Читать книгу Леший - Владимир Богданов - Страница 4

Закончив свою сорокалетнюю трудовую деятельность, я принял твердое решение уехать из города в сельскую местность. Отремонтировал старый дом, доставшийся мне по наследству от родителей, которые не так давно умерли. Жизнь на селе меня не тяготила, первую ее половину я провел именно в этой местности. О принятом решения я совершенно не сожалел – так делали и делают многие люди, закончившие карьеру.

Свежий воздух и прогулки по лесу с собакой быстро восстанавливают уставший организм. Происходит, можно сказать, самоизлечение. Хронические болезни отступают, и организм начинает крепнуть и как бы омолаживаться.

Избыток свободного времени позволил мне заняться сбором информации о своих предках, о которых я мало знал. Остались лишь некоторые воспоминания из детства да могилы дедушек и бабушек на погосте. К этому меня подтолкнула история Бориса Яковлева, не только интересная, но и поучительная.

Проще всего мне удалось получить сведения для своего генеалогического древа по линии матери. Во-первых, все детство я провел с родителями, которые жили в первое время с моими бабушкой, прабабушкой и прадедушкой. Их я хорошо помню и знаю, чем они занимались в конце XIX – начале XX веков. Во-вторых, мой прадед был священником и вел приходскую книгу. Именно в этих книгах, которые я изучил в архиве города Петрозаводска, удалось добыть сохранившиеся сведения о родственниках, живших в XVIII–XIX веках. Все они были коренными жителями и покоятся на местном старинном кладбище.

А вот по отцовской линии сведений почти не было. Он считал себя сиротой при живом отце. Так получилось.

Я даже не знал, где дед похоронен и какова его судьба.

Но вот однажды вечером мне позвонил Тимо:

– Привет, Володя! Я тут продолжаю собирать информацию по отцу Бориса Яковлева. Сам Борис недавно звонил и поздравлял меня с Рождеством. Ты не поверишь! Он на чистом финском языке полностью спел мне детскую рождественскую песню, которую ему пела приемная мать – Элси Кайонен. Ведь прошло уже более шестидесяти пяти лет, как его увезли из Финляндии, а он вспомнил. Потом заплакал. Может, он был не вполне трезв, но каким образом к нему вернулась память о Финляндии!? – удивлялся Тимо. – Я растрогался и пообещал ему, что продолжу поиск информации о пропавшем без вести его отце Иване Яковлеве.

Дальше Тимо рассказал, что появилась маленькая надежда. В одной из карельских деревень, поблизости от Кузнечной Горы, живет бабушка Мария, которой далеко за восемьдесят. У нее дома есть стационарный телефон. Тимо даже удалось дозвониться до нее. Но связь была очень плохой, и говорила она в основном на карельском языке, который Тимо не очень понимал.

Надо съездить в эту деревеньку, решил я, поговорить с бабушкой Марией. Она может помнить Ивана Яковлева или его братьев, сестер, родителей, которые жили там. Возможно, кто-то из них еще жив, а возможно живы родившиеся у них дети. Это позволило бы организовать встречу Бориса хотя бы с этими родственниками. Я взял у Тимо номер телефона этой бабушки и пообещал съездить к ней в ближайшее время. С учетом ее возраста не хотелось терять последнюю надежду.

Уже на следующий день я позвонил бабушке Марии. Трубку долго никто не брал. Спустя несколько минут я повторно набрал номер телефона и сквозь какие-то шумы услышал старческий женский голос.

Коротко объяснив, кто я и по какой причине звоню, спросил ее на карельском языке, могу ли я приехать к ней и поговорить. Бабушка на встречу согласилась. Предупредила только, что накануне была сильная метель, и дорога не почищена от выпавшего снега.

– Правда, почтовая машина сегодня была, и если у тебя мощная машина, то, может, и доедешь.

Это она имела в виду внедорожник. У меня была именно такая машина, и уже через сутки я оказался в этой деревушке.

Путь был не близкий. Около ста километров я ехал по трассе Санкт-Петербург-Мурманск, а затем пятьдесят с лишним по лесной проселочной дороге, плохо очищенной от снега, с затяжными подъемами и крутыми поворотами. И все это почти за четыре часа.

Несмотря на середину дня, на улице не было ни души. Постучался в первый попавшийся дом, где, судя по едва протоптанной тропинке, кто-то жил. Спустя несколько минут на крыльцо вышел раздраженный пожилой мужчина с вопросом, что от него нужно. Я перешел на карельский язык и спросил, как мне найти бабу Машу.

Оказалось, что бабушка жила в соседнем доме. Она явно ждала меня и сразу пригласила к себе. Жила она одна, и, несмотря на свой преклонный возраст, содержала дом в порядке.

Поздоровавшись, я представился и попытался приступить к цели своего визита. Но не тут-то было. У карелов не принято начинать с места в карьер.

Бабушка Мария пригласила меня к столу, на котором я увидел все разнообразие традиционной карельской кухни: соленые грузди, моченая морошка, знаменитые калитки с толокном и картофелем. По старинным вазочкам было разлито малиновое и черничное варенье. И, конечно, любимые мною с детства ватрушки с творогом и брусникой. Поистине, праздник национальных карельских блюд. Из старенького холодильника «Ладога» бабушка достала бутылку водки, поставила перед нами две граненые стопки, и только после этого начала расспрашивать меня о родственниках, месте жительства, роде занятий. Слушала с большим вниманием, не перебивая.

Дослушав, нисколько не удивившись, сообщила, что я ее двоюродный племянник, и она хорошо знала моего отца. Знала и деда, который был местным и похоронен поблизости, в деревне Кузнечная Гора. Перед смертью он жил в городе Олонец, но просил похоронить на родине.