Читать книгу Тайна нефритовой маски майя - Владимир Анатольевич Нестеров - Страница 3

Лил сильный осенний дождь. Молодой человек лет тридцати быстро шагал по мокрым питерским улицам. Он не замечал дождя, как не замечает ничего человек, в чём-то кому-то обязанный. Слова «долг», «должен» для кого-то – пустой звук, лишь временные неудобства. Небольшая заноза, давящий ботинок на любимую мозоль, назойливый комар, от которого можно отмахнуться. Всё это подошло бы для простого обывателя, который занял у соседа сто рублей и не отдал, но не для Григория Лаврова. Все его мысли были сосредоточенны лишь на одном: ОН БЫЛ ДОЛЖЕН! И, может, ничего страшного не было в том, что фреска, привезённая заказчику из Египта, оказалась подделкой, однако деньги, полученные за нее, он уже потратил – потратил на ту, которую любил и от которой уходил сейчас в смятении…

Любовь – деньги, деньги – любовь. Когда у него были деньги – была «любовь». В таком разбитом состоянии он переступил порог человека, у которого была назначена встреча, но он на неё ни за что бы не пошёл, если бы его не загнали в угол с этими деньгами.

Обычно заказчики связывались с ним по Интернету, но в этот раз раздался звонок и короткое: «Зайди ко мне, ты мне нужен».

Человек, которому он так срочно понадобился, – довольно известный в особых кругах пластический хирург, заработавший деньги в постсоветское время, преображая лица людей с сомнительной репутацией, которым необходимо было срочно «исчезнуть».

Но речь не о них, а о том, куда вкладывал деньги этот «достопочтенный» человек. Всей страстью его жизни было собирательство редких артефактов, на поиски которых он не жалел ни времени, ни средств. Постепенно это переросло в болезненное, сводившее его с ума влечение. Пока позволяли силы, бывший хирург сам, с несколькими помощниками, мотался по всему миру, устраивая где легальные, а чаще – никем не санкционированные раскопки. Но после того как в Африке он переболел инфекционными заболеваниями и чуть не отправился к праотцам, здоровье его сильно пошатнулось. Возраст начал давать о себе знать, и ему пришлось искать человека, который мог бы выполнять его поручения с достаточной точностью, но в то же время и не очень щепетильного в законности этих изысканий. Звали хирурга Анатолий Павлович Семеникин.

Нужного человека он нашёл в лице Григория Лаврова два года назад. «Роясь» в Интернете, Анатолий Павлович наткнулся на объявление о предложении любых услуг в области археологии и раскопок. При личной встрече Семеникин выяснил, что Григорий – выпускник детдома, окончил Санкт-Петербургский государственный университет, кафедру археологии.

«Это хорошо, что детдомовский, – подумал про себя хирург, – если где-нибудь пропадет – никто не кинется его искать…»

– Ты почему без зонта? – обратился он к Григорию, едва тот переступил порог. – Весь паркет мне испортишь, снимай плащ и проходи в комнату.

Гостиная Анатолия Павловича представляла собой редкостное зрелище.

На стенах висели небольшие стрелы из зелёного и серого обсидиана, антропоморфные погребальные урны, покрытые росписями неизвестных филиппинских племён, стояли на высоких полках у окна; китайские артефакты из жадеита, использовавшиеся для гадания пять с половиной тысяч лет назад, «прятались» за толстым стеклом в многочисленных стеклянных шкафах, стоявших вдоль стены. Глиняные таблички с шумерской клинописью бережно покоились на бархатных подушечках. С потолка на толстых цепях угрожающе свисали топоры кельтов времён поздней бронзы, изготовленные настоящими мастерами кузнечного дела три с половиной тысячелетия назад. Различные печати, талисманы и многие другие редкие и интересные вещи хранились в жилище этого странного человека.

Хирург поставил перед гостем начатую бутылку дорогого коньяка и тарелку с нарезанными ломтиками лимона, а также одну коньячную рюмку, так как сам, по здоровью, не употреблял этот напиток. Гриша посмотрел на лимон и сглотнул слюну.

– Зачем я Вам понадобился, доктор?

Он всегда употреблял это слово, когда хотел позлить Семеникина.

– Сколько раз я тебе говорил! Не называй меня так! – тряся нефритовыми чётками у его лица, почти прокричал хирург.

– Последний раз Вы обозвали меня бездарным недоучкой и сказали, что больше не воспользуетесь моими услугами.

– А! Ты ещё будешь строить из себя обиженного?! Из-за твоей липовой фрески я потерял… большую сумму денег, – воскликнул он, размахивая в воздухе огромной кубинской сигарой.

– Я верну деньги, – Гриша выпил и закусил лимоном, по телу пробежал озноб, он согревался.

– Да чёрт с этими деньгами! – Анатолий Павлович подошёл к окну и, задумчиво глядя на моросящий дождь, выпустил клуб дыма. – Пора и о душе подумать…

При этих словах хирурга губы Григория исказила кривая улыбка. В голове пронеслись десятки дел по контрабанде и перепродаже в Европе и бывших странах Советского Союза огромного количества археологических ценностей. Хотя, что скрывать, в половине всех этих дел был замешан и он, потому Лавров не строил на этот счёт никаких иллюзий, прекрасно зная, чем это может для него закончиться.

– О душе?! – Гриша налил себе ещё коньяка. – Не поздновато ли?

Хирург развернулся от окна и посмотрел в чёрные глаза гостя так, что у того по коже побежали мурашки. Это был холодный, гипнотический, пронизывающий насквозь взгляд змеи.

– Не юродничай, мальчишка, – угрожающе тихо проговорил он. – Сколько я извлёк на свет божий удивительных вещей, которые сейчас не гниют в земле, а бережно хранятся в частных коллекциях достойных людей! А сколько я реликвий по музеям раздал?! Да какого я тут перед тобой отчитываюсь! – Он покрутил в пальцах сигару. – Если бы не я, был бы ты до сих пор голодранцем.

– Я и так голодранец…

– Да, но сейчас ты голодранец с хорошей квартирой, а раньше был просто голодранец. А насчёт денег… Я тебе давно советовал бросить эту, как там её, твою мамзель… Алёна?..

– Это не Ваше дело, – процедил сквозь зубы Лавров.

– Ладно, хватит о лирике, давай о деле. Один западноевропейский заказчик хочет получить в свою коллекцию нефритовую маску майя.

При этих словах лицо Григория удивлённо вытянулось.

– Это настоящее безумие! Вы прекрасно знаете, что таких масок во всём мире по пальцам можно пересчитать! Я не собираюсь её красть!

– Успокойся. Я сам ему примерно так и сказал, но… дело в том, что у него есть карта, на которой прозондированы георадаром все пустоты вокруг Паленке в радиусе пятидесяти километров.

(Георадар – геофизический прибор для проведения быстрого профилирования грунта. Это наиболее совершенная техника получения разрезов грунта, не требующая бурения или раскопок. Прибор «просвечивает» грунт на глубину до ста метров. Прим. автора.)

– И что? Вы хотите, чтобы я как крот облазил их все в поисках усыпальницы одного из правителей майя? Это утопия! Там кругом табачные фермы, туристы, местные племена, и в этом штате, как там его, Чьяпас, вроде как партизанское движение за индейскую автономию.

– Ну, какое-никакое, а разрешение на раскопки у тебя будет. Правда, не в Паленке, а на окраине восточной части полуострова Юкатана – так, для отвода глаз.

– Мне нужен месяц на подготовку, – Гриша задумался.

Анатолий Степанович в сомнении покачал головой:

– Две недели, не больше, двадцатого сентября ты должен вылететь в Мехико. Клиент торопит.

– Какова сумма вознаграждения?

Хирург взял бумагу и написал на нём шестизначное число.

– М-да. Впечатляет, но Вы сами понимаете, шансы очень невелики, – Лавров налил себе ещё коньяка.

Семеникин покраснел от злости:

– Меня не интересуют шансы! Мне нужна маска! Пока не найдёшь её – не возвращайся! В средствах я тебя не ограничиваю. На связь будешь выходить как всегда – раз в неделю. В Мехико полетишь через Франкфурт, там тебя встретит человек от заказчика – немец Алоис Майер, он будет сопровождать вас в экспедиции, и ему ты отдашь маску и всё, что найдёшь ещё. Карта с промерами, разрешение на раскопки и телефоны пару людей, если влипнешь куда, – всё это будет у него. В твоих интересах, чтобы этот немец с артефактами попал на территорию немецкого консульства, только после этого клиент перечислит деньги за проделанную работу на мой счёт. Деньги на поездку я перевёл на твои кредитки, понадобится ещё – сообщишь. Ну, ни пуха ни пера, – Семеникин на прощание улыбнулся. – Как будешь на месте, позвони.

Григорий встал, прошёл в коридор и, медленно натягивая плащ, сказал:

– У меня в последнее время ощущение, что кто-то постоянно стоит у меня на пути, спутывая все карты. Вы никому не поручаете параллельно те же дела, что и мне?

Семеникин удивлённо поднял брови:

– Почему ты так решил?

– Я уверен, что фреску вёз оригинальную, а довёз подделку. Два раза грабили мою квартиру, на меня нападали какие-то люди.

– Не бери в голову, – хирург улыбнулся. – С делами, которые я тебе поручаю, больше никто не справится. Иди, готовься, об остальном я позабочусь, – и он закрыл за Лавровым дверь.

Антон Павлович сел в большое кресло, его взгляд сконцентрировался на одной точке, он задумчиво перекатывал в пальцах сигару.

– Почему Вы ему прямо не хотите сказать, что не он один занимается Вашими делами?

В межкомнатном проеме появилась высокая мужская фигура. Семеникин вздрогнул и поднял глаза на мужчину.

– Достаточно того, что ты знаешь. Лавров – честолюбивый и заносчивый молодой человек, узнав, что я не полностью доверяю ему, он может вообще отказаться от всего… Упрямство, гордость, максимализм – гремучая смесь, скажу я тебе. Твоя задача – проконтролировать, чтобы товар попал по назначению. И не надо заниматься самодеятельностью.