Читать книгу Нечто исповедальное. Стихотворения и поэмы - Владимир Чуркин - Страница 63

Как хочется вспомнить детство,

Отеческие края!

Где утром встречался с песней —

Я курского соловья.

И грустен я был, застенчив…

Вдали от дорог, в глуши,

Бывало только с овечкой

Беседовал от души.

Восток уж рдеет зарею.

Как сладок утренний сон.

Заря, умывшись слезою,

Скатилась за горизонт.

Чуть свет проснувшись, утром,

Со стадом солнце встречал.

По праздникам и по будням,

Купаясь в его лучах.

Без ропота и протеста —

Я горечь в душе таил.

Дано не каждому сердцу

Сражаться у Фермопил61.

И началась одиссея

Коровье-овечьих лет:

Мальчишеские затеи…

И стада простывший след.

Я слышал раскаты грома,

Я видел молнии блеск,

Рукою подать от дома —

Шумел деревьями лес.

Болотце – под боком, рядом.

Ребячьей душе восторг:

Ансамбль лягушачий грянул

Под купол хрустальных звезд.

А вечером – у амбаров,

Где птиц  и мышей приют,

Мы, дети, тоже недаром

Любили встречаться тут.

В считалки, в прятки играли,

Мы «крепости» не сдавали,

Но штурмом брали «редут».

О память детства, ты знала

Страшилки и чудеса.

С небесного опахала

Сыпались звезды в глаза.

Тревожно мама звала нас.

Сыч ухнул за упокой.

Наваливалась усталость

Медведем; айда домой.

Как дорого вспомнить детство,

Тот край, где родился я…

Все, чем владею, вдаль куда-то скрылось;

Все, что прошло, – восстало, оживилось!..

Гете «Фауст»

2008

1971

Хутор – мне делать нечего;

У рупора62 стою.

В комнате темной  вечером

Лелею грусть свою.

Слёзы текут ручьями…

Господи, почему?

Как по оконной раме,

После дождя в дому.

И мука, и отрада…

С песнями всякий раз

Продукт сердечного распада

Выкатывается из глаз.

Весь я во власти грусти,

В песенном колдовстве!

Грустные сердца чувства

Пищу дают голове.

Ищу её, обнять желаю страстно…

Где ты? прими сыновний мой привет!

Но вторит лишь мне эхо безучастно…

Я зарыдал; увы! её уж нет!

Николай Некрасов

Когда я в сумерках блаженно засыпаю,

А солнце нервно золотится горизонтом,

Мне матушка, слегка толкнув, напоминает,

Что к нездоровью спать, когда садится солнце.

Когда в костре я зажигаю хворостинку

И ею, аки бес, черчу круги огня,

Мне матушка твердит, как знала, по старинке:

Описаешься ночью, не дождавшись дня.

Когда с заброшенного дома сыч в ночи

Немую темноту пронзает жутким криком,

Мне матушка всегда со страхом: помолчи,

Малыш. Нельзя по комнате носиться с гиком.

Когда кукушка, пролетая в небесах,

Двенадцать раз о чем-то прокричит, зараза,

То матушка с тревогою, и вся в слезах,

Молитвенно крестит меня рукой от сглаза.

Когда лягушки на болоте в раж войдут —

Хоралом в воздухе повиснут нежны звуки,

Мне матушка: сыночек мой, спокоен будь —

Дождя не будет завтра – не умрешь от скуки.

Когда собаки ночью предаются вою

И отчего-то костенеет кровь под сердцем,

Бледнея, матушка качает головою:

Малыш, запомни, к нам идут плохие вести.

Когда алмазным блеском греют душу звезды,

И воздух чист, и звук без напряженья в горле,

Мороз покроет реки льдом, а воду в ведрах…

Все по приметам древним совпадет, бесспорно.

То матушка опять права – в который раз…

И я запомню навсегда, и передам

По ниточке наследства драгоценный дар,

И мир откроется для любопытных глаз.

С лица – мальчонка странный:

Угрюмый, исподлобья взгляд.

Глаза, казалось сами —

С собою только говорят.

Да, может быть, зарок судьбы

Моей в них поселился рано.

Запрятанный комок обид —

Смесь ветра, смерча и торнадо.

Как коловратная63 вода,

Так грусть ходила тенью,

И всем казалось навсегда

Мы неразлучны с нею.

Мне жизнь давалась нелегко:

Я полон был собою.

И потому вокруг никто

Быть не хотел со мною.

Доверившись своей судьбе, —

Я в сердце свил гнездо.

Когда любил, когда скорбел,

С ним был я заодно.

• Каменка – урочище

• Мальчик

• Животные и птицы

• Бог

• Черти и бесы

Там, за Каменкою – лесом,

Скот пасу я поутру.

С чертом встречусь или с бесом.

Чур-Чур-Чур! Не то умру.

Змейкой холод пробирает

Ноги, шею, грудь мою.

Поневоле вспоминаю

Теплую постель свою.

Но за лесом показался

Лучик солнца золотой.

Солнце всем сказало: «братцы,

Жизнь не мука – рай земной».

Там, за Каменкою-лесом,

Птичка надо мной отвесом64.

Прямо в душу льёт мою

Трель журчащую свою.

Я, задравши ноги кверху,

Позабыл о всём на свете.

Даже жаворонка пенье

Мне, друзья, сейчас до фени.

В полудрёме слышу я:

Не со мной душа моя.

Ей покойно, ей чудесно —

Быть в гостях ребёнку лестно.

Там стерильно, как в больнице,

Чтоб никто не заразился.

И везде, куда не взглянешь —

Пустота, как в яму канешь.

И тебя не видно там,

Там, дружок, народу нету.

Пусто там по всем углам.

Чтобы значило все это?

Хоть я молод, чтоб судить,

В детском сердце совесть, стыд

Больше скажут без вранья,

Чем живем в теченье дня:

Греховодники сплошь рядом,

Мы – пример, как жить не надо.

День и ночь в войне с собой.

Что ни прожит день, то бой.

«Вы ничтожны», – Бог решил.

Но гнездо людишкам свил.

В снах увидеть позволяет

Не Берлин и не Москву,

А что больше огорчает —

Наше свинство наяву.

Потому и пусто там:

«Аз воздастся по делам»65.

Воздух в мареве колышет.

Солнце припекает свыше.

Звуки горние звучат.

Только не могу понять:

Что вокруг, а что во мне.

Наяву я иль во сне?

Не забыть мне той картины.

Верю сердцу своему.

Сон – он тоже без причины —

Не приснится никому.

Просыпался. Вновь впадал

В чуткий сон, сродни болезни.

Кто-то скажет, что я спал.

Не поверю – хоть ты тресни.

Я и видел, я и слышал:

Я – в Эдеме. Я – в Раю.

Прародитель наш – Всевышний —

В душу заглянул мою.

Не случайно это было.

Злобным людям невдомёк:

Рай есть жизнь, а не могила…

Жаль – потерян адресок.

Там, за Каменкою – лесом,

Мальчик деревенский весел.

Не один. Его друзья —

Скот, деревья и поля.

А еще степные птицы,

Грех в которых не влюбиться.

Жаворонка вис столбом —

Прямо над моим лицом.

Куропатка скрытно звуки,

Непривычные для уха,

Мне на ухо подаёт:

Мол, не спи со мной народ.

Журавля однажды видел —

Ликованье и восторг:

В подвенечном платье вышел,

На макушке венчик роз.

Ноги он в раздумье ставит —

Осторожно, как на льду.

Словно знак даёт он стае:

«Не нарвитесь на беду.

Будьте, други, осторожны,

Слабость наша не в крыле,

А в доверчивости ложной

К человеку на земле».

Солнце крепче припекает.

Вижу в мареве вдали

Суслик юркий выползает

Из кромешной тьмы земли.

Стал на страже истуканом:

Нос, глаза подняты вверх.

Братьев кровных, деток с мамой —

Он спасти обязан всех.

Будто на шампур нанизан.

Ростом, силою обижен.

Но к обеду шашлыком —

Не готов. Стоит на том.

Вдруг услышал – прошуршало…

Хвост змеи мелькнул и скрылся.

От змеиного я жала

Словно кролик затрусился.

И хоть видел я лишь хвост,

И совсем не видел жала,

Пред глазами встал погост —

Там душа уже лежала.

А еще видал, хоть редко,

Коршуна в большом гнезде.

Коршунята – малы детки —

Толковали о еде.

Вот прожорливая птица…

Не успев еще родиться,

Раскрывает птенчик рот,

Как замбийский бегемот.

Ух, какая лепота —

Тела нет помимо рта.

К горизонту катит солнце,

Пеленой укрылись дали.

Из заливчика-болотца

Ласточки к гнезду летали.

Там под крышей беспокойны,

А прожорливы, прям жуть,

Ласточата непристойно

Только знают, что и жрут.

Им пером покрыться надо,

Крылья вырасти должны,

Чтоб осенней глухоманью

С глаз исчезнуть до весны.

За горами, за лесами,

Над морями и степями —

Будут, верю, вместе с нами

В азиатской древней Мьянме66.

А весною – тут как тут —

Снова с нами – гнёзда вьют.

Озабочены чрезмерно —

Все работают отменно.

Жизнь, бесспорно, – воля божья,

Но скажу без спеси ложной:

Люди, птицы и зверьё —

Каждый миг творят ее.

Все задумано прекрасно:

Исполнители отважны,

Солнце светит, воздух чист,

Каждой клеточкой лучист.

В кратком миге, друг мой, вечность.

В дар нам Богом жизнь дана,

Чтобы каждый человечно

Всю испил её до дна.

Мне под Каменкою-лесом,

Мир открылся – дар чудесный.

На него взглянул без шор.

Всем, что видел – восхищён.

В этом, в этом наша суть.

Прогони скорее грусть.

Ты увидишь: мир прекрасен.

В наших мыслях он несчастен.

Как занозу вырви жало,

Чтоб тебя не отравляла

Мысль, что плохо все кругом.

Ты гони её дубьем.

Жизнь тогда преобразится…

Вопреки и несмотря,

Человеком или птицей —

Проживешь её не зря.

Там, под Каменкою-лесом,

Я распахнут свету дня.

Где же черти? Где же бесы?

Ба! Покинули меня.

Наши черти, наши бесы —

Все боятся, как огня,

Полнокровной жизни дня.

Мне проторочили мозги

О сложности людской.

А я люблю покой и сны.

Я – парень заводской.

Мне подают, как винегрет,

Мудреные теории.

Крестьянский сын: люблю обед,

Богатые калории.

Мне прожужжали уши все:

Сознательность хромает.

А я – проказник – по весне —

Любовь преград не знает.

Не мудрый я пророк, не дед —

Навеяли мечты —

Что жизни в общем сложной нет,

Когда здоров и молод ты.

1971

1971

Остров Саарема.

Синь кругом-вода.

Жизни теорема —

Служба брат твоя.

Огорчений много

В жизни встретишь ты.

Одолеть самого —

Лучше нет мечты.

Не печалься сильно,

Витя, вдалеке.

Ведь печаль могильна —

Лучше налегке.

Только б мысль крутая —

В бритой голове.

Да судьба не злая,

Жизнь – не в плутовстве.

1968

1969

1970

1969