Читать книгу Возвращение - Владимир Бригинец - Страница 5

Наверное, в лицах людей я был, есть и навсегда останусь жалким, никчемным доходягой, который настолько паршив, что даже не в состоянии достойно отреагировать на измену жены. Мне бы хотелось высказаться с высокой трибуны, встать во весь рост и громко заявить, что всё это вздор, я способен на разного рода возражения, могу как следует начистить морду любому проходимцу, посягнувшему на уют в моём жилище, но вот проблема всегда состояла в том, что подобного рода деятельность вызывала во мне презрение, смех и, конечно же, приступ тошноты.

Пару дней я бесцельно скитался по улицам города, попивая непонятную бодягу из приватизированной у Руфуса армейской фляги. Ночевал в порту, в окружении чаек и корабельных канатов, которые насквозь провоняли мазутом и другими, не менее приятными видами смазок.

Постоянно хотелось спать. Весьма скверное чувство, непонятное, словно ты никак не можешь открыть глаза и взглянуть на свою жизнь взрослым взглядом.

Я вернулся домой, улегся в кровать, зарылся в простыни с головой, чувствуя, как сквозь открытое окно в комнату просачивается холодный, чересчур свежий воздух.

Когда я проснулся, был уже вечер, но в спальне по-прежнему царил мрак. Часы, висевшие на стене напротив, прекратили свой ход, не было слышно их тиканья. Поднявшись с кровати, я медленными шагами спустился вниз, на кухню, где Сагита вместе с моей женой пили чай.

Они старались не обращать на меня никакого внимания. Пустое место.

– Я думала, ты больше сюда не вернешься, – как-то равнодушно произнесла Жанна.

– Тебе бы этого хотелось, да? – усмехнулся я, наливая в стакан воды. – Мне же нужно где-то спать, это мой дом…

– Прими душ, от тебя воняет! – огрызнулась она, после чего поднялась со стула и принялась мыть чашку.

Я понюхал подмышки, только осторожно, чтобы этого не заметила Сагита. Девушка сидела спиной ко мне, продолжая пить горячий чай.

Затем я отправился в ванную, скинул с себя вонючую одежду, встал под еле теплые струйки воды, пытаясь отрешиться от всего происходящего вокруг. Жанна тихо подошла ко мне. Нас разделяла только душевая занавеска.

– Долго этот цирк будет продолжать? – спросила она меня.

– Какой?

– Твое упорство. Сколько ты еще будешь терпеть?

– Не знаю, а ты?

– Хватит хохмить! Вечно всё в шутку переводишь. Завтра уйдешь, ясно? Просто уйдешь и никогда сюда не вернешься. – Потом добавила. – Так будет лучше, ты это знаешь.

До того момента я не знал, кому от этого будет лучше. Мне или ей, но в тот момент мне вновь ужасно захотелось спать. Я выключил воду, отдернул занавеску, накинул на себя полотенце и прошел мимо жены, игнорируя все ее доводы.

Она, конечно же, была права, я не могу заставить себя серьезно подойти к решению любой проблемы. Такая детская нерешительность, чувство страха перед всем. Мол, если об этом не думать, то всё случится само собой. Словно маленький пугливый мальчик, которому до боли не хочется отпускать поводок с собакой, зная, что он больше никогда не вернётся в его руку. А ее взгляд был еще более пленяющим, только тогда я этого еще не понимал. Он остался со мной навсегда.

Половину ночи я провалялся на своей половине кровати, вглядываясь в темноту. Чувство одиночества подкрадывалось незаметно. Оно подползало, как невиданное зло, готовое вцепиться в глотку мертвой хваткой. Осознание того, что уже завтра мне придется уйти и забыть навсегда адрес этого дома, испугало меня не сразу. Хотелось укусить свою руку до крови, закричать что есть сил, но потом случился отлив, мысли пришли в порядок, и я просто уснул.

Рано утром собрал все свои вещи в старый чемодан, позавтракал и проводил Сагиту в школу.

Всю дорогу она молчала, шла рядом, но молчала. Я тоже не знал, что ей сказать, как разрядить обстановку. Она всегда казалась такой умной, сдержанной девушкой, у которой всё в голове расставлено по полочкам, но в тот момент Сагита предстала предо мной в образе ребенка, который просто идет в школу, к свои подружкам и учителям и жутко боится получить плохую отметку.

Возле узорной калитки – у входа на территорию учебного заведения, девушка остановилась. Ветер трепал ее волосы, и ей пришлось поправить их, убрав за ухо.

– Ты будешь в порядке? – спросила она.

Я пожал плечами.

– Ты только не пропадай, ладно? Просто приходи сюда, ко мне, или давай будем видеться на набережной– хочешь? Скажем, каждую среду. – Она попыталась улыбнуться. В конце концов никто же не умер, что за трагедия.

– Не волнуйся, я буду тебя навещать, – ответил я и обнял ее.

Потом она убежала на занятия.

Я выдохнул из легких воздух, прогнал грусть и зашагал в сторону мясной лавки, где все еще числился мясником.