Читать книгу 99 книжных вивисекций. Рецензии с перцем и кровью - Владимир Чакин - Страница 13

Художественное произведение, которое в аспекте моего понимания окружающего мира именно так его и отражает. Поэтому очень необычное ощущение после прочтения. И каково название! Именно так, вокруг нас пустота, и каждый человек идет в своей жизни той или иной траекторией, причем именно своей, со своими бедами, невзгодами, победами, достижениями, между точками рождения и смерти на временной шкале. Перед ним постоянные разветвления жизненной траектории, и он идет туда, куда идет. Почему именно туда, хотелось бы сказать, одному Богу известно, но ведь и это вилами по воде писано. Все направления равноценны, у человека свободная воля, и казалось бы он сам выбирает свой жизненный путь. Но, по-видимому, и это не так. Если вокруг пустота, то куда ни кинь, везде клин, как говорится. Поэтому идет наудачу, ориентируясь на внешние маяки, знаки, внутреннее ощущение происходящего вокруг. Мир сигналит, вопрос, сумеешь ли разглядеть немногочисленные сигналы, чтобы не завернуть совсем уж не туда. А не туда означает в болото, жизненное болото, то есть станешь одним из тех, многих, большинства.

Автор использует казалось бы стандартные литературные артефакты, чтобы показать эти разветвления, этот запутанный жизненный лабиринт, из которого множество потенциальных выходов. Порталами между потенциальными мирами героя, писателя по профессии, в котором угадываются черты автора (надеюсь, не ошибаюсь), являются обычные зеркала, на поверхности которых в тех случаях, когда появляется возможность пройти сквозь зеркало в другой мир, возникает рябь. Но в данном случае, это просто прием, и стандартность не имеет никакого значения. Зеркало с рябью лишь сигнал, что можешь войти. Но можешь и не входить, это твое решение. Кажется, появление ряби это подсказка свыше, грех не воспользоваться. Однако это далеко не всегда так, часто выбирается ложный путь.

Происходящее с тобой в жизни это следствие твоих профессиональных или любительских занятий, затрагивающих суть мира, его краеугольные состаляющие. Вспомнилась одна из их лучших на мой взгляд произведений авторов повесть Стругацких "За миллиард лет до конца света". Там мир негативно реагирует на фудаметальные открытия в астрофизике, чтоб герой не лез дальше в понимании тайн природы, которые не дано знать человеку. В романе Воронцова тоже реагирует Мироздание, но движущей силой этой реакции является Духовность, а не материальный, физический мир. Причем эта реакция совершенно не однозначна, можно сказать даже не адекватна, то есть сложно понять, зачем и почему реальность реагирует именно так, к чему подталкивает.

Дело в том, что герой не по профессии, но интересуется родословной славян. Откуда они пришли, какие народы были их пращурами. В научной среде высказываются разные версии, одной из них, достаточно экзотичной, является предположение о родстве славян с европейскими народами этруссков и венетов, то есть они праславяне. Герой направляется на конгресс, посвященный этрусскам, и начинается необычное. Не стоит пересказывать детали сюжета, они увлекательные, но суть в том, что мир или точнее болото не желает развития этих исследований, поэтому препятствует им. Причем здесь речь не идет об ультрапатриотизме, поэтому и появилось название произведения, корабль в пустоте, то есть реакция мира есть, но почему она именно такая…

Вышеизложенное одна из граней романа. Но есть и другая. Герой вдруг выясняет, что происходящие с ним в жизни странные события из романа, который он в своем мире даже не писал, а в одном из миров, в который он попал вследствие блужданий сквозь зеркала, – написал и сдал в редакцию литературного журнала для публикации. То есть речь идет о выдуманном им самим мире, в который он попал уже в одном из вариантов его реальной жизни. Каково? Речь идет, ни много ни мало, о взамозаменяемости выдуманных миров и реальности, то есть о виртуальности бытия.

Надо отдать должное герою, он сумел сориентироваться в необычной ситуации и как будто вышел из нее с честью несмотря на то, что бесследно исчезают целые цивилизации, как произошло с этруссками, а уж что говорить об отдельном человеке, одиноком корабле в окружающей пустоте.

Еще один аспект. Не так часто православная молитва в художественном произведении является литературным приемом. В романе именно молитва спасает героя в нескольких безвыходных ситуациях и переносит в другое пространственно-временное место в калейдоскопе возможных миров. Здесь не имеет принципиального значения, что используется именно правосланая молитва. Речь о прямом обращении к судьбе или высшим силам, можно называть как угодно. Искренняя подобная просьба в критические моменты выручает, так считает автор, и я склонен согласиться.

Но самое интересное, что аналогичные взгляды в моем недавно законченном романе. Это еще более удивительно, что Андрей Венедиктович Воронцов, Мастер литературного цеха, является моим учителем, серьезно подтолкнувшим к изучению литературы. Еще одно интересное совпадение.