Читать книгу Самоубийственное лето - Владимир Алексеевич Колганов - Страница 5

Глава 5. Устрицы под отрубями

Оглавление

Кто-то сразу скажет, что такого блюда нет в меню ни одного из европейских ресторанов – подобное сочетание категорически недопустимо. А подражать Армстронгу, не имея музыкального образования – это как назвать? Тут следует учесть, что я находился под впечатлением разговора с Анной, поэтому всё смещалось в голове и я уже не понимал, где я, что я… Словно бы диверсант в тылу врага… Вот только такого обвинения мне и не хватало!

За столом пианист, саксофонист, ударник и контрабасист. Это не считая Анны и меня. Честно говоря, уже живот подводит, а он всё не идёт. Ударник было потянулся к блюду с крабами, но тут же получил по рукам от пианиста – я смекнул, что у них он главный. Мне бы хоть кусочек бородинского посыпать солью, но только подумал, Анна так взглянула на меня, что пришлось от этой затеи отказаться.

Но вот двери отворились и вошёл он. Все тут же встали, чтобы поприветствовать – я один замешкался. Ну откуда же мне знать, что здесь так принято? Помнится, в офицерской столовой лейтенанты не вставали при появлении полковника.

Он моей замедленной реакции как бы не заметил, однако уже первые его слова ничего хорошего не предвещали:

– Вижу, за столом новое лицо. Кто таков?

Подскочил секретарь:

– Евгений Антонович, я вам докладывал. Это ещё один солист, замечательно имитирует Луи Армстронга.

Хозяин дома почесал за ухом и молвил недовольно:

– Снова какой-то имитатор…

– Так ведь импортозамещение работает, – не растерялся секретарь.

Евгений Антонович посветлел лицом:

– Ах так!

Он смотрит на меня, а я уже готов упасть под стол, имитируя падучую. Всё потому, что чувствую – вот-вот предложат мне продемонстрировать свои таланты, хотя даже текст ещё не выучил. Помню только кое-что из первых строк знаменитого хита «Chick to chick», да и то в русском переводе: «Я на небесах. Моё сердце бьётся… Я нашёл счастье, которое искал…» Другой бы на моём месте так бы и сказал, не дожидаясь приглашения, а я только промычал, почти не раскрывая рта:

– Ну да…

И тут возникла мысль: а вдруг ему послышалось «зануда»? Тогда уж точно обвинят в проникновении на охраняемую территорию, на объект федерального значения… А то и вовсе припаяют срок за оскорбление личности. Но обошлось.

Первый тост хозяин дома произнёс за процветание России. Все его дружно поддержали, но Евгений Антонович счёл нужным детализировать свою мысль. Что-то говорил про потенциал нашей экономики, про неизбежный рост ВВП, вслед за этим перешёл к решению проблем униженных и оскорблённых, а в довершении произнёс слова, которые надолго въелись в мою память:

– Ни одного пенсионера в обиду не дадим, как бы этого не хотели злопыхатели!

Дело не в том, что я рассчитывал на его защиту, хотя бы в отдалённом будущем – моих доходов хватает, чтобы справляться самому. Важно, чтобы его слова не расходились с делом, а в это слабо верится – есть немало примеров того, что государство с этой проблемой не справляется. Намеревался задать ему каверзный вопрос, но тут подали горячее, и тема застольной беседы сместилась в сторону кулинарии и гастрономии.

Ну а потом было чистое занудство, разговоры ни о чём – ни словечка в памяти не сохранилось. Если бы не Анна, встал бы и ушёл, сославшись на недомогание. Но подводить её не стал – ведь поручилась за меня, рискуя репутацией. А этот Гена, говорят, весьма злопамятный, может запросто испортить ей карьеру. Так я и сидел, запивая устрицы шампанским, только после двух бокалов спохватился – мне же ещё текст учить придётся наизусть!

После обеда уединились с Анной в её комнате, попросив нас не беспокоить. Понятно, что репетиция – это дело святое! Анна включила ноутбук, нашла сайт с выступлением Армстронга, и вот под эту музыку мы «репетировали» два часа…

Когда пришли в себя, она и спрашивает:

– Ты и вправду меня приревновал к нему?

Что тут ей ответишь? Только тяжело вздохнул… А она не отстаёт:

– Ну до чего же ты ревнючий!

– Я не ревную, просто беспокоюсь.

– И напрасно! Я девушка взрослая, за себя сумею постоять.

Вот это вряд ли. Как никак Северный Кавказ…

Вдруг рассмеялась:

– Слушай, если бы я не подъехала, так бы и сидел у ворот до посинения?

– Почему бы нет? Погода подходящая. А кстати, ты-то как там оказалась? В город ездила?

– Я не обязана перед тобой отчитываться.

Сопровождает эти слова такой обворожительной улыбкой, что я не в силах на неё сердиться. И всё же ведёт себя как-то странно, нелогично – то срывается с места, не предупредив, то что-то скрывает от меня. И ещё этот соломенный брыль… Такие давно уже не носят.

Словно нарочно Анна переводит разговор на другую тему:

– Завтра пойдём с тобой на пляж. Посмотрим, каков ты будешь рядом с этим толстопузым.

Хочет приободрить, а меня совсем другое беспокоит:

– Так там наверно галька.

– Ну и что?

– У меня с ней полнейшая несовместимость. Одно мученье, пока доберёшься до воды.

– Я и не знала, что ты такая неженка.

В этот момент и возникла у меня идея! Двух зайцев можно было бы убить – и Даниила этого оставить в дураках, и навестить знакомые места.

– А давай махнём отсюда в Крым! Прямо завтра…

Тут уже она вздыхает:

– Я бы с удовольствием, но у меня контракт.

– То же мне причина!

Сам-то понимаю, что с властью ссориться нельзя, себе дороже выйдет – это я делаю всё, что захочу, а вот молодой актрисе такая «невоспитанность» может выйти боком – не играть ей больше главных ролей ни в театре, ни в кино… Да, идея вроде бы хорошая, но ещё сырая. Ладно, что-нибудь придумаю.

Когда и впрямь дошло до репетиции, я спел несколько песен без запинки – вот что значит вдохновение! Вспомнил все слова, как будто кто-то мне подсказывал. Скорее всего, не обошлось без alter ego – уж он-то способен отыскать в глубинах памяти любое событие, всё, что угодно, только попроси. Я хоть и не просил, но мой намёк он понял.

В общем, вечер удался! Я был как никогда в ударе, гости вызывали нас на бис. Под конец я стал так хрипеть, что невозможно отличить от Луи Армстронга. Были бы в зале представители шоу-бизнеса, наверняка предложили бы ангажемент… В итоге джазменам отвалили денег сверх контракта, ну а я от своей доли отказался, потому как пел исключительно для Анны, а не за подачки праздной публики.

Ночью ждал, когда она придёт, но так и не дождался. Утром объяснила, что по условиям контракта подобные «шалости» здесь запрещены. А как же наша «репетиция»? В итоге у меня возникло ощущение, что не Гена, а я остался в дураках.

Самоубийственное лето

Подняться наверх