Читать книгу Борьба: «Путь к власти» - Владимир Андерсон - Страница 5

На шахте многое изменилось, в том числе и способ приёма пищи. За месяц построили столовую на 50 мест. Она действовала ещё только три дня, и не все успели привыкнуть; стол, скамейка, особое помещение – всё это выглядело не столько странно, сколько сомнительно.

Некрасова присела на своё обычное место, посередине зала у стенки, и уткнулась в тарелку, где в желтоватом бульоне плавали макароны и немного курицы.

К ней подсела Лена Багратионова. Она тоже было не в духе, но увидев, такую комбинацию напряжения мышц на лице Насти, подумала, что у него-то дела ещё хуже.

«Насть, что с тобой?» – Лена умела в нужные момента правильно вести себя и подавать совершенно обычные вопросы подходящим тоном. Сейчас ей глупо было быть такой кислой как на самом деле.

«Да нет, ничего» – Настя слегка отвернулась, а заодно с этим растеряла все свои грустные мысли, осталось только настроение.

– Ну я же вижу. На тебе лица нет.

– Знаешь, на тебе тоже…

После этих слов Лена внутренне собралась окончательно и вывела этот результат на лицо – получилось очень даже неплохо.

– Не совсем так.

Настя посмотрела на неё, желая это проверить: живые глаза, добавляемые веснушками, рыжие волосы, завязанные в косичке – и правда, лицо есть.

– Ну хорошо. На тебе есть…

– Ну вот видишь!

– Да что я вижу?

– Что всё не так плохо, как кажется.

– Да. Всё ещё хуже.

– Да перестань ты в самом деле! Как будто от того, что ты будешь себя чем-то казнить, станет кому-то лучше.

Настя отвернулась: «Это я виновата».

– В чём?

– Они подрались из-за меня.

– Я знаю.

– Знаешь?

– Да. А что тут такого? Они подрались из-за тебя, но ты-то что могла сделать?

– Не знаю. Но раз они меня…

– Насть, то что они тебя любят оба, ещё не значит, что они тебя будут слушать…

– А вдруг?

– Ну какие тут могут быть «вдруг»? Разве ты им не говорила что…

– Говорила… Но они мне ведь правда не нравятся… Оба.

– Ну вот. Что ты им ещё сказала?

– Что… что бы они ни делали я не смогу полюбить ни одного из них. Я им это сказала каждому по отдельности.

– Ну так в чём ты себя винишь?

– Я не знаю…

Она и правда не знала, за что здесь можно себя винить. И Лена не знала, но чувствовала, что если бы сама оказалась, на её месте, то винила бы себя также. Это часть жизни. А в жизни далеко не всё поддаётся логике.

В дальнем углу сидел префект со своим заместителем. Оба надеялись на хорошее, но в данный момент могли только ждать, готовясь к плохому.

К их столу подошёл Костя Богатый, обеспокоенные и тревожный: «Гави, я…»

«Присаживайся», – прервал его Гора, не поднимая глаз.

Костя сел и сжал руки под столом: «Гави, я не знаю, как сказать. Это невозможно! Представить не могу из-за чего это… Я знал, что у них не всё в порядке в отношениях, но чтоб до такой степени…»

– Выходит, до такой.

– Гави, я не знаю…

– Ты так волнуешься из-за того, что сказал Столов?

– Да, Гави. Честно сказать, да.

– И не напрасно волнуешься.

«Да, не напрасно», – подумал Костя, глядя на его тяжёлые каменистые руки: «Я знаю, что у тебя погиб сын. Мне очень жаль, но здесь почти у всех кто-то погиб. И погиб и из детей тоже… И у меня же тоже… У меня осталась только жена. Я не хочу…»

– Не сходи с ума. С твоей женой ничего не случится. Слушай… Я тебе сразу скажу. Я не хочу убивать этих двух дураков. Но я знаю, они подерутся снова, и мне придётся это сделать… Сила управлять другими не терпит исключений. Если они нарушат правило – они заплатят за это своими жизнями.

– Гави, они просто ещё молоды… не знают… Я говорил с ними… не понимаю, что у них такое.

– Они всё равно подерутся… – сказал Гора и подумал о том, о чём думал вчера ночью – Люди больше всего едины, когда защищают то, без чего им всем не выжить. Тогда они вместе. Тогда они могут только поддерживать друг друга.

Раздался грохот, и свет, носящийся в округе, замерцал и засуетился. И все понеслись в сектор добычи и забоя.

Потолки рядом с пластом удерживали где деревянные, а где стальные балки высотой в два с лишним метра. Одна из них рухнула, другая накренилась. Земля посыпалась всем на головы.

Сохраняя сдержанное крепкое лицо Гора вошёл в сектор. Уже четверо навалились на балку с одной стороны, трое с другой, и среди этих троих двое были теми самими недавно устроившими драку. Они стояли плечом к плечу, упираясь, что было сил. Кто-то подставлял рядом ещё одну. Часть держала ещё не свалившиеся, остальные смотрели за другим рядом опор. Две сомы скопились здесь полностью и две частично.

И свет мелькал, и земля сыпалась, но кричали, громогласно приказывая, только командиры. В этом и есть загадка стойкости шахтёров. Когда нет уверенности в возможности выжить, когда не хватает воздуха, и вокруг темно, срабатывает то, что сидит глубоко в душе у тех, кто «живёт» под землёй.

Срабатывает дисциплина. Все знают, что их командир опытен и мудр, что он прожил много лет, и всё ещё жив, а значит он чувствует землю Родную, с которой не расстанется. И, если хочешь выжить, то надо слушать его, чтобы ни случилось.

Срабатывает вера. В этом очень древний смысл, ведь «в окопах все верующие». Каждый верит, что всё получится, что удастся выстоять, а если и нет, то Слава Богу – отмучались и настало время отдохнуть в раю, покинув этот ад.

Срабатывает дух. Это сильный, вольный, шахтёрский дух. Он движет и руками и ногами, и глазам не даёт моргнуть от пыли. Он заедает в голове и говорит одно вседвижащее слово «Вперёд!».

Гора протиснулся между всеми и упёрся в самый центр балки. Надо было двинуть её вперёд почти на полметра, чтобы она, приняв вертикальное положение, встала на место.

В какой-то момент показалось, что всё рушится, что пора этой земле забрать полтысячи своих сыновей. Но нет – все как один, как единый порыв ветра, сносящий всё на своём пути, как могучее море, захотевшее забрать себе островок вдали от большой суши, как долго спящий вулкан, извергающий лаву, как 8848 метровая гора, встающая на обе ноги. Это есть сила, и сама природа рада видеть своих детей, воодушевлённых ей.

Все двинулись вперёд, и двинулась балка, и улыбнулась природа, гордая за тех, кто не подводит её и выносит её испытания.

Рядом с Горой, запыхавшись, стоял Костя. От напряжения его лицо сильно перекосило, но сквозь прочее наружу выглядывало счастье. Голос тихий, но уверенный и довольный: «Теперь они не подерутся, дружище. Теперь они знают, что значит дружба».

И тут он вспомнил, что этой ночью Гора куда-то выходил из блока, а до этого приказал сменить посты на секторе добычи. Его не было несколько часов, и вернулся он каким-то запыхавшимся. А теперь его глаза выглядели какими-то особенными, словно никто не мог знать то, что сейчас знал он. Ни с чем нельзя спутать такой взгляд… Расчётливый, целеустремлённый, умный…

Гора слегка улыбнулся кончиками губы и, кивнув Косте головой, направился к выходу из сектора.