Читать книгу Вы старше моего папы и чуть моложе моего дедушки - Владимир Ардени - Страница 4

Представляю, сколько человек скептически улыбнулось, прочитав заголовок предисловия. Графоман… несколько слов… Ну-ну. Тем более обнаружив, что предисловие растеклось по нескольким страницам. Понимаю. Но если у вас хватит терпения прочитать заметки и рассказы в сборнике, вы поймете, что это я еще сдерживался. Ну да ладно. Начну.

Тщеславие

Пару лет назад, чтобы потешить самолюбие, отправил несколько своих миниатюр в Жюри конкурса национальной премии «Писатель года». Через неделю получил ответ:

«Владимир Борисович! По решению редакционной комиссии Вы номинированы на соискание национальной литературной премии «Писатель года».

Лукавить не стану – приятно. Тщеславие? Безусловно. Ну не чужд мне этот порок. Впрочем, как и многим графоманам. Правда, не думаю, что это так ужасно. Ведь вопрос в том – как глубоко окопался во мне этот порок. Некто А. Поуп сказал: «В каждом человеке ровно столько тщеславия, сколько ему недостает ума».

Надеюсь, я не очень глуп и не переполнен тщеславием, иначе у меня не хватило бы ума понять, что это номинирование абсолютно ничего не значит и я далеко не единственный, кого выбрали из тысячи авторов, и что есть много талантливее меня. Уверенно говорю так, потому что читал их произведения и восхищался.

Но что бы ни говорили о порочности тщеславия, я склонен согласиться с Цицероном:

«Даже те философы, которые писали трактаты против славы, не забывали ставить свое имя в заголовке своей книги».

Кто видел свое имя на обложках изданных книг, меня поймут. Я, например, лет десять назад видел. Мне нравилось. Может быть, именно поэтому решил издать и вторую книгу.

Рассказы

Друзья иногда спрашивают как рождаются мои рассказы? И я отвечаю: «Бог его знает». Вернее, так: «Только Бог и знает». Потому что не могу сказать, ни откуда появляются мои герои и кто они; ни почему разговаривают так, а не иначе; ни для чего они совершают те или иные поступки. Я вообще ничего о них не знаю. Более того, часто, когда начинаю писать, я даже не представляю, чем закончится рассказ и даже о чем он будет. Вроде появляется идея, затем разворачивается в сюжет, а в один момент – бац, все меняется и возникает совсем другая история. И все это происходит без моего желания – как-то само по себе, как если бы кто-то решал за меня и говорил: «А вот теперь давай напишем так!»

Но должен признать, процесс этот мне чертовски нравится и приятен, а потому периодически продолжаю писать, а потом снова писать, причем даже без мысли издаться когда-нибудь (вру, конечно). Говорят, это и есть графомания. Возможно.

Кстати, не ведаю, как у других графоманов, а у меня зарождение историй происходит по-разному. Одни сюжеты возникают после просмотра фильма или услышанной песни – так, например, появились заметки «Когда мужчинам плакать можно», «Думаете, он поменяется?», «Я справлюсь».

Другие – это реальные случаи из моей жизни (заметки про бассейн, про тампоны, про яблоки и другие забавные истории).

А очень часто в голову просто влетает какая-то интересная, на мой взгляд, фраза, порой, как мне кажется, гениальная, я начинаю развивать ее, и зарождается некая история. Приведу несколько фраз, приснившихся мне и давших жизнь некоторым моим рассказам и заметкам, которые вы, возможно, найдете время прочитать.

• После того, как они закончили заниматься любовью, она с грустью подумала: “Пчелки и те дольше опыляют цветочки”.

«Вы старше моего папы и чуть моложе моего дедушки»

• Она умерла в тот же день, когда родилась.

«Подкова»

• В слезах мужчин столько щемящей боли и удивительной нежности, что это невозможно выразить словами, потому что слов таких для мужчин еще не придумали. «Когда мужчинам плакать можно»

• Будем дружить или, может быть, сразу?

«Лукавство женской наивности»

• Он был за границей, но не приехать на похороны друга не мог – ведь такое случается раз в жизни.

«Завидная дружба»

А, например, эти строки из стихотворения, не вошедшего в сборник, родились после того, как набрел на фразу Хорхе Борхеса «Жизнь есть сон, снящийся Богу».

Мне приснилось, что ты мама наших маленьких детей, Тех, которые жить могут только в нашем с тобой сне.

Стихи

Отдельно хотел бы остановиться на стихах. Как понимаете, профессиональный графоман не может не попробовать себя и в рифме. Признаюсь, я прекрасно осознаю свое место в русской поэзии, однако, время от времени стихосложением тоже увлекаюсь. Особенно, когда мне кажется, что все ранее написанное мной, можно уместить в нескольких стихотворных строках. Например, когда писал заметку об иллюзиях в любви, появились эти рифмы, после чего заметку сжег:

Кстати, сочинил это, как хорошо помню, днем – пришла мысль, сел за компьютер и записал. Но есть и другие стихи, которые снятся по ночам. С ними все сложнее. Нужно заставить себя включить свет, отыскать, чем записать, и успеть запечатлеть их в письме, пока они не уснули вместе с тобой. И вот эти стихи, которые рождаются и живут во снах – самые коварные.

В них слова так плавно складываются в цельное законченное стихотворение, такое красивое, порой гениальное, а просыпаешься – и все! Оно рассыпается на отдельные строки, порой пустые, корявые, и ты не можешь понять, неужели такое могло казаться талантливым. И даже не можешь вспомнить, как во сне тебе удавалось из них склеивать «гениальные вирши».

Вот и на днях в очередной раз проснулся среди ночи от того, что в спящей голове моей активно зашевелилась рифма, которая часа два не давала заснуть, настойчиво требуя сотворить из нее стихотворение. К утру я сдался, и вот что получилось. Понимаю, что на грани (писал-то спросонья), тем не менее:

Диагноз

Или недавно придуманная фраза для еще не написанного рассказа, а возможно и для поэмы: «При всей кажущейся жесткости ее характера она была на удивление мягкой на ощупь девушкой». Забавно, не правда ли? Ну ведь гениально же! Я, например, смеялся от души. Я бы и далее восторгался собой, если бы не набрел в Интернете на следующее высказывание:

«Графомания – это психиатрический термин, подразумевающий болезненную страсть к написанию текстов. Его (графомана) произведения кажутся ему гениальными, более того, он совершенно искренне в это верит. Как и любой психиатрический больной он не может разглядеть у себя признаков болезни. Именно поэтому графоманы крайне болезненно воспринимают критические высказывания относительно их творчества».

О как! Оказывается, я болен, душевно болен. Неожиданно. Аж взгрустнулось. Но особенно я расстроился, прочитав, что «графоманические тенденции нередки у сутяжных психопатов». Как вам это?! «Сутяжных психопатов!»

Все, завтра же бегом к психиатру! Вот только допишу рассказ или поэму о «мягкой на ощупь девушке».

А пока читайте то, что уже опубликовал и, пожалуйста, не критикуйте меня.

Уж дюже ранимый я, оказывается.

Благодарю Игоря Белова за рисунки для этой книги и приношу извинения авторам нескольких фотографий, используемых в этом некоммерческом издании, чьи имена мне не удалось найти в Интернете.

Далеко не все из написанного в этом сборнике вы найдете безудержно талантливым, со многим не согласитесь, а что-то посчитаете спорным или просто неправильным.

Но не спешите бурчать и возмущаться –

я сам порой не согласен с тем, что думаю и пишу.

И еще.

Все нижечитаемое вами публикуется по рукописям с сохранением авторской орфографии, включая оригинальную (порой даже очень) пунктуацию и грамматические ошибки в полном объеме, несмотря на протесты корректора и робкие советы моего доброго мецената Владимира Бурдун («Art media», Dubai).