Читать книгу Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики - Владимир Арсентьев - Страница 9

Когда-то Пол Экман, профессор Калифорнийского университета, от Секретной службы США получил на время фильм, в котором были собраны записи попыток убийства со всего мира; в каждом из эпизодов корреспондент или любитель снимали толпу, жаждавшую увидеть политического лидера. Иногда в течение 5–20 секунд Пол Экман мог рассматривать выражение лица убийцы, перед тем как тот доставал оружие и стрелял. Это был Джон Хинкли, пытавшийся убить президента Рейгана в 1981 году, в некоторых других эпизодах Пол Экман также смог рассмотреть выражения лиц убийц. Насилие встречается при умышленных убийствах и в других сходных случаях, которые точно так же планируются, но жертвой оказывается не политик и не знаменитый человек. Несмотря на то, что планируемое насилие встречается и среди членов одной семьи, нападение часто происходит без предварительного умысла применить насилие. Вместо того чтобы привести очередной довод в конфликте, один или оба теряют над собой контроль[13].

Несмотря на то, что в микровыражениях всегда проявляются скрываемые эмоции, необходимо помнить о двух важных моментах. Во-первых, не существует способа, позволяющего определить по микровыражениям, является ли это сокрытие эмоций намеренным или человек на самом деле не знает, какие эмоции он испытывает. И, во-вторых, сдерживаемые эмоции сами по себе не доказывают, что человек совершил или собирается совершить преступление. Как и в случае с другими эмоциональными выражениями, они не позволяют определить их источник, событие, которое их вызвало. Например, скрытая злость может проявляться, если, к слову, абсолютно невиновного человека допрашивают, подозревая в совершении преступления. При дальнейшем собеседовании можно установить, почему появились скрываемые эмоции, и это позволит избежать ошибки Отелло, заключающейся в предположении, что существует лишь один источник этой эмоции, то есть ошибки, приводящей следователя к предвзятому мнению.

Есть две основные формы лжи: умолчание и искажение, считает Пол Экман.

Жили-были далеко-далеко бабушка и внуки. Однажды внучка родила дочку, потом привела злодея, который убил бабушку, брата и дочку, зарубив всех топором.

Место глухое, искать кроме внучки и её сожителя некого. Спрашивают у них уполномоченные на то лица, а правды узнать не могут. Старались как могли, даже полиграф использовали. А детектор лжи возьми, да и скажи, что показания любовников, каждого в отдельности, отрицающих убийство трёх человек, – правда. Лесные люди, вывезенные на «большую землю», оказались «орешками крепкими». Но не растерялся следователь и, несмотря на мнение полиграфа, направил дело в суд, где разберутся, как посчитал и прокурор.

И не удивительно, поскольку в целом диагностика мотивационной сферы представляет собой очень сложную задачу с точки зрения разработки адекватных методик. Это связано с тем, что мотивы деятельности и поведения, образуя ядро личности, являются наиболее «закрытой» зоной личности. И наиболее оберегаемой (сознательно или подсознательно) самой личностью от постороннего проникновения в эту сферу[14].

Более того, в клинико-физио-логических исследованиях было обнаружено, что физиологическая активность мозга в одних различных его зонах могла практически не изменяться или меняться невоспроизводимо (недостоверно), в других – меняться воспроизводимо, причём независимо от качества реализации психологического теста, в третьих – меняться также воспроизводимо, но различно избирательно, в зависимости от того, правильно или ошибочно выполнен психологический тест. При этом пациенты не всегда осознавали ошибочность ответа. Условия обнаружения детекции ошибок в таких исследованиях свидетельствовали о том, что функциональной сущностью детекции ошибок является рассогласование с возможным планом действий, релевантной матрицей памяти. В этой трактовке феномен детекции ошибок теснейшим образом сближается с феноменом рассогласования[15]. Уточним, что в настоящее время единой теории сознания нет.

При таком поисково-познавательном подходе судья установил, что Незлобин обнаруживает признаки органического расстройства личности. Об этом свидетельствуют материалы уголовного дела, данные анамнеза: отягощённая алкоголизмом наследственность по линии родителей, неврозоподобная симптоматика, затруднения в обучении в школе, рано выявившаяся эмоционально-волевая неустойчивость с нарушениями в поведении, с лечением в психиатрическом стационаре, пониженная социальная адаптация, склонность к злоупотреблению алкоголем, с усилением эмоционально-волевой неустойчивости в состоянии алкогольного опьянения, обследование в психиатрической больнице, а также обнаруженные на фоне соответствующей органической неврологической микросимптоматики нестабильность эмоционально-волевых проявлений, поверхностность суждений, сниженный социальный самоконтроль. Указанные изменения психики не лишают его способности осознавать фактический характер своих действий и руководить ими. Кроме того, в период времени, относящийся к инкриминируемому ему деянию, он также не обнаруживал и признаков какого-либо временного психического расстройства, а находился в состоянии простого (непатологического) алкогольного опьянения. В тот период времени Незлобин мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. По своему психическому состоянию в настоящее время он также может в полной мере осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, правильно воспринимать и оценивать события и факты, имеющие значение по делу, давать правильные показания, участвовать в следственных действиях и судебном заседании. В момент правонарушения Незлобин не находился в состоянии физиологического аффекта и ни в каком ином эмоциональном состоянии, способном существенно повлиять на сознание и поведение[16]. При всём том, экспертным путём мотив установить органам следствия не представилось возможным, так как ответ на вопрос о мотиве не входит в компетенцию судебного психолога эксперта, поскольку понятие «мотива» в уголовном законодательстве наполнено несколько иным содержанием. Установление мотивов преступления находится всецело в компетенции следствия и суда. Психологической мотивацией данного правонарушения следует считать самоактуализацию, реализацию собственного Я, собственных амбиций. Уровень психического развития взрослого человека является устойчивым и сформированным.

Следует отметить, что направленность личности всегда социально обусловлена и формируется в процессе воспитания. Направленность – это установки, ставшие свойствами личности и проявляющиеся в таких формах, как влечение, желание, стремление, интерес, склонность, идеал, мировоззрение, убеждение. Причём, в основе всех форм направленности личности лежат мотивы деятельности. Чаще всего в научной литературе под направленностью понимают совокупность устойчивых мотивов, ориентирующих деятельность личности и относительно независимых от наличной ситуации.

Из ставших официально, публично и гласно известными судье сведений о жизни Незлобина, подсудимого можно было отнести к особой группе людей, которых принято называть «асоциальными личностями». Такие люди практически не имеют чувства ответственности, морали или интереса к другим. Их поведение почти полностью определяют их собственные потребности. Другими словами, у них нет совести. Если обычный человек уже в раннем возрасте представляет себе, что поведение имеет определенные ограничения и что иногда следует отказаться от удовольствия ради интересов других людей, асоциальные личности редко принимают в расчёт чьи-либо желания, кроме своих собственных. Они ведут себя импульсивно, стремятся к немедленному удовлетворению своих потребностей и не переносят фрустрации. Асоциальная личность не питает никаких чувств ни к кому, кроме себя, и не чувствует вины или угрызений совести, независимо от того, сколько страданий она причинила людям. К другим характеристикам асоциальной личности (социопата) относится необычайная лёгкость лжи, потребность будоражить себя или приводить в возбуждение и неспособность изменять своё поведение в результате наказания. У таких людей сказанное не имеет отношения к их делам и чувствам. Особенно показательными считаются две характеристики асоциальной личности: во-первых, отсутствие сочувствия и интереса к другим и, во-вторых, отсутствие чувства стыда или вины, неспособность раскаяться в своих действиях независимо от того, насколько они были предосудительны.

Незлобин отрицал содеянное, обвиняя в убийстве сожительницу, порвавшую с ним близкие отношения. Когда это версия защиты оказалась явно несостоятельной, Незлобин попытался исказить обстоятельства убийства, а именно: утверждал о своей ревности к Акимовой, в связи с чем, он совершил убийство её малолетней дочери, брата и бабушки в разной последовательности; желая совершить из ненависти убийство её брата, он убил бабушку, полагая, что убивает брата сожительницы; желая совершить из ревности убийство мнимого мужчины, который находился в кровати с Акимовой, он убил её малолетнюю дочь, полагая, что убивает этого мужчину; при этом убеждал, что находился в «сильном душевном волнении, так как ни в чём не был виноват и ошалел от того, что сделал».

Судья терпеливо, последовательно и объективно проверил эти версии Незлобина и продолжал непоколебимо устанавливать мотив убийства каждого из убитых, как бы руководствуясь известным выражением Архимеда: дайте мне точку опоры… Постепенно из совокупности исследованных судьёй доказательств составилась ясная картина трагического ночного происшествия. Когда Незлобин из стойких неприязненных отношений, сложившихся с членами семьи Акимовой, после ссоры с ними и драки с её братом, из-за чего его выгнали из квартиры, решил причинить смерть её бабушке, а затем её малолетней дочери и брату, то есть близких ей лиц, в присутствии Акимовой с целью причинения ей особых страданий. Используя топор в качестве орудия убийства, Незлобин сначала зарубил топором спящую бабушку ударом по голове, затем, сбросив с кровати мать и дочь, на глазах у матери зарубил топором 6-летнюю дочь пятью ударами по голове, шее и грудной клетке, после чего на её же глазах зарубил топором её брата тремя ударами по голове. Более того, действия Незлобина пресекались Акимовой, которая кричала при убийстве своей малолетней дочери и мешала при убийстве своего брата, однако Незлобин, осуществляя задуманное, довёл своё намерение причинить трём лицам смерть до конца. При этом его умыслом охватывалось совершение убийства малолетней дочери Акимовой и её брата с особой жестокостью. Именно эти обстоятельства содеянного подсудимым прямо свидетельствовали о том, что он осознавал и предвидел неизбежность наступления смерти трёх лиц и желал её наступления для каждого из них.

В силу справедливости судебного разбирательства подсудимый Незлобин виновным себя в убийстве Петровой, а также в убийстве с особой жестокостью малолетней Дины и Акимова, то есть трёх лиц, признал полностью и по существу показал, что он совместно с сожительницей, её братом и их бабушкой отмечал день рождения Дины, которой в тот день исполнилось 6 лет, в квартире Петровой. При этом все распивали спиртные напитки в компании со знакомыми. Когда закончились спиртные напитки и знакомые ушли, сожительница и её брат стали настойчиво предлагать ему продолжить распитие спиртных напитков, которые он должен был им купить или дать им денег на это, чего он не хотел. В этой связи у него произошла ссора с сожительницей и драка с её братом в присутствии Петровой и Дины. По этой причине сожительница выгнала его из квартиры, не желая поддерживать с ним близкие отношения. Уходя, он забрал ноутбук и сарафан, который он дарил ей, заявив при этом, что покупал сарафан не для шлюхи. Личные неприязненные отношения с Акимовым и Петровой у него возникли из-за того, что они противились их совместной жизни. По дороге домой, он купил в магазине бутылку водки, половину которой выпил один у себя дома. После чего, в период времени с 3 до 5 часов, он решил разобраться с сожительницей и вернулся в квартиру Петровой. Входная дверь была заперта изнутри и на его стук никто не открыл. Тогда он, испытывая обиду и злость к сожительнице и её родственникам, на почве стойких неприязненных отношений решил совершить их убийство. С этой целью он во дворе нашёл топор, которым разбил оконное стекло в прихожей и залез в квартиру. Там он прошёл в зал на первом этаже, подошёл к Петровой, спящей на диване, и с целью убийства ударил её топором по голове. После этого он поднялся на второй этаж в детскую комнату, где на кровати спали дочь и мать. Та проснулась, он схватил её за руку и сбросил на пол вместе с Диной. Чтобы причинить сожительнице особые страдания, он с целью убийства несколько раз ударил её малолетнюю дочь Дину топором по голове и телу. Затем он спустился на первый этаж в поисках Акимова, который спал на полу в прихожей. Он отталкивал от себя мешавшую ему совершить убийство сожительницу и, чтобы причинить ей особые страдания, с целью убийства он несколько раз ударил её брата топором по голове. Заставил сожительницу пойти с ним к нему домой, где он лёг спать.

С учётом всех изложенных в приговоре данных, установленных в судебном заседании, содеянное подсудимым Незлобиным судья квалифицировал по пунктам «а, в, д» части 2 статьи 105 УК РФ, как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, трёх лиц (убийство Петровой, Дины и Акимова), малолетнего лица (Дины), совершённое с особой жестокостью (убийство Дины и Акимова); признал его виновным в совершении этого преступления и назначил ему наказание в виде лишения свободы на длительный срок в исправительной колонии строгого режима с последующим ограничением свободы на определённый законом срок. Приговор суда вступил в законную силу.