Читать книгу Сборник Литклуба Трудовая – 2019. Третья часть - Владимир Борисович Броудо - Страница 3

Дорога в Череповец, поиск воинской части, посвящение в гвардию и езда на корточках в кузове машины меня вымотали. Поэтому, когда мы прибыли после 21.00 в дивизион у меня появились мысли об отдыхе. Я предположил, что будут проблемы с организацией моего размещения – время позднее, никого не найдёшь. «Ничего страшного» – подумал я – «переночую в какой-нибудь каптёрке»

Находясь в бригаде, я узнал, что командир дивизиона майор Моисеев – пьяница, что пьёт он как свинья, а его за это не могут выгнать из армии, потому что он имеет высоких покровителей.

Дошло до того что, будучи в Череповце, он напился и валялся на улице, пока милиция не забрала его в вытрезвитель. Там у него началась белая горячка и из вытрезвителя его переправили в госпиталь на излечение.

Всё это происходило совсем недавно, поэтому Моисеев сейчас находится в госпитале. Ещё мне рассказали о том, Моисеев заговаривается, называя себя князем Жаровским (производная от названия деревни Жары, из пяти домов, рядом с которой расположен дивизион).

Узнал я и то, что дивизион считается ссылкой, в штате большой некомплект, как офицеров, так и сверхсрочников.

В дивизионе никто не хочет служить, а младшее звено офицерского состава – почти все двухгодичники – студенты. В такой ситуации, думая о ночлеге мне ничего хорошего ожидать, не приходилось. Подумал: хотя бы каптёрка, в которой придётся ночевать, была не очень грязной…

Машина остановилась на КПП. Оттуда Скрипкин позвонил начальнику штаба дивизиона – доложил о приезде. Оказалось, что рабочий день не закончен, идёт совещание офицерского состава и все находятся в классе учебного корпуса.

После доклада Скрипкин сообщил мне: «Нас ждут»

По дороге в учебный корпус я увидел тусклый пейзаж жилой территории дивизиона с деревянными постройками. Несмотря на то, что мы шли в полутьме, Скрипкин не терял времени – вводил меня в курс жизни дивизиона. Он рассказал, что есть и каменные здания на хозяйственной территории, это котельная и баня. Казарма, классы, склады, водокачка, навесы, свинарник – старые деревянные постройки. Жилой городок (ДОСы – дома офицерского состава) находится за КПП. Это четыре одноэтажных сборно-щитовых жилых дома. Они с такими дефектами, что их прозвали сборно—щелевыми. В домах очень плотно размещены офицеры и сверхсрочники с семьями. Туалеты находятся на улице, поэтому зимой, когда морозы доходят до минус пятидесяти, народ, снимая штаны мёрзнет. Вода берётся в колодце, который редко, но перемерзает. Отопление домов осуществляется дровами, которые готовят себе на зиму сами проживающие. Заготовку леса проводят силами дивизиона сообща, а колет дрова каждый сам себе как может. Попросту говоря, совершается военное офицерское троеборье: вода – дрова – помойка. Помещения дивизиона и жилые дома давно не ремонтировались. Со всех сторон они продуваются ветром и по ним шныряет бесчисленное количество огромных крыс.

Детей офицеров (школьников) доставляют за пять километров в деревню Воронино – там находится ближайшая школа. Возят их на машине без кузова – ракетном сидельном тягаче. В кабине по трое – четверо детишек.

В деревенской школе учеников и учителей не хватает, поэтому с первого по пятый класс занятия проводит один учитель, а все ученики находятся в одном помещении. Это всё Скрипкин успел мне рассказать по дороге в класс, где нас ждали. Информацию Борис «вываливал» на меня, не жалуясь на судьбу, а, просто констатируя реалии понимая, что такая участь уготована и мне. Я даже заметил в его рассказе некую гордость за себя: мол, условия дрянь, а я в таковых уже семнадцать существую!

Честно говоря, меня его повествование мало волновало и уж совсем не пугало: Анне ещё год учиться в Минске. Я выдержу, а там глядишь – что-нибудь придумаю. Не так страшен чёрт, как его малюют!

Сейчас меня больше интересовал вопрос: как встретит молодого лейтенанта коллектив?

И он встретил меня смешками и шуточками…

Только мы вошли в класс, я сразу же почувствовал, как неестественно смотрелась моя парадная, цвета морской волны форма в этих условиях! (Отсюда смешки и шуточки). Как я потом узнал, многие из офицеров парадную форму даже не получали (для чего она здесь?), считая денежную компенсацию за неё более целесообразной и необходимой. Скрипкин доложил начальнику штаба:

– «Товарищ майор! Старший лейтенант Скрипкин из штаба бригады прибыл. Задачи, поставленные выполнил. Привез с собой лейтенанта на должность заместителя командира батареи»

Перешёптывание и шуточки среди офицеров сразу же смолкли, а начальник штаба опешил: – «Может, ты и на мою должность кого-нибудь привёз? Ты, наверное, Скрипкин уже дербалызнуть успел. Капитан Курский только что ушёл в отпуск после боевых действий во Вьетнаме, а ты его сразу же куда-то запихнул. Я с подполковником Араловым в обед по телефону говорил – даже намёков с его стороны на перемещения не было!» – «Забыл Аралов Вам сказать, а я никого и никуда не пихал. Капитана Курского поставят комбатом в другой дивизион. Аралов сказал, что ему некуда деться – лейтенант на капитанскую должность приказом Министра Обороны назначен. Он Минское ВИЗРУ закончил» – доложил Скрипкин. – «Ну, это совсем другое дело раз Курский пошел на повышение!

Тогда жаль, что ты на моё место никого не привёз!» – вздохнул начальник штаба и, уже обращаясь ко мне: – «Мы сейчас товарищ лейтенант, готовимся к прилёту командира корпуса ПВО генерала Кабишева – летчика, Героя Советского Союза. Не путайте его только с Карбышевым – того немцы убили, а этот прилетает с комиссией, чтобы нас „убить“, а точнее разорвать нам жопу немецким знаком! Уже трижды за этот год наш дивизион признавался не боеготовым!

Для его приезда мы готовим вертолётную площадку на послезавтра. У Вас есть время войти в курс дел. Батарею будет представлять командир – капитан Сергиенко, а Вы как инженер проведёте подготовку

аппаратной и приемо-передающей систем. А то эти „пиджаки – интеллигенты“ – он указал на группу отдельно сидящих лейтенантов – вечно чего-нибудь отмочат. Студенты – что и говорить!»

И уже перейдя на устало-добродушный тон, начальник штаба закончил: – «Ладно, товарищи офицеры, совещание будем заканчивать. Сейчас лейтенант…, как Вас? Рыжик… расскажет о себе»

Я доложил свою автобиографию, которая умещалась на половине страницы. Докладывал минуту. – «Какие вопросы к лейтенанту?» – спросил начальник штаба.

– «Никаких!» – бодро и за всех присутствующих ответил Скрипкин – «тем более что товарищ привёз вступительные…»

В класс солдат принёс «Солнцедар». Собрание ожило. Начальник продовольственного склада молниеносно засервировал столы эмалированными кружками, доставил хлеба и консервов. С полным соблюдением субординации и чиноуважения, с короткими тостами командного состава дивизиона, ящик «Солнцедара» был опустошён за полчаса. Я только успел спросить у начальника штаба, где мне можно разместиться, сначала хотя бы на ночлег. – «Завтракать будете в солдатской столовой. Дежурному скажете, что я приказал Вам снять пробу. Скрипкин Вас привёз – у него и заночуете, а завтра выйдет на службу командир дивизиона – майор Моисеев – ему представитесь, и он Вас определит».

Скрипкин попытался возразить: – «У меня ночевать негде – две комнаты, жена, дети. Куда положить?». – «Хочешь, чтобы я посоветовал его положить с твоей женой?» – спросил Бориса начальник штаба. Скрипкин такого совета не хотел.