Читать книгу Мой враг, моя любимая - Влада Южная - Страница 4

Не на такой исход Ивар рассчитывал, когда планировал небольшую разведывательную операцию.

В последний раз он попадал в подобную заварушку лет в пятнадцать. Угораздило же тогда нарваться на охотничью облаву неподалеку от гетто, куда Ивар с друзьями тайком пробирался к местным девчонкам. Охотники загнали мальчишек в подвал какого-то полуразрушенного строения и принялись забрасывать дымовыми шашками, надеясь выкурить по одному. Ивар пошел первым и, глотая слезы от едкого дыма, притворился напуганным городским мальчиком, которого заманили сюда коварные лекхе. Убедившись, что фамильяра у него нет, охотники развесили уши и купились на историю. Пока Ивар водил их за нос и тянул время, его друзья нашли выход с противоположной стороны здания и сбежали.

Жаль, что теперь все не разрешилось так просто. Он сам подставился, схватившись за проклятый кусок железа на шее охотницы и выдав этим себя.

Почему же никто в городе не знал, что у охотника есть дочь?! Ивар потратил целые две недели, ошиваясь по местным барам и беззастенчиво пользуясь тем, что без фамильяра его принимают за обывателя. Старая проверенная уловка. Он посидел с кружкой пива неподалеку от одной компании, дал «на лапу» бармену в другом заведении и прикинулся наемником в поиске работодателя. И вот уже выяснил, что на месте глухомани, где когда-то располагался отчий дом, теперь находится заповедник, а по факту – закрытая территория с вооруженной охраной. Даже примерное количество людей сболтнули. Не стала тайной и цена на оружие. Но ни одна живая душа не призналась, что в доме обитает дочь охотника.

Ему всего-то и надо было, что разведать местоположение жилы! Никто не знал достоверно, где она находится, кроме покойного отца. Ивар мог только догадываться, что заповедник вокруг его дома соорудили не зря. Он вернулся бы позже, тщательнее подготовленным, с приличным количеством людей, и отнял бы то, что полагалось ему по праву рождения.

Но все карты спутала какая-то девчонка!

Ивар, конечно, сам допустил оплошность. Стоило влезть в комнату – и перед глазами поплыли неясные видения прошлого: скрип ступеней лестницы, чей-то плач, выстрелы. Всю жизнь ему говорили, что он слишком мал, чтобы помнить, но в тот момент воспоминания, казалось, сами ворвались в его голову и ненадолго выбили из колеи.

А потом появилась она.

И Ивар второй раз подряд оказался выбит из колеи. С первого взгляда. Он сам не ожидал, что внутри все так внезапно оборвется, стоит только посмотреть на перепуганную пигалицу с опасной игрушкой в руках. Глаза девчонки были расширены от страха, а над верхней губой выступила испарина. Да сколько ей, вообще, лет? В первый момент он даже, грешным делом, принял ее за горничную. Правда, быстро отмел эту абсурдную версию. Она держалась слишком по-хозяйски в комнате, которая когда-то была его детской. А еще Ивар успел заметить все эти женские штучки: зеркала, косметику, украшения. Нынешняя владелица комнаты отчаянно храбрилась, но Ивару хватило двух секунд, чтобы заметить, как ходит ходуном дуло пистолета. Он мог бы сразу же обезоружить ее. Не стал делать этого лишь потому, что побоялся не совладать с собой в порыве и переломать ей пальцы. В ушах еще звенели выстрелы и крики из его прошлого.

Девчонка оказалась хорошенькой. В ее густые каштановые волосы хотелось зарыться лицом, а пухлые губы так и манили для поцелуя. Ивар успел оценить стройные ножки и высокую грудь. Он сам не ожидал, что ему так отчаянно захочется вонзиться в ее влажные глубины до самого предела. А когда она назвала имя отца, захотелось ее придушить. К своему ужасу Ивар даже допустил мысль, что оба этих действия он мог бы проделать одновременно и получить двойное удовольствие.

Он тихо выругался, когда пришел в себя после сильного удара в висок и обнаружил, что его, как свиную тушу для разделки, подвесили за руки на толстой нижней ветке одинокой сосны чуть поодаль от дома. С места, где Ивар болтался, открывался вид на хозяйственные постройки и окна второго этажа. Машины охотников, те самые, которые он видел, когда занял наблюдательную позицию на холме, стояли у въезда во двор.

Он попробовал пошевелиться и невольно зашипел. Запястья горели, охваченные кандалами, а пальцы ног едва касались земли. Плечевые суставы саднило от необходимости удерживать на руках собственный вес. А еще его раздели. Оставили, в чем мать родила. Ивар прекрасно понимал, почему. Если его не убьют до заката, а решат просто бросить в таком виде здесь, то ночью он сам замерзнет насмерть. Разница дневных и ночных температур была весьма ощутимой в этих местах.

Мелькнула паническая мысль: что с его друзьями? Где Байрон и Лекс? Живы ли они? Успели ли удрать от охотников, как и планировали? Ведь он просил всего лишь послужить приманкой, отвлечь, пробежаться вдоль периметра и тут же уходить лесом, ждать его возвращения в условленном месте, возле машины.

Ивар попробовал оглядеться, но увидел только двух верзил в кожаных куртках, рассматривавших его со стороны, как диковинное животное. Впрочем, для них он и считался самым настоящим животным, несмотря на то что не имел шерсти и выглядел как человек. Если бы они поймали волка и подвесили за лапы, то наверняка так же изучали бы добычу, ее размеры и окрас.

Заметив, что пленник очнулся, оба охотника приблизились. Ивар быстро отвел взгляд, уставившись прямо перед собой. В отличие от своих соплеменников, видавших в жизни разве что стены гетто, он довольно много времени провел среди таких, как эти двое, и инстинкт самосохранения настойчиво твердил, что нарываться по пустякам не стоит.

У него слишком грандиозные планы возмездия, чтобы губить все из-за собственной глупости.

– Как тебя зовут? – один из охотников хлестнул Ивара по щеке. Удар не сильный, скорее предупреждающий, что в случае неповиновения последуют другие, уже более весомые.

Ивар на мгновение перевел взгляд на охотников. Коротко стриженные виски и затылки, свирепо выдвинутые челюсти. Обычные представители когорты, считающей себя хозяевами мира. Но глаза… что-то в лицах мучителей показалось Ивару знакомым. Что-то неуловимое. Он силился это понять и поэтому засмотрелся дольше, чем хотелось. Следующий удар был уже не ладонью, а кулаком.

– Глухой? Имя!

Ивар снова напустил на себя отрешенный вид, поймав кончиком языка каплю крови в углу губ.

– Молчит, – прокомментировал второй охотник, на полголовы ниже.

– Заговорит, – уверенно ответил первый, а потом снова обратился к Ивару. – Как ты пробрался к дому? Как прошел мимо видеокамер по периметру?

Ивар мог бы поведать, как ледяная вода реки заставила онеметь все, что у него имелось ниже пояса, пока он брел вверх по течению со свертком своей одежды на плече. Но вместо этого только многозначительно отвел взгляд в сторону. Если убийцы не догадаются сами, а ему удастся все-таки вырваться, подобный запасной путь еще пригодится.

– Думаю, по-хорошему не получится, – прищелкнул языком первый охотник.

– Отец же сказал не трогать его самим! – поторопился возразить второй.

Ивар напрягся. Отец. Не тот ли это человек, чью шкуру Ивар так отчаянно мечтал спустить?

– Не трогать?! – взревел первый. – Да он напал на нашу сестру! Когда нас не было рядом. Кто знает, что он собирался с ней сделать? Ему за это яйца мало отрезать!

Сестру. Вот почему глаза показались знакомыми. Эти два амбала – братья той девчонки, при мысли о которой Ивар испытывал отвращение вперемешку с желанием поиметь. Он точно знал, что сделал бы с ней, будь у него возможность. Уложил бы на спину, раздвинул ей ноги и вонзился между них без всякой жалости. А потом лично вырвал ей сердце. Проклятая семейка, где каждый – его, Ивара, персональный враг.

– Кира может за себя постоять, сам знаешь. И она сказала, что у него не было фамильяра, – напомнил второй.

Упоминание женского имени заставило Ивара снова прислушаться к разговору.

– До того, как она надела кандалы? – не поверил первый.

– До того, – кивнул его собеседник.

– Но… как?!

Охотники недоверчиво покосились на Ивара. Выражением лица он в очередной раз дал им понять, что они могут играть в угадайку, сколько душе угодно. Все равно им запретили его трогать, и это давало преимущество. Но что будет, когда придет их так называемый отец? Ивар старался пока не думать. Один раз, в детстве, он столкнулся с убийцей – и выжил. Второй раз он просто обязан это сделать!

– Дай-ка, кое-что попробую… – первый охотник выхватил из-за голенища сапога небольшой нож и шагнул в Ивару.

Грудную мышцу пронзила резкая боль, когда лезвие рассекло кожу. Ивар непроизвольно дернулся и замычал сквозь стиснутые зубы. Струйки крови защекотали живот, несколько капель шлепнулось на бедро.

Охотники с интересом уставились на его тело.

– Заживает… – почему-то шепотом прокомментировал второй и округлил глаза.

– Он же в кандалах! – поморщился первый и на всякий случай посмотрел наверх, туда, где были стянуты руки Ивара.

– Он в кандалах, – подтвердил второй, – они обессиливают его! Как он исцеляется сам и без фамильяра?!

Их недоумение вполне можно было понять. Фамильяры не только защищали своих хозяев, но и обладали способностью залечивать их раны, делиться своей неиссякаемой жизненной силой. Правда, проклятое железо из особенной руды лишало возможности призвать фамильяра. Скованный лекхе оставался беспомощным, слабым и лишенным своего непобедимого помощника, который просто-напросто исчезал. Поэтому тех, кого не желали убивать сразу, охотники заковывали. Это давало им возможность вдоволь поиздеваться над жертвой, которая не могла ничего сделать в ответ. Ивару доводилось видеть то, что оставалось от лекхе после подобных издевательств. Стоило только забрести в какую-нибудь глухомань – и вуаля. Но Ивар мог поклясться, что такого экземпляра, как он, его враги еще не видывали. С детства он научился по максимуму использовать свое преимущество, и теперь осталось только придумать, как выкрутиться в очередной раз.

К этому времени его кровь уже перестала течь, и остался лишь легкий дискомфорт от влажных следов на коже, обдуваемых ветерком.

– Может, кандалы на него не действуют? – с сомнением предположил первый.

– Да как не действуют?! Кира бы с ним не управилась без них. Даже с помощью Михалыча. Смотри, какие бицухи нарастил.

Ивар подавил желание рассмеяться врагам в лицо и только наблюдал за их попытками строить версии. Правда, желание смеяться быстро пропало, когда охотник убрал нож обратно и выхватил из-за пояса другой, потяжелее.

– А если так?

Ивар дернулся и едва не взвыл от прикосновения особого железа. Казалось, его полоснули жидким огнем. Крови было больше, и боли тоже. Ненависть к мучителям просто захлестнула мысли, уронив на глаза красную пелену. Он представил, как вырывает им глотки, одному за другим, и принялся прокручивать эту картинку в голове снова и снова, чтобы не сойти с ума и цепляться хоть за какой-то ориентир.

– Не заживает, – с довольным видом подытожил первый, поигрывая ножом.

Второй склонился и изучал рану. Скосив глаза, Ивар мог видеть его темноволосую макушку у своей груди.

– Заживает, – наконец протянул охотник после минутного созерцания, – только медленно…