Читать книгу Гнездовье котов - Влад Костромин - Страница 9

Колпино.

5 месяцев до…

«Банки памяти – главный двигатель экономики в нашем постиндустриальном мире. Прямая передача памяти от предков к потомкам создаст неразрывную связь поколений»

По случаю открытия главного Сбербанка памяти. 18 марта 2024 года.

Михаил оглядел небольшую толпу с написанными от руки плакатами «Руки прочь от памяти!», «Память есть частное достояние» и вошел в просторный офис банка. Замялся перед громадным аппаратом «электронной очереди», не зная, какую кнопку нажать на экране.

– Вам помочь? – спросила симпатичная девушка с бейджиком «Карина» – улыбающееся длинноногое дополнение к аппарату.

– Знаете ли… – замялся Михаил, – такое дело…

– Не стесняйтесь, – улыбка стала еще шире, – сюда все по делу приходят.

– Я бы хотел взять кредит…

– Нажмите кнопку «Кредиты».

– Дело в том, что я хочу взять кредит под память…

– Там есть кнопка «The monetization of memories», – посерьезнела Карина. – Нажмите ее.

Михаил получил заветный талончик с номером ММ001.

– Пройдите в VIP-зону, вас встретит персональный менеджер, – продолжила щебетать девушка

Михаил послушно пошел в указанном направлении.

Навстречу бросился сотрудник в строгом костюме.

– Здравствуйте, очень рад, очень! – энергично потряс руку Михаила. – Александр. Решили прикупить память?

– Нет…

– Продать?

– Нет, не продавать. Я хочу кредит взять под память.

– Отличная идея, – радостно потер руки Александр. – Рад, что вы оценили уникальное предложение нашего банка. Как к вам обращаться?

– Михаил.

– Чудесное, просто чудесно. Михаил, может быть, немного кофе?

– Знаете, пожалуй, можно.

– Два черных, без сахара, – нажав на телефоне кнопку, распорядился Александр. – Что привело вас к нам?

– Надоело на дядю горбатиться. Пора о старости подумать.

– Очень здравое решение, – подмигнул Александр. – Так на какую сумму вы рассчитываете?

– ГАЗель хочу купить. Фургон.

– Разумный выбор. Тысяч восемьсот?

– Триста пятьдесят – мне в минимальной комплектации, подержанную.

– Зачем же себя ограничивать? – оторвался от монитора и взглянул в глаза Михаила. – VIP-клиенты «Сбербанка» достойны самого лучшего! Признаюсь, я и сам не прочь погонять. Меня даже называли в определенных кругах «Тающим ветром», если вы понимаете, про что я, – снова хитро подмигнул.

Очередная миловидная девушка внесла поднос с двумя чашечками.

– Пейте кофе. Может быть, капельку коньяка? Для аромата?

– Можно, – совсем смутился Михаил, – но если только по чуть-чуть, для аромата. Я вообще-то не пью.

– Совсем не пьете?

– Жена волнуется, что с сердцем и все дела, – махнул рукой.

– По чуть-чуть, так по чуть-чуть. Желание клиента для нас закон! – достал из стола два хрустальных шота, пузатую бутылку коньяка и шоколадку. Наполнил стаканчики, отодвинув в сторону элегантный поднос:

– За ваш кредит!

Выпили.

– Давно женаты? – едва заметно нахмурился Александр.

– Пятнадцать лет уже, почитай. А что, есть какие-то ограничения?

– Нет, все нормально.

– А как это работает? – спросил Михаил, заметно расслабившийся после коньяка.

– Технические подробности малоинтересны непрофессионалу, – махнул рукой Александр, – все эти облачные хранилища, нейрошунты, наноскопы, МOR-хосты, объемное сканирование памяти…

– Можно как-то попроще?

– Объясню проще: ученые, деверсифицируя инвестиции, в нанотехнологиях, совершенно случайно, открыли возможность переноса воспоминаний. Что-то связанное с квантами и прочими протонами. Банк выкупил перспективную технологию и протянул через Госдуму закон о монетизации памяти, так называемый «The monetization of memories». Теперь любой совершеннолетний гражданин может продать память, обменять, взять под залог памяти деньги и даже положить память на сохранение на депозит.

– Поразительно!

– И не говорите, – кивнул Александр. – Бум по всей стране просто необычайный. Жаль только, что в вашем Колпино никто не рвется воспользоваться чудесной технологией, – неодобрительно кивнул в сторону окна. – Вы первый человек, который решил воспользоваться подобной услугой в нашем отделении.

– И вы просто так готовы дать мне девятьсот тысяч?

– Почему же просто так? Сначала вы заполните кучу анкет, пройдете тесты. Наши специалисты по своим методикам оценят потенциальную стоимость вашей памяти. На основании этого будет рассчитана стоимость ваших воспоминаний и необходимый для кредитного обеспечения портфель. Вы пройдете процедуру извлечения воспоминаний, получите деньги и все.

– И все? А если я не смогу выкупить память обратно? Что с ней станет потом?

– Печально, конечно, – развел руками Александр, – но такова жизнь. Ваши воспоминания достанутся тому, кто их купит.

– А как-же Федеральный закон РФ от 27 июля 2006 года №152-ФЗ «О персональных данных»?

– Отличный вопрос! – похлопал в ладоши. – В полном соответствии с данным законом все, что представляет собой персональные данные, из воспоминаний удаляется. А также все, что попадает под определение военная, коммерческая и государственная тайна.

– То есть, если я, например, знаю код от сейфа, то эти воспоминания будут удалены?

– Бесспорно!

– Но тот человек, который их будет удалять, он же их узнает?

– Ни в коем разе – процесс целиком и полностью автоматизирован и находится под контролем сверхмощного компьютера. Все алгоритмы криптографической защиты воспоминаний проверены и надежны, имеют сертификат ФСБ…

– Понятно. А что, кто-то покупает чужие воспоминания?

– Полно желающих! Очередь расписана уже на двадцать лет вперед. Ходят слухи, – он будто заговорщик понизил голос, – что даже существует «черный рынок» воспоминаний, но я в это не верю. Слишком сложный процесс – в гараже такого не сделаешь.

– А если я возьму деньги, а выкупать воспоминания не стану?

– Представьте, что в вашей жизни больше нет ни нежных рук матери, ни первой сигареты за углом школы, ни первого поцелуя с одноклассницей… Вам понравится такая жизнь?

Михаил задумался…

– Кстати, что в вас такого особенного?

– Особенного? Я обычный муниципальный служащий.

– Негусто, – поморщился Александр, – но что-нибудь же с вами происходило.

– Ну, меня пару раз било током… Один раз утонул – еле откачали… С четвертого этажа упал…

– Знаете, вполне может и прокатить, люди падки на мелодрамы. Ну-с, приступим? – Александр встал, взял из открытого шкафа цветную папку, протянул Михаилу. Подал дорогую ручку, – заполняйте анкету. Ручку можете оставить себе как подарок лично от меня.

Нажал кнопку на телефоне:

– Ярослав, зайди.

В дверь вошел молодой человек приятной наружности в светлом свитере.

– Ярослав, наш главный специалист, – отрекомендовал Александр, – он проведет предварительное тестирование на предмет оценки возможной монетизации вашей памяти, а я пока с вами прощаюсь. Удачи! Если что, то заходите даже просто так.

Михаил и Ярослав вышли. Александр нажал кнопку на телефоне:

– Кто у нас есть из корреспондентов?

– Есть Августа из «Белого вестника», Саша из «Мира травы» и «сладкая парочка» Катя и Даша…

– Пускай все срочно едут сюда. У нас первый клиент на монетизацию памяти! Нужно будет взять интервью.

– Поняла. Вызову.

Александр залпом проглотил коньяк, откинулся на спинку кресла.

– Господи! Первый клиент! А после интервью они валом повалят, косяками пойдут!

Назавтра Александр привычно сидел, закинув ноги на стол и пялился в окно, зевая время от времени. Можно было заняться интернет-серфингом, но сегодня «сетка» накрылась – какие-то технические работы у провайдера.

Раздался робкий стук в дверь.

– Кто там еще?

На пороге стоял вчерашний клиент.

– О, Михаил! – Александра подбросило будто пружиной. Чудом не опрокинувшись вместе с креслом, кинулся навстречу протягивая руку. – Опять к нам? Понравилось? – позволил себе слегка покровительственно улыбнуться, мысленно подсчитывая премию.

– Я вот подумал… – Михаил робко вошел в кабинет.

– Чудесненько, просто чудесненько, – энергично затряс руку клиента, – думать всегда полезно. И что вы надумали? – мячиком метнулся обратно к столу.

– Не буду я память сдавать…

– То есть как? – Александр подумал, что ослышался.

– Вот так. Не буду и все.

– Позвольте, но почему?! – Александр застыл, словно налетев на стену. – Неужели вы нашли более выгодное предложение? Если так, то мы готовы пересмотреть условия…

– Нет, не нашел.

– Тогда в чем дело?

– Знаете, – Михаил переступал с ноги на ногу, – когда я вышел из банка, то увидел рыжего полосатого кота…

– И что? При чем тут кот? Или вы хотите сказать, что вам перебежала дорогу черная кошка? – натянуто улыбнулся, будто из вежливости решив поддержать не совсем уместную шутку. – Но это же кот, да еще и рыжий.

– Нет, я не суеверен, не подумайте. Просто в детстве я жил в деревне. У меня была маленькая кошечка, Капа. Рыженькая такая, с полосками, добрая очень. А потом собака соседская сорвалась с цепи и перекусила Капе позвоночник… Она лежала у меня на руках и мучилась и я… я… я сломал ей шею, чтобы прекратить страдания. И я понял, что больше не буду этого помнить. А еще, жена… я всю ночь не спал, смотрел на нее и только к утру осознал, что все эти пятнадцать лет – их просто не будет. Совсем…

– Да многие бы только рады избавиться от воспоминаний о женах! – в сердцах вскричал Александр.

– Как вы не понимаете, это же предательство!!!

– Скажите честно, вы ненормальный? Вам дают деньги ни за что, а вы нос воротите?

– Мне искренне жаль людей, которые готовы променять пятнадцать лет жизни на деньги, – Михаил гордо вскинул подбородок. – И еще: я вам соврал. Деньги мне были нужны не на машину, а на ЭКО3.

– Это еще что такое? – опешил Александр.

– У нас с женой долго не получалось завести ребенка и мы решили… А я как представил, что у сына будет отец, который не помнит матери. Ни встреч, ни свиданий, ни даже как шли в загс и…

– Да при чем тут ребенок?! Какой к черту загс?! Получите деньги и хоть в казино их спустите! А пока ваш сын вырастет, вы уже успеете столько воспоминаний нахватать, что еще два раза к нам примчитесь сдавать!

– Да как вы можете?!

– Могу, – перестав притворяться, развел руками, – вот могу и все. Это же просто бизнес, ничего личного. И вообще, – поймал вдохновение и начал говорить вкрадчиво, – что такое память по сравнению с ребенком? Только подумайте…

– Мы уже подумали. Вместе с женой. Возьмем ребенка в детдоме.

– Даже на детдомовского вам понадобятся деньги, – отчаянно гнул свое Александр, – А мы можем предложить вам вариант кредита под залог памяти ребенка. Заодно избавим его от дурных воспоминаний о детдоме. Очень выгодный вариант!

Михаил долго молча смотрел на Александра.

– Может быть, те, кто протестует на входе, не так уж не правы! – развернулся и вышел.

– Вот же засада! Какие все чувствительные! А я уже послал заявку. Что делать? – схватился за голову и заметался по кабинету, как рикошетирующая пуля. – Написать, что клиент думает? А что это даст? – вцепился в волосы. – Попросить Ярика запустить вирус в систему и стереть заявку? А если не получится? Будет еще хуже… Могут и безы прийти, – опасливо оглянулся. – А ладно, – махнул рукой и обессилено рухнул в кресло, будто ноги перестали держать, – ничего не остается, сам лягу. Никто ничего не поймет, а премия в карман. Можно будет еще и на бонус раскрутить, – утешая сам себя, добавил Александр и снова закинул ноги на стол. – В конце концов, от этого еще вроде никто не умирал…

Колпино.

1 месяц до…

– Вот и всё, – радостно сообщил Ярослав, снимая с лежащего на кожаной кушетке подопытного мемори-трансформатор – шлем, похожий на тот, что носил злодей Магнето в комиксах. Разве только, что проводков побольше и светодиоды разноцветные мигают. Видимая часть айсберга – остальное оборудование пряталось в шкафах и тумбах. – Наконец-то наш новый клиент. Каково это, Сань, а?

– Что… что случилось? – протер остатки проводящего геля с висков. Посмотрел на неприятного типа в светлом свитере. Бейджик «Сбербанка памяти», Ярослав. Сухо, словно пустынный варан, мозг выплюнул мысль: «Коллега». Конкурент или подчинённый? Друг, приятель, собутыльник, кидала?.. А, чёрт его знает…

– Санёк, ты совсем не аллё? – глянул с весёлым сочувствием. – Сейчас оклемаешься.

– А ты… а где Михаил? Журналисты? – опять нет эмоций. Странно.

– Говорил тебе, что нельзя так далеко забираться, – проворчал Ярослав, возясь с проводками.

– Вы о чём сейчас?

– Давай уже на «ты», – с непонятной обидой бросил Ярослав. – Я же тебя предупреждал, что какое-то время мышление будет страдать.

– Был… был же Михаил, – непонимающе качал головой Александр.

– Пора перестать тебя так часто пользовать, – нахмурился Ярослав, – на первое время дубляжей хватит, а то приедут проверять перерасход по премиальным фондам.

Дубляжи…

Ах, да, дубляжи…

Поразительно, но додумался до всего именно Ярик – тихий мальчик-нейрофизиолог. Именно он продумал систему восстановления памяти. По сути, что он делал? Сканировал восприятие не полностью – выборочно, по какой-то хитрой схеме, а мозг подопытного по оставшимся «якорям» восстанавливал память заново. И можно было перезаписать ещё, а потом ещё, и ещё…

И продать. Вот для этого нужен был Александр.

Казалось бы, пара печатей, доступ к оборудованию – и клиент за клиентом идут сдавать память через добродушного трудягу-менеджера. Это если смотреть на бумаги. А на деле – один и тот же человек по нескольку раз. Но ведь ещё можно продать напрямую, там вообще никакие печати не нужны. Особенно хорошо, если желающие стесняются за таким идти в банк. А такое у Александра тоже было.

– Опять глюки? – понимающе спросил Ярик, привычно протягивая бутылку. Всё же друг.

Александр поморщился.

– Да, ерунда какая-то. Сделку в этот раз заключал, ничего интересного. Переработал, видимо. Что там, в какой раз «счастливое детство» записали?

– В девятнадцатый.

– Хорошо, – Александр поудобнее устроился на кушетке. Картинка потихоньку восстанавливалась, вытесняя недавний рабочий бред. – Как там остальное идёт?

Ярик сверился с записями.

– Скалолазанье не зашло народу, значит, его сдадим в банк под кредит. А вот…

– Нет, – отрезал Александр, сразу поняв, о чём речь. – Больше мы это записывать не будем. Сегодня, по крайней мере.

Помолчали.

– А я тебе говорил, у меня в детстве игрушка была, – зачем-то продолжил Александр, удивляясь себе. – Единственная… Кактус я в шляпе вырастил и таскал с собой. Даже не верю, что было такое…

– А брат? – спросил осторожно, будто на тонкий лед ступая.

– Не было у меня брата!!! – вскинулся. – Не было!!!

– Не было, так не было, – вздохнул. – До открытия ещё часа четыре, ты бы отдохнул, – серьёзно посоветовал Ярик. – А то работы много ещё. То кактусы у него, то драконы белые, – пробормотал в сторону. – Ты поспи лучше, пока восстановительный этап идёт.

«И идёт с каждым разом всё дольше и дольше», – озадаченно подумал нейрофизиолог, подгружая проводки к общему хранилищу и загружая новый memories-файл. – «Надо будет как-нибудь поглядеть, что мы там записали. Но вот это я точно сам смотреть не стану».

Колпино.

…пертурбации…

«Никакого вируса памяти не существует. Все случаи сбоев в работе memories-систем, также как и случаи амнезии, являются провокацией зарубежных спецслужб. Процессы передовой разработки находятся под строжайшим контролем, нет никаких поводов для беспокойства…»

Капа и Миша стояли посреди серой затуманенной равнины, озаряемой частыми сиреневыми и зелеными всполохами.

– И вот это – хранилище памяти: склад осуществлённых мечт и человеческих пороков? – задумчиво поинтересовался Михаил. – Ради этого он меня угробил?

Шерсть Капы довольно встопорщилась и стала удлиняться, струнами вытягиваясь в сторону вспышек.

– Думал, будет зрелищнее. Ну-ка, посмотрим, что у нас тут…

Колпино.

…6 месяцев после

Серые городские развалины, ветер гоняет обрывки пластиковых пакетов и денежных купюр. Полосатый рыжий кот, совершенно не страдающий от исчезновения людей, сноровисто ощипывал ворону, время от времени косясь на разбитую витрину банка.