Читать книгу Шиза, Хром и всякая хтонь - Влада Багрянцева - Страница 7

– …И он такой – пжиу, пролетает мимо меня, буксует, бампером мне прям по коленкам чиркает, потом такой вжух дугой – и мордой передо мной разворачивается!

– Да ты гонишь!

– Да я те отвечаю!

– О! Белоснежка! Падай.

Бабай, чей голос слышался еще с лестницы, хлопнул по пустому стулу рядом с собой, и Хром уселся ужинать. Происходящее было шизец как странно: вчера этот малец коротнул его током, а сегодня как ни в чем не бывало лыбился, наваливая ему в тарелку картофельного пюре и котлет из большой тары, похожей на супницу. С другой стороны тяжело плюхнулся довольный Толик – новый кореш Хрома, и притащивший его за общий стол. Напротив сидели Леший, Винни и Шиза. Нового пацана, с которым Бабай громко общался, Хром видел впервые, хотя сразу узнал по необычному внешнему виду: аккуратно подстриженный и причесанный, в идеально белой рубашке без единой складочки, он он будто попал в эту реальность из другого мира – настолько сильно отличался от окружающих. Но «внутри», тем не менее, был очень близок всей шайке по духу и общему прошлому, что сейчас выдавала разве что его речь, но не манеры. В списке имен, найденных Хромом на двери ванной на этаже, этот, вероятно, и значился «Дипломатом». Оставался еще Антошка – рядом с его именем там ручкой был пририсован седан. С каждым часом, проведенном среди них, Хром все больше погружался в некий сюр происходящего. Получалось, если верить этому забавному списку дежурных, учитывая Шизу, которого в обязанных мыть сортиры очевидно не было, в доме всего их жило семеро. И, конечно, Хром среди них и был той самой «Белоснежкой», что при обычных обстоятельствах точно бы повеселило. Очередное дурацкое совпадение можно принять за знак, а можно и не принять. Сейчас он сидел за одним столом с этими придурками, ел их еду, слушал их базар, а до этого мылся в их душевой и натягивал на себя пожалованную с девчачьего плеча розовую футболку «Барби». Потому что неюзанная, как пояснила Винни, коварно улыбаясь. Одна баба на весь дом, и та над ним издевалась. Винни, конечно, не по доброте душевной ему помогала – еще и сигареты выдала – а за ответную услугу. Хром пообещал отдать должок, как они разберутся со своими проблемами, а он сам вернется домой целым и подлечится. Из-за простуды и приглушенных обезболом травм ему туго соображалось, поэтому Хром кивнул новым и старым лицам, негромко поблагодарив, а дальше пасть разевал только для приема пищи, наблюдая за остальными и стараясь не вмешиваться. Надо будет – спросят.

– Так что вот, где настоящий мэджик, а не эта ваша вся херобора, – продолжал Дипломат. – Гадалки, экстрасенсы… Сову на глобус натягивают, чтобы кэсов срубить.

– Им-м-менно, – подал голос куривший до этого молча Шиза. – Заливает наш В-Вася, а вы п-поверили.

На этих словах встрял Толян:

– Да ни хрена, Шиз, он откуда-то всякое такое знает… – и, покраснев, заткнул себя котлетой, чтобы не разболтать свои секретики, которые Хром парой часов ранее на картах раскрыл. Дипломат в ответ на это саркастично усмехнулся:

– Пф! Тоже мне коммерческие тайны, Толян. У тебя на фейсе написано – хелп, айв хэд ноу секс виз э гёрл синс ласт йер.

– Слышь! – возмутился тот, покраснев еще гуще и замахнувшись куском хлеба в его сторону.

Шиза шикнул, что кидаться едой запрещено, и все снова уткнулись в свои тарелки. Бабай отчего-то тоже покраснел и помалкивал, но Винни тихо продолжила мысль:

– Он про Беса знал. И про Кирюху.

– Да подслушал просто, – отмахнулся Дипломат.

Видно было, как напрягся в этот момент Шиза, но ничего не сказал.

– И про то, что последнего Антоша нашел, и его переклинило, – добавила Винни.

В воцарившейся ненадолго тишине теперь только и было слышно, как ложки стучали по посуде, потом одна за другой чиркали зажигалки и скрипели, словно нервы, деревянные стулья.

– Все равно не верю, – с сомнением произнес Дипломат. – Может, бабка у него цыганка была. Вы же знаете, как эти вещи делаются, типичный фрод. Мошенничество, короче. С целью обманным путем завладеть твоим имуществом или финансами. Помнишь, как на собеседовании говорят, мол, «продай мне эту ручку». А их там учат говорить, что родовое проклятье у тебя, потом и почку продать заставят, и хату переписать, займы взять, как лошков, разводить учат, короче.

– Хто уфит? – спросил с набитым ртом явно заинтересовавшийся Леший. Хром усмехнулся: этот точно во что угодно готов поверить. И почку продать, даже собственную.

– Кто-кто… Мамка твоя! – бросил Бабай.

Все заржали, а Леший обиженно уткнулся обратно в тарелку и пробубнил:

– Не моя, а твоя, на.

Все снова заржали еще громче. Даже Хром хмыкнул себе под нос – у Бабая явно имелись корни той народности, где любят позолотить себе ручку.

– Ну да, – фыркнул тот, – мы же с Белоснежкой прямо близнецы однояйцовые.

– Только он с парадного, а ты с шоколадного, – добавил краснючий Толян, вытирая выступившие от смеха слезы. – И вообще, чем бог не шутит, прикинь, если вы братья. А он просто, как у негров бывает, бракованный родился.

Хром несильно пнул его под столом ногой:

– Херни не неси.

– Кстати, слышь, Белоснежка, а вот бог есть? – не растерявшись, Бабай перевел тему.

– Слы-ы-ысь, а воть бох есь? – закривлялся Шиза, вскочив из-за стола и подхватывая бутер с его тарелки. – Я д-да, есть, вот он, п-перед тобой, ваш царь и бог.

– А пришельцы есть? – проигнорив выпендреж Шизы, спросил Бабай снова, но тот и здесь встрял:

– А к-к-как же. Ты где, Бабай, вообще т-таких бесцветных людей в жизни в-видел?

Он подошёл совсем близко, вклинившись между ними, схватил Хрома за подбородок пальцами и, развернув к себе, с нездоровым любопытством заглянул ему в глаза:

– Сука, даже ресницы. У вас с Винни о-один на двоих па-па-парикмахер, что ли, не п-пойму.

Хром молча выдохнул сигаретным дымом прямо ему в лицо. Как вообще такого вывести из себя? Вот и сейчас, когда он рассчитывал получить хоть какой-то встречный наезд, Шиза лишь клацнул зубами в пустоту аккурат перед его носом. Возможно, он все-таки даже обдумывал этот ответ и успел бы сказать что-то колючее, как и его взгляд, но Винни отвлекла его внимание, спросив:

– Ты Антоше отнесешь или я схожу?

– Я.

Шиза, взяв глубокую тарелку, положил в нее пюре, пару котлет и кусок хлеба. Вышел, так и не доев свое, но Хром почему-то не сомневался, что вернется и доест – в этом доме отношение к еде было почти священным и выбрасывать ее запрещалось. Хром снова нашел глазами большую плетеную корзину в центре стола, доверху забитую конфетами, пряниками, печеньем и темно-бордовыми, сладкими на вид яблоками. Он точно знал, что достается отсюда что-либо очень редко: каждый мог купить себе и конфет, и пряников, и яблок, и пирожных почетче и подороже, но вот эта корзина была важным элементом дома. Не первый год.

– Антон – у него проблемы со здоровьем? Не ходит? – поинтересовался он, и Дипломат хмыкнул:

– Говорю ж, разводила. Вот так инфу собирает, а потом юзает в корыстных целях. Мошеннические действия, между прочим, – штраф до ста двадцати тысяч рублей.

– Это если злоупотребление доверием с целью хищения чужого имущества, – поправил Хром. – И факт хищения пока еще не доказан. Это раз. Два – мне плевать, что обо мне думают другие люди. Главное, что я знаю про себя сам. Я не вижу все и про всех сразу, я же не сверхчеловек. Только если приложу усилие.

– Антон – он у нас с особенностями, все новое его пугает, особенно новые люди, – пояснила Винни. – А ты не обращай внимание на этого умника, он любит доколебаться.

– Слушай, Белоснежка, а давай на практике докажешь, а? – снова воодушевился Бабай. – Как в экстрасексах этих, человека по фото описать с закрытыми глазами или предмет найти спрятанный. А мы тебя за это возьмем с собой вечером сериал смотреть про зомбаков.

Хрому захотелось даже глаза закатить, просто предложение на миллион.

– Умеешь мотивировать, конечно.

– А давай ты меня найдешь, на? – воодушевление от Бабая передалось и Лешему. – Как мужика в багажнике искали, только не в багажнике.

– Да тебя и я найду за две минуты, – фыркнул Дипломат.

Хром в который раз оценил белизну его рубашки и сказал:

– Ладно. Поиграем в ваши прятки. Только я сам выберу кого искать.

Доказывать что-то кому-то он не собирался, этот этап остался полжизни назад, когда пытался объяснять людям, кто он и как живет, и ни разу это не кончилось ничем хорошим. Однако в этом доме ему предстояло пробыть еще неизвестно сколько времени, поэтому требовалось занять себя хоть чем-то. Что-что, а роль циркового пуделя он на себя точно еще не примерял.