Читать книгу Филолог. Магия Слова - Владимир Батаев - Страница 4

Мне снились огромные черные птицы в сером небе. Я наблюдаю за ними и что-то пытаюсь вспомнить. А может, задать вопрос, но кому?

И вдруг небо падает на меня. Начинается землетрясение, я готовлюсь к смерти, которая все расставит по местам. Кто я? Студент иль синкретист? А может, я валяюсь в коме, и троглодиты, и магия, и город, выдолбленный в скале – лишь плод воображения умирающего мозга.

– Да вставай же, дурень! Нам завтрак принесли, – кто-то трясет меня за плечо, прижав к лицу две подушки.

Танюха и ее огромная грудь. Так вот, почему мне снилось землетрясение и падающее небо.

С утра настроение на нуле, и я ворчу:

– Ты ненормальная? Хватит наваливаться. Сейчас придушишь меня своими сиськами.

Таня подскакивает, как ошпаренная, и пересаживается на край кровати:

– Значит, я толстая. Ах ты, хамло малолетнее.

Я ныряю под одеяло и шепчу:

– Не толстая, а аппетитная.

Да, я самоубийца.

На меня обрушивается удар, от которого ребра прилипают к спине. Троглодитские подушки в разы тяжелее земных. В них что, камни запихали?

Второй удар приходится по спине. Танюша разбушевалась. Я ору и пытаюсь дать ей сдачи.

Но девушка оказывается проворнее и забирается мне на спину, продолжая колошматить подушкой.

Я молю о пощаде:

– Танечка, ты самая красивая в мире. В этом уж точно. Не бей меня, умоляю.

Та сжаливается и слезает с меня.

А вдруг ловлю себя на мысли, что был бы не прочь продолжить нашу возню в кровати. Надо когда-нибудь взять реванш и подмять одногруппницу под себя.

Возможно, даже в нашем мире. Мы же вернемся?

Татьяна протягивает мне кувшин:

– Выпей и умойся. А то выглядишь, как алкаш после недельного запоя.

Я не обращаю внимания на колкость. В конце концов, Таня хорошо держится для девушки, которая попала неведомо куда и которую чуть не трахнул огромный чешуйчатый троглодит.

Даже слишком хорошо.

– Что ты говорила насчет завтрака? Там каша?

Таня качает головой:

– Не совсем. Сам попробуй. Я уже поела.

Я с опаской тыкаю пальцем в нечто, напоминающее кусок мяса. Затем зачерпываю холодное варево, нечто среднее между кашей и салатом. Так и есть. Неизвестные травы, перемолотые до состояния крупы.

Вполне съедобно. По крайней мере, живот после знакомства с троглодитской кухней не болел.

– Через час нас ожидают в агатовом зале. Состоится аудиенция с принцессой, – сообщает Таня.

Я отхлебываю напиток и разглядываю кувшин. Красивый, изготовлен из фиолетового полудрагоценного камня. Аметист? Но разве из них делают посуду?

Затем смотрю одногруппнице в глаза, и та отводит взгляд. Так и хочется взять ее за подбородок и приказать ответить на все мои вопросы.

– Почему ты такая спокойная и рассудительная? Слишком спокойная для попаданки в другой мир. Что ты скрываешь, Танюшка? Может, знаешь, как нам выбраться отсюда? Я так понимаю, ты что-то слышала о синкретизме.

Девушка вскакивает. И я инстинктивно закрываюсь руками: еще как начнет опять драться подушкой.

– Спокойная? Спокойная?! Да знал бы ты, чего мне это стоит! Я полночи рыдала от ужаса, а еще полночи придумывала план, как нам отсюда выбраться. Мне очень-очень страшно. Так страшно, что тошнит. А еще больше давит мысль, что мы тут живем из милости троглодитов. И они могут с нами сделать все, что захотят. Пока мы ценные пленники, будут кормить своим варевом и вежливо разговаривать. А как надоедим, бросят в темницу, закуют в цепи или сотворят, что похуже…

Я подсел ближе и погладил Таню по плечу:

– Мне тоже очень страшно. И я вдруг понял, как мне дорога наша жизнь. Студенты, надоедливые школьники, преподы-зануды. А еще я люблю заучивать алфавиты, играть в комп и смотреть аниме.

Таня захихикала:

– Какое аниме? Хентай? А у тебя девушка есть? Была хоть одна? Или ты не целованный ходил по нашему филфаку – обители благородных девиц?

– Обязательно поцелую каждую девушку на нашем факультете, как только вернемся. Расскажи, откуда знаешь про синкретизм?

– Из лекций по философии. Надо было их посещать, а не прогуливать, – усмехнулась одногруппница. – А вместо этого ты смотрел хентай, лежа на диване и…

– Ладно, ладно, расскажи уже, как было.

– Да нечего рассказывать, – пожала плечами Татьяна. – Я вообще-то не люблю «капустники», студвёсны и прочие общественные мероприятия. Но на одно меня все же затащили. С парнем рассталась: так плохо было, что жить не хотелось.

И вот сидим мы на чьей-то грязной кухне впятером. Я глушу шампанское, уже вторую бутылку приканчиваю. Подружка, с которой пришли, в это время хлещет воду. Она непривычна к алкоголю. На табуретке в углу примостилась парочка, слившаяся в поцелуе. На столе восседает наша староста и вещает что-то о взносах в профсоюз.

– Серьезно? Даже пьяная в дрова?

– Именно. Ответственная девушка.

А затем пришел он. Странный. Чужой. Одет в мешковатый костюм, будто из шестидесятых годов, на голове – шляпа с полями. Отобрал у меня бутылку шампанского, налил чаю. Как сейчас помню, «Гиту». Крепкий получился, в голове сразу прояснилось. Обнял за плечи и сказал, что не стоит плакать о мудаке и предателе. А затем начал толковать о синкретизме. Якобы если совмещать несовместимое или наоборот подходящее идеально, то можно менять реальность.

Я посмеялась, конечно. Что за старая магия на новый лад? А он включил магнитофон, налил мне еще чайку и приказал взглянуть в чашку. Да, приказал, и я послушалась. В этом чужаке в шляпе была сила и власть.

И я увидела этот город, выдолбленный в скале. И не только его. Лабиринты и замки, дремучие леса и луга, странных существ с длинными ушами, сказочные домишки, говорящих животных и даже единорогов. Да целый мир увидела!

– Ты вроде не девственница, – я попытался пошутить. – Приручить единорога не сможешь. А вот я, может, и сгожусь. Ладно, извини. Что было дальше?

– Да ничего. Он предложил пойти с ним. Говорил, что мне здесь не место. Он же твердил о синкретизме, умолял запомнить это слово, если вдруг передумаю. А потом… Потом, проснувшись с жуткого похмелья, я убедила себя в том, что чужака в шляпе не было. Меньше пить надо.

В дверь постучали. Деликатно. Даже робко, я бы сказал.

На пороге стоял Лот, теребивший в руках фуражку. Уж не знаю, как называются головные уборы телохранителей принцессы.

– Доброе утро, господа синкретисты. Вас ожидает принцесса в агатовом зале.

– Привет, – я жестом пригласил троглодита войти. – Объясни нам, где это.

– Я провожу, сами вы заблудитесь в подземных переходах, – Лот стоял на пороге, потупив взгляд.

Видимо, совесть гложет.

Таня вышла из комнаты, делая вид, что не замечает его.

До агатового зала идти было долго, и я успел полюбоваться стенами, украшенными сверкающими камнями. В основном полудрагоценными – яшмой, аметистом, халцедоном, сердоликом, но попадались также изумруды, рубины и алмазы.

Когда мы вошли в агатовый зал, у меня захватило дух. Зря Ульрика переживала, говоря о красоте своей страны. Пусть нет в ней альпийских лугов и гор Кавказа, нет ласкового моря, солнца и величественных дворцов. Зато есть подземелье и его дары.

Я как-то был в залах Эрмитажа, отделанных полудрагоценными камнями – малахитом, агатом, яшмой. Так вот, убранство замка Ульрики затмевало богатство и роскошь бывшей резиденции русских царей.

Таня тоже была поражена и озиралась по сторонам с открытым ртом. И все же не вязалась эта красота с простой пищей, которой нас угощали.

Принцесса склонилась перед нами в изящном поклоне. Эх, неправильно. Это же мы должны были сделать реверанс.

– Приветствую дорогих гостей и уважаемых синкретистов. Как вам спалось? Вкусен ли завтрак?

– Все замечательно, спасибо, – ответил я, потирая ушибы от тяжеленной подушки.

– Тогда должна сообщить, что завтра, в пять утра, мы выезжаем в Школу синкретизма. Думаю, даже таким одаренным людям есть, чему поучиться.

Мы с Таней кисло переглянулись. Есть, конечно. Мы вообще ничего не умеем и колдуем лишь по счастливой случайности и воле богов.

– Вам выдадут дорожную одежду и оружие, – продолжала принцесса. – Вы согласны? Вопросы есть? Может, отвести вас назад, к озеру?

– Нет, нет. Мы поступим в Школу Синкретизма и будем учиться вместе с вами, Ваше высочество, – заулыбалась Таня. – А оружие-то нам зачем?

– Потому что дороги очень опасны. И вам придется использовать меч или кинжал, чтобы постоять за себя, – принцесса улыбнулась в ответ. – Лот даст вам пару уроков фехтования, не волнуйтесь. Я же вижу, что вы пока еще владеете магией синкретизма… недостаточно хорошо, хотя и имеете большой потенциал.

– Ага, разбежались. Сейчас как начнем мечом махать, всех врагов распугаем, – прошептала одногруппница мне на ухо.

– Вы что-то сказали, Танна?

– Меня Татьяной зовут или просто Таней. Неужели ваши доблестные телохранители, – девушка кивнула на Лота, – не смогут защитить нас? Или они способны только девушек насиловать?

Я дернул Таню за руку. Нечего троглодитке знать о нашей стычке с Лотом.

Но Ульрика опять улыбнулась и присела в реверансе:

– Телохранители принцессы должны охранять принцессу. А господа синкретисты, одаренные высшей магией, пусть решают свои проблемы самостоятельно. И позволю дать вам совет: не стоит афишировать, что вы из другого мира. У нас не слишком любят инородцев. И лучше бы вам привыкнуть к новым именам. Аль и Танна – звучит неплохо.

Я еще крепче стиснул Таню за руку.

Подошел к Ульрике и поклонился. Конечно, получилось неуклюже, но я же старался.

– Благодарю Вас, принцесса, за приют, доброту и ваши советы. Конечно же, мы завтра выезжаем вместе с вами.

Улыбка Ульрики стала еще шире, и она протянула мне чешуйчатую руку, которую я, морщась, поцеловал.

– До завтра, дорогие гости! По всем вопросам обращайтесь к Лоту.

Таня закатила глаза и молча вышла в коридор.

А троглодит вздохнул:

– Говорил же, никто не будет вас защищать, если что случится.

– Так может, ничего и не случится. Нечего прежде смерти помирать.

– Может, и нечего. Но на Лесного бога надейся, а сам не плошай, – покачал головой Лот.

Затем он провел нас в гардеробную и оружейную. Где мы выбрали себе странные наряды по меркам Земли – сапоги с высоким голенищем, похожие на обувь для верховой езды, теплые кафтаны, застегивающие у горла, и штаны, расцветкой напоминающие камуфляж. Таня долго ругалась, пытаясь найти что-то подходящее для своей пышной груди, пока я ее не пристыдил:

– Хватит уже! Ты же филолог!

– И что? – Таня поджала губы. – Уж и поругаться нельзя на великом и могучем?

– Материться будешь в зале для фехтования, когда троглодит из нас дух выбьет. Ты же не дала, поэтому он – грозен и зол.

Таня пожала плечами, и первая пошла в зал, где стала быстро разминать кисти.

Я уже заметил, что она предпочитает нытью действие.

Впрочем, наша первая тренировка оказалась не такой уж и страшной. Правда, в основном матерился я, потому что именно меня Лот выбрал грушей для битья. И на мне показывал все приемы.

Таню он как будто бы опасался…