Читать книгу Марс - Владимир Буров - Страница 6

– Аф.

– Просто Аф?

– Хочешь Вэ.

Я подумал:

– Аф похоже на лай собаки. – Как бы не превратиться в собаку. Так и придется встречать ее после защиты Кандидатской радостным лаем:

– Аф, аф! Аф!

Или она будет на меня лаять:

– Аф-р-рр. Аф-р-рр. – Я даже хлопнул себя по лбу, неужели Афродита? Если да, то второе имя тем более известно:

– Венера. – Надеюсь, без вторичных признаков. Да и с кем здесь? Этот лайнер, как оказалось, не ее. Что-то такое, вроде картины на стене. Виден, но находится не здесь.

– Ты не утянешь меня на дно? – спросил я, когда уже сидел на втором сиденье, рядом с ней.

– Ты не хочешь сплавать на дно? – спросила она. – Я в принципе могу свозить тебя туда на прогулку.

– Лучше вы к нам, – ответил я.

– Ну, хорошо, давай тогда я угощу тебя рыбой по-фински.

– По-фински – это как? сетью или спиннингом.

– Можно и так, и так, но главное здесь приманка.

– Насадка, вы хотели сказать?

– Можно считать и так. Но суть этой приманки, или как вы говорите насадки в том, что:

– Они ловят нас, а мы их. – Я повторил, чтобы понять, правильно ли я понял Афро:

– Мы их на нас, а они нас, а они тоже нас, но уже на себя.

– Естественно.

– Тогда естественно это не позорно, давай.

И она закинула блесну. И что характерно:

– Не в воду, а на небо.

Там ее кто-то схватил, и так сильно потащил, что мне пришлось держат Афро за ноги.

– Хорошо, что нашелся непринужденный повод это сделать.

– Или мы или нас, – прохрипела она, – держи меня, парень, крепче.

– Больше не могу.

– Держи через не могу.

– Как это?

– На мне сколько одежды осталось?

– Дак, всё, как было: плавки, лифчик, ожерелье, звезда во лбу.

– И больше ничего?!

– Всё.

– Где моя раковина?

– Не-е-е было, – ответил я с трудом, так как повис над катамараном где-то уже в двух метрах.

– Не надо было, милый друг, отпускать катамаран. Это и есть моя раковина. Она дает мне силу.

– Жаль вы не сообщили раньше. Теперь я не знаю, как с ним связаться. Я вишу, точнее:

– Подвешен над ним в двух метрах.

– Прыгай и тащи меня.

– Связи не будет.

– Ты можешь проползти по мне?

– Пр-пр-проползти? Я вас правильно понял?

– Ты никогда не слышал про Вергилия и Данте, как они ползали под Землей?

– Дак, слышал, естественно. Но боюсь снять ваши плавки.

– Не бойся, они на замке. И знаешь почему?

– Почему?

– Таких, как ты много. Иногда и не уследишь, как снимут. Поэтому теперь запираю.

– А ключ где?

– Скажу только после ужина. Ты ужинать-то меня приглашаешь, кавалер?

– Так, да, естественно. – И я пополз за ее лифчиком. Хорошо, что в детстве неделю, даже больше, ходил на гимнастику. Но всё равно скоро понял, что не доползу.

– Представь себе, что я Украина, а ты спецназовец ГРУ, и ползешь под колючей проволокой под пулеметным огнем.

– Из чего стреляют, из дзота?

– Из вкопанного в землю танка.

– Почему танк не был уничтожен с воздуха?

– Прицел на самолете оказался бракованным, летчик промазал.

– Не, – сказал я, – мне только хуже. Придумай что-нибудь другое. Я не хочу ползти на Украину.

– По Украине, – уточнила дама.

– Тем более.

– Пойдешь на корм рыбам.

– Быть съеденным вместе с вами для меня счастье.

– Хорошо, пусть тебя тащит вверх приз. Как-то:

– Поцелуй.

– В губы?

– В губы не доползешь, целуй в грудь.

– В одну?

– Ты хочешь в обе?

– В принципе, да.

– Ладно. – И я пополз дальше. И откуда взялась только сила в руках? – как иногда спрашивал Владимир Высоцкий. – Я как раненый зверь напоследок бузил, выбил окна и дверь и балкон уронил. Потом спел песню про быков, которые лежали на шкурах, пели песни, пили мёды, и тут:

– Протрубили во дворе трубадуры! – Я цапнул ее за грудь, даже за две. И лифчик упал вниз.

– Что ты наделал?! – рявкнула она.

– Я забылся. Теперь нас съедят, да?

– Прыгай за ним.

– А потом как? – Я думал, она скажет: снимай трусы, чего уж теперь. Смотри, только не ослепни, как говорится. Нет, она сказала, чтобы я полз еще выше, и снял ожерелье.

– Его хватит? – хотел спросить я, но она ответила раньше:

– Тоже растягивается.

Я закрепил ожерелье на ноге, и спустился. И был так счастлив, что больше подниматься не хотелось.

– Ты чё там размечтался? – услышал я голос с неба.

– Я забыл, что делать дальше!

– Привяжись к катамарану.

– Чем?

– Подумай.

– Нет, не знаю чем. Тут ничего нет.

– У тебя под ногами лифчик, ты зачем лазил.

– Простите, мэм, но так много логики я не могу усвоить в течение двух секунд.

– Я вишу здесь, по крайней мере, час.

– Другая бы не выдержала, я понимаю. Иду, иду. – Я надел лифчик на стул катамарана, и крикнул, как бывало в стройотряде:

– Майна! – Или:

– Вира? – чё-то я не помню, куда тянуть. В принципе это не важно – автоматика.

И мы выиграли. Сверху упала такая рыба, что как сказала Агро:

– Нам хватит на два дня.

– Здесь килограмм пять, – сказал я, – вряд ли мы его съедим за два дня.

– Больше, – сказала Афро, – пуд. Это гранат, ты знаешь, что он должен быть тяжелее, чем кажется? Так и этот.

– Больше. – А кто это сказал?

– Я ничего не говорила, – сказала, одеваясь дама.

Далее, она выводит меня на первого злодея. Это другое время, но выход с Марса.

Мы заплыли за яхту и там оказался приличный благоустроенный остров с домом и решеткой для жарки рыбы. А также ящик для копчения.

– Что не съедим, то закоптим, – сказала она. Я уж не стал спрашивать, сколько мы съедим. Напластовал противень, остальное посыпал орегано и поставил в коптилку. Правда, все не уместилось. Тут хватит за пять заходов. Прокопчусь весь сам. Потом может не дать. Надо заставить ее посмотреть за коптилкой некоторое время, чтобы от нее тоже пахло рыбой и дымом.

Я посмотрел на рыбу, от которой остался только скелет с головой и хвостом. Но и мясо было: осталось между ребрами.

– Вырезать его – это целая канитель. Обычно никто его не выковыривает, а просто бросают эти остатки в уху для навара. Ла и мяса на ней еще много. Но тут какая уха? Кто будет есть эти потроха? До завтра испортится. А холодильника тут, естественно, нет. Потому что нет энергии. А энергии нет, потому что нет проводов.

В принципе уху как раз захотелось, но подумал, как всегда, что:

– То, что есть – может заменить и жареных уток. – И выбросил этот скелет в море.

– О море, море, море, море но, – пропел я, – и хотел уже вспомнить песню:

– В тумане скрылась милая Одессе, золотые огоньки, в сине море вышли моряки.

– Послушай, Карузо, – подкралась сзади дама, – где рыба. И да: можно я буду иногда звать тебя Карузо?

– Охотно.

– Считай, что это будет выключателем и включателем твоего приемника. Как скажу:

– Карузо – так пой.

– А вы не слишком много на себя берете?

– Да? Ну, хорошо, тогда ответь: где рыбка?

– Ры-б-ка?

– А ты думал, это рыба? Нет, мой милый – это только присказка. Сказка будет впереди. Если ты выбросил кости в море. Выбросил?

– Я подумал, что они могут здесь, на солнце испортиться.

– Надо было меня сначала спросить.

– Я привык думать сам.

– Меня не интересует, что ты любишь делать обычно. Выбросил?

– Ну, если их здесь нет – значит выбросил, – сказал я и добавил: – Не обожраться же!

– Ты сердишься, э-э, Юпитер – значит ты не прав.

– Я эту поговорку знаю, но э-э неужели я похож на Юпитера?

– Если тебя одеть прилично, то вполне можешь сойти.

– Спасибо хоть на этом. К сожалению, здесь нет даже магазинов Адидас и Монтана.

– Ошибаешься, здесь всё есть. Вот ты был на Земле, ничего там нет, а самолеты летают, Харлеи Дэвидсоны, Мерсы, Тойоты, и другие Ауди раскатываются, невзирая на это. Ничего нет, а всё есть. Как это может быть? Откуда всё взялось в мгновение ока? И никакого времени не надо, чтобы всё это появилось. И знаешь почему?

– Потому что всё было, – ответил я. И добавил: – Мы не глупее его. – Только, как найти никто не знает.

В доказательство того, что найти даже здесь кое-что можно Афро поставила на стол с дымящейся рыбой вино.

– Белое? – я повернул к себе бутылку. – Красное лучше.

– Не будь дураком, парень, рыбку пьют с белым. Я сказала: —

– Пьют? – Вот ты передаешь мне свои негативные эмоции.

– Почему?

– Я волнуюсь.

– Как перед свадьбой?

– Как перед боем. – И добавила: – Это я сказала перед боем? Всё, доедай быстрее рыбу и будем трахаться. Если я обещала, я всё исполню.

– Я хочу, чтобы ты взяла в рот.

– Нет.

– Ну, начинается: то всё, то это не буду, другое не могу.

– Я не сказала, что вообще нет, но после обеда, после такой рыбы, надо сначала почистить зубы.

– Ну, знаешь, для всего можно придумать отговорки. Почисти, ты сама сказала, что здесь всё есть, зубная паста не такая уж большая проблема.

– Я не хочу портить послевкусие.

– В следующий раз я останусь в катамаране, а ты будешь висеть в одиночестве, как швец под Полтавой.

– Швед.

– Я лучше знаю, кто там был.

– Может подеремся?

– После обеда? Ну, хорошо, давай, – сказал я с тяжелым вздохом.

И я встал против неё.

– Милый друг, – сказала Афро мягко, – не со мной.

– Да, с кем хочешь, давай его сюда, – сказал я в запальчивости.

Она указала пальцем мне за спину. Там вылез из воды, и уже отряхивался парень в красной рубахе и синих фирменных штанах.

– Точно Монтана, – подумал я, – Бананы.

– Сейчас такие давно не выпускают, – счел нужным заметить я вместо приветствия.

Он добавил:

– А зря.

– Да? Я тоже так думаю. В ём скока карманов?

– Думаю, этого хватит для знакомства, – сказала Афродита. – Ты думаешь, зачем он сюда вылез?

– Нет, нет я не буду драться, – сказал парень. И добавил: – Рыба есть?

– Ты испортил нам продолжение ужина, а теперь еще хочешь есть самого себя? – Она повернулась ко мне: – Узнаешь?

– Нет.

– Этот тот окунь, которого мы ели.

– Не может быть, – я зажал рот рукой. – Вы меня сделали Ганнибалом, мэм.

– Он жив, ты сам видишь.

– Живых людей я тем более не люблю. Могу даже добавить: очень, очень.

– А вот он хочет есть самого себя.

– Я обещал Шекспиру, что сделаю это, – сказал парень.

И он сожрал половину прямоугольной жаровни семь на восемь. Мы, конечно, не стояли перед ним, как пеньки, и не глазели на это ганнибальское пиршество, как следующие жертвы. Я только сказал:

– Там в холодильнике фасоль. – А она:

– А внизу бутылка Кьянти.

– Далеко ходить, – только ответил парень. И действительно:

– Где это Далеко? – Вот однажды я шел по неправильному пути, а навстречу мне из-за мусорных баков выбежала ворона с раненым крылом.

– А что я могу сделать? – А ведь можно было ее спасти. Машина у меня была недалеко, где находится Ветлечебница я знал. Далеко, правда, от этого места, где я снимал квартиру.

Но если я не туда иду – какая разница? Более того, эта ворона и показывала мне, что я не туда иду, надо сделать поворот, и мне просто на просто:

– Некуда спешить.

Вот и ему надо не подглядывать за нами в качающихся кустах, а бежать отсюда, бежать, как можно дальше.

А в итоге Афро посадила его в железную клетку, как Джуди Фостер Энтони Хопкинса. А ведь виноват был совсем другой человек:

– Буффало Билл.

Я вытер пот со лба.

– Чё ты? – ласково спросила дама, – устал уже.

– Не, я просто с ужасом подумал:

– Не за Ганнибалами ли мы охотимся?

– В общем там, ты отвлекся и сбил мне весь кайф.

– И чего?

– Давай заканчивай, пойдешь с ним драться.

– Да ты что? с людоедом я драться не буду.

– Зря ты так расстроился. Это обычный Циклоп.

– А они…

– А они всегда ели не только себе подобных ослов, но и людей.

– Ели, – повторил я, и добавил: – Едят и будут есть.

– Ну что, готов, бродяга? – спросила дама, пытаясь вылезти из-под меня.

– Та не, ты посмотри, что он вытворяет.

А дело было в следующем:

– Парень нажрался, напился и прыгнул в воду. – Он превратился в большую, огромную акулу и сожрал предмет моих тайных надежд – белую с розовой полоской яхту.

– Как он мог это сделать? – спросил я подругу, пока она одевалась. – Ты говорила, что яхта – это картина. Реальность ее в другом времени.

– Ты сам видел, что он надел на себя шкуру другого времени, стал большой акулой.

– Что надо есть, чтобы обладать такими способностями? – спросил я.