Читать книгу Под чужим знаменем: Крысиная тропа - Владимир Александрович Андриенко - Страница 3

Варшава.

4 августа 1944 года.

Восстание началось. Командование АК располагало крупными силами в 35 тысяч человек, но вооружения было недостаточно, всего около тысячи винтовок, 300 автоматов и 2 тысяч пистолетов. Также имелись 60 ручных и 7 станковых пулеметов, больше ста тысяч гранат, но изготовленных в основном кустарным способом. Незначительным был запас боеприпасов не более чем на пять дней боев.

Поднялись варшавяне дружно. Ненависть к немцам у них переплескивала через край. Они с 1939 года находились в оккупации и натерпелись со стороны гитлеровских гауляйтеров. Многие хотели выступить первыми и свергнуть нацистов до прихода Красной Армии. Этого желали представители эмигрантского правительства, находившегося в Лондоне. Поставить Сталина перед фактом, что поляки без помощи его армий смогли добиться свободы, и потому они сами станут определять свою дальнейшую судьбу.

Основная политическая задача – подчеркнуть независимость польского государства и привести к власти Правительство в Изгнании и не допустить прихода к власти Польского комитета национального освобождения.

Потому советник Гросс прислал своего человека к Дитмару. Тот быстро нашел его в Варшаве. Это было сделать не трудно. Стоило только найти местное отделение СД.

Гросс предупредил своего посланца:

– Задача кажется совсем простой, но помни – за бароном могут следить.

– Но вы говорили, что фон Дитмар на хорошем счету.

– И что с того? Сейчас в Германии такое время, когда все следят за всеми.

– Я буду осторожен.

– Встреча должна произойти на улице. Выбери подходящее место. Время также выбери сам. Никаких записок. Для Дитмара это должна быть неожиданность. Встретились два человека, поговорили и разшлись. Все!

– Я вас понял.

Агенту пришлось немного понаблюдать за маршрутом Дитмара. Поселился тот рядом с отделением СД и утром, идя на службу, проходил под небольшой аркой между домами, где их никто видеть не мог.

«А вот и место для встречи с бароном».

Но в первый день подойти он не смог. Гросс был прав – за Дитмаром следили. Пришлось ждать. И только следующим вечером, когда Дитмар возвращался со службы, он решился приблизиться.

– Здравствуйте, герр фон Дитмар. Не оборачивайтесь! Вам не стоит меня видеть.

– Здравствуйте. Кто вы?

– Вам привет от дядюшки Адама, герр фон Дитмар.

– Вы сошли с ума?

– Вы не ответили, герр фон Дитмар. Вам привет от дядюшки Адама.

– Он него давно не было писем. Как здоровье тети Линды?

– Она в добром здравии и проживет еще лет двадцать, коли богу будет угодно.

– С чего вы утроили встречу именно здесь под окнами местного СД? – строго спросил Дитмар.

– Отсюда нас никто не видит, герр фон Дитмар. Вчера за вами следили.

– Кто? – удивился Дитмар.

– Этого я не знаю. Но могу поручиться что «хвост» был. Может вас проверяет местное гестапо?

– Не думаю. У них много забот и без меня. Проверять посланца Олендофа глупо. Но вы ведь пришли не за тем, чтобы меня предупредить?

– Вы правы, барон. И времени у меня нет. Я уже сегодня покидаю Варшаву.

– Что велел передать мне герр Гросс?

– Это восстание весьма интересует тех, кто стоит над Гроссом. Хотя мне на месте видно, что все это обречено на провал. Они в Лондоне не видят всей картины и потому могут надеяться на чудо. А его не произойдет.

– И вы хотите, чтобы чудо совершил я? – спросил Дитмар. – От меня здесь мало, что зависит.

– Нет. На чудо я не рассчитываю. Я хочу передать вам задание, которое вам по плечу, герр фон Дитмар.

– Говорите.

– Нужно убрать Каминского.

– Командира дивизии СС РОНА?

– Его и нескольких его офицеров, замешанных в преступлениях против польского народа. Я вам назову их имена. В ходе восстания бригада Каминского станет сражаться на улицах Варшавы и сделать это будет не так трудно.

– Вы предлагаете мне стрелять? Я здесь как представитель 3-го управления РСХА.

– Вам самому ничего делать не нужно, герр фон Дитмар. Офицеров могут убрать ваши люди. А что до Каминского то вы способны создать ситуацию, когда его уберут сами немцы. Разве не так, барон?

На этом разговор был окончен. Агент передал задание и удалился…

***

Известие о восстании в Варшаве привело Гитлера в бешенство. Фюрер придавал городу большое значение городу в дальнейшей обороне против большевиков. Он вызвал к себе Гиммлера:

– Поялки должны ответить за этот удар в спину! Вы меня слушите, Генрих?

– Да, мой фюрер!

– Вы ведь располагаете там значительными силами! Войска СС должны выполнить свою задачу!

– СС верны своему долг, мой фюрер!

– Что у вас есть в Варшаве?

– Бригада СС «Дирлевангер». Два батальона 111 азербайджанского полка СС. Бригада СС РОНА. 608-й охранный полк вермахта и охранные отряды полиции «Вартеланд».

– Нужно поставить во главе верного и решительного командира, Генрих! Дело нужно сделать быстро!

– Да, мой фюрер!

– Займитесь этим лично, Генрих!

Рейхсфюрер СС Гиммлер прибыл из Восточной Пруссии в Познань для организации подавления восстания. По его личному приказу группенфюрер Хайнц Рейнефарт отправился из Познани в Варшаву для координации действий…

***

4 августа сводный полк РОНА получил боевой приказ выдвинуться в район Охоты в центре города, наиболее населённой части Варшавы.

Командир полка собрал всех командиров батальонов.

– Господа! – сказал полковник. – Вы знаете, какое значение придает командование Варшаве и наша с вами задача в короткие сроки занять центральную часть города – Охоту.

– Герр полковник, в моем батальоне нет солдат, умеющих сражаться в условиях города.

– Вот сейчас они наберутся опыта, капитан.

– А поддержка огнем?

– Будет. Но не сразу. У нас нет танков и артиллерии. Вернее почти нет. Начальник штаба капитан Еременко познакомит вас с обстановкой подробнее.

Еременко подошел к карте.

– Господа. Повстанцами руководят военные. Они поднялись довольно организованно и заняли важные узлы городской инфраструктуры. Наша с вами задача – Табачная монополия «Редут Калишский» и «Редут Вавельский». Три наши батальона занимают позиции вот здесь, здесь и здесь. Начинаем выступление одновременно.

– Сколько у нас времени для реализации плана?

– Два дня, – ответил начштаба.

– Если у поляков там крупные силы нам не хватит и пяти дней. Это если наступать без поддержки танков и самоходных орудий.

– Там около 300 человек. Возможно больше. Но большая их часть плохо обученные горожане. Военного опыта они не имеют.

– Это не имеет существенного значения, капитан. Они будут сидеть почти в крепости. Выбить их оттуда задача не такая простая…

***

Сводный полк был брошен на штурм опорного пункта повстанцев в здании табачной монополии «Редута Калишского».

Майор Фролов, после совещания у полковника, показал Артюхину на карте:

– Вот здесь! Табачная фабрика или что-то такое. «Редут Калишского». Так они это называют. Наша задача выбить от туда поляков. Остальные силы сводного полка идут к опорному пункту на Охоте к «Редуту Вавельского». Он перекрывает улицы: Вавельскую, Университетскую, Мяновскую.

Капитан сразу понял, что задача трудная.

– Со всех сторон простреливается. Сколько у них людей?

– У противника около 300 человек. Но это не солдаты. Многие в первый раз взяли в руки оружие.

– Но позиция у них хорошая. Я бы в такой с сотней и полк задержал. Только бы патроны были.

– Патроны у них есть. По меньшей мере, на несколько дней боев. Но есть еще иная опасность, капитан.

– Какая?

– Охота довольно густо населена. И далеко не все мирные жители ушли из места боев. В районе позиций вашей роты много женщин, стариков и детей.

– Я не воюю с мирными людьми, господин майор.

– Я это знаю и потому хочу предупредить. В вашей роте есть люди, которые хорошо воюют именно с женщинами и детьми. Может вспухнуть конфликт.

– Вы о лейтенанте Стромбахе?

– О нем. Это любимец Каминского, капитан. Не забывайте про это…

***

Артюхин осматривал в бинокль позиции повстанцев. Рядом с ним был унтер-офицер Игнат Васильев. Он тоже присматривался к месту будущего боя. В окнах Игнат видел пулеметные точки. Расположили их правильно. На верхних этажах засели стрелки с винтовками.

– Васильев! У них хорошо расположены пулеметные точки. Они превратили дом в крепость.

Игнат ответил:

– Вижу. Эдак они половину роты положат.

– Роты? – Артюхин посмотрел на унтера. – Половину батальона. Нам придется наступать по открытой местности.

– Хорошо бы танки нам помогли. В полку есть 4 танка Т-34. Вон из той точки можно было бы вести огонь и подавить их пулеметные точки.

– Есть, но они не на нашем участке. Пара миномётных расчетов, нам бы помогли. Но и их нет.

Вдали затрещали пулеметные трели. Это солдаты Фролова вступили в бой с повстанцами.

– Началось! Первая рота вступила в бой.

– Капитан! – позвал ефрейтор-радист. – Вас вызывает командир батальона.

Артюхин отошел к рации.

– Второй у аппарата.

– Второй? Ни черта не слышно!

– Второй у аппарата.

– Первая рота уже завязала бой. Выставить пулеметные расчеты в точках, о которых мы с вами говорили ранее.

– Будет исполнено.

– Вперёд не лезьте без приказа, капитан. Закрепитесь на подступах и вышлите разведгруппу. Просто так людей не ложите.

– Как прикажете.

Артюхин отправил первый расчет – три человека – занять позицию у перевернутой будки чистильщика. Но солдаты даже не успели поставить МГ-34 на станок. Второго номера сразила пуля снайпера. Оказалось, что у противника есть профессиональные солдаты, а не только неопытные гражданские, что впервые взяли в руки оружие. Повстанец, вооруженный снайперской винтовкой Маузер-98 К, больше чем с тысячи метров убивал его солдат.

– Проклятие! – выругался Артюхин.

Капитан знал, что такое карабин Маузера с оптикой в умелых руках.

– Снайпер, – проговорил Васильев. – Точно бьет…

***

Сводный полк РОНА был организован по немецкому образцу. В пехотном отделении командир унтер Игнат Васильев имел пистолет-пулемет МП-40, его заместитель магазинную винтовку «Маузер 98», три стрелка пулеметчика: первый стрелок – пулемет МГ 34 и пистолет «Вальтер», второй стрелок – помощник пулеметчика – пистолет «Вальтер», третий стрелок – помощник пулеметчика – винтовка «Маузер-98», пять стрелков с винтовками «Маузера-98». Основой боевой мощи был именно пулемет МГ-34.

Вся тактика пехотного отделения строилась вокруг единого пулемета, который позволял вести огонь, как со специального станка, так и с сошек, или с плеча второго номера. В отделении при необходимости, пулеметчиком мог стать любой боец…

***

Артюхин отправил два расчета из первого и второго отделений первого взвода.

Смерть второго номера не остановила расчет. Третий номер установил пулемет и открыл коробку с лентами. Но снайпер повстанцев уложил и его. Бортик будки не помог, пуля из «Маузера» прошила его насквозь и попала бойцу в голову. Пулеметчик, видя это, спрятался за грудой битого кирпича.

Тоже произошло и со вторым расчетом. Но там первым убило пулеметчика.

Капитан Артюхин выругался и сказал Игнату:

– Бой еще не начался, а мы уже потерли троих. Рогожин!

– Я здесь, господин капитан.

– Придется вспомнить свои навыки пулеметчика. Справишься?

– Справлюсь. Но мне нужен мой второй номер. Рядовой Осипов.

– Бери его и выдвигайся к той точке. Там есть один человек, который сейчас прячется, и полный боекомплект.

В этот момент пуля убила солдата. Прятался он недостаточно хорошо. Второй снайпер, позиция которого располагалась на верхнем этаже, сделал свою работу. Остался только сам пулемет и боекомплект.

Артюхин чертыхнулся.

– У них два опытных снайпера! Никто не заметил где он?

– Стреляли сверху, – сказал Васильев. – У него позиция где-то на крыше здания.

– Не думаю, что на крыше. Внимательно смотрите на верхние этажи.

– Капитан! – Васильев указал на передвижение отряда повстанцев. – Похоже они нацелились на наш пулемет.

Капитан посмотрел в бинокль.

– Отдавать им МГ-34 нельзя. Винтовку!

Ему передали «Маузер». Артюхин подождал, когда поляки подошли ближе и произвел выстрел.

– Отлично! – вырвалось у Васильева. – Вам и оптика не нужна, капитан! Залегли!

Артюхин повернулся к Андрею:

– Идите, Рогожин! Теперь вас двое! Берите Осипова и зайдите со стороны дома. Понапрасну не рискуйте.

– Есть, капитан.

– Их достанут, как только они подойдут к пулемету, – сказал унтер Васильев.

– Не достанут. Мы отвлечем их внимание…

***

Артюхин отправил десять бойцов занять позиции с противоположной стороны улицы, и повстанцы отвлеклись на это. Андрей и Серега смогли переставить станок пулемета в другую точку. Теперь их прикрывала насыпь из битого кирпича.

Осипов приготовил ленту. Андрей осматривал позиции врага. Он видел в окнах третьего этажа людей с винтовками. По флангам они установили пулеметные точки. Андрей узнал английские Брены и один устаревший Виккерс. Брен было легко узнать из-за коробчатого магазина с 28 патронами, который крепился сверху ствольной коробки. Темп стрельбы Брена была много меньше чем у МГ-34 или МГ-42 – 500 выстрелов в минуту.

– У них с этой стороны два Брена и Виккерс, сказал Андрей Сереге.

– Виккерс? Старый Максимка? Похож этот Виккерс на наш пулемет. Я ведь Максимку хорошо знаю.

– Машина старая, но неприятностей Артюхину доставит немало.

– Мы отсюда их достанем. Наша машина много лучше, чем у них

– Если высунуться сможем.

Пуля снайпера снова ударила в насыпь.

– Видал? Высунемся и пули будем иметь в своих головах. Удачно снайперов расставили. Вон как лупит.

В этот момент капитан снова отвлек внимание защитников. С другой стороны затрещали выстрелы, и солдаты отделения стали быстро перемещаться к позициям врага.

Снайпер из роты Артюхина смог заметить своего противника на верхнем этаже.

Рогжин получил возможность взяться за пулемет.

– Пора!

Андрей выскочил из укрытия и повернул МГ-34 в сторону дома и дал несколько очередей по окнам. Повстанцы спрятались.

Десяток солдат РОНА добрались до цели. Но зайти в дом через битые окна первого этажа им не дали. Английский «Брен» на близком расстоянии сделал свое дело. Трое упали. Остальные залегли, используя укрытия.

– А эти парни воевать умеют, – отметил про себя Артюхин. – Что же наш Рогожин экономит патроны?

Словно в ответ на это снова заработал пулемет.

– Молодец! Прижимай их к полу. Не давай высовываться.

Осипов сменил ленту.

Несколько пуль из винтовок ударились о насыпь. Но это уже стрелял не снайпер…

***

Артюхин отправил разведчиков в поиске обходных путей. Но занявшие оборону в «Редуте» повстанцы выслали против разведчиков солдат элитного полка «Кедива», которые находились в их составе. В стычке погибли еще 7 бойцов из роты Артюхина.

Солдаты РОНА отступили. Завязалась перестрелка. Бойцы стреляли по позициям врага, но большого урона такой бой противнику не принес.

Всего капитан Артюхин потерял за 4 августа 22 человека.

Майор Фролов вызвал капитана по рации:

– Где ваши разведчики? – открытым текстом спросил он.

– Отошли.

– Какого черта они отошли?

– Они столкнулись с настоящими солдатами. Эти поляки умеют воевать в условиях города. Мы несем ощутимые потери.

– Сколько?

– Я потерял 22 бойца. Все безвозвратные.

Майор недосчитался за этот день больше 50 солдат убитыми и ранеными. «Редуты Калишский и Вавельский» захвачены не были.

***

Варшава.

6 августа 1944 года.

За первые дни боев бригада Каминского РОНА, неся потери, почти не добилась существенных результатов. Единственным успехом батальона майора Фролова был захват «института Радия», где у повстанцев располагался госпиталь.

Унтер Васильев с десятком солдат прорвался внутрь. Рогожин и Осипов установили свой МГ на втором этаже. Позиция была прекрасная. Отсюда они могли прикрывать наступление роты…

****

Роман и Алексей Воиновы осматривали другие помещения здания института и на нижних этажах обнаружили множество людей. Оказалось, что это был полевой госпиталь повстанцев.

Внутри небольшого зала стояли походные койки, на которых лежали раненные. Рядом с ними несколько женщин. Они, очевидно, знали о репутации солдат охранного гарнизона Варшавы и были страшно напуганы. Но раненых оставить не смогли.

Молодая женщина в переднике с красным крестом вскрикнула, увидев солдата с винтовкой.

– О Езус!

– Здесь бабы и раненые, Алеха! – сказал Роман, опуская винтовку.

Медсестра стала просить:

– Благам не стрелять, панове. Тут раненые.

– Кто вы?

– О! То пан не немец?

– Нет. Вы медсестра?

– Так, пан. Благам не стрелять!

–Я не стану стрелять, панночка! Вы успокойтесь.

Алексей осмотрел помещение.

– Здесь у них госпиталь, брат.

– И много раненых у вас, панночка? – спросил Роман.

– Много есть, пан. И здесь и в других помещениях. Всего 92 человека, пан. Я из Красного креста, пан. Красный крест.

– Да вы успокойтесь! Мы не воюем с ранеными, панночка. Леха! Ты здесь останешься. Присмотри за ними. Как бы наши их не обидели.

– А ты брат?

– Я к Игнату схожу. Доложить нужно про нашу находку…

***

– Игнат! – Роман Воинов вошел в комнату. – Унтер здесь?

– Я здесь, Рома. Что у тебя?

– Здесь раненные.

– Какие раненные? – не понял Васильев.

– В этом здании у повстанцев госпиталь.

– Раненые повстанцы? – спросил Осипов.

– Да.

– Много? – спросил унтер.

– Много. 92 человека. Я с ними Алеху оставил. Медсестры их верещат и все про красный крест болтают. Я сказал им, что ничего с ними не случится. Мы не воюем с ранеными.

– Это ты поторопился, Рома. Мы, может, и не воюем, а вот наш взводный командир, что скажет?

– А что он скажет? Чем нам опасны раненые?

Васильев педвидел, что произойдет дальше. В здание ворвались люди командира взвода лейтенанта Стромбаха.

– Где командир отделения? – спросил он у солдата.

– Вон там.

– Унтер! – позвал Стромбах. – Васильев!

– Я здесь, господин лейтенант.

– Что у вас? Проверили здание? Пусто?

– Никак нет, господин лейтенант.

– Что значит нет? Я отдал приказ зачистить здание.

– Здесь уже нет солдат противника. Только раненые. Это госпиталь.

– Госпиталь?

– Да. Здесь находятся раненные и медицинский персонал. Теперь они перешли в разряд военнопленных.

– Военнопленных? Некогда мне возиться с пленными. Расстрелять!

– Стрелять? Пленных?

Стромбах посмотрел на унтера и махнул рукой:

– Впрочем, вы же чистоплюи из РОА. Спорить не станем, У меня есть люди, умеющие не рассуждать. Малов! Приказ ясен?

– Все сделаю в лучшем виде, лейтенант, – сказал высокий детина с автоматом. Это был в прошлом солдат Остлегиона Малов. Для него расстрелы не были чем-то новым.

Унтер-офицер Игнатьев возразил командиру взвода:

– Там 92 человека.

– И что? – спросил Стромбах. – У вас мало патронов, Малов? Хватит на всех?

– Я возьму с собой Туреева. Он даже патроны тратить не станет. Мы с ним бывало и штыками управлялись.

Игнат возразил снова:

– Мои солдаты первыми вошли в здание и открыли другим дорогу.

– И что? – не понял Малов. – Сам желаешь пострелять? Так я не жадный. Идем с нами. Развлечемся!

– Мы не станем расстреливать раненых! – сказал Игнат. – Это военнопленные!

– Это приказ!

– Да мне плевать на твой приказ! – Васильев надвинулся на Стромбаха. – Мои люди выполняют только мои приказы. Мы солдаты РОА.

– Я командир взвода! Твой командир взвода, унтер!

– А я не привык воевать с раненными и женщинами, лейтенант!

– Я не заставляю тебя лично стрелять, унтер. Это сделают мои люди. Солдаты твоего отделения смогут спать спокойно.

– Я запрещаю выполнять этот приказ на моем участке! В РОА так не поступают!

– Но ныне ты в дивизии СС РОНА! Генерал Каминский не потерпит такого обращения. А у него кроткий разговор, унтер.

– И где сейчас твой Каминский? Где он? Я его здесь не вижу! Когда нужно было войти в здание, это сделали мои солдаты! Это пленные и мы не стаем их стрелять! Кроме того здесь еще 30 человек персонала госпиталя.

– И что вы намерены делать с этими людьми, унтер? – спросил Стромбах.

– Отправить их в лагерь для военнопленных.

– Сейчас нет времени конвоировать пленных. Это те, кто стрелял в наших солдат! Мой взвод потерял почти десять бойцов.

Васильев сказал твердо:

– Стрелять в раненных людей я не позволю, лейтенант. И не советую вам хватиться за автомат. Рогожин!

Андрей снял пулемет со станка и повернул его к Стромбаху и его головорезам.

– Вот так значит? – спросил лейтенант.

– Так!

– Унтер! Это мятеж!

– Какой мятеж. Лейтенант? Мы сражаемся с повстанцами, а не с бабами из Красного креста.

– Мы поговорим после боя, унтер-офицер!

– Как вам будет угодно, герр лейтенант.

Стромбах больше спорить не стал. Он ушел из здания.

– Андрей! – Игнат обратился к Рогожину. – Следи! Стромбах может привести сюда всех своих головорезов. А они с удовольствием выполнят его приказ.

Андрей кивнул и позвал Серегу.

Но Стромбах не стал больше лезть на конфликт. Он оставил здание госпиталя и повел своих по соседним домам. Зачисток в этот день хватало с избытком…

***

Наступление бригады РОНА в этот день пошло быстрее, ибо Каминский выпросил поддержку бронетехники, которую ему дало командование 19-й танковой дивизии. 73-й панцергренадерский полк выделил несколько машин, и они подавили огнем артиллерии огневые точки противника. Это позволило бригаде Каминского солидно продвинуться и уничтожить более сотни повстанцев…

***

Люди Стромбаха после боев начали повальный грабеж мирного населения. Впрочем, так делали не только люди Стромбаха. Вся бригада Каминского и полк Дирлевангера втянулась в массовые грабежи и пьянство.

Капитан Артюхин прибыл в госпиталь и похвалил унтера Васильева за отказ выполнить приказ Стромбаха.

– Он подал на тебя жалобу, – сказал капитан. – Жалобу командиру батальона.

– И что майор Фролов?

– Он не стал вмешиваться. В этой бригаде в порядке вещей не выполнять приказы. Воют они неплохо, но дисциплина у них совсем не та, что в РОА.

– А что наша рота?

– Кроме солдат РОА все участвуют в грабежах. И мне посоветовали не вмешиваться, если не хочу получить пулю в голову.

– А что немцы? – спросил Рогожин. – Как им нравится такое поведение?

– Немцам нужно подавить восстание. Сам Гиммлер требует этого, и они используют все силы, что есть в наличии. Сейчас им не до сантиментов.

– Я, если сказать по правде, сочувствую повстанцам, – признался Андрей капитану.

– Сочувствуй и дальше. Но воевать надо хорошо. Я никого не заставляю ненавидеть поляков. Нужно воспринимать их как противника. Они убивают нас, а мы убиваем их. Это правило войны.

– С этим правилом трудно спорить, господин капитан.

– Вот и не нужно…

***

Следующей ночью люди Стромбаха изнасиловали пять женщин. И две их них оказались немками из КДФ (Kraft durch Freude), организации «Сила через радость». Это была политическая организация под покровительством нацистской партии, которая занималась организацией досуга в рейхе. КДФ входила в состав Германского трудового фронта.

Одна из женщин, молодая блондинка, лет 20, сумела вырваться из рук пьяных насильников и забежала на позиции унтера Васильева.

– Ich bin deutsch! Versteht hier jemand deutsch? – орала она и металась среди солдат.

– Что она говорит? – спросил Васильев Рогожина.

– Ich spreche deutsch, fraulein, – сказал Андрей.

– Ich bin von der Organisation Kraft durch Freude.

– Что она лопочет, Рогожин?

– Говорит, что она немка и работает в организации «Сила через радость».

– Что это за организация? Никогда о такой не слышал.

Андрей пояснил:

– Есть такая. Существует официально и существует под эгидой национал-социалистической партии.

– И что ей нужно?

– Was willst du, Fraulein? – спросил Андрей.

– Ich wurde von wilden Tieren vergewaltigt, – кричала немка. – Und meine Freundin!

–Говорит, что её изнасиловали. Её и её подругу из КДФ.

Васильев посмотрел на своих солдат.

– Это сделали солдаты Стромбаха.

Немка, услышав фамилию, заговорила, что он так и представился – лейтенант Стромбах. Андрей спросил, сказала ли она ему кто она такая? Женщина ответила, что да.

– В этот раз Стромбах перешёл черту.

– Да плевать ему на это. Стромбах с Каминским еще с 1943 года. Генерал возьмет его под крыло. Так уже не раз было, – сказал один из солдат, который хорошо знал лейтенанта. – Думаете, ему есть дело кого насиловать? В Белоруссии они грабили и убивали без разбора. Это звери, а не люди. И Стромбах и его десяток головорезов. Особенно Малов из Остлегиона. Этот родную мать зарежет и не поморщится.

Вдалеке послышались выстрелы.

– Вот, – сказал солдат. – Они всегда так делают. Подружка этой фрау уже мертва. Стромбах свидетелей не оставляет.

Артюхин обратился к Рогожину:

– Андрей, проводи фрау до постов немецкого полицейского отряда «Вартеланд» и сдай её в целости и сохранности. А то люди Стромбаха её ликвидируют.

– А где этот отряд?

–В трех кварталах отсюда люди из немецкой полиции. Мне совсем недавно сообщили по рации.

***

Андрей исполнил приказ.

– Нам стоит пройти по неудобной дороге, фройлен, – сказал он, глядя на её туфли. – В такой обуви вам будет неудобно.

– А куда вы меня ведете?

– Вам не о чем беспокоиться, фройлен. Я вам вреда не причиню. Мой капитан желает вас спасти.

– Спасти? А моя подруга? Мне нужно найти Гретту.

– Скорее всего Гретта уже мертва, фройлен. Стромбах никого не составляет в живых.

– И вы, немец, среди этих зверей? – спросила она.

– Я русский фройлен. Андрей Рогожин. А вот тот зверь как раз наполовину немец, фройлен…Вы не назвали вашего имени.

– Марта.

– Так вот тот самый лейтенант наполовину ваш соотечественник, фройлен Марта. И служит он в бригаде СС.

– И вы тоже солдат этой бригады?

– Да. Но я здесь всего несколько дней, как и мои товарищи. Надеюсь, что мы в таком месте не задержимся.

– Я подам жалобу немецким властям!

– Как вам будет угодно, фройлен Марта, но для начала нам нужно найти немцев. В этой части города только бригада РОНА генерала Каминского.

– Слышала про него много плохого.

Андрей выполнил свою задачу на удивление легко. По пути им никто не встретился, и он передал Марту немецкому патрулю. Те весьма удивились такому сопровождению женщины из КДФ. Они знали, что означает шеврон со знаками РОНА.

Офицер спросил:

– Вы немка?

– Да. Марта Грензель из Берлина. Я работаю в КДФ.

– Как вы оказались в зоне боев?

– Выполняла задание моего руководства. Мы с подругой делали фоторепортаж по заданию отдела пропаганды. И потом начались бои. Мы нашли приют в госпитале среди медперсонала повстанцев.

– Вот как? Вас не обидели?

– Они обращались с нами хорошо. Но вот солдаты бригады СС обошлись с нами…

– Что они сделали? – спросил офицер. – Хотя догадаться не так трудно. Это солдаты Каминского. А вот этот ефрейтор тоже из тех?

– Нет, Что вы он и его капитан оказали мне помощь. А вот моя подруга Гретта мертва. Я должна сообщить про это немецкому командованию.

– Я помогу вам это сделать, фройлен…