Читать книгу Малахитовое отчаяние - Владимир Апарин - Страница 5

Голос! Это был её голос! И отнекиваться было поздно.

– Вот видишь, Серега, еще спасибо скажешь. Тебя помнят, – вставила своё слово Людмила – Шкура.

– Серега? – переспросила Людмила-Леночка. – Раньше вас вроде звали Михаилом.

– Я рад, что ты действительно вспомнила, – обрадовался я её фразе.

– Как я могу тебя забыть? Этот человек сломал мою жизнь, – она посмотрела на Людмилу – Шкуру. – Я уже смирилась, а ты, Люська, приперла ко мне мое прошлое.

– Извини, подружка, у меня не было выхода. Да я думаю он хороший человек, тебе не надо беспокоиться.

– У тебя все хорошие, кто наливает, – усмехнулась она, не спуская глаз с меня.

Поймите меня, я бы мог одним взглядом утихомирить эту красивую женщину, но я знал, что за Людмилой прячется моя Леночка и я не мог ей хоть как-нибудь навредить.

– Он наливал коньяк, – вздохнула Шкура и посмотрела на меня с укоризной.

– Надеюсь, этот раз вы не будете ко мне привязываться? – посмотрела она на меня.

– Я прошу вас поговорить со мною один раз, просто один раз.

– Зачем? – спросила она.

– Я проделал большой путь и это было не просто, хотя бы из уважения к моим трудам по розыску вас, – убедительно, как мне казалось, нашелся я.

– С чего бы я должна вас уважать? – задумалась она. – Ну ладно, вечером после работы подъезжайте к моему дому. Вот она знает, – показала она на Людочку – Шкуру и обернулась уходить.

– Люська, пошли со мной, – и они двинулись по Шадринскому асфальту прочь.

Я остался один у «Нивы» и в голове у меня было пусто. Странное ощущение последних дней, как тогда, в подземной комнате. Но там всё глушилось окончательно. А здесь? Здесь на лицо прелесть провинции. Хоть полдня стой, мимо не проедет ни одной машины. Только ветерок в деревьях и налетевшая паутина, да вернувшаяся сияющая, как медный тазик, Людмила, что Шкура. Её можно узнавать по запаху разложившегося коньяка.

– Вот смотри, – она издали побрякала связкой ключей. – Только тебя в квартиру пускать не велено.

– Переживем. Ну теперь надо что-то съесть.

– Ты же колбасу отобрал, – уныло захлопнула дверь Людмила.

Денег у нас действительно не было. Но и рисковать моими возможностями по мелочам не стоило и поэтому я сделал то, что бы сделал любой нормальный мужик. Я решил поискать заначку хозяина машины Сергея Братчикова.

– Слушай, а как тебя зовут-то по-настоящему? Почему Шкура? – спросил я, отдирая коврик и утеплитель под педалью газа.

– Зовут меня действительно Людмила, а фамилия Мездрова.

– Ну понятно теперь, почему Шкура, – процедил я, увлеченный захватом двумя пальцами какого-то пакетика, ущупанного между прокладкой. Так и есть!

– Живем! – обрадовался я, разворачивая Братчиковский клад, достоинством, ах, семь тысяч рублей мелкими купюрами. Слава Богу, купюры были хоть и сморщенные, но действующие.

А через пять минут мы в пустой пельменной пережевывали обжигающие пельмени в уксусе, а кое-кто выклянчил чекушку.

– Ой, Люська-Люська, – покачал я головой. – Тебя это в конце концов убьет.

Но девушка не обращала на меня внимания, вливая в себя шлангозатушивающую жидкость в один глоток.

– Что ты сказал? – очнулась она.

– Тебе не надо возвращаться в Челябинск.

– А что? Думаешь, там уже разборки?

– Пока тебя там нет, нет и разборок, но стоит только тебе там появиться, начнутся проблемы.

– Это почему же?

– Язык у тебя длинный.

– А что ты предлагаешь? Может замуж возьмешь? Но ты вроде нашел, что искал.

– Поехали в Красноярск. Пристрою тебя куда-нибудь. У меня знакомых много, квартиру сниму тебе на пару лет. Там сама шевелиться начнешь.

– Не смеши! Что я умею? Воровать да бухать!

– Ну работать научишься, на курсы какие-нибудь устрою. А бухать бросишь.

– Ой-ой-ой! Умора…

А дальше моя подружка не договорила, так и оставшись с открытым ртом.

– Извини, девушка, – шепнул я ей на ушко. – Ничего личного, просто здесь моя женщина, а ты представляешь опасность. А пить ты бросишь, тебя будет рвать от одного запаха. Поняла?

Она покорно кивнула головой.

Я промокнул салфеткой губы и неторопливо вынул из верхнего кармашка ее рубашки связку ключей и переложил в свой. Потом пристально посмотрел ей в глаза и, попрощавшись с кассиршей, смотревшей на нас, вышел. Прощай и ты, Люська. Через пять минут ты начнешь всё в этой пельменной крушить, а когда приедет наряд милиции, завяжешь с ними драку. Думаю, на год они тебе наскребут, отдохнешь от этой гонки со смертью. Одно обещаю, пить ты больше не будешь, это точно.

К пяти часам вечера я нарисовался у знакомого дома и, сидя в машине, следил за дорогой. Патриархальность городка ничем не нарушалась, всё еще летели паутинки, чирикали воробьи, да в багажнике «Нивы» продолжалась суетливая возня.

В пельменной я заказывал три двойных порции, одну на вынос. Этот вынос исчез под ковриком багажника машины и видимо удачно. Возня не унималась уже несколько часов.

Наконец вдали на тротуаре обозначились две фигуры – интересная женщина в летнем костюме и маленький мальчик.

– А где Люська? – спросила она и выражение её лица мыло мягким. Видно было, что сына своего она любит.

– Уехала в Челябинск.

– Как уехала? Она же ключи взяла, вот стервочка. Вот так взяла и уехала. А на чем?

– Попросилась тут к одним, а ключи вот оставила, – я протянул.

– Ну, змея! – забрала связку Людочка-Леночка. – И что так вот запросто напросилась? Ну появится осенью, на порог не пущу!

– Хорошо видимо уговаривала, – улыбнулся я. – А осенью, просила передать, не ждать. Раньше следующей весны не управится.

– Так и сказала? – удивилась женщина. Моя женщина. Я узнал её возглас.

– Да, – ответил я, не уточняя, что слышал только звон разбитого витражного стекла и свист тормозов подъехавшего «воронка».

– Ну что же, я поговорю с вами, только сейчас накормлю Алексея. Учитывая прошлые наши встречи, в квартиру не зову.

– Что вы, что вы…, – успокоил я её. – Я буду ждать, сколько надо.

– Проезжайте во двор, там есть стоянка. Я через полчаса выйду.

– А можно сейчас за эти полчаса съезжу на работу, предупрежу, – соврал я. – А выйдете, мы сходим в кафе.

– В «Старый дворик»? – удивилась она.

– Наверное, если нет другого, – у меня судорожно провертывались шарики насчет того, где раздобыть денег.

– Ну ладно. Через полчаса, – отвернулась она.

Ну вот, где может нормальный человек достать денег в незнакомом городе! Даже не в городе, а городке, пусть не обижаются на меня славные шадринцы. Не воровать же. Опа! И я нарисовался на автозаправке не хулиганить, ни боже мой, я решил дождаться автохама. Учитывая моторизацию российского населения, «уродец» на джипе появится с частотой раз в двадцать минут. Так что шансы у меня были неплохие.

И такое явление нашей современности не заставило себя долго ждать.

Первый же «лендкрузер» подкатил к заправке под землетрясительные звуки сабвуфера, в простонародье «бочки». Двери распахнули с обеих сторон. С водительской стороны выпал тщедушный мужичок, галопом кинувшийся к окошечку заправки. А с пассажирской стороны высунулись волосатые ноги в кроссовках. Они в такт колебаниям почвы пинали дверь и загораживали проезд других машин к шлангам. Сразу же нарисовалась толпа из двух человек и начали ругаться с «волосатоногом». Он ржал и никого не слушал. Напрашивался!

Я тут же вмешался в ситуацию. В общем, на мое предложение выпить полстаканчика уксуса по приезду домой «волосатоног» кивнул одобрительно головой, а за заманчивое предложение тут же расчитался всей наличностью из тугого портмоне. В общем, мы расстались довольные друг другом и через десять минут я вновь стоял во дворе знакомого мне дома.

Людочка-Леночка вышла из подъезда в костюме цвета морской волны и такого же цвета босоножках и сумочкой. Женщина преобразилась на сто процентов. Она молча разместилась на переднем сиденье.

– У нас в «Старом дворике» дорого, – смерила она меня взглядом.

– Это ничего. Вы извините, что я не переоделся, в командировке.

– Ну поехали, – откинулась она на сиденье.

– Куда?

– Я покажу. Вы что не знаете Шадринска?

Я пожал плечами.

– Ну тогда поехали.

И мы поехали. Шадринск в прошлый раз я действительно не видел. А город хорош! И пока добрались мы до таблички с надписью «Октябрьская, сто одиннадцать», увидели и красно-белую трубу ТЭЦ, реку Исеть с зарослями ивняка и тала, памятникам Ленину без вытянутой руки, торговый центр, стадион, несколько скверов, пересекли довольно оживленную улицу, увидели Собор Преображения Господня и много скверов. Даже из окна машины я разглядел Шадриснких девушек и у меня возник внутренний возглас: «Ничего себе провинция!»

В общем, разместившись за столиком и дожидаясь заказа, я хорошенько изучил Людочку-Леночку. Она! Несомненно она!

– Ну и о чем вы хотели поговорить? – долгим взглядом посмотрела она на меня. Клянусь, чем угодно, это был взгляд учительский. Наследственный. Взгляд Августы Яковлевны! Это еще раз подвтерждало мои догадки. И окончательно.

– Ну и долго я буду ждать ответа? – спросила она еще раз.

– Извините, – покачал я головой. – Просто задумался. Давайте сперва подкрепимся. Я с утра ничего не ел.

На этот раз я не врал, есть действительно хотелось до чертиков, а главное, очень хотелось немного узнать, о чем она думает. Конечно, это было свинством с моей стороны воспользоваться своим «даром», но в любви и на войне все средства хороши. Я же был на войне. Или вы сомневаетесь?

Она пожала плечами в знак согласия, и мы слегка закусили. Я, конечно, предложил сперва Людмиле-Леночке вина, объяснив, что сам не могу выпить, и мне еще рулить всю ночь.

– Вы что же сегодня уезжаете? – обрадовалась она. Ничто так не радует женщину, как то, что вынужденное свидание не будет иметь продолжения. И она даже подумала: «Слава Богу! Не будет надоедать долго».

– Всё правильно, всё правильно. Дорогая Леночка. Не буду назойливым, – подумал я, но пришлось сказать другое.

– Да, начальство посылает в офис за документацией. В ночь уезжаю.

– Вы без водителя?

– Фирма у нас небольшая. Монтируем электрооборудование, но мы лишь часть, подразделение. А сама контора солидная – «Красноярск – Энергоремонт», не слышали? Что вы, у нас дюжина электростанций и всего остального, – начал я выдавать информацию о своей прежней работе.

– Известная песня. Командировочные всего хвастаются своей работой.

– Ну зачем вы так? Я ведь не по поводу моей работы. У меня к вам другое дело.

– Какое другое? – блеснули её глаза, что говорило о качестве подаваемого вина.

Я налил еще вина. Она отпила и салфеткой промокнула губы.

– Понимаете, я сейчас один, – начал я.

– Извините, – перебила она. – Извините, Михаил. Вы ведь Михаил? – засветились её глаза.

– Да.

– Извините, Михаил. Не подумайте, что я такая грубая и бессердечная. Я хочу спросить, как у вас в тот раз? Вы решили свою проблему? Её кажется звали Еленой?

– Да, в тот раз всё получилось. Я её нашел, и она родила мне дочь. И мы жили счастливо. И снова потерял. И снова ищу.

– И поиски опять привели ко мне? Она, что же, ушла от вас?

– Нет, она умерла.

– Извините, – как-то суетливо от неожиданного ответа взглянула она. – Еще раз извините, я ведь не знала.

– Ничего, я уже привык. Вернее, это произошло так давно.

– И вы стали искать меня? Но это же глупости, я совершенно другой человек! Зачем вам это надо? В прошлый раз должно было быть понятно.

– Что понятно? – спросил я.

– Что вы не мой тип мужчины.

– Жаль, – вздохнул я и еще раз налил ей бокал. Короткая стрижка шла этой женщине. У Леночки были красивые мочки ушей, и они украшены маленькими звездочками сережек.

Мысли её спутались. Это интересно, хоть и нечестно слышать, о чем думают подвыпившие женщины. Открою вам секрет. Они начинают оценивать мир. Мужчины, наоборот, успокаиваются и становятся великодушными. В женщинах же просыпается бес любопытства. Вот и сейчас она, скушав пару глотков красного вина, запустила мысль, что не такой я и противный, каким был в прошлый раз и ей интересно узнать, на что бы я был способен.

– Я способен на многое, – прервал я тут же развитие её мыслей.

– Как вы это делаете? – прищурила удивленные глаза красавица.

– У вас сейчас глаза хищницы.

Она молча уставилась на меня.

– Ну ладно, это сантименты, что-то я расслабилась. Лучше скажите, зачем вы меня позвали. Только серьезно.

– Не буду врать. Я хочу быть с вами. Для этого и разыскивал столько времени. И поверьте, это серьезно.

– Будете снова убеждать, что я не я? – усмехнулась она.

– Нет, не буду. Теперь не буду. Я понял свою прошлую ошибку.

– Долго же времени понадобилось, почти жизнь.

– Ну зачем так мрачно? – теперь усмехнулся я. – Мы ведь не старики. Наш возраст называется самым расцветом сил.

– Я примерно понимаю, зачем я вам. Не думаю, что это хорошая идея.

– Уверяю вас, Людмила, – произнес я, хоть мне очень хотелось назвать её Леной. – Идея неплохая. Разрешите хотя бы навещать вас? Вдруг у вас переменится мнение?

– Ну ладно, навещайте, – согласилась она и вдруг подумала такое, от чего у менее опытного мужчины покраснели бы уши. Я понял, что от греха подальше её лучше доставить домой.

Между прочим, это добавило пикантность и таинственность в наших отношениях – всё это я «услышал», пока вёз даму до дома. И то хлеб. Теперь предстояло узнать, как её вылечить.

Часа через два я остановил машину, потому что понял, что начинаю засыпать. Свернув на первый же съезд, я заглушил двигатель, оставив только габаритки и отпустил спинку сиденья. Ночное августовское небо накрыло меня через лобовое стекло, подмигивая отблеском фар редких проезжающих мимо машин. Это была первая осенняя ночь августа и через какое-то время машина остыла, и я сквозь сон чувствовал, как что-то тепленькое подсунулось к моей спине и под бок. Тоненькое и хрупкое…