Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
ВВЕДЕНИЕ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПЕРМСКИЙ ТЕКСТ В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ: СТРУКТУРА, СЕМАНТИКА, ЭВОЛЮЦИЯ
ГЛАВА I. ПЕРМЬ КАК ТЕКСТ
§ 1. Текстовый статус Перми
§ 2. Парадигматика пермского текста
«Башня смерти»
Три сестры
Ермак
Кама
Камский мост
§ 3. Синтагматика пермского текста
§ 4. Структура пермского текста: модели и образцы
ГЛАВА II. ИСТОРИЧЕСКОЕ ФОРМИРОВАНИЕ СЕМАНТИКИ ПЕРМСКОГО ТЕКСТА
§ 1. Имя как проективная модель семиотической истории города
§ 2. «Слово о житии и учении святого отца нашего Стефана, бывшего в Перми епископом» Епифания Премудрого как инициальный текст Перми
§ 3. Идея «Пермского собора» в культурном самосознании Перми рубежа Х1Х–ХХ веков
§ 4. Биармийско-чудской миф как ключевой субтекст пермского текста
§ 5. Город-фантом (на материале путевого очерка Х1Х века)
ГЛАВА III. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ПЕРМСКОГО ТЕКСТА В КУЛЬТУРНОМ СОЗНАНИИ ЛОКАЛЬНОГО СООБЩЕСТВА
§ 1. Пермь как центр мира
§ 2. Пермь как начало истории
§ 3. Пермь как окраина мира
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.ПЕРМСКИЙ ТЕКСТ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ГЛАВА I. ВАСИЛИЙ КАМЕНСКИЙ. ПЕРМСКИЙ ТЕКСТ И ПРОБЛЕМА АВТОРСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
§ 1. Творчество В. Каменского как проблема
§ 2. В. Каменский и категория «детского» в поэтике русского футуризма
§ 3. Поэтический и автобиографический дискурсы в творчестве Каменского
§ 4. Персональная идентификация как интеграционный центр творчества В. Каменского
§ 5. Локальный и темпоральный аспекты парадигмы детства в творчестве Каменского
§ 6. Парадигма смерти-рождения как основа биографического мифа
§ 7. Каменка – ландшафтно-бытовая реализация биографического мифа Каменского
Каменка – локус творения
§ 8. Персонификация Перми и сюжетизация локального текста
§ 9. Каменский как культурный герой пермского текста
ГЛАВА II. ПЕРМСКИЙ ТЕКСТ В ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ ПАСТЕРНАКА
§ 1. Категория пространства в художественном мышлении Пастернака
§ 2. Пермский эпизод в творческой биографии Б. Пастернака
§ 3. Урал и Пермь в лирике Пастернака
§ 4. ‘Пермское’ в повести «Детство Люверс»
4.1 Пермь и белая медведица
4.2. МотоВИЛиха – ВИЛа. О значении семантического ореола городского урочища в повести Пастернака
§ 5. Пермь и Юрятин как исследовательская проблема
ГЛАВА III. АЛЕКСЕЙ РЕШЕТОВ: НЕОПОЗНАННАЯ ФИГУРА ПЕРМСКОГО ТЕКСТА
§ 1. Место А. Решетова в российском и пермском поэтическом контексте
§ 2. Лирический герой и особенности индивидуальной мифологии А. Решетова
§ 3. Образ мира
§ 4. «Иная речь» (Проблема слова в поэзии А. Решетова)
§ 5. Иная Пермь ( город в лирике Решетова)
ГЛАВА IV. ЛОКАЛЬНЫЙ ТЕКСТ И ТВОРЧЕСТВО ВИТАЛИЯ КАЛЬПИДИ: ПОЕДИНОК С ПЕРМЬЮ
§ 1. Уральская поэзия 1980–90-х годов: очерк литературной ситуации
§ 2. Российский поэтический контекст поэзии Виталия Кальпиди (проблема лирического героя)
§ 3. Поэтический мир Виталия Кальпиди: универсализация персональности
§ 4. Стратегия творческого поведения Кальпиди: культурный герой, создающий ландшафт
§ 5. Пермский миф Виталия Кальпиди
§ 6. Мотивная структура пермского мифа в лирике Кальпиди
§ 7. Сюжет поединка с Пермью
§ 8. Пермь и проблема поэтического языка Кальпиди
§ 9. Пермская нота (тема Перми в местной поэзии 1980–1990- х годов)
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Думается, целостность и живая персонифицированная осмысленность города и края как места собственной жизни интуитивно внятны любому человеку, и каждый мог бы повторить о своем городе, нечто подобное тому, что было сказано о столице: «Москва! Как много в этом звуке для сердца русского слилось». Однако анализ таких интуитивно очевидных, но многосоставных и текучих смысловых образований представляет большие сложности. Они ускользают от привычных схем рационализации. Мы произносим имя Пермь и погружаемся в зыбкое, расходящееся по многим направлениям смысловое пространство, в котором сплетаются вместе разнородные факты, речения, высказывания, тексты и т.п. Определяя же это пространство в целом как текст, мы перемещаем предмет нашего внимания в более отчетливую эвристическую перспективу. Анализ понятия пермского текста и станет предметом настоящей главы.
Квалификация Перми как текста выдвигает перед нами целый ряд требований, которым должно удовлетворять такое определение, если мы не хотим превратить его в очередную метафору смутных ожиданий, создающую лишь видимость объяснения и понимания. Понятие текста предполагает знаковую выраженность и материальную фиксацию семиотического объекта, его ограниченность, внутреннюю связность и цельность, наличие коммуникативной и креативной функций. Определяя Пермь как текст, мы не выходим за рамки этих критериев.
.....
Типичность этой детали, подмеченной П. И. Небольсиным, подтверждают также более ранние свидетельства П. И. Мельникова. По его словам, «Ермак живёт в памяти жителей Пермской губернии; много преданий и песен о нём сохранилось до сих пор. В селах и деревнях у всякого зажиточного крестьянина, у всякого священника вы встретите портрет Ермака <…> Приписывая своему герою чудесные деяния, Сибиряки хотят освятить его именем всякую старинную вещь»35. Влиятельность и суггестивность имени Ермака простиралась до того, что даже древние петроглифы на Писанном камне, по наблюдениям того же П. И. Мельникова, почитались местными жителями как магические знаки, оставленные самим Ермаком: «Простолюдины с уверенностью рассказывают, что эти письмена написал Ермак, который, по их словам, был большой чародей»36.
Среди перечисленных фактов особенно красноречиво включение портрета Ермака в интерьер сельского и городского жилища. Разумеется, подобный портрет мог бы украсить интерьер жилища в любом регионе России, но для Перми это был безусловно вполне осознанный, системный и в культурном плане особенно значимый жест. Портрет покорителя Сибири метонимически означал приобщённость каждого пермяка большой героической истории, а в целом «культ» Ермака способствовал коллективной культурной и исторической самоидентификацию местных жителей.
.....