Читать книгу Моя бесстрашная героиня - Владимир Цесис - Страница 4

По окончании института я приехал работать педиатром в Малаешты, большое молдавское село недалеко от Тирасполя. Хоть мы и жили на расстоянии 100 км друг от друга, мы почти всегда виделись раз или два в месяц, добираясь друг к другу автобусом или на попутных машинах. Когда через год Марина окончила институт, по тому же закону о распределении ее направили работать в Кишинев, столицу Молдавии. Хотя мы и жили раздельно, но всегда виделись по выходным и по праздникам. Мы были молоды, и физическое расстояние никак не могло стать помехой нашим встречам. Так как я часто дежурил в больнице и не мог отлучаться с работы, Марина навещала меня чаще, чем я ее. Когда она приезжала в крохотную квартирку, в которой я жил, то первым делом наводила там порядок. В деревне нечем было особо заняться, и мы ложились спать рано. Невзирая на то, что мне часто приходилось дежурить ночами, никогда в жизни нам не спалось так сладко, как тогда, в молдавской деревне Малаешты. Однажды, когда я шел по делам по селу, меня встретил местный ветеринар и потребовал, чтобы я посетил его якобы больную дочь. Я не мог ему отказать, и на его машине мы поехали к нему. Когда мы приехали, оказалось, что его дочь – как я и предполагал – была в добром здравии. Я уже собрался уходить, но хозяин и его жена с коварной улыбкой заперли входную дверь и пригласили меня, вернее потребовали, чтобы я остался у них закусить и выпить. Мне ничего другого не оставалось, как принять участие в их пиршестве. Я решил, что вскоре притворюсь пьяным, и это послужит предлогом, чтобы сбежать от такого типичного в селе странного гостеприимства. Мы поднимали третий бокал вина, когда в дверь деликатно постучали. Я подготовился улизнуть, но тут на пороге я увидел мою Марину, во всей ее красе, приехавшую ко мне, чтобы сделать мне сюрприз. По дороге в автобусе она разговорилась с одним из колхозных шутников и сплетников, который сказал ей, что уж он-то меня знает, и что я, ее муж, провожу все свое свободное время с медсестричками из больницы. Хотя она не поверила этой лжи и прекратила разговор с болтуном, тем не менее у нее подпортилось настроение.

Не застав меня дома, Марина, с помощью больничного шофера, который знал все про всех в деревне, нашла меня в тот момент, когда хозяева заставляли меня пить очередной стакан молдавского вина. В предвкушении приятного сюрприза Марина постучала в дверь и, войдя в дом к ветеринару, увидела меня, ее желанного мужа, таким пьяным, каким она никогда раньше его не видела. Заикаясь и путаясь в словах, я пытался как-то объяснить свое неприглядное состояние, но моя жена не в силах вынести зрелище своего теперь нежеланного пьяного мужа и все еще невольно находясь под впечатлением неприятных слов, сказанных в автобусе, презрительно посмотрела на меня и, отказавшись выслушивать какие бы то ни было мои объяснения, развернулась и, громко хлопнув дверью, оставила меня на попечении моих сердобольных хозяев. После этого прошло совсем немного времени, и ветеринар, и его жена, к моему большому облегчению, решили, что вечеринка пришла к концу.

Где-то через час, все еще будучи в состоянии интоксикации, я кое-как добрел до дома и постучался в двери своей квартиры. Марина молча открыла дверь, глядя на меня с величайшим презрением. Уже достаточно протрезвев к этому времени, я вкратце объяснил ей, что произошло. Ее гнев сразу же утих и, будучи прощенным, я с легкой душой отправился спать. Благодаря тому, что произошло, я понял, как мне повезло: оказывается, моя жена была способна легко забывать и легко прощать неприятные вещи. Эти черты характера оказались бесценным качеством в нашей будущей безоблачной и гармоничной жизни.

Когда я работал в деревне, случился трогательный эпизод, напоминающий сюжет рассказа О’Генри «Дары волхвов». В этом рассказе главная героиня, Делла, обрезает и продает свои волосы, чтобы купить любимому мужу Джимму подарок к рождеству, цепочку для часов, а тот в свою очередь продает часы, чтобы купить ей заколку для волос. В нашем варианте мы тоже хотели удивить друг друга: я хотел неожиданно приехать в деревню Корнешты, где она тогда работала в противоградовой экспедиции, а моя жена решила сделать мне собственный сюрприз, приехав в деревню, где работал я. В результате каждый из нас оказался в деревне другого. Приехав в мою деревню, она узнала, что утром я уехал к ней. Как это часто бывало, телефон в тот день «в передовой стране Советов» не работал, а мобильный был изобретен только много лет спустя. Марина очень расстроилась. Чтобы успокоиться, она поехала не к себе в деревню, а в Кишинев, где в то время жили наши общие добрые друзья. Уже много лет спустя наши друзья со смехом вспоминали, как они убедили расстроенную и уставшую Марину принять ванну, где она горько плакала после произошедшего.

Только через три года после свадьбы мы с Мариной смогли поселиться вместе в Одессе. Моей первой работой в этом городе стала должность педиатра, а Марина устроилась научным сотрудником в Водном институте. В выходные дни мы долго гуляли, а летом купались в Черном море. Больше всего Марина любила читать. Типичный книжный червь, она глотала одну книгу за другой. Я глядел на нее, пока она читала, и не уставал поражаться тому, как же мне повезло, и я никак не мог понять, почему другие люди не могут понять, до чего же моя жена была красивой. У нее было овальное лицо и гладкая, словно просвечивающаяся кожа, ее каштановые блестящие волосы слегка вились. Выражение миндалевидных темно-карих глаз было нежным, теплым и обволакивающим. Брови у нее были густыми, черными и, как у меня, они слегка срастались на переносице. Я много раз говорил Марине, как она красива и привлекательна, но в ответ она только иронически улыбалась, и по выражению ее лица я понимал, что она не воспринимает мои слова всерьез.

Мы жили с мамой и с отчимом Марины в коммуналке. Софья Львовна, мать Марины, никогда не скрывала своего подчеркнутого презрения ко мне. Себя она считала весьма культурной женщиной из прославленного города Одессы. В Советском Союзе, в отличие от Запада, врачи традиционно получали мизерную зарплату, и главной причиной ее нескрываемого неуважения ко мне было то, что, как она полагала, ее дочь могла легко найти более выгодную партию, чем врач «родом из провинции». Явных конфликтов между нами никогда не было, главным образом потому, что, когда она в очередной раз пыталась затеять ссору, я отвечал на это полным молчанием. Это был несомненно эффективный прием, не позволявший ей раздувать тлеющие угли конфликта. По моему твердому убеждению, выяснять, кто прав, а кто виноват в мелочах, это пустая трата времени, так зачем же тратить нашу столь быстротекущую жизнь на пустяки? Не имея возможности втянуть меня в конфликт, свекровь, в конце концов, шла жаловаться Марине. С самого начала эти попытки были обречены на провал, потому что со времен нашего знакомства, а тем более брака, Марина никогда не сомневалась в моей порядочности. После очередного решительного отпора со стороны Марины Софья Львовна обреченным голосом произносила одну и ту же фразу: «Да, дочь моя, ты готова голову оторвать любому, кто скажет что-то плохое про твоего Вовку».

Никогда не воспринимая любовь Марины как что-то само собой разумеющееся, я, как мог, старался отплатить ей той же монетой.