Читать книгу Под печерскими каштанами, и не только… - Владимир Алтунин - Страница 3

Сегодня мы пили чистый спирт. Притом спирт не простой, ширпотребовский какой то там с завода, или медицинский, а удивительного происхождения. Это был легендарный авиационный продукт, применяемый в родных Военно-Воздушных Силах для омывания фюзеляжа самолета, чтобы избежать оледенения. Из всех спиртов, применяемых в стране для потребления внутрь, он считался самым лучшим, ведь у нас на оборону всегда шло все самое качественное. Именовали его в народе «бальзамом» или «Массандрой», а пили в родной Советской Армии и на прилегающей к ней территории с превеликим удовольствием все: от генерала до рядового. У Кеши шурин был адъютантом командующего воздушной армии, и иногда делал родственнику приятные презенты. Ну что еще может подарить мужик мужику в знак благодарности за отремонтированный телевизор? Притом имея неограниченный доступ к такому сокровищу.

Кайф от него был необычным: мягок, благороден, неагрессивен, пробуждал тягу к приключениям и высокоинтеллектуальным длинным разговорам, пробивал на любовь к искусству и всему прекрасному. К отрицательным свойствам нужно отнести лишь трудно побеждаемый утренний сушняк, а так напиток на все пять баллов. Если бы его еще на клюквочке настоять, то можно пить и не запивая- вообще бальзам на раны. Но настоять его на клюкве нужно время- а кто же будет ждать, когда привалило такое сокровище? Мы же, сегодня пили его, не разбавляя, выделываясь друг перед другом в умении удержать в себе рвущийся обратно на свежий воздух продукт, словно ему противно было заканчивать свою жизнь в наших утробах. Запивали его, как положено, лимонадом «Буратино», и загрызая картошкой в мундире с солью, тонко порезанными дольками свеженького сала, и молодым зеленым лучком. Супер. Каждый, выпив, старался не скривится, выждать как можно более длительную паузу, как можно медленнее взять фужер с лимонадом, и сделать небольшой глоток, слегка потушив бушующий в глотке пожар, и лишь через минуту-другую запив как следует.

Литровая банка на столе, как монумент в честь бессмертия и величия рок-н-ролла, радовала наши глаза, в ней еще была где то половина, и нам уже было ну очень хорошо. Жизнь была прекрасна, а фантастически дивная музыка Роджера Уотерса, с его акустическими экспериментами, плывшая из гигантских колонок, стоящих по углам небольшой Кешиной комнаты, была просто бесподобна.

Но собрались мы сегодня не ради спирта- хотя и это тоже весомый повод.

Собрались мы у Кеши для того, чтобы писать на магнитофон музыкальный шедевр. В прошлом году вышла плита «WISH YOU WERE HERE», нашей любимой группы «PINK FLOYD», которая тут же нам окончательно свернула оставшиеся мозги. Ничего подобного мы еще не слышали, и у нас просто поехала крыша. Предыдущие альбомы у «Флойд» тоже были аут, но этот был просто абзац. Мы уже разжились ранее записями этого концерта, но не лучшего качества, и вот теперь я приволок плиту в идеальном состоянии, чтобы сделать каждому на бобину качественную запись на хорошей Кешиной аппаратуре. Писали с хорошей вертушки «Радиотехника» на шикарный магнитофон «Ростов».

Приятная мужская беседа за столом тянулась не спеша, под потолком стелились причудливые полосы табачного дыма, за окном ветер шевелил ветви громадного тополя под окном, а Роджер Уотерс под свои волшебные, посвященные Сиду Баррету аккорды, всех приглашал в систему.

За столом нас восседало трое: я, Кеша и Бузя. Мы были старыми друзьями, и нас объединяла не только многолетняя дружба, но и любовь к рок-музыке и хорошему бухлу. Сегодня был выходной день, за окном жара, все или на пляже, или на природе, а мы сидим в киевской квартире и пишем великую музыку, разбавляя ее отличным спиртом, все таки жизнь- прекрасная штука, если не смотреть на нее трезвыми глазами!

Процесс шел уже часа два, писалась третья, последняя копия, мы все уже были как надо, еще немного, и можно будет рвануть на родную «Кукушку», на склоны Днепра, полироваться прохладным пивом третьего пивзавода, с прикупленной по дороге в «Океане» необыкновенной, испускающей легкий нежный жирок золотистой скумбрией.

Бузя начал рассказывать опять какую то сказку, мы лениво его еле слушали, привыкнув за долгие годы к его бредовым фантазиям. Сегодня был день фантазера. С одной стороны в уши влетали фантазии Уотерса, с другой Бузи.

У нашего друга Бузи был один существенный недостаток, я бы даже сказал, что это был порок. Он был рассказчик. Но не в том смысле, что человек любит что то рассказывать, нет, ему просто экспромтом в голову влетал какой то бред, и он тут же начинал на полном серьезе нам его озвучивать, а через пять минут он уже сам верил в то, что только что наплел. И никаких угрызений совести. Абсолютно.

Никакого меркантильного интереса у него в этом никогда не было, в голову ему могло прийти все что угодно, а фантазия у него была безгранична. При этом, смотрел на собеседника своими наивными, круглыми, честными глазами, что так и хотелось ему сразу же поверить. Три самые бредовые сказки, стали притчами во языцах на Печерске, но он несколько лет продолжал их нам втирать, прибавляя лишь все новые подробности. Он утверждал, что видел НЛО в телескоп Дворца Пионеров, целовал руку Индире Ганди, когда та посетила Киев и шла на прием в горисполком от машины, и что он является последним, из оставшихся в живых потомком крымских готов.

Еще в школе за это регулярно получал по шее, но без толку, результат был нулевой, такая у него была натура, что поделаешь, ведь он был нашим другом, мы его прощали, лишь изредка награждая подзатыльниками, что бы его сильно не заносило. Перестал он только получать после того, как общесоюзный журнал «Юный Техник», опубликовал один его фантастический рассказ про каких то монстров с Луны, решивших изничтожить все человечество, его расперло от гордости, он важно заявил, что является творческой личностью, и ничего не может с собой поделать, так живет в другом мире, а мы все ничего не понимаем в творческом процессе.

Он продолжал писать рассказы, изредка его печатали, мы же прекратили рукоприкладство, в глубине души надеясь, что может, из него что то и получится. Годы шли, Бузя не менялся, а терпение наше все таки имело свои пределы, и после последних двух последних особо бесстыдных, с нашей точки зрения выдумок, мы договорились при первой возможности его проучить.