Читать книгу Инструменты экономического разрушения - Владимир Дектерёв - Страница 4

Смена курса. В начале 2000-х годов, когда за океаном было принято решение о колонизации России и замене оккупационного режима колониальным, ситуация в экономике резко изменилась. На это решение также наложились процессы, вызванные осмыслением перспектив собственного существования и срабатыванием инстинкта самосохранения у российских властей, которые привели к заметным переменам в их позициях.

Решая задачу создания широких криминальных слоёв, на которые колониальный режим мог бы опереться, он вынужден был ослабить налоговую удавку. Ещё в 2000-м году в послании Федеральному Собранию Владимир Путин обратил внимание на то, что наша налоговая система способствует падению конкурентоспособности российского бизнеса и российского государства. Вот только выход предложил своеобразный: мол, дорогостоящее и расточительное государство не может снизить налоги.

В одном отношении было сказано верно: чиновников в России к тому времени расплодилось гораздо больше, чем в советские времена. Говорили, в 2,5 раза. И жили они далеко не на одну зарплату. Если бы президент для уменьшения этой расточительности призвал к уменьшению сонма чиновников, ограничению их аппетитов, с ним можно было бы согласиться. Однако он призывал к ликвидации остатков социальных гарантий населению страны.

Между тем, чтобы назвать наше государство дорогостоящим и расточительным именно в этой области, надо было полностью потерять ориентировку или совесть. Говорить о расточительности государства, когда не получавшие по нескольку месяцев нищенскую зарплату учителя и врачи объявляли голодовки, а офицеров доводили до самоубийства невозможностью прокормить семью, было просто кощунственно. Так же, как и называть его слишком дорогостоящим, когда бюджет России по объёму был сравним с госбюджетом Финляндии.

Даже чиновникам государство не могло платить приличествующее жалованье, поощряя их воровать у себя же! Только ведь и на коррупцию много не спишешь. Как ни разворовывай бюджетные средства, больше самого бюджета не украдёшь. Много украсть можно лишь из большого бюджета. А он у нас был просто смехотворный.

Так что за счёт ликвидации остатков социальных гарантий населению сформировать социальную опору колонизаторов было невозможно. Нужно было хоть в какой-то степени оживлять экономику. Это обстоятельство вынудило колониальный режим провести налоговую реформу. И она состоялась.

Налоговая реформа. При её реализации были отменены более сотни федеральных, региональных и местных налогов, в числе которых были и наиболее «эффективные». Из последних остался лишь НДС. Кроме того, были снижены налоговые ставки. Так, ставка по налогу на добавленную стоимость была снижена с 28% до 18%. Взносы в государственные социальные фонды, преобразованные в единый социальный налог (ЕСН), сократились с 50% до 26% от начисленной зарплаты, налог на прибыль – с 32% до 20%.

Затем были также последовательно ликвидированы многочисленные внебюджетные фонды. Одно это почти вдвое снизило общую налоговую нагрузку на предприятия. Перекрёстное субсидирование тарифов на продукцию естественных монополий также было постепенно сокращено за счёт перекладывания запросов естественных монополий с предприятий на население.

Оно осталось лишь в форме льгот для предприятий, принадлежащих криминальным группировкам, захватившим в процессе приватизации наиболее доходные государственные активы. Их у нас стали называть по именам главарей группировок. А тех, в свою очередь – «олигархами» – с подачи небезызвестного Бориса Березовского. Тот обижался, когда его за глаза и в глаза называли просто бандитом, и подчёркивал, что он не простой бандит, а «олигарх». Так, сибирские алюминиевые заводы, захваченные Олегом Дерипаской, в 2008 году платили за киловатт-час электроэнергии от 11 до 16 копеек, тогда как для камчатских рыбоконсервных заводов был установлен тариф 10 рублей за киловатт-час.

Результат послаблений. Налоговая реформа удачно (с точки зрения интересов России) наложилась на эффект от толчка, который дало экономике ничем не скомпенсированное обрушение рубля в 3 раза. Ослабление налоговой удавки не позволило инфляции вновь вернуть экономику в прежнее русло. Выжившим же предприятиям, работающим на внутренний рынок, оно дало возможность выпускать относительно конкурентоспособную продукцию.

В результате действия этих двух факторов российская экономика ожила и стала набирать обороты. А вместе с ней стали расти доходы населения. Причём не только у тех, кто работал на предприятиях, но и у бюджетников, так как с оживлением производства стали быстро расти поступления в бюджет.

Экономический эффект от ослабления налоговой нагрузки не заставил себя долго ждать. Уже в 2000 году валовой внутренний продукт, выраженный в долларах США, вырос до 278 миллиардов, по сравнению с 210 миллиардами в 1999-м и продолжал расти. В 2006 году он перевалил за триллион долларов, а в 2011-м – за два триллиона.

Вечно дефицитный до этого государственный бюджет неожиданно для властей стал высоко профицитным. В таких условиях им пришлось рассчитаться с долгами по зарплате бюджетникам и пенсионерам. Мало того, испарилось и основание для отговорок, что низкие бюджетные доходы якобы не позволяют повышать нищенские зарплаты бюджетникам и пенсии. Колониальному режиму пришлось – пусть и со скрипом – это делать.

Побочный эффект. Однако увеличение доходов населения автоматически вело к росту потребления в стране. А это было совсем не безразлично для колонизаторов. Всё более существенная часть продукции, ранее вывозившейся из России на Запад, стала потребляться внутри страны. К тому же, увеличивая внутреннее потребление экспортных товаров, наши предприятия «отнимали» их у «метрополий».

Мало того, вместе с ростом доходов населения стало расти потребление не только отечественных, но и импортных товаров. Это также «подрывало» масштаб неэквивалентности товарообмена. Степень колониального грабежа стала ослабевать.

Поэтому перед колониальным режимом вновь была поставлена задача увеличения налогового бремени. Без этого нельзя было добиться прекращения экономического роста в стране и снижения потребления населения.

Но сделать это требовалось так, чтобы прекратился только рост производства, ориентированного на внутреннее потребление. От отраслей же, ориентированных на экспорт, наоборот, требовалось увеличить производство и экспорт нужных колонизаторам товаров.