Читать книгу «Вдова»: архив профессора Пильчикова - Владимир Андриенко - Страница 4

Разведшкола Абвера Брайтенфурт.

Март, 1942 год.

Инструктор Роман Лавров.

Инструктор Абвершколы Брайтенфурт[15] Роман Лавров, бывший офицер НКГБ, уже две недели работал с русскими курсантами. С марта 1942 года разведшколу в Брайтенфурт реорганизовали и подчинили штабу «Валли»[16]. Начальником школы стал полковник Абвера Аренберг, а его заместителем назначен знакомый Лаврову капитан Лайдеюсер, впрочем, ныне уже майор Лайдеюсер.

И это именно Лайдеюсер взял с собой Лаврова. Поначалу его отправили в абвер-команду в Варшаву. Лаврову доверили вербовку новых агентов в лагерях. И вот в марте 1942 года он переехал в предместье Вены Брайтенфурт.

– Я решил взять вас с собой, Лавров.

– Могу я спросить куда, герр капитан?

– Майор, – поправил его Лайдеюсер.

– Простите, герр майор. Но все же куда мы направляемся?

– В Брайтенфурт. Я получил новое назначение.

– А что это за назначение?

– Абвершкола. Совсем небольшая. Всего четыре группы курсантов по 20–40 человек.

Лавров понял, что это понижение для Лайдеюсера.

– Вам дали новый чин. Но перевели на мелкую работу.

Лайдеюсер не обратил внимания на его слова и спросил:

– Вы что-то понимаете в технике, Лавров?

– В технике? Не так много, а что?

– Школа, где я буду заместителем начальника – школа технического профиля.

– Тогда я вам зачем, герр майор?

– Вы служили в НКГБ, и вы ценный специалист по заброске. Пусть не технически. Но вы многое сможете дать агентам, которых готовят в Брайтенфурт.

– Вы настолько мне доверяете, герр майор?

– Нет, Лавров. Но даже если предположить что вы агент красной контрразведки, чем вы сможете нам навредить из Брайтенфурта? Выход за пределы школы вам будет запрещен. И вы станете приносить пользу рейху, Лавров.

– Я никогда не занимался преподаванием, герр майор.

– И что из этого, Лавров. У вас есть знания по интересующей нас теме. Станете ими делиться. Здесь нет ничего сложного.

– Работа в разведшколах НКГБ поручается не всем.

– Идет война. И ныне срок обучения агентов весьма невелик. Для разведчиков ближнего тыла от 2 недель до месяца. Для разведчиков глубокого тыла – шесть месяцев. Для радистов – четыре месяца. А для диверсантов – месяц.

– И вы считаете, что за месяц можно подготовить диверсанта или разведчика?

– Большинство из них провалится сразу же. Но вы сами видели, Лавров, что подобного материала у нас в лагерях достаточно.

– Это пока, герр майор. В 1941 году вы наступали. Но теперь вы не наступаете.

– Лавров, вы слишком узко смотрите на обстановку на фронте. Неужели вы думаете. Что вермахт потерял свою наступательную мощь? Нет. К лету наши армии снова двинутся вперед, и вы будете удивлены, Лавров. Так что недостатка в человеческом материале у нас не будет.

– Но что я буду им преподавать конкретно?

– В Брайтенфурте для более качественной подготовки агентов курсанты разбиты на удобные группы по пять-двадцать человек. Занятия носят характер лекций и практики на местности. Большинство должны уметь собирать информацию. И с этой методикой вы их станете знакомить. Больше того вы хорошо знаете структуру советских вооруженных сил…

* * *

И вот перед Лавровым 20 человек курсантов группы «Технише-Люфт». В этой группе готовили агентов для ведения разведывательной работы по авиационным заводам СССР.

– Сегодня я хочу подвести итоги нашего последнего практического занятия, господа, – начал Лавров. – Как вы помните – вы отрабатывали приемы, как вести себя на допросе, если на той стороне вы попадете в органы безопасности. Я внимательно наблюдал за вашей работой, и пришел к неутешительному выводу – большинство из вас сразу провалится! Курсант Гамилов!

– Я, господин инструктор.

– Представьте, что сейчас я допрашиваю вас. Я офицер красной контрразведки. Вы готовы?

– Так точно!

– Вот вы пишете, что вы инженер. Это так?

– Так точно, господин инструктор. Я на самом деле инженер.

– Это прекрасно, но как вы объясните ваше присутствие в прифронтовой зоне? У вас ведь было такое задание вчера?

– Да.

– Тогда отвечайте и не делайте вчерашних ошибок!

– Я работал на харьковском авиационном заводе. Эвакуироваться осенью 1941 года не успел.

– Почему? – задал вопрос Лавров.

– Не смог выехать из-за больной матери.