок от меня не потребуется никаких чрезмерных усилий.

– Тогда почему вы на него до сих пор не нажали?

– Очевидно, меня ещё пока страшит мысль уподобиться вам.

– А с чего вы взяли, что это сделает вас подобным мне?

– С того, что вы страшный грешник, мистер Томиас. Вы – убийца. И я, как причина вашей смерти, стану им тоже.

– Хотите сказать, вы боитесь стать грешником? Не лгите себе, молодой человек. Все кричат, что убийство – грех, что убийство путь к аду, я же считаю, что убийство, это всего лишь работа. Оглянитесь вокруг, люди не бояться грешить, но убийц мало – люди бояться работать. Думаю, вы ведь тоже грешили достаточно, чтобы наскрести на билет, но сейчас дрожите в сомнениях. Уверены, что вы не такой, как все, и что сейчас вас тормозит именно моральный выбор, а не страх столкнуться с теми трудностями, что станут последствиями ваших действий? Вспомните свою жизнь, что самое трудоёмкое вы за неё сделали?

– Я отыскал вас.

– И это есть достижение вашей жизни? – прозвучало из уст мистера Томиаса полное смеха. – Хорошо… Пусть будет так. Тогда ответь мне, молодой человек, на другой вопрос: сколько по-вашему стоит жизнь человека?

– Она бесценна…

– Это слова жертвы! Убийца скажет: Она стоит столько, сколько за неё удастся взять платы. И не важно идёт речь о деньгах или моральном искуплении – мести… так ведь, молодой человек? Но я бы сказал: она не стоит ничего.

– «… не стоит ничего»? И кем здесь тогда являетесь вы?

– А вы? Жертва с оружием в руках? – снова прозвучало в усмешке.

– Вы играете в глупые игры, мистер Томиас. Я пришёл сюда, чтобы убить вас и чем бы не закончился этот разговор, итог будет лишь таковым.

– Хочу заметить, что я не отговаривал вас от этого. Мне довелось прожить полноценную жизнь, и я повидал за неё всё, что только можно видеть, всё, что сейчас в ней проелось до безразличия и надоело в полной мере. Вы пришли слишком поздно – я уже не боюсь умирать, более того, жить дальше мне уже незачем.

– Хотите сказать, что убивать вас теперь бессмысленно?

– Насколько это возможно. Впрочем, а что вам ещё остаётся? Вы ведь пришли сюда, чтобы мстить, не так ли? Чтобы утолить свой гнев и восстановить высшую справедливость, но моя смерть более не способна принести вам это утоление, потому, что так сказал я, и вы, задумавшись, тоже поняли это. Всё очевидно, ведь, вместо того, чтобы нажать на курок, вы продолжаете слушать – надеетесь найти новый путь логического итога нашей встречи. Вы понимаете, что моя жизнь прожита и счастья из неё уже не отнять. Возможно, сейчас вы подумали о пытках, но хочу предупредить, что моё старое сердце сдастся раньше, чем вы выбьете из моих уст хоть какое-то сожаление. Вы также можете надоумиться на мысль найти близких мне людей и заставить меня страдать через них, но, уверяю, я давно погубил их сам, а те, кто остался не стоят и грамма моих чувств. Я клянусь вам в этом…

– Какое же решение вы тогда предлагаете?

– Ну… Мы можем поговорить ещё. Расскажите, как вас зовут и почему я должен умереть? – спокойно произнёс мистер Томиас, игнорируя безумство этой беседы.

– Меня зовут Самуэль… Мне было тринадцать лет, когда мы с семьёй жили в трущобах на окраине города. Каждый вечер со стороны одних из наших соседей шла едкая вонь, стены от которой желтели и покрывались блеклым налётом. Порой запах стоял столь сильный, что мы начинали задыхаться и выбегали на улицу, дожидаясь там, пока ветер не вытянет всё через открытые окна. Полиция даже не обращала внимания на подобные вызовы из бедных районов, а справиться с этим моему отцу – обычному работяге, было без шансов. И он и мать знали, чем это может обернутся, но, пару раз отец всё же ходил к соседям с жалобами, там его избивали и спускали вниз с лестницы, как ненужный мешок. Затем, уже гораздо позже того, как в квартиру соседей со своими людьми наведался ты, и уже после того, как там, среди мёртвых тел вспыхнул пожар, унёсший жизни моей матери, моего отца и моего младшего брата, я узнал твоё имя, а вместе с ним то, что эта квартира принадлежала тебе.

– Хах, да… – согласно подтверждал мистер Томиас, невольно улыбаясь под действием старых воспоминаний. – Это действительно так. Тяжёлое было время… Серьёзные люди за нас тогда вцепились по-настоящему. Только представь, нам пришлось сжечь около двадцати подобных «подполей», чтобы они не смогли выйти на нас. Никто тогда и не думал о возможных жертвах, да и скажу честно, знай, чем оно кончиться, поступать иначе никто бы не стал. Так устроена жизнь – умные и богатые живут на костях бедных и глупых. Знаешь, даже забавно, что именно ты пришёл, чтобы убить меня. Столько подобных несчастий, а роковым стало именно твоё. Это ведь даже не самое страшное преступление, что я совершил. По-моему, лишнее подтверждение моим словам о несправедливости жизни… Разве ты не считаешь, что есть те, кто достоин стать основанием моей смерти больше тебя?

– Предлагаешь мне подождать не придёт ли за тобой кто-то ещё, тот, кто достоин больше?

– А почему бы и нет? Разве так не будет по справедливости? Быть может, он явится через несколько секунд, или через несколько секунд после моей кончины? А самое забавное, что как бы долго мы с тобой не прождали, это не будет означать, что он не явиться сразу после того, как тебе надоест и ты нажмёшь на курок.

– Я не собираюсь разыскивать всех, кто пострадал от твоей руки и выяснять, кто из нас больше достоин. Это ведь ты предлагаешь?

– Нет, что ты… на это не хватит твой жизни, не то, что моей. Да и вообще, я уже предлагал, как нам быть, давай теперь ты.

Самуэль на мгновение замолчал и, уставившись взглядом в точку прямо под уровнем ног, принялся вдумчиво перебирать свои мысли, затем, наткнувшись на нужные слова, он поднял глаза на мистера Томиаса и заговорил так робко и неуверенно, что даже стал заикаться.

– Расскажите, какое самое страшное преступление вы совершили? – внезапно прозвучало животрепещущие вслух, на что мистер Томиас вновь оголился улыбкой.

– Это… хороший вопрос – отметил он и опустил глаза теперь сам. – Мне тогда было чуть больше двадцати. Собственно, молодость и верный друг – это всё, что у меня было. Никаких денег, никакой власти и даже дома. Мы были беспризорниками, шатались по улицам, везде где можно было себя прокормить, когда, одним вечером, какой-то псих подошёл к нам и предложил заработать. Он был что-то, вроде, обделённого любовью, возводил на пьедестал своих мыслей одну женщину, за всю жизнь, в сторону которой не предпринял ни одной попытки заполучить её, устроил настоящий апофеоз в своей голове, а когда она обзавелась семьёй, любовь того переродилась в ненависть. Он стал, размышлять о способах навредить ей за её «измену» и, когда перебрал их все, видимо, остановился на взрыве. Удивительно, но он даже сумел сделать бомбу, а может где-то купил её, я, честно, не знаю. В любом случае, когда спустя время пришёл тот самый момент, он струсил и не смог подорвать её, но зато нашёл тех, кто сможет. Безумец так и подошёл к нам с этой бомбой в рваном пакете, предложил какие-то деньги и бросил пакет к ногам. Почувствовав свой шанс, мы согласились, но со своей стороны захотели большего.

Прежде чем подорвать эту женщину, мы похитили её и потребовали выкуп. Муж оказался не самым успешным и богатым человеком, но пообещал принести всё, что сможет – мы согласились. План был таков, что мы получаем деньги, а затем, когда оказываемся в безопасности, жмём на кнопку пульта и ставим на деле точку. В реальности же, как только это случилось, и палец оказался на кнопке, прежде чем бомба развеяла нутро женщины по воздуху, в подворотню залетела машина, её двери открылись и из салона выскочили две маленькие девчушки. Они узнали в чертах связанной женщины свою родную мать и без промедления бросились к ней. Уверен, мужчина и сам не ожидал этого, как не ожидали и мы, он выскочил сразу за ними, но даже так было уже слишком поздно. Не знаю почему, но я помню те события из салона автомобиля. Наверное, так много думал об этом, что уже перестал отличать свою память от выдумки. Вижу глазами отца, как он в спешки бежит из дома к автомобилю, а две взволнованные дочки, узнавшие всё из телефонных подслушиваний, цепляются за него и умоляют взять с собой. Знаешь же, эти домашние телефоны, ответив на который с кухни, можно услышать, как кто-то говорит в зале или спальных комнатах. Он пытается успокоить их и оставить дома, но они безутешно просятся к матери. Не желая тратить и секунды более, он загоняет их на задние сидения и даже не удосуживается пристигнуть. Это и были те роковые секунды. Пока он разобрался со своим ремнём, девочки уже выскочили и побежали по улице. А потом всё слишком зрелищно, чтобы придумать. Только представь: он стоит, а сверху на него ошмётками падают самые близкие, кровавым облаком, словно хлопья снега опускаются на его голову. Смерть женщины, это наша вина, но смерть девочек мы делим с ним на троих. Денег, вырученных тогда, хватило, чтобы сделать свой старт, в тот момент и зародилась моя нынешняя судьба. К слову, этот человек… он, я думаю, и достоин больше всех убить меня. Но, если ты задумал передать эту прерогативу ему, то знай, сейчас мужчине должно быть лет, примерно, сто семь. Возможно он бы и дожил до этого момента, зная, что его ждёт, но так – вряд ли.