Читать книгу Бизнес – самая честная игра - Владимир Чеповой - Страница 2

В армии я с 15-ти лет и на гражданке, можно сказать, был только в раннем детстве. Закончил Киевское Суворовское военное училище, затем развед-факультет общевойскового – планировал себе удачную армейскую карьеру и интереснейшую жизнь военного разведчика. Поэтому, когда внезапно ушел из Вооруженных Сил тогда еще Советского Союза, как и многие другие офицеры, очень смутно представлял себе, чем буду заниматься.

По чистой случайности, а может, по иронии судьбы, моя новая штатская действительность началась 5 мая 1990 года – как раз в День советской печати. И эта «печать» оставила глубокий след на многие годы в моей следующей жизни. Но тогда я об этом даже не догадывался. Наша воинская часть – Изяславская бригада ГРУ отказалась воевать в Грузии, и офицеров, как инициаторов «поиска смысла новой войны» и не нашедших такового, сразу уволили по сокращению штата. Одним из них был я.

Ситуация в стране была ужасной и забавной одновременно: буквально во всем царил бардак, хаос и полная импровизация. Я, с детства привыкший к строгой дисциплине, был потрясен беспорядком и одновременно заинтригован предчувствием фантастических, безграничных возможностей. Ведь я оказался не просто в непонятной только для меня штатской жизни, а в самом эпицентре неразберихи того времени – конца «Великой Советской Империи – СССР». И в этой гражданской суете мне определенно чего-то не хватало. Чего именно, я понял, когда мы с братом пытались купить холодильник в Киеве на Подоле и месяц дежурили в «вечной» очереди, где все сверяли свои номерки, написанные на ладонях или кусочках бумаги. Иногда к магазину подъезжали местные бандиты, становились «первыми» и продавали свою очередь абсолютно «недорого». Со всеми возмущавшимися «разговаривали по-особому»…

Подходило время очередного привоза товара, и я готовился к сражению. В специально пришитом к куртке внутреннем кармане у меня были нунчаки, тогда я ими очень недурно владел. Но именно в те минуты я остро ощутил, что мне не хватает моего любимого автомата. Я привык носить его не на ремне, а в руке – под магазин, и мне недоставало этого чувства уверенного равновесия, предполагающего готовность к решительным действиям. Еще я интуитивно искал привычное «чувство локтя». Армейская жизнь приучила, что рядом всегда есть надежная команда, которая не только прикроет «со спины», но и добьется победы любой ценой. Я понимал, что с «калашом» пришлось попрощаться навечно, а вот боевые друзья – всегда рядом. Не много времени ушло на обзвон и приглашение «старых разведчиков» к участию в спецоперации «Холодильник». В день очередного завоза товара к магазину подъехало трое бывших однокашников по КВОКУ. Ребята были готовы к бою до победного конца, но я поймал себя на мысли о безумии самой ситуации, где стоимость холодильника сравнивалась с жизнью и здоровьем людей. Привычная военная формула «победы любой ценой» переставала безукоризненно работать и снова теряла свой СМЫСЛ в моей голове. Мы распределили роли и задачи на случай «обострения ситуации» и провели рекогносцировку на местности. Я моделировал «сражение» и не мог освободиться от мысли о неадекватности возможных последствий. Не посоветовавшись ни с кем, я невзначай, в разных местах очереди и у прилавка, «тихо» поделился сведениями, что «кровавых разборок» сегодня точно не будет, так как подтянулся десяток офицеров армейского спецназа, переодетых в «гражданку», а значит, бандиты будут обезврежены и сданы в милицию. Информационная операция оказалась более чем эффективной. Бандиты не появились. Покупка холодильников прошла мирно и без эксцессов…

Не только в той очереди за холодильниками, но и во всей стране воздух был буквально пропитан тревогой предстоящих сражений, вероятных побед и потерь. Позже я понял, какое это было правильное чувство. Весь украинский бизнес времен дикого рынка 90-х напоминал боевые действия. Опасность могла возникнуть с любой стороны, в самый неожиданный момент, и бизнесменам нужно было всегда быть готовым к четким ответным действиям. Предпринимателям тогда, как никому другому, требовались армейские навыки: быстрая реакция, решительность, точность и железная дисциплина. Эти навыки у меня были, но как применить их в цивильной жизни для зарабатывания денег, я тогда не догадывался.

Адаптироваться было очень тяжело. Экономическую ситуацию я вообще не понимал. Что делать – не знал, а в том, что происходило на рынке, – не разбирался ни капельки. Пробовал себя на разных работах. Какое-то время был телохранителем у отца Василия из УАПЦ. Потом стал рисовать обложки для сборников рассказов, сказок и стихов издательства «Станица». Работал инструктором в Клубе юных десантников Ленинградского района Киева. Затем стал менеджером по безопасности и сторожил выставки и склады в охранной фирме «Коммандос».

На международных выставках всегда было много иностранцев. А ведь я много лет изучал испанский язык и очень хотел хоть с кем-то пообщаться из того загадочного мира. Но испанского никто не знал. Зато, когда приехали итальянцы, я взял итальянский разговорник и нашел сходные с испанскими слова. Получалось примерно как русский и украинский. Я познакомился с представителем итальянской фирмы, который знал много языков, кроме, к сожалению, русского и испанского. Но он отлично чувствовал языки, и мы с ним «разговорились». Так выяснилось, что по их меркам моя зарплата составляет около трех долларов. Помню, он еще переспросил:

– В час?

Я не понял и уточнил вопрос:

– Что значит в час? В месяц!

Это сильно поразило моего итальянского знакомого, и он на следующий день презентовал мне какой-то свитер и пенку для бритья в балончике – диво-дивное по тем временам. Я, конечно, отказывался для приличия, но совсем недолго. Взамен подарил ему военные значки и даже берет десантника, а еще – икону, которую сам нарисовал. Все собираюсь как-то найти его и выкупить икону обратно.

Я тогда много рисовал. Работал в охране ночами – спать нельзя, делать нечего – вот я и занимался творчеством. Но однажды почти все свои работы обменял на китайской выставке на краски и кисти. Их в то время нигде нельзя было купить.

В стране была полная неразбериха с деньгами. Впервые я увидел «независимые» украинские купоно-карбованцы у моего однокашника Владимира Скурыдина. Ему, как офицеру независимого государства, выплатили зарплату этими новыми деньгами. А мне – охраннику частной фирмы – выдавали советские рубли, на которые ничего нельзя было купить без специальных купонов, которые нужно было вырезать ножницами из листа А4 согласно номиналу. Хорошо, что родители выручали: у них на заводе было все наоборот – не хватало рублей, зато купонов было в избытке.

Как-то поменял я свои честно заработанные советские рубли, которыми со мной продолжали расплачиваться, на купоно-карбованцы. В Киеве на «Бессарабке» обменный курс был 10 к 1 в пользу новых национальных денег. Обидно до слез, но кушать-то надо! А буквально через несколько дней все стало наоборот: за 10 купонов нашей первой валюты давали только один рубль. Не то что плакать хотелось – орать от несправедливости и непонимания, как такое вообще может быть! Так я проходил обучение и испытание иллюзионистскими трюками курсовых разниц. Мои гражданские работы сменяли одна другую, а львиную долю нашего семейного бюджета, по большому счету, составляла стипендия жены – студентки медицинского университета.

Однажды ко мне зашел мой однокашник по КВОКУ Владимир Неженец. «Может подвернуться работа телохранителем руководителя одной большой компании, – сказал он. – Надень для солидности свой кожаный плащ, и пойдем на собеседование». Я с радостью принял предложение и быстро собрался. По дороге узнал, что на днях нашему перспективному работодателю проломили голову неизвестные люди, что и заставило его задуматься о телохранителе…

Сейчас удивляюсь, зачем Владимир тогда взял меня с собой. Ведь он не мог не знать, что в тендере на должность участвуем только мы вдвоем, а значит, мы – конкуренты. Ответ один – просто настоящий друг, знающий все трудности и лишения моей семьи. Нас по очереди отсмотрели, побеседовали и взяли меня.

Так я попал на работу в АО «Укринтур». Официально моя должность называлась «менеджер по безопасности», но фактически я стал телохранителем президента компании. Это стало «большим скачком» в моей карьере: работа более или менее интеллигентная, не то что стоять в охране на «фишке». Тем более что попал я в достаточно серьезную структуру, которой руководил Виктор Григорьевич – в недавнем прошлом зампред Совмина УССР.

Мои обязанности в основном заключались в том, чтобы утром встретить и сопроводить шефа в офис, а вечером – домой. Днем я маялся в приемной и читал книжки по бизнесу. Президент АО «Укринтур» больше работал в офисе, и наши выезды были редкими. Кстати, одним из множества направлений деятельности организации было издание бизнесовой литературы. Иногда мне даже казалось, что сам шеф ее переводил и адаптировал (Виктор Григорьевич часто бывал за границей). Все эти книги я буквально проглатывал. Примерно в то время, после путча в Москве, прошел какой-то шквал увольнений из рядов разваливающейся Советской Армии. На гражданку попали многие мои знакомые. Среди них был и Сергей Мельничук, с которым мы в одном взводе два года учились в «кадетке», а потом еще четыре – на разведфакультете в КВОКУ. Приказ об увольнении Сергея был подписан в день путча министром обороны, который его и организовал. Сергей был уволен из Кривого Рога, куда перевели его часть из ГСВГ – Группы советских войск в Германии. Он успел поступить в институт менеджмента и отдал за обучение чуть ли не все деньги, заработанные в ГДР.

Я служил в Союзе, в Изяславской бригаде спецназа, а после ухода из армии почти сразу женился. Поэтому не то что на обучение, на сносное питание денег не всегда хватало. Мне очень хотелось заниматься чемто интересным, но я абсолютно не понимал, в каком направлении двигаться. У меня осталась психология нормального законопослушного советского человека, уверенного, что перепродавать – это спекуляция, а значит – аморально и противозаконно. И в душе мне было очень тяжело заставить себя что-то продавать, как это делали некоторые мои знакомые. К счастью, тогда я узнал об открытии бизнес-курсов по переподготовке офицеров и попросил у шефа разрешения их посещать. А вдруг научусь…