Читать книгу Голос демона - Владарг Дельсат - Страница 4

Наказания действительно исчезают, а с ними постепенно сходит на нет и страх, но вот учителки явно чего-то боятся. С каждым днём они боятся всё сильнее, и мы это, конечно, чувствуем. Новости до нас не доходят, но, глядя на то, какой напряжённой возвращается с работы мама, я понимаю – всё непросто. При этом, конечно, стараюсь успокоить и младших, и Светку. А ещё мне начинают сниться кошмары.

Почти каждую ночь мне снится один и тот же сон – страшный демон, выглядящий, как историчка, вывернутая наизнанку, скалясь своими страшными клыками, хватает Диану и Маришку, чтобы впиться в них зубами. Это настолько страшно, что я просто подскакиваю на кровати, не в силах выдержать этот сон. Мне кажется, что Барьер уже пал, и жуткие вывернутые идут к нам.

Мамочка успокаивает меня, давая какое-то лекарство, от которого я сплю спокойнее, конечно, но напряжение растёт, и я его чувствую. Ничего не могу поделать с собой, ощущение беды всё сильнее. Но пока вроде бы всё спокойно. Поэтому утром я собираюсь в школу, уже не опасаясь за свою филейную часть. Только кажется мне, что пара недель не зачеркнёт столетие слёз, но это мнение я держу при себе, потому что – кто знает…

– Слышали? Всех космонавтов отозвали, – слышу я разговор двух наших кумушек. Они собирают слухи, зачастую выдавая их за информацию, поэтому верить им можно только ограниченно.

– Говорят, корабли вышли к Барьеру, – раздаётся другой голос. А вот это серьёзно, Зара языком трепать не любит.

– Демоны прорвутся? – интересуется Светка у меня, как будто я знаю всё на свете.

– Ну что ты! Конечно, нет, – улыбаюсь я ей, держа себя в руках из последних сил.

– Сегодня мы поговорим о том, что нужно делать в случае внезапного нападения, – вместо истории к нам приходит завуч. – Вы запомните всё, что я вам скажу.

Угроза в её голосе такая, что всё и так становится понятно. Попробуем только не запомнить – пожалеем, что на свет родились. Поэтому мы внимательно слушаем лекцию о поселковом убежище, куда и как бежать, какой сигнал служит для общей эвакуации, а какой – только предупреждает. Я слушаю завуча, понимая – всё очень-очень плохо, трудно было бы не понять…

– Тренировки будут проходить три раза в неделю, – говорит она нам на прощанье.

Стоит только ей выйти, как в классе поднимается жуткий галдёж – все начинают делиться мнениями по поводу услышанного. Те школьницы, у кого родители во Флоте или Полиции, подтверждают слух об отзыве всех. Значит, можно считать, что Барьер доживает последние дни или даже часы. Вопрос в том, почему его нельзя починить, но нам никто на него не ответит. Сдаётся мне, что Барьер не мы устанавливали, а кто-то другой, которого сейчас уже нет, поэтому и нельзя починить – никто не знает, как именно.

– Что делать будем? – интересуется Светка у меня, как будто я – заместитель мамы.

– Что сказано, – вздыхаю я в ответ. – Главное, чтобы младшие целы были. Кто-то из нас двоих будет их домой провожать, чтобы, если что…

– Чтобы не запаниковали, – кивает сестрёнка, знающая, что я её прикрою перед училками, если что.

Но я думаю, у училок какое-то подобие мозгов всё-таки есть, поэтому логично, что после таких новостей мы будем провожать младших. Переглянувшись, отправляемся на следующий урок, но даже математика в голову не лезет. Ничто не лезет в голову, совершенно. Все мы понимаем: такие инструктажи не к добру. И как ни странно, учителки понимают, что нам совсем не до уроков, не орут и не пугают.

Математичка просто прерывает урок, смотрит, кажется, на каждую из нас долгим взглядом, вздыхает и садится за стол. Она некоторое время смотрит в окно, о чём-то думая, а затем поворачивается к нам. Мы сидим за партами тихо, овоид класса будто наполнен этой тишиной. Так же тихо помаргивают на стенах портреты знаменитостей, формулы-подсказки…

– Мне тоже страшно, – признается учителка. – Даже очень страшно, потому что демоны – это конец всего сущего. Но если у вас есть шанс выжить даже в рабстве, то у меня такого шанса нет, и я знаю это.

– Почему это? – удивляется одна из учениц – Алька, по-моему.

– Потому что я никогда не склонюсь перед демоном, – отвечает она нам. – А вас можно заставить, напугать, пригрозить…

– Как заставить? – не понимаю я.

– Например, болью, – отвечает мне математичка. – Или угрозой твоим младшим… Подумай.

Я задумываюсь и понимаю: она права, за младших я что угодно сделаю. Просто за одну призрачную надежду их спасти. Не хочу оказаться перед таким выбором. Просто не хочу. Но когда я почти впадаю в панику, резко и тревожно гудит сирена. Она набирает силу, отчего я подскакиваю на месте, а потом бегу в сторону корпуса младших. Мне наплевать на все инструкции, я бегу к ним, ещё не сообразив, что тревога вряд ли настоящая.

Я успеваю, потому что Дианка и Маришка тоже наплевали на всё, что им говорили, побежав к нам. Я подхватываю на руки Маришку, рядом Светка делает то же самое с Дианкой, и мы быстро-быстро бежим в убежище, чтобы буквально влететь в него промеж закрывающихся дверей.

В убежище я впервые, но ничего примечательного в нём нет – квадратные ячейки от пола до потолка, серые стены, широкая дверь санитарных удобств, и всё. На двери удобств – пиктограмма с писающим ребёнком, чтобы не перепутали. На середину убежища выходит директриса, смотрит на нас как-то слишком уж предвкушающе, после чего начинает пугать. Она говорит о том, что здесь должна быть полная тишина и покой, потому что здесь такие стены, изолирующие. Ну и ещё рассказывает о том, что тут наказывать можно, что учителки с удовольствием и проделают, если… Я сначала пугаюсь, но потом задумываюсь.

Если бы у них действительно была такая возможность, то они не отменяли бы наказания, а просто водили провинившихся сюда. Значит, или нас пугают, или у них появилась сейчас какая-то новая возможность. Но я всё же думаю, что нас просто запугивают, и всё. Непохоже, чтобы у них была такая возможность. Зачем это нужно, мне вполне понятно, но, конечно, неприятно…

Из убежища нас выпускают часа через три. Младшие уже очень голодные, а я задумываюсь. Мне очень не нравится всё, что происходит, потому что напоминает просто панику, а паниковать я не люблю, особенно толпой. Значит, нужно иметь с собой еду для младших, раз учителки об этом не думают. Ну и ещё игрушки какие-нибудь, чтобы было малышкам чем заняться, и они не боялись. Да, так и сделаю!

***

Светка давно уже увела младших домой, а я всё отдуваюсь. Опрос у нас по строению мира, поэтому на отсутствие сестрёнки, конечно, порычали, но не сильно. Мы уже привыкли и к тревогам, и к тому, что все нервничают. Хотя именно нервничать люди почти прекратили, потому что человек привыкает ко всему. Вот и я привыкла, и мама, кажется, тоже.

Новостей в последнее время нет, только отчего-то всё тревожнее спать и мне, и малышам. Они всё чаще спят с нами, потому что сны нехорошие у всех, как предчувствие какое-то. Но пока вроде всё спокойно, нет ни плохих, ни хороших новостей, кроме побледневшего серпа Луны-2. Но мало ли отчего он побледнел? По крайней мере, я себя в этом убеждаю, хоть и готова к сегодняшнему опросу. На небе как раз сверкает его тема.

– Итак? – выразительно смотрит на меня учителка.

– Луна-два есть отражение Луны в зеркале Барьера, – заученно рассказываю я. – Фактически она служит индикатором состоя… – именно в этот момент я бросаю взгляд в окно, где на ясном дневном небе видимый мне серп Луны-2 исчезает прямо на глазах.

– Что же ты замолчала? – едко спрашивает меня учителка, а я пытаюсь осознать увиденное, что мне даже не сразу удаётся.

Но в следующее мгновение меня охватывает паника, я резко срываюсь с места, не слушая окрика, ведь исчезновение Луны-2 означает падение Барьера. Я всей душой чувствую, что мама и сестрёнки в опасности, потому со всех ног бегу домой. Я бегу, а вокруг нарастает звук сирены, но я не слушаю его. Мамочка уже должна быть дома, я успею, я должна!

Именно в этот самый момент раздаётся странный звук: «Вжух!», за ним ещё один такой же, и ещё один. Краем глаза я замечаю, что дома слева и справа просто исчезают, но я искренне надеюсь, что мамочка и сестрёнки успели убежать. Я почти взлетаю на наш холм, но… Нашего дома нет! Даже травы нет вокруг него, просто голая скала.

Не понимая, что произошло, на негнущихся ногах я подхожу к ровному скальному кругу, и тут до меня доходит: раз я не встретила мамочку и сестрёнок, значит, они оставались дома. Они оставались…. А дома нет, только скала… Значит, их тоже больше нет?! Я падаю на колени в самом центре этого круга и просто кричу от боли. Мамочка… Светка… Дианка… Маришка… Их больше нет?!

Не помню, что происходит потом. Отрывочные картины – чьи-то руки, госпиталь, судя по обилию людей в форме – флотский, какие-то уколы… Я бьюсь от боли внутри себя самой, не в силах осознать и пережить свою потерю. Но ведь тел я не видела, может быть, они живы? Именно эта мысль придаёт мне сил. Я медленно беру себя в руки, очень медленно, но, видимо, судьбе угодно меня бить о камни плохих новостей.

– Уцелело не более десятка человек, – слышу я чей-то голос. – Судьба остальных неизвестна.

Это значит, что школу накрыло тоже, не помогло, значит, убежище. Разговор отдаляется, а я пытаюсь понять, как такое стало возможно. Это, наверное, непредставимо, но я попробую. Вывернутые прорвались сквозь Барьер, решив забрать в рабство всех людей. Или даже съесть. Чтобы никого больше не было, а только вывернутые. Наверное, так… Но если в рабство, то они живы? Почему, ну почему я не успела?! Я должна была быть с ними! С ними там!

Это очень страшно – не знать, живы ли самые близкие люди. Очень, просто запредельно страшно, потому что… Это невозможно пережить, невозможно принять, просто невозможно, и всё!

– Ты уже можешь вставать, – говорит мне усталая целительница. – Пойдём, с тобой хотят поговорить.

– Хорошо, – внутри загорается робкая надежда, хотя на что я надеюсь?..

Я встаю, натягиваю на себя поданный мне комбинезон и иду, куда сказали. Мне кажется, из меня вынули какой-то стержень и выпустили весь воздух, потому что сил двигаться как-то очень мало. Мы идём по тускло освещённым серым коридорам, навстречу попадаются какие-то люди в форме, но я не смотрю на них, у меня просто нет сил.

– Великая, – обращается к кому-то целительница, – вот, последняя. Элькой зовут.

– Элька, подойди ко мне, – слышу я властный голос.

Подняв голову и делая шаг, я осматриваюсь. Вокруг меня – круглый зал с серебристыми стенами, сплошь в каких-то огоньках. Прямо напротив меня стоит та, кого назвали Великой – высокая особь с серебряными волосами и зелёными глазами. Чуть поодаль я замечаю диван, занятый двумя такими же, как я – школьницами на вид, но я их не знаю, возможно, на класс ниже или даже выпускницы… Они просто смотрят перед собой остановившимися глазами и ничего не говорят.

Но эту особь явно не зря называют именно Великой. Она просто с ходу начинает рассказывать нам историю Барьера, и эта история отличается от известной мне. Оказывается, демоны не передохли, всё случилось иначе: люди решили освободиться от демонов и построили отражение мира, в который и убежали, отгородившись Барьером. Но сейчас Барьер пропал, потому миры могут слиться, отчего у нас и нет выбора… Правда, про выбор я не поняла, но, думаю, этого и не надо.

– Мы пошлём вас по реке времени на сто лет назад, – сообщает мне Великая. – Вы донесёте нашу весть, отчего будут приняты меры, и Барьер не будет разрушен, а подлые демоны посрамлены.

– А почему нас? – удивляюсь я, но потом понимаю, почему – у нас больше никого нет, поэтому нас и не жалко.

Нашего согласия никто не спрашивает, нас просто ставят в известность. Спасибо, хоть не отправляют с нуля, а сначала рассказывают и показывают всё, что было сотню лет назад. Нас троих учат, при этом наказания следуют за любую, даже самую малую ошибку, отчего скоро я просто боюсь сделать что-то не так.

Кажется, те, кто должен нас подготовить, хотят сделать это как можно быстрее, поэтому не дают понимания, а просто вбивают в наши головы последовательность действий. Именно вбивают – до автоматизма, хотя я уже визжу от одного вида инструктора – так мне страшно. Просто невероятно жутко мне… Моника и Берта – так зовут других девочек – реагируют похоже, а спим мы втроём, обнявшись, потому что инструктора боимся намного сильнее всех демонов, вместе взятых.

– Вот и закончилось время подготовки, – однажды сообщает нам инструктор. – Сейчас вы получите последние напутствия и отправитесь на планету, чтобы выполнить ваше предназначение! Помните: вы – все, кто у нас есть, и если у вас не выйдет, человечество обречено!

Последними напутствиями ожидаемо оказываются именно настолько болезненные «внушения», что мы ничего от боли не соображаем. Я не понимаю, как оказываюсь в космическом челноке, как он идёт на посадку, а потом… Какой-то очередной зал, полный людей, меня вытряхивают из одежды, буквально срывая её, но мне уже всё равно, затем укладывают в какую-то ванну, но, когда злобно улыбающаяся особь нажимает синюю кнопку на стене, я слышу крик:

– Демоны! Демоны! – в этот момент всё вокруг вспыхивает нестерпимо ярким светом.

Мне становится ещё больнее. Эта боль заполняет всё вокруг, она проникает в каждую клеточку моего тела, я бьюсь, кажется, крича изо всех сил, но меня никто не слышит. Дверь в зал падает, и за ней обнаруживается настоящий демон с железными, отливающими серебром, руками. Он с лязганьем входит в этот самый зал, но в этот момент какая-то сила подхватывает меня и… всё исчезает в бешено вертящемся вихре.