Читать книгу Сказки на ночь - Владимир Анатольевич Машошин - Страница 5

Далеко-далеко, среди лесов бескрайних, болот топких и озёр глубоких, стоит великое царство-государство. Народ там живёт всё больше терпеливый, работящий, покладистый.

По своей ли воле, али по принуждению, но объявился в том царстве купец заморский из тех, что диковинками торгуют. Ну, объявился и, как водится, товары давай нахваливать. Покажет кувшин, да не простой, а волшебный, любая жидкость внутри делается такой холодной, аж зубы ломит. Или, к примеру, шарманка – сама по себе разную музыку играет.

Много у купца товару, но только и цену ломит. За такие деньжищи можно целый дом отстроить.

Так что простой народ ходит, товары глядит, а покупать не спешит.

Лишь богачи диковинки покупают, и друг перед другом хвалятся.

Через их похвальбу долетел слух до царя-батюшки, так, мол, и так, объявился купец заморский.

Естественно царю любопытно, что за купец такой и какие у него товары диковинные, купца привели во дворец.

Пришёл купец товары разложил, каждый похвалить не забыл.

Царю многое по нраву пришлось, особенно приглянулся летающий ковёр, но когда купец назвал цену, рассердился царь-батюшка. Он, надо сказать, от рождения скуповат.

– Ты что же басурман, в моём царстве торгуешь, подати не платишь, а хочешь с царя три шкуры содрать?! Гнать в шею! – приказал царь.

Ну, а купеческие товары себе оставил.

Стража купца вытолкала, но только оказался тот купец злым колдуном.

Когда его за границы царских владений швырнули, дунул, плюнул, и всё царство проклял.

Отныне, говорит, будет у вас лишь злая трава расти.

Посмеялись стражники: «Нашёл чем, травой пугать…»

Однако с той поры пришла беда.

Пророс на полях сорняк, да такой злющий, что всем другим травам, особенно полезным, расти не даёт. Вспашет крестьянин поле, засеет хлебом, на утро глядь, всё поле колючими сорняками покрылось, куда тут хлебу взойти.

Да что говорить, к самому дворцу подобралась злая трава и даже самого царя ужалила.

– Ай! – вскрикнул царь.

Смотрит, что за злющая трава? Листья с шипами, толстые стебли острыми колючками покрыты.

– Убрать немедленно!

Выбежали придворные – злую траву дёргают, топчут, в огонь кидают – весь день истребляли, наконец, справились.

– Ай, молодцы! – похвалил царь.

Однако на утро, царь вышел во двор, что за чудеса?

Злой травы ещё больше.

– Вот ведь бесовское отродье! А ну-ка, всех министров ко мне!

Собрались министры, малые и большие, с портфелями и без, давай совет держать, как от злой травы избавиться?

Спорят, кричат, ругаются, не могут ничего дельного предложить, единственное, что придумали – объявить злую траву незаконной и у кого она растёт, тех штрафовать. Министры любят, чуть что, сразу запретить или наказать.

Побежали глашатые по улицам, зачитали указ, среди народа ропот поднялся.

– Это что же, опять на наши плечи свои заботы перекладывают?

Однако народ в том царстве-государстве, как на подбор, тихий, покладистый, поворчит и успокоится.

Время идёт, народ пояса затягивает, из последних сил штрафы платит, а злой травы меньше не становится, наоборот, уж весь дворец ею зарос, а министры лишь руками разводят.

Тогда призвал царь генералов и поставил задачу – порядок восстановить, злую басурманскую траву извести.

Бодро за дело взялись солдаты, танками траву давят, огнемётами жгут, шашками рубят – всё напрасно. Вечером злую траву передавят, а на утро новые побеги видны, да так быстро прорастают, что ни как не поспеть.

Сдались генералы, спасовала армия, загрустили придворные.

«Может зря велел купца гнать?» – вздыхает царь-батюшка.

Тем временем, в одной деревне, жил среди прочих людей, Степан-работник – умелец каких свет не видывал. Чего ни попроси, всё сумеет смастерить и починить.

Собрался народ, обсудил, и постановили работные люди отправить Степана во дворец, чтобы он, коли есть нужда, вельможам государственным помог злую траву истребить.

Степан поначалу отказывался.

– Не мужичье дело к царям ходить, да и не привык я кланяться.

Однако мужики упрашивали, бабы причитали, дети плакали, и Степан согласился.

– Ладно, чего уж там, раз надо, схожу.

Собраться работнику не долго, подпоясался бечёвкой, взял краюху хлеба, вот и готов.

Пришёл к дворцу, а ворот не видать, одни стебли колючие, да листья жгучие, хмурые стражники смотрят неприветливо.

– Кто такой? Чего надо?

– Степан я, работник, меня народ прислал.

– Не время его величество тревожить, он думу думает, как от клятой травы избавиться.

– Так для того меня в помощь и прислали, авось придумаю что.

Переглянулись стражники, почесали затылки, вызвали старшего.

Вышел воевода, вид мрачный, борода до пояса, глядит грозно.

– Кто таков, зачем людей беспокоишь?

– Степан-работник, к царю в помощь, – отвечает Степан.

Воевода глаза выпучил.

– Ты, босяк, и супротив злой травы? Да знаешь ли ты, что её придворные огнём жгли, не выжгли, министры указами изводили, не вывели, солдаты шашками рубили, не вырубили, а ты, батраков сын, и вдруг изведёшь?

– А вдруг?

– Ладно, проведу тебя к царю, но гляди, ежели не сумеешь, не сносить тебе головы, – воевода потряс кулаком.

Степана повели во дворец.

Во дворце стены расписные, золото со всех сторон блестит, потолки высоченные, на них картины аж дух захватывает, Степан рот раскрыл, головой вертит.

Не успел он толком оглядеться, как уже перед царём предстал.

Царь важно на троне сидит, брови сдвинуты, губы поджаты, взгляд строгий.

– Кланяйся, обалдуй, – толкает воевода.

– Кланяюсь вам, ваше величество, от всего вашего народа, – поклонился Степан. – Прислали меня к вам в помощь, и с просьбой, за злую траву отменить штрафы непосильные.

– Да как ты смеешь, чурбан не отёсанный, царю указания давать?!! Ишь чего удумал, кто допустил? – закричал царь.

Воевода на колени упал, об пол лбом забился.

– Не вели казнить, вели миловать, государь наш батюшка. Он, разбойник, обещал злую траву извести…

Царь оглядел Степана, корону поправил, бороду пригладил, спрашивает:

– Правда ли, что похваляешься злую траву победить?

– Коли народу от того польза будет, жизни не пожалею, а изведу, государь!

Призадумался царь, придворные зашептались, воевода подозвал двух солдат с топорами и возле Степана поставил.

– Хорошо! – царь хлопнул в ладоши. – Коли злую траву изведёшь, то и штрафов не будет, а я прикажу выставить, всему честному народу, бочку мёда и бочку кваса.

– Благодарствую, государь, – поклонился Степан.

– Но смотри, – царь погрозил пальцем. – Ежели слово не сдержишь, в три раза штрафы подниму, а тебя палачу отдам.

– Строг ты, но справедлив, – снова поклонился Степан. – Однако и ты мне, батюшка-царь, пособи, прикажи выдать воз сыра, да весы.