Читать книгу Ночной крик вдовы. Русская провинциальная поэзия - Владимир Александрович Зангиев, Владимир Александрович Уткин - Страница 13

Я в жизнь уверовал опять —

имеет место факт;

как говорится, заключил

с судьбою мирный пакт

и отношениям теперь

присущи лад и такт.

И проецирую размах:

и ввысь, и вдаль, и вширь —

и подходящий приглядел

для этого пустырь,

пора уже и приступать

там строить монастырь.

Душа избитая болит,

чужих чураясь глаз, —

так надоел мне за спиной

друзей заклятых ляс;

безумно хочется от всех

забиться в тихий паз.

Вдруг краской розовой рассвет

окрасил даль слегка.

И воспарила к небесам

душа, как пух, легка.

И показался мир вокруг

фрагментами лубка.

Безумно хочется пожить,

беспечно сжечь года —

наступит следующая жизнь

не знаю ведь когда.

И не оставить на земле

как за собой следа?

Потомок ступит на тропу,

протОренную мной, —

его пусть к цели приведёт

неведомой… иной…

но не поставил лишь бы он

потом всё мне виной.

А, впрочем, чёрт его дери! —

пусть пробивает сам

свой путь сквозь дебри, кущери,

пусть разбирает хлам…

За всё – уж что ни говори —

воздастся по делам!

А если долей тяжкою

обиженный скулит, —

сугубо дело личное —

пусть чувства зачехлит,

когда душа избитая

страдает и болит.

Не нам с тобою первыми

столь мук терпеть пришлось.

От жизни стали нервными —

несчастья б ни стряслось;

распоясались стервами

в нас чувства: ярость, злость.

Ну что ж! На божью волю

осталось уповать… —

кляня земную долю,

распятье целовать.

…пойду с душевной болью

вещички паковать!