Читать книгу Конденсатор гнева. рассказы - Владимир Анин - Страница 2

Андрей вышел из метро и, поморщившись, посмотрел на небо. Черные тучи, сгустившиеся над Москвой, не предвещали ничего хорошего, а появившиеся через мгновение белые искорки лишь подтвердили неутешительный прогноз: мокрый снег.

Кто-то грубо толкнул его сзади, но Андрей даже не обратил на это внимания – после давки в подземке привыкаешь ко всему. Крупная мохнатая снежинка упала ему на нос и скатилась холодной каплей на подбородок. Следующая снежинка угодила прямо в глаз, а резкий порыв ветра сорвал с головы кепку и швырнул ее в самый центр огромной лужи.

– Фу ты черт! – обреченно выругался Андрей.

Кое-как выловив из ледяной воды свой безнадежно промокший головной убор, он подошел к пешеходному переходу.

В потрепанном портфеле оставался один-единственный конверт, который следовало доставить в министерство. Андрей перешел улицу и поднялся по широким гранитным ступеням. Массивная дверь постоянно открывалась, бесконечный поток людей тек в обе стороны. Андрей пристроился за тучным господином и неторопливо вплыл под своды вызывающего благоговейный трепет госучреждения.

Сдав конверт в экспедицию, он повернул к выходу и замер. Мимо него, глядя куда-то вдаль, бодрой походкой шагал Дмитрий Дегтярев, Димка, его институтский приятель. Правда, после диплома пути их разошлись и с тех пор ни разу не пересекались. Андрей уже и забыл этого веселого, шебутного парня, хулигана и покорителя женских сердец, патлатого, вечно в одних и тех же потертых джинсах с заплатками. Теперь перед ним был элегантно одетый мужчина, коротко стриженый, гладко выбритый и даже на расстоянии нескольких шагов пахнущий дорогим одеколоном. И все же это был он.

– Дима! – крикнул Андрей.

Мужчина остановился и повернул голову.

– Димка, это же я! – бросился к нему Андрей. – Не узнаешь? Андрей. Неудахин.

Дмитрий жестом остановил кинувшегося было наперерез охранника и слегка улыбнулся.

– Ну почему же не узнаю? – ответил он, но обниматься не стал, а лишь протянул руку.

– Димка, как я рад тебя видеть! А ты сюда тоже по делам? – спросил Андрей, как будто в министерство люди могут ходить за чем-нибудь еще.

– Вообще-то я здесь работаю.

– Ух ты! Ну надо же! Слушай, сколько лет мы…

– Знаешь что, – прервал его Дмитрий, – я сейчас поднимусь наверх, минут на десять, и вернусь. Ты можешь меня подождать?

– Да, конечно! О чем ты говоришь! Я на сегодня все дела закончил.

– Отлично! Вот и пообщаемся.

Андрей проводил своего бывшего сокурсника восхищенным взглядом и, облокотившись о стойку гардероба, предался воспоминаниям.

Дмитрий еще в институте подавал большие надежды. Несмотря на совершенно несерьезное отношение к учебе, он умудрился в итоге получить красный диплом. А какие они закатывали гулянки в общежитии – Димка-то был иногородним. Купят вина, девчонок позовут и устроят кутеж. Не обходилось, правда, без скандалов – комендантша несколько раз грозила вышвырнуть Димку на улицу, но он каким-то образом умудрялся договориться с ней полюбовно. Да, вот тебе и Димка!

– Ну, что же, я в твоем распоряжении, – сказал Дмитрий, выйдя из лифта и машинально взглянув на часы. – Знаешь, тут напротив есть приличная кофейня. Не откажешься от чашечки кофе?

– Не откажусь, – улыбнулся Андрей. Заведение, куда они вошли, сразу показалось Андрею недешевым. За небольшими столиками сидела разномастная, но, по виду, вполне обеспеченная публика, а когда Андрей взглянул на меню, поданное официантом, ему сразу захотелось бежать отсюда. Собственно говоря, кроме множества сортов кофе и чая, в меню был лишь небольшой выбор пирожных. Но кофе… Если чашка кофе стоит дороже, чем целая упаковка в магазине…

– Знаешь, Дима, по-моему, здесь немного дороговато. Может…

– Прекрати! Я угощаю. Выбирай, что тебе нравится.

– Но…

– Никаких «но»! Выбирай.

Андрей долго водил по меню пальцем, то вниз, то вверх, и совершенно непроизвольно остановился на самой низкой цене – девяносто рублей.

– Вот, – сказал он, – эспрессо, пожалуйста.

– Двойной? – поинтересовался официант.

– Нет! – чуть не вскрикнул Андрей.

Дмитрий укоризненно посмотрел на него и повернулся к официанту:

– А мне, пожалуйста, капучино.

– Один эспрессо, один капучино, – деловитым тоном повторил официант и отправился выполнять заказ.

– Ну, рассказывай, – сказал Дмитрий.

– Ой, да что рассказывать? После института попал работать во внешторг, сначала инженером, потом старшим инженером. Все вроде бы шло хорошо: командировки, переговоры, контракты, хорошая зарплата. В начале девяностых, когда все стало рассыпаться, пришлось перейти в частный бизнес, даже попробовал наладить свое дело, но… Короче, ничего не получилось… В общем, тружусь курьером в банке.

– Курьером? – удивленно поднял брови Дмитрий.

– Ну да. Старшим курьером.

– Такие тоже бывают?

– А как же!

– Интересно. Ну, а как семья?

– Да нет у меня семьи, – смутился Андрей. – Что так?

– Не получилось пока.

– А родители?

– Родителей уже давно нет.

– Извини.

– Ну что ты! Я уже привык к одиночеству. – В каком смысле, к одиночеству?

– Живу один, практически ни с кем не общаюсь,

разве что на работе. А дома меня во всем подъезде только одна соседка, наверно, и помнит. Ой, да что это мы все обо мне? Ты о себе расскажи, тебе, поди, много чего рассказать есть.

– Много? Боюсь, что нет. Я по распределению на завод один попал, здесь, в Подмосковье. Меня там сразу двинули в профсоюз. А когда, как ты говоришь, все рассыпаться стало, понял, что мое инженерное образование в ближайшие годы вряд никому понадобится, и рванул в институт управления, стал государственному управлению обучаться. На вечернем, конечно. За три года осилил, но на госслужбу сразу не попал, сначала я… Хотя, это неважно. Спустя год меня отправили в Гарвард. Вернулся – и стал государственным чиновником. Женился семь лет назад. Трое детей. Все.

Андрей слушал Дмитрия с открытым ртом.

– Да-а, – протянул он. – Фортуна.

– Нет, не фортуна, а целеустремленность. – Дмитрий взглянул на часы. – Ты обедал?

– Вообще-то я никогда не обедаю, только ужинаю, – ответил Андрей. – А что?

– Хочу пригласить тебя в нашу столовую. Я бы сейчас чего-нибудь перекусил. Кстати, тебе тоже советую. Не годится это – без обеда, желудок испортишь.

– Да я, признаться, давно уже его испортил. Наверно.

– Что значит, наверно?

– Ну, раз не обедаю.

– И в чем же это выражается?

– Вроде, пока ни в чем.

– Вот видишь! Значит, еще есть потенциал организма. А чтобы его окончательно не угробить, надо вести правильный образ жизни, то есть вовремя питаться. Идем!

Они вернулись в здание министерства. Андрей отметил, как вытянулся во фрунт охранник, едва Дмитрий переступил порог учреждения. Они прошли еще два кордона охраны и на бесшумном лифте поднялись на седьмой этаж.

– Погоди-ка, – сказал Андрей, – а ты не перепутал? У вас же, по-моему, столовая на шестом, я когда-то заглядывал туда.

– Ты прав, – спокойно ответил Дмитрий. – Но это столовая для рядовых сотрудников.

– Ни фига себе, для рядовых! – воскликнул Андрей. – Там ведь так кормят!

– Сам понимаешь, все-таки госучреждение. Да и министерство наше не из последних.

– А мы-то куда?

– А мы идем в столовую для руководящего состава. Там обедает только сам министр и его заместители.

– Погоди-ка, а ты что же?..

– Замминистра, – спокойно сказал Дмитрий.

– Зам?! – вытаращился Андрей.

– Да, просто зам.

Они вышли из лифта и оказались в небольшом зале с белыми колоннами, стены которого были драпированы синим бархатом. Посреди зала стояли пять крытых белоснежными скатертями столиков, каждый сервирован на одного человека.

– М-да, – протянул Андрей. – Вот это житуха!

– Ну, друг мой, чтобы достичь этого уровня, надо долго и упорно трудиться.

Из-за портьеры возник огромного роста худощавый человек лет сорока, в черном смокинге, бледный, высоколобый, с гладко зачесанными назад темными волосами и бесцветными глазами.

– Альфред Карлович, – обратился к нему Дмитрий, – я сегодня с гостем.

Метрдотель молча прошел к одному из столиков и переставил небольшое черное кожаное кресло к соседнему, на котором красовалась желтая табличка с надписью «Д. Л. Дегтярев».

– Как у вас тут все серьезно, – произнес Андрей, – даже столы именные.

– Во всем должен соблюдаться строжайший порядок, – ответил Дмитрий, опускаясь в мягкие объятия кресла, услужливо придвинутого Альфредом Карловичем.

По отношению к Андрею метрдотель подобную любезность не проявил, но тот даже не обратил на это внимания.

– Прикажете подать меню? – осведомился Альфред Карлович.

– Нет, голубчик. Нам что-нибудь на ваш вкус, и побыстрее. Времени, к сожалению, не так много. – Как всегда?

– Именно.

– Димка! Это же прямо рай какой-то! – воскликнул Андрей, когда метрдотель скрылся за тяжелой портьерой.

В обеденном зале стояла мертвая тишина, и любые звуки разносились под сводами подобно грому.

– Нет, Андрюша. Это только одна сторона медали, а другая – тяжелая, я бы даже сказал, адова работа. Вот сколько, к примеру, длится твой рабочий день?

– Ой, да у меня он ненормированный.

– И все-таки?

– Ну, как правило, часов девять. Иногда меньше,

иногда больше.

– Вот видишь! А мой рабочий день длится не меньше пятнадцати часов, а порой и до двадцати доходит. И, заметь, почти без выходных.

– Не может быть!

– Может, Андрюша, может. Всем нашим чиновникам приходится работать в таком темпе.

– Бог ты мой! Когда же вы отдыхаете, спите?

– Редко.

– Но ведь так ни один организм не выдержит!

Из-за портьеры появился Альфред Карлович с подносом.

– Простите, не поинтересовался, устроит ли вас свежевыжатый сок гуаявы? – обратился он к Андрею.

– Конечно, устроит! – воскликнул Андрей, даже немного растерявшись.

Метрдотель поставил перед ним стакан с нежно-розовым пенистым напитком, маленькую кокотницу, порцию салата и мясо с горсткой ягод.

Перед Дмитрием он выставил точно такой же набор блюд и объявил:

– Сок гуаявы, жульен из белых грибов с рябчиком, салат цезарь из куропатки, медальон из оленины с брусникой, и… ваша ампула Дмитрий Леонидович.

Слегка поклонившись, он незаметно исчез, оставив собеседников наедине.

– А что за ампула? – осторожно поинтересовался Андрей.

– Ты говорил, что ни один организм не выдержит нагрузок, которым подвергают себя чиновники, высшие люди государства… Да ты ешь. Так вот, Андрюша, то, что находится в этой ампуле и позволяет нам справляться с этими нагрузками.

– И что же это такое? – с трудом спросил Андрей, поскольку рот у него уже был набит вкуснейшим жульеном.

– Энерджайзер.

– Не понял.

– Энерджайзер. Так его называют.

– Это, что ли, как батарейка из рекламы с зайцем?

– Хм! – усмехнулся Дмитрий. – Что-то вроде того. Только в жидком виде.

– Салат обалденный! – воскликнул Андрей. – Ничего подобного раньше не пробовал.

– Так ты говоришь, что живешь один? – спросил Дмитрий

– Да, – махнул рукой Андрей, – совсем один.

– А родня-то у тебя есть?

– Какая-то дальняя есть. Но я никого из них уже лет десять или пятнадцать не видел.

– Ты хочешь сказать, что, если вдруг внезапно уедешь, тебя никто не хватится?

– Конечно, никто. Ну, разве что на работе потом неприятности могут быть.

– Ну, это не проблема.

– А ты что, хочешь мне что-то предложить? – загорелся Андрей.

– Возможно, – как-то отстраненно произнес Дмитрий. – Альфред Карлович! – негромко позвал он, и метрдотель тут же вынырнул из-за портьеры.

– Пожалуйста, принесите еще попить.

– Что изволите?

– Я думаю, сок папайи вполне подойдет. И… по особому рецепту, пожалуйста, для моего гостя.

– Что за особый рецепт? – поинтересовался Андрей.

– Увидишь, Андрюша, все увидишь.

– А это правда – оленина?

– Ты сомневаешься?

– Да нет, просто чудно как-то, ни разу не пробовал.

Альфред Карлович незаметно подошел к столу и поставил перед Андреем стакан с рыжеватой жидкостью.

– Черт возьми, Димка! Где бы я еще попробовал такие вкусноты? – воскликнул Андрей, отхлебывая душистый сока папайи.

Меж тем Дмитрий взял в руку ампулу и, легко открутив маленькую синюю крышку, быстрым движением влил в себя голубоватую, с розовыми блестками, жидкость.

– Вкусно? – спросил Андрей.

– Нет. Скорее, наоборот. Но зато теперь я могу десять суток работать практически без отдыха, совершенно не испытывая при этом усталости. Ты про стволовые клетки слышал, наверное. Так вот, это вчерашний день. Сегодня – только «Энерджайзер».

– Фантастика! А из чего его делают?

– Из людей.

– Что?! – побледнел Андрей.

– Из людей, Андрюша. Не спрашивай, как это делается, я не знаю. Мне известно лишь то, что из одного человека получается тринадцать ампул «Энерджайзера».

– Погоди-ка, я что-то не пойму… В смысле, из человеческой крови? Ее, как доноры, что ли, сдают?

– Нет, Андрюша, берут человека целиком и… остается от него тринадцать ампул такого вот вещества. Что-то вроде особым образом приготовленного экстракта из разных органов.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что человека… убивают? – выпучил глаза Андрей.

– Перерабатывают, – спокойно поправил Дмитрий.

– Но это невозможно! – Андрей даже забыл об остывающей оленине. – Это же… это же… Так нельзя!

– Можно, Андрюша. Цель, она, как известно, оправдывает средства. Государству нужны сильные, неутомимые работники. Ради этого можно пожертвовать какой-то частью населения, особенно теми, от кого нет никакой пользы, чтобы другая часть населения процветала. Понимаешь?

– Нет! Это неправда! Я тебе не верю! Ты… ты разыгрываешь меня!

Андрею стало не по себе. Он вглядывался в глаза своего однокашника, пытаясь увидеть в них хотя бы намек на иронию, и с ужасом осознавал, что Дмитрий говорит абсолютно серьезно.

– Но… зачем ты мне это рассказал? – прошептал он.

– Ты же сам спросил.

– Но я ведь могу сейчас пойти и рассказать всем, что у вас тут творится.

– Во-первых, тебе никто не поверит, Андрюша. Подумай сам, тебя же на смех поднимут! А во-вторых… – Дмитрий откинулся на спинку кресла, ты просто никуда не пойдешь.

– Как это… не пойду?

С легкой, несколько даже грустной, улыбкой Дмитрий следил за тем, как его бывший товарищ вскочил, схватился за горло и широко открытыми глазами посмотрел на него. Потом медленно, тяжело опустился в кресло и через мгновение обмяк.

Из-за портьеры вышел Альфред Карлович.

– Благодарю за прекрасный обед, – сказал Дмитрий, вытирая губы краешком салфетки и вставая.

Метрдотель слегка кивнул в сторону Андрея и бесстрастным голосом произнес:

– «Энерджайзер»?

– Да, – задумчиво ответил Дмитрий, – как батарейка из рекламы с зайцем.

Москва, 2006